- Возьмем
людей. Люди также анатомически не приспособлены к подавляющему большинству
своих исконных занятий...
- Люди и не занимаются астроинженерией.
- ...но люди создают "вторую", технологическую природу, которая
восполняет им отсутствующие естественные качества. И астроинженерия для
человечества - дело самого ближайшего будущего.
- У пчел нет никакой "второй природы"!
- Инсектоиды, пчелоиды, - фыркнул Маони. - Несерьезно это. Предком
человека был хищный и потому жизнеспособный зверь обезьяна. Вот человек и
стал разумным. И те же звероящеры, с их религиозным почитанием нашей не
Бог весть какой замечательной космической техники, тоже, небось, не траву
кушают!
- Пардон, обезьяна не хищный зверь, - мягко заметил Фрост. - А
всеядный. Как свинья, например. И обезьяна не была предком человека. Это
старинное эволюционное заблуждение, древнее которого - только божественный
акт творения "по образу и подобию" и прочие поверья о демиургах. У нас с
обезьяной был общий предок, но впоследствии наши пути разошлись и весьма
далеко. И этот общий предок, между прочим, жил в океане.
- Неважно, - отмахнулся Маони. - Я солидарен с Костей и тоже считаю,
что монтаж орбиты Псаммы проходил без участия автохтонов. Будь то пчелы,
будь то равноноги и стрелохвосты. Тут побывал астрарх с настоящей головой,
а не условной. Он имел цепкие руки и острый разум. У него были достойные
предки - хищные, зубастые, жизнестойкие!
- Если только тебя это не оскорбит, - снова вмешался Фрост, - то
упомяну, что мы произошли от твари, питавшейся планктоном.
- Не верю! - воскликнул Маони. - Не знаю, как твой, а лично мой
предок жрал сырое мясо. Он был хищник, с горячей красной кровью и вот с
такущими когтями и клыками!
- Про хищника - это вы красиво, - бесцветным голосом сказал Варданов.
- Эмоционально. Но если принять во внимание сам факт существования
Галактического Братства, это ваше высказывание в значительной мере
напоминает рецидив примитивного антропоцентризма. Должно быть, Гвидо, вам
очень обидно, что среди разумных рас нашей Галактики преобладают
рептилоиды, а отнюдь не млекопитающие и наипаче не гуманоиды. Ну, тут уж
ничего не поправить... Благодарю за ужин. Впредь я хотел бы просить
коллегу Кратова стараться ставить себя на их место.
- На место кого? - осведомился Костя. - Пчел?
- Именно, - с некоторым сожалением сказал Варданов. - И тогда, быть
может, в решающий момент кто-то иной поставит себя на ваше место.
Спокойной ночи всем.
Когда дверь за ним затворилась, Костя с облегчением вздохнул и
спросил:
- А что, господа звездоходы, все ксенологи таковы?
- Зануды? - уточнил Маони. - Нет, не все. Но в полевых условиях по
преимуществу...
- Стереотип профессионального поведения, - пояснил Фрост, торопливо
набивая трубку и закуривая. - Он ведь прав. Если что-то неясно, лучше
перестраховаться, чем после грызть локти.
- А из-за чего весь сыр-бор? - возмутился Костя. - Из-за
единственного неподтвержденного факта якобы имевшего якобы место якобы
вмешательства в тутошнюю небесную механику неких мифических Археонов!
- Я уж и сам начал сомневаться, - сказал Маони. - И не сильно
расстроюсь, если на галактической базе мне с математическими выкладками на
руках докажут, что такая орбита вполне может сформироваться естественным
образом. Только бы не ославили по всей Галактике.
- Ну и переживешь, - сказал Фрост. - Лучше скандальная слава, чем
никакой. Было бы хуже, если бы мы встретили Чужой Разум, не распознали его
и принялись это самое... подвергать аутопсии. А потом бы вдруг
разобрались. Каково?!
- Да пчелы это! - в сердцах воскликнул Кратов. - Летают себе, гудят,
суетятся без толку. А вы заладили - Чужой Разум, Археоны...
- Давно хочу вас спросить, - сказал Маони. - Почему именно пчелы? Я
видел одну, пролетала тут неподалеку. Не так уж много в ней было
пчелиного. Более всего она напомнила мне дирижабль.
- Дирижабли не строят ульев, - ввернул Костя.
- Уж и не припомню, кто их так назвал, - замялся Фрост. - Не то у
Геснера кто-то, не то у Рейхани... не то я, грешный. Просто первое, что
пришло в голову. Игра случая.
- То есть могли быть и мухи, и осы, - сказал Маони. - И оводы. И
шмели.
- Только не мухи! - запротестовал Костя. - Для мух они слишком
красивы. Одни глаза чего стоят. Будто мозаика из самоцветов!
