В тамбуре он поразмыслил, надо ли
упаковываться в "галахад", и решил, что сейчас это уже ни к чему. Заранее
стягивая ворот свитера на шее, чтобы не набился песок, приказал люку
открыться. "А вдруг Маони и взаправду заартачится?.." Но люк открылся, и
горячий ветер швырнул ему в лицо пригоршню серого праха, словно перчатку.
"Дудки, не принимаю я вашего вызова, - подумал Костя, отплевываясь. -
Надоела мне военная терминология, с души воротит. Отныне и навсегда на
этой планете будет мир".
Он спрыгнул на песок. Кряхтя от натуги, бережно опустил рядом с собой
бокс и попробовал открыть прозрачную крышку. Та не поддалась: наверняка в
ней во избежание эксцессов был предусмотрен некий секретный замок, либо
отзывающийся на кодовое слово, либо, что еще хуже, настроенный
исключительно на папиллярные узоры Фроста...
"Но я не могу ждать!"
Стиснув зубы, он попытался подсунуть пальцы под крышку, найти хоть
малейшую зацепку, чтобы сорвать ее. Пчела внутри беспокойно завозилась,
зашерудила крыльями.
"Я действительно со стороны выгляжу идиотом. Парламентарий, который
на полдороге обнаружил, что позабыл дома белый флаг. И галстук-бабочку. А
заодно и штаны... Неужели придется возвращаться на корабль за
инструментом?!"
Лихорадочно ощупывая бокс, он внезапно наткнулся на скрытый от
постороннего глаза сенсорный блок и с громадным облегчением пустился
давить сразу на все сенсоры.
Крышка с легким щелчком отошла.
- Ты свободна, - сказал Костя, отходя подальше. - Лети домой, в свой
улей. Не надо нам никаких заложников.
Серая пчела грузно вывалилась на песок и замерла, крутя головой и
оглаживая задними лапами помятые крылья. Проползла несколько метров, будто
разминаясь.
Упруго взмахнула крыльями - те распустились радужным веером - и
зависла в воздухе.
Костя присел на корточки, провожая ее взглядом.
"Мы не поняли друг друга, - думал он. - Так не бывает, чтобы все
сразу. Мы ужасно, бесконечно разные. Мы просто уяснили, как нельзя
поступать друг с другом. Конечно, этого мало. И теперь... после всего, что
мы здесь натворили... вы можете с нами поквитаться - если мы СОВСЕМ НЕ
ПОХОЖИ. Мы в полной вашей власти. Или простите нас - если все же, несмотря
ни на что, между нами есть хоть какое-то сходство. Разум умеет прощать
ошибки... Но простить или наказать - отныне это ваша забота. Иное дело,
прощу ли я себя".
Над дальними сеифами кружили пчелы. Несколько огромных красных пчел,
отливающих на солнце кованой медью. Кружили, словно не решались
приблизиться.
ИНТЕРЛЮДИЯ. ЗЕМЛЯ
Раамм - так звали это существо, химерический гибрид человека и
богомола. Произносить имя надлежало особым образом, растягивая каждый звук
и начиная согласные на вдохе, а заканчивая на выдохе, не упустив
обязательную паузу посередине: Р'р-а-а-м'м...
Существо по имени Раамм преследовало Кратова по всей Галактике.
Однажды ему почти удалось настичь корабль-биотехн в южном рукаве Млечного
Пути. Но темпоральные вихри, ураганы межзвездных морей, разметали их в
стороны. Раамм не отчаивался. Он был настойчив и спокоен. Было бы нелепо
искать наклонность к спешке и суете у расы, представители которой живут
столько, сколько пожелают. К тому же, прозвище его было Везунчик.
Раамм долгие дни провел на орбите Сфазиса, сканируя информационные
потоки цитадели Галактического Братства в поисках того, кто был ему нужен.
Десятки раз ему казалось, что он у цели. И десятки раз он обнаруживал свою
ошибку.
Было бы совсем просто обратиться за помощью к справочным службам. Но
Раамм не делал этого. Едва только рука его тянулась набрать запрос и
решить все проблемы естественным способом, как он в ужасе отдергивал ее,
словно ненароком прикасался к сосуду с кипящим металлом. Он и сам уже не
понимал, отчего это происходило.
Судьба вознаградила Раамма за упорство. Сначала он вторично засек
корабль Кратова. А затем нашел и его планету. Это тоже было во второй раз,
потому что в первый раз он заставил себя забыть ее координаты.
Ему стоило огромных трудов принудить себя следовать за Кратовым до
самой планеты. Раамм Везунчик почти потерял рассудок от волнения, когда
шел на посадку на один из космодромов Земли. И долго не мог прийти в себя,
когда все свершилось.
