- Мерцальники, Аафемт, люди и - эти... Ио... вуу... Ну, вы понимаете, кого
я имею в виду. Даже если они пассивны и только наблюдают. Слабое
воздействие зачастую оказывается самым эффективным". "Не так уж они
пассивны, - возразил Кратов. - Вдобавок, сознание того, что они впутали в
свое, в общем-то внутреннее с Аафемт дело землян и подставляют их на
каждом шагу, когда вместо тарана, когда вместо щита, должно давить им на
совесть". "Буде таковая категория им известна!" "Все равно какой-то
нравственный императив в их поступках присутствует. Иначе они давно бы уже
плюнули на эту разнесчастную планету". "А если ими руководит всего лишь
уязвленное самолюбие? Или ложно понимаемые принципы? Например, доведенный
до абсурда принцип расовой неделимости? Знали бы вы, каких бед натерпелось
человечество из-за этого и ему подобных символов веры!.." "Я знаю".
"Верно, вы же любопытный..." "Если вы окажетесь правы, плохи наши дела, -
усмехнулся Кратов. - Тогда и самом деле мы всего лишь пешки в чужой
партии. Остается, впрочем, надежда, что наше кондовое своенравие все же
вывезет на кривой. Трудно разыгрывать партию фигурами, так и норовящими
каждую секунду чесануть врассыпную!" "Особенно нынче, - веселился Аксютин.
- На аудиенции у Алмазного Жезла. С такой пешкой, как вы, Костя, любой
гроссмейстер спятит!" "Но партия еще не завершена", - прозвучал чей-то
хладнодушный голос, очень знакомый, но положительно неуместный в такой
обстановке. Кратов обернулся и обнаружил, что вполоборота к нему,
притулившись в чернильной тени, сидит в обыкновенной своей, даже на взгляд
неудобной позе Тьмеон. Это был повод для изумления, но самым изумительным
в ситуации была, пожалуй, крайняя незначительность изумления. Ну, сидит и
сидит, что в том диковинного? Вот и Аксютин скорее с удовольствием, чем с
удивлением, воспринял участие в беседе нового лица. "Вы правы, коллега, -
сказал он воодушевленно. - Но вся прелесть положения заключена в том, что
партия-то у каждого своя! Не только у игрока, вернее - у того, кто всерьез
полагает себя игроком, но и у всякой фигуры на доске. Любопытно, что и сам
игрок - точно такая же пешка, как и все остальные!" "Кто же всеми нами
движет?" - осведомился Кратов. "О! - шепотом вскричал Аксютин. -
Гроссмейстер из гроссмейстеров, чемпион всех ристалищ, его величество
Судьба!" "По прозвищу "Удача", - задумчиво присовокупил Кратов. "Это что?
- встрепенулся Аксютин. - Плоддерский фольклор?" "Это мой личный
фольклор..." Тьмеон передернул костлявыми плечами и сказал безразлично:
"Но все проиграют". "А так не бывает!" - энергично возразил Аксютин.
"Бывает. Так и только так. Все иное - Ложносумерки. И тот, кто получает
приз, увидит, что в руках его - пустышка. Его удел - разочарование". "Я
выиграю", - сказал Кратов упрямо. "Безумец, - обронил Тьмеон. - Хочешь
говорить с глухим? Подарить свой портрет слепому? Драться с безруким?.."
"Это Драконий-то Шип безрукий?" "И он тоже. Захочет схватить - но не
сумеет". "Опять пророчества, - поерзал Аксютин. - Не выношу я этих
оккультизмов! Я, отцы мои, материалист..." "Нашли чем гордиться, - хмыкнул
Кратов. - Но кто же этот глухой слепец?" "Знающий знает", - уклончиво
промолвил Тьмеон. Еще один желающий побеседовать возник на пепельном фоне
остывающей стены плоской серой тенью. Кратов на всякий случай подобрался:
ему почудилось, что это не кто иной, как Малый Страж, которому в их теплой
компании уж совершенно не место. "Константин, - шепотом позвала тень. - Вы
не спите?" Тьмеон снова дернулся, на сей раз - с явным пренебрежением,
легко выпрямился во весь немалый рост и ушел. Аксютина тоже не оказалось
на прежнем месте.
"Я не сплю, - пробормотал Кратов. - Уснешь тут, кажется..."
5
- Константин, - снова позвал командор.
- Да, да, я слышу.
- Простите, что я вас потревожил.
- Я толком и не спал. Так, видения какие-то бредовые... А вы бы
уснули?
- Полагаю, что да. Если бы, конечно, я был на вашем месте, а не на
своем.
Джед недовольно заворчал спросонья и спрятал лицо в ладони. В дальнем
углу, не закончив дискуссии, плечом к плечу мирно возлежали ксенологи.
Кратов бесшумно поднялся.
- Идите сюда, к столу, - позвал Дилайт. - Можете даже сесть в мое
кресло.
- Спасибо, - сказал Кратов, но остался на ногах. Прислонился к
влажной стене подле окна. Оттуда тянуло прохладой. - Как вы догадались,
что я знаю сакральный язык Аафемт?
- Допустим, для меня это давно не секрет, - усмехнулся Дилайт. - Вы
же сами при каждом удобном случае подчеркивали свою любознательность. Ваша
редкая осведомленность о предмете исследований всплыла уже при первой
нашей беседе. Уместно было предположить, что вы не упустили случая узнать
о своих предшественниках на Уэркаф побольше... И потом, я вас
проэкзаменовал.
- Как?
- У меня такой обычай: экзаменовать всех новых людей в своем
окружении на знание иностранных языков. Особенно когда это касается языка
Иовуаарп... Если помните, я предположил, что первопроходцы обидятся на то,
что мы сокращаем имя планеты более чем наполовину. И вы тотчас же со
свойственным вам прямодушием возразили мне.
- Здорово вы меня подловили...
- Это моя работа.
- Проще было бы спросить в лоб. И я бы не стал скрывать. К чему мне
это?.. Так вот, о прямодушии. Когда я излагал Вилге и Биссонету свою
гипотезу о ситуации на Уэркаф, мне в голову пришла еще одна мысль. И она
была изречена. Биссонет, помнится, осмеял меня. Вилга промолчал и,
возможно, не запамятовал сказанного.
- А вы не забыли, что мысль изреченная есть ложь? Впрочем, могу
обещать, что смеяться не стану.
- Я сказал, что Иовуаарп, вероятно, не отказались от наблюдений за
своей находкой так бесповоротно, как о том объявили во всеуслышание. И
сейчас присутствуют на планете. В составе нашей миссии.
- Забавно. - Лицо Дилайта было непроницаемо. - Я был бы удивлен,
отнесись доктор Биссонет к вашей выдумке серьезно. И вы, разумеется,
немедленно перечислили имена предполагаемых соглядатаев?
- Разумеется, нет... Отчего-то я пришел к убеждению, что среди нас
должен быть только один соглядатай. Например, из соображений разумной
достаточности. И сразу решил, что это либо вы, либо Элул. А потом уверенно
остановился... на последнем.
Дилайт тихонько засмеялся и посмотрел на Хаима. Тот лежал на спине,
разметав конечности, и мирно посапывал во сне. Слабый зоревой отсвет из
окна падал на его потное лицо, заросшее диким, наполовину седым волосом.
- Нетривиальный выбор, - сказал командор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167