- Ты, братец драйвер, не видал еще наших тропических двукрылых, -
усмехнулся Фрост, пуская изо рта дым колечками.
- Ваша правда, - сказал Маони. - У пчел изумительный красный цвет.
Оттенок кованой меди.
- Ты ошибаешься, - возразил Костя. - Пчелы серые. А вот наземные
формы сплошь красные.
Маони подумал.
- Я видел красную форму, - сказал он убежденно. - Эта форма летела.
- Бывает, - покивал Фрост. - Посиди-ка на двух солнышках час, другой.
- И все же... - пробормотал Маони и задумался.
- Может быть, мы упустили из виду еще кого-то? - спросил Кратов.
- Пардон! - сказал Фрост. - Это исключено. Мы же здесь не первые.
Достоверно установлено, что на Псамме летают только пчелы. Яркий пример
приспособительной эволюции. Не умей они летать, их в два счета извели бы
стрелохвосты и равноноги. Которые теперь в сторону улья даже не глядят.
- Вообще-то странновато, - сказал Костя. - Такая огромная планета - и
такая бедная фауна. И только одни пчелы, которые летают.
- Я-то понял, что ты имеешь в виду, - покивал Маони. - А любопытно,
достанет ли тебе мужества поделиться своими соображениями с Вардановым?
4
Пчелы выглядели сильно встревоженными. Они звеньями вылетали из щелей
улья, отчаянно гудели и выписывали в раскаленном воздухе сложные фигуры.
Иногда какая-нибудь из них набиралась отваги, отделялась от своего звена и
закладывала низкий вираж над головами людей.
Костя лежал на спине, разметав конечности и зажмурившись: он
воображал себя на диком пляже Берега Потерянных Душ и потому ничего этого
не видел. Фрост тоже и ухом не вел - пчелиные эволюции его давно уже не
впечатляли. И только Варданов, осторожно выглядывавший из-за песчаного
гребня, никак не мог удержаться, чтобы инстинктивно не пригнуть голову.
- Так называемый "виляющий танец", - комментировал Фрост звучным
голосом, словно экскурсовод в зоологическом саду. - Назван по аналогии с
информационными танцами земных пчел. У здешних же, как установлено
многократными наблюдениями, практически никакой информации не несет,
поскольку в основных чертах повторяется вне зависимости от изменения
ситуативной среды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
людей. Люди также анатомически не приспособлены к подавляющему большинству
своих исконных занятий...
- Люди и не занимаются астроинженерией.
- ...но люди создают "вторую", технологическую природу, которая
восполняет им отсутствующие естественные качества. И астроинженерия для
человечества - дело самого ближайшего будущего.
- У пчел нет никакой "второй природы"!
- Инсектоиды, пчелоиды, - фыркнул Маони. - Несерьезно это. Предком
человека был хищный и потому жизнеспособный зверь обезьяна. Вот человек и
стал разумным. И те же звероящеры, с их религиозным почитанием нашей не
Бог весть какой замечательной космической техники, тоже, небось, не траву
кушают!
- Пардон, обезьяна не хищный зверь, - мягко заметил Фрост. - А
всеядный. Как свинья, например. И обезьяна не была предком человека. Это
старинное эволюционное заблуждение, древнее которого - только божественный
акт творения "по образу и подобию" и прочие поверья о демиургах. У нас с
обезьяной был общий предок, но впоследствии наши пути разошлись и весьма
далеко. И этот общий предок, между прочим, жил в океане.
- Неважно, - отмахнулся Маони. - Я солидарен с Костей и тоже считаю,
что монтаж орбиты Псаммы проходил без участия автохтонов. Будь то пчелы,
будь то равноноги и стрелохвосты. Тут побывал астрарх с настоящей головой,
а не условной. Он имел цепкие руки и острый разум. У него были достойные
предки - хищные, зубастые, жизнестойкие!
- Если только тебя это не оскорбит, - снова вмешался Фрост, - то
упомяну, что мы произошли от твари, питавшейся планктоном.
- Не верю! - воскликнул Маони. - Не знаю, как твой, а лично мой
предок жрал сырое мясо. Он был хищник, с горячей красной кровью и вот с
такущими когтями и клыками!
- Про хищника - это вы красиво, - бесцветным голосом сказал Варданов.
- Эмоционально. Но если принять во внимание сам факт существования
Галактического Братства, это ваше высказывание в значительной мере
напоминает рецидив примитивного антропоцентризма. Должно быть, Гвидо, вам
очень обидно, что среди разумных рас нашей Галактики преобладают
рептилоиды, а отнюдь не млекопитающие и наипаче не гуманоиды. Ну, тут уж
ничего не поправить... Благодарю за ужин. Впредь я хотел бы просить
коллегу Кратова стараться ставить себя на их место.