Поэтому он снова потерял Кратова. Тот растворился среди миллиардов
таких же, как он, людей. Это был тяжкий удар, но Раамм пережил и его. А
потом пустился на поиски Кратова в чужом, совершенно изменившемся с
момента его первого визита мире.
Это было невыносимо тяжело. Потому что Раамм Везунчик не желал
прибегать к помощи людей и избегал попадаться им на глаза. У него были на
то основания. Но все трудности лишь помогали ему бороться с самим собой, с
обуревавшим его стремлением бросить все и бежать сломя голову...
Сначала он изучил глобальную информационную сеть Земли. Потом сумел
извлечь из нее сведения о всех, кто носил ту же фамилию. И вот наконец
отсеялись посторонние сотни Кратовых, в большинстве своем не имевших
никакого отношения к Галактике, и остался только один. Константин Кратов,
ксенолог по прозвищу Галактический Консул.
Несколько раз Раамм тайно вызывал Кратова по видеобраслету, вновь и
вновь убеждаясь в своей удаче. И лишь убедившись окончательно, решился
назначить ему встречу.
- Кто ты? - спросил Кратов, неспешно приближаясь к гравитру, в
котором сидел Раамм.
- Я - Раамм по прозвищу Везунчик, - ответил тот, и Кратов узнал, как
следует произносить его имя. - А ты - Кратов по прозвищу Галактический
Консул.
- Откуда ты прибыл, гость?
- Я не гость, - сказал Раамм. - Я преступник. И хочу, чтобы ты судил
меня.
Кратов изучающе всматривался в его неподвижное, лишенное всяких
намеков на выразительность лицо - плоскую хитиновую маску, уродливое
подобие рыцарского забрала, с шаровидными лиловыми глазами.
- Я не судья чужим поступкам, - сказал он наконец.
- Но я выбрал тебя судьей. И ты вынесешь мне приговор.
- Ты возлагаешь на меня ношу не по моим силам. У людей нет обычая
вершить чужие судьбы. Да, так было до недавнего времени. Но с тех пор мы
повзрослели. И теперь, если человек совершил проступок, ему лишь сообщают
об этом. Если он не согласен, ему приводят доказательства. Этим все
ограничивается. И дело совести человека, как ему жить дальше... Наверное,
ты обратился ко мне из-за моего прошлого?
- Я не знаю твоего прошлого. Мне достаточно своего... И я выбрал тебя
судьей по иным причинам, которые покажутся тебе малозначительными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
упаковываться в "галахад", и решил, что сейчас это уже ни к чему. Заранее
стягивая ворот свитера на шее, чтобы не набился песок, приказал люку
открыться. "А вдруг Маони и взаправду заартачится?.." Но люк открылся, и
горячий ветер швырнул ему в лицо пригоршню серого праха, словно перчатку.
"Дудки, не принимаю я вашего вызова, - подумал Костя, отплевываясь. -
Надоела мне военная терминология, с души воротит. Отныне и навсегда на
этой планете будет мир".
Он спрыгнул на песок. Кряхтя от натуги, бережно опустил рядом с собой
бокс и попробовал открыть прозрачную крышку. Та не поддалась: наверняка в
ней во избежание эксцессов был предусмотрен некий секретный замок, либо
отзывающийся на кодовое слово, либо, что еще хуже, настроенный
исключительно на папиллярные узоры Фроста...
"Но я не могу ждать!"
Стиснув зубы, он попытался подсунуть пальцы под крышку, найти хоть
малейшую зацепку, чтобы сорвать ее. Пчела внутри беспокойно завозилась,
зашерудила крыльями.
"Я действительно со стороны выгляжу идиотом. Парламентарий, который
на полдороге обнаружил, что позабыл дома белый флаг. И галстук-бабочку. А
заодно и штаны... Неужели придется возвращаться на корабль за
инструментом?!"
Лихорадочно ощупывая бокс, он внезапно наткнулся на скрытый от
постороннего глаза сенсорный блок и с громадным облегчением пустился
давить сразу на все сенсоры.
Крышка с легким щелчком отошла.
- Ты свободна, - сказал Костя, отходя подальше. - Лети домой, в свой
улей. Не надо нам никаких заложников.
Серая пчела грузно вывалилась на песок и замерла, крутя головой и
оглаживая задними лапами помятые крылья. Проползла несколько метров, будто
разминаясь.
Упруго взмахнула крыльями - те распустились радужным веером - и
зависла в воздухе.
Костя присел на корточки, провожая ее взглядом.
"Мы не поняли друг друга, - думал он. - Так не бывает, чтобы все
сразу. Мы ужасно, бесконечно разные. Мы просто уяснили, как нельзя
поступать друг с другом. Конечно, этого мало. И теперь... после всего, что
мы здесь натворили... вы можете с нами поквитаться - если мы СОВСЕМ НЕ
ПОХОЖИ. Мы в полной вашей власти. Или простите нас - если все же, несмотря
ни на что, между нами есть хоть какое-то сходство. Разум умеет прощать
ошибки... Но простить или наказать - отныне это ваша забота. Иное дело,
прощу ли я себя".
