Те со смехом подыгрывали клоуну:
отпихивали норовистый мяч обратно или уворачивались от него в меру
ловкости... За какие-то минуты уличный чудак успел рассказать свой анекдот
и выслушать ответный в одной компании, спеть ерническую песенку-нескладуху
в другой, поплясать с двумя сосредоточенными, лишь недавно выучившимися
ходить близнецами, похоже передразнить грустную девушку за столиком
летнего кафе и пробудить на ее лице тень улыбки - впрочем, скоро угасшую.
Кратов сидел через два ряда столиков от девушки и вот уже полчаса
набирался смелости подойти к ней и расспросить о причинах дурного
настроения в такой ясный день. Более всего ему мешало сознание того, что и
сам он, верно, выглядел не слишком-то жизнерадостно. И потом, бывают
минуты, когда никакие усилия окружающих не способны вернуть доброе
расположение духа, никого не хочется видеть и ничего не можется делать...
Но, с другой стороны, если есть острое желание побыть в одиночестве, то
городские улицы для этого не самое подходящее место. Следовательно, хмурая
девушка все же нуждается в обществе и даже, возможно, ищет поддержки.
Удовлетворенный такой логикой, Кратов набрал в грудь побольше воздуха
и уже совсем было отважился встать из плетеного кресла. Но в этот миг
боковым зрением заметил летящий в его сторону строптивый клоунский мяч.
Рука сама собой вскинулась навстречу нежданной угрозе. Напоровшись на
сомкнувшиеся в наконечник копья пальцы, мяч с грохотом взорвался. В
воздухе распустилось облачко розового дыма. Оттуда, неумело трепыхая
крылышками, на столик перед самым носом Кратова выпал чистенький белый
петушок, озадаченно кукарекнул и присел на гузку.
- Ну, что же ты, - укоризненно сказал клоун, снимая с
баклажанно-лилового носа вялый лоскуток от лопнувшего мяча. - Неужели
напугался? Куда я теперь без мяча...
Он бухнулся в кресло напротив предельно смущенного Кратова, поманил
пальцем квелого петушка, но тот отрицательно покрутил головой.
- Я т-тебя! - притворно рассердился клоун.
Петух неохотно привстал, из-под него выкатилось голубое, отчего-то
круглое яйцо с шутовской личиной на боку.
- А ведь ты нездешний, - заметил клоун.
- Верно, - кивнул Кратов. - Я прилетел только вчера.
- Издалека?
- Со Сфазиса.
- Где это?
- Моя фамилия Кратов, - помолчав, сказал Кратов.
Клоун пожал плечами.
- А моя - Астахов, - сказал он. - Вообще-то я медик. У тебя ничего не
болит? Что-то мне цвет твоего лица не нравится. Непривычный.
- На себя посмотри, - хмыкнул Кратов.
Астахов покосился в собственную ладонь, словно в зеркальце, поправил
нос и взбил рыжие патлы.
- Блеск, - произнес он с удовлетворением. - Как живой. Вообрази:
просыпаюсь утром и чувствую, что сейчас в мою дурную башку придет решение.
Что вот-вот, с минуты на минуту я поймаю этот дьяволов гиперфактор
трансляции за хвост. Или, там, за хобот. Знаешь, я даже дышать перестал.
Лежу с закрытыми глазами и жду...
- Поймал? - с интересом спросил Кратов.
- Минут двадцать пролежал, - сказал Астахов горделиво. - И только он,
скалдырник, забрезжил в тумане, я его - хвать!.. Ты как, представляешь, о
чем речь?
- Трансляция - это что-то из лингвистики, - неуверенно предположил
Кратов.
- Возможно. Но вообще-то это генетика. Так вот, поймал я его,
утрамбовал, ленточкой с бантиком перевязал, всех друзей обтрезвонил. Ну,
говорят они мне, ты, Степан, голова. Ты, говорят, нам целый месяц выгадал.
Как начали меня хором славить! Выглянул я в окно - люди куда-то спешат,
серьезные, скучные, никому и дела нет до моего гиперфактора. Нет, думаю,
так просто вы не уйдете. Сейчас вы у меня, голубчики, развеселитесь!.. -
Он потыкал пальцем заметно увеличившееся в размерах яйцо, из которого,
по-видимому, должен был произрасти новый мяч. - Так ты не ответил на мой
вопрос.
- У меня загар особенный, - пояснил Кратов. - Космический.
- Получается, ты оттуда? - Астахов наморщил лоб. - Ах, Сфазис... Боже
мой, так ты ксенолог, как же я сразу не догадался! Слушай, - сказал он
доверительно. - Очень жаль, что у тебя ничего не болит. Я бы тебя в два
счета вылечил. Вы, ксенологи, всегда аномально здоровые. А я очень хороший
медик, но никто об этом не знает. Представляешь, какая тоска: уйма людей,
и ни у кого ничего не болит! Я потому и в генетику ударился, там есть еще
где разгуляться. Вон, близнецы все еще рождаются, я как раз за ними
наблюдаю. Может быть, у тебя в генах что-нибудь не так? А то я бы
выправил... Нас, медиков, на город была тысяча с лишним человек, сейчас
больше половины к вам в Галактику подалось - там травматизм выше. А
остальные от скуки выбрали всю исследовательскую тематику на три года
вперед, я едва успел себе гиперфакторы отхватить. К концу сезона все,
сколько их есть, изловлю, и если в этом городе никто не заболеет сыпным
тифом, сам себе привью какую-нибудь дрянь. Ну, не хочу я никуда с Земли!
Не лежит у меня сердце к межзвездному эфиру, что же мне делать?.. Все
равно твой вид мне не нравится. Какой-то ты неприкаянный. У тебя в городе
есть знакомые?
- Ни души.
- Так ты что же - совсем один?!
- У меня в Садовом Поясе живет мама. Я, собственно, у нее
остановился.
- Блеск! - обрадовался Астахов. - Как тебя... Кратов! Мы этой ночью
решили учинить налет на озера, отпраздновать мой гиперфактор. Мы бы и днем
туда улетели, но пятеро ребят тоже надеются успеть до вечера расколоть
свои орешки. Не пойму только, зачем только они спешат: удовольствие надо
тянуть до последнего. Ну, естественно, нынче нам не спать... Давай с нами,
а? Будут, между прочим, не одни медики и не исключительно мужчины, это я
обещаю. Итак, я тебя жду в транспарке на нижнем ярусе в одиннадцать
вечера!
- Ничего не получится, - вздохнул Кратов. - Дела.
- Какие могут быть дела у ксенолога на Земле?! Ну, как пожелаешь. Я
тебя все-таки почему-то жду. Мало ли что, вдруг ты к вечеру все дела
переделаешь. Или ты тоже намерен растянуть удовольствие? - Астахов
перегнулся через стол к самому уху Кратова и зашептал: - К той девушке
можешь не подходить. С ней все в порядке. Ее друг сегодня сдает выпускной
экзамен - сейчас же в лицеях пора экзаменов. А она трясется. Ничего, такие
переживания полезны.
- Откуда ты знаешь?
- Я все знаю, - Астахов подмигнул. - Я медик. А лишь потом клоун.
Он подхватил выросшее до размеров арбуза голубое яйцо и пошел прочь
умелой чарли-чаплинской походкой. Петушок недовольно заквохтал, ссыпался
со стола и засеменил следом.
Кратов с сожалением покосился на грустную девушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167