- На место кого? - осведомился Костя. - Пчел?
- Именно, - с некоторым сожалением сказал Варданов. - И тогда, быть
может, в решающий момент кто-то иной поставит себя на ваше место.
Спокойной ночи всем.
Когда дверь за ним затворилась, Костя с облегчением вздохнул и
спросил:
- А что, господа звездоходы, все ксенологи таковы?
- Зануды? - уточнил Маони. - Нет, не все. Но в полевых условиях по
преимуществу...
- Стереотип профессионального поведения, - пояснил Фрост, торопливо
набивая трубку и закуривая. - Он ведь прав. Если что-то неясно, лучше
перестраховаться, чем после грызть локти.
- А из-за чего весь сыр-бор? - возмутился Костя. - Из-за
единственного неподтвержденного факта якобы имевшего якобы место якобы
вмешательства в тутошнюю небесную механику неких мифических Археонов!
- Я уж и сам начал сомневаться, - сказал Маони. - И не сильно
расстроюсь, если на галактической базе мне с математическими выкладками на
руках докажут, что такая орбита вполне может сформироваться естественным
образом. Только бы не ославили по всей Галактике.
- Ну и переживешь, - сказал Фрост. - Лучше скандальная слава, чем
никакой. Было бы хуже, если бы мы встретили Чужой Разум, не распознали его
и принялись это самое... подвергать аутопсии. А потом бы вдруг
разобрались. Каково?!
- Да пчелы это! - в сердцах воскликнул Кратов. - Летают себе, гудят,
суетятся без толку. А вы заладили - Чужой Разум, Археоны...
- Давно хочу вас спросить, - сказал Маони. - Почему именно пчелы? Я
видел одну, пролетала тут неподалеку. Не так уж много в ней было
пчелиного. Более всего она напомнила мне дирижабль.
- Дирижабли не строят ульев, - ввернул Костя.
- Уж и не припомню, кто их так назвал, - замялся Фрост. - Не то у
Геснера кто-то, не то у Рейхани... не то я, грешный. Просто первое, что
пришло в голову. Игра случая.
- То есть могли быть и мухи, и осы, - сказал Маони. - И оводы. И
шмели.
- Только не мухи! - запротестовал Костя. - Для мух они слишком
красивы. Одни глаза чего стоят. Будто мозаика из самоцветов!
- Ты, братец драйвер, не видал еще наших тропических двукрылых, -
усмехнулся Фрост, пуская изо рта дым колечками.
- Ваша правда, - сказал Маони. - У пчел изумительный красный цвет.
Оттенок кованой меди.
- Ты ошибаешься, - возразил Костя. - Пчелы серые. А вот наземные
формы сплошь красные.
Маони подумал.
- Я видел красную форму, - сказал он убежденно. - Эта форма летела.
- Бывает, - покивал Фрост. - Посиди-ка на двух солнышках час, другой.
- И все же... - пробормотал Маони и задумался.
- Может быть, мы упустили из виду еще кого-то? - спросил Кратов.
- Пардон! - сказал Фрост. - Это исключено. Мы же здесь не первые.
Достоверно установлено, что на Псамме летают только пчелы. Яркий пример
приспособительной эволюции. Не умей они летать, их в два счета извели бы
стрелохвосты и равноноги. Которые теперь в сторону улья даже не глядят.
- Вообще-то странновато, - сказал Костя. - Такая огромная планета - и
такая бедная фауна. И только одни пчелы, которые летают.
- Я-то понял, что ты имеешь в виду, - покивал Маони. - А любопытно,
достанет ли тебе мужества поделиться своими соображениями с Вардановым?
4
Пчелы выглядели сильно встревоженными. Они звеньями вылетали из щелей
улья, отчаянно гудели и выписывали в раскаленном воздухе сложные фигуры.
Иногда какая-нибудь из них набиралась отваги, отделялась от своего звена и
закладывала низкий вираж над головами людей.
Костя лежал на спине, разметав конечности и зажмурившись: он
воображал себя на диком пляже Берега Потерянных Душ и потому ничего этого
не видел. Фрост тоже и ухом не вел - пчелиные эволюции его давно уже не
впечатляли. И только Варданов, осторожно выглядывавший из-за песчаного
гребня, никак не мог удержаться, чтобы инстинктивно не пригнуть голову.
- Так называемый "виляющий танец", - комментировал Фрост звучным
голосом, словно экскурсовод в зоологическом саду. - Назван по аналогии с
информационными танцами земных пчел. У здешних же, как установлено
многократными наблюдениями, практически никакой информации не несет,
поскольку в основных чертах повторяется вне зависимости от изменения
ситуативной среды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167