Над дальними сеифами кружили пчелы. Несколько огромных красных пчел,
отливающих на солнце кованой медью. Кружили, словно не решались
приблизиться.
ИНТЕРЛЮДИЯ. ЗЕМЛЯ
Раамм - так звали это существо, химерический гибрид человека и
богомола. Произносить имя надлежало особым образом, растягивая каждый звук
и начиная согласные на вдохе, а заканчивая на выдохе, не упустив
обязательную паузу посередине: Р'р-а-а-м'м...
Существо по имени Раамм преследовало Кратова по всей Галактике.
Однажды ему почти удалось настичь корабль-биотехн в южном рукаве Млечного
Пути. Но темпоральные вихри, ураганы межзвездных морей, разметали их в
стороны. Раамм не отчаивался. Он был настойчив и спокоен. Было бы нелепо
искать наклонность к спешке и суете у расы, представители которой живут
столько, сколько пожелают. К тому же, прозвище его было Везунчик.
Раамм долгие дни провел на орбите Сфазиса, сканируя информационные
потоки цитадели Галактического Братства в поисках того, кто был ему нужен.
Десятки раз ему казалось, что он у цели. И десятки раз он обнаруживал свою
ошибку.
Было бы совсем просто обратиться за помощью к справочным службам. Но
Раамм не делал этого. Едва только рука его тянулась набрать запрос и
решить все проблемы естественным способом, как он в ужасе отдергивал ее,
словно ненароком прикасался к сосуду с кипящим металлом. Он и сам уже не
понимал, отчего это происходило.
Судьба вознаградила Раамма за упорство. Сначала он вторично засек
корабль Кратова. А затем нашел и его планету. Это тоже было во второй раз,
потому что в первый раз он заставил себя забыть ее координаты.
Ему стоило огромных трудов принудить себя следовать за Кратовым до
самой планеты. Раамм Везунчик почти потерял рассудок от волнения, когда
шел на посадку на один из космодромов Земли. И долго не мог прийти в себя,
когда все свершилось.
Поэтому он снова потерял Кратова. Тот растворился среди миллиардов
таких же, как он, людей. Это был тяжкий удар, но Раамм пережил и его. А
потом пустился на поиски Кратова в чужом, совершенно изменившемся с
момента его первого визита мире.
Это было невыносимо тяжело. Потому что Раамм Везунчик не желал
прибегать к помощи людей и избегал попадаться им на глаза. У него были на
то основания. Но все трудности лишь помогали ему бороться с самим собой, с
обуревавшим его стремлением бросить все и бежать сломя голову...
Сначала он изучил глобальную информационную сеть Земли. Потом сумел
извлечь из нее сведения о всех, кто носил ту же фамилию. И вот наконец
отсеялись посторонние сотни Кратовых, в большинстве своем не имевших
никакого отношения к Галактике, и остался только один. Константин Кратов,
ксенолог по прозвищу Галактический Консул.
Несколько раз Раамм тайно вызывал Кратова по видеобраслету, вновь и
вновь убеждаясь в своей удаче. И лишь убедившись окончательно, решился
назначить ему встречу.
- Кто ты? - спросил Кратов, неспешно приближаясь к гравитру, в
котором сидел Раамм.
- Я - Раамм по прозвищу Везунчик, - ответил тот, и Кратов узнал, как
следует произносить его имя. - А ты - Кратов по прозвищу Галактический
Консул.
- Откуда ты прибыл, гость?
- Я не гость, - сказал Раамм. - Я преступник. И хочу, чтобы ты судил
меня.
Кратов изучающе всматривался в его неподвижное, лишенное всяких
намеков на выразительность лицо - плоскую хитиновую маску, уродливое
подобие рыцарского забрала, с шаровидными лиловыми глазами.
- Я не судья чужим поступкам, - сказал он наконец.
- Но я выбрал тебя судьей. И ты вынесешь мне приговор.
- Ты возлагаешь на меня ношу не по моим силам. У людей нет обычая
вершить чужие судьбы. Да, так было до недавнего времени. Но с тех пор мы
повзрослели. И теперь, если человек совершил проступок, ему лишь сообщают
об этом. Если он не согласен, ему приводят доказательства. Этим все
ограничивается. И дело совести человека, как ему жить дальше... Наверное,
ты обратился ко мне из-за моего прошлого?
- Я не знаю твоего прошлого. Мне достаточно своего... И я выбрал тебя
судьей по иным причинам, которые покажутся тебе малозначительными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167