Он
почти оглох от ударов собственного сердца. А тишина была нехорошая,
подозрительная. Полное безветрие, бестравье и безлесье. Только
предательски скрипучий галечник под ногами и серые пористые скалы со всех
сторон. Да еще паутинки облаков над головой. Больше всего Кратов желал бы
превратиться в одно такое вот облачко, и тогда ему было бы совсем просто
проделать то, что от него требовалось - пересечь весь этот галечник,
жалких двести метров, из конца в конец и уцелеть.
Он отважился еще на один шаг, и чертова галька зашуршала, поползла
под его ботинком. "Воронка... Конечно же, без этого никак, - успел
подумать он, падая на выставленную руку. - Теперь-то уж все". И
действительно: когда он выпростал ногу из воронки и выпрямился,
здоровенный полосатый звиг уже сидел напротив на свернутом в калачик
толстом лоснящемся хвосте, а мокрые губы его, свернутые в трубочку,
плотоядно подрагивали. Отныне Кратову оставалось одно - убить этого звига
прежде, чем тот убьет его самого. Все складывалось не так элегантно, как
замышлялось, и впереди была сплошная пальба, брызги крови и лохмотья
горелого мяса, сила против силы, меч на щит, но иного выхода теперь уже
просто не существовало. И он вскинул фогратор - чуть раньше, чем звиг
напал на него. Все же сказывалась долгая, изматывающая мускулы и нервы
первичная подготовка, да и природными данными Бог не обидел.
Но второй звиг все это время торчал у него за спиной. Известно, что
звиги всегда атакуют поодиночке, но охотятся парами... И второй звиг,
сочтя, что пришел его черед, убил Кратова ударом ороговевшего жалоязыка в
основание черепа.
2
- Повторить? - спросил Грачик и протянул руку к пульту видеала. На
руке сквозь тугую черную шерсть проступала сложная многоцветная
татуировка.
- Не надо, - пробормотал Костя. Ему было стыдно. - Ни к чему это
теперь.
- Как оно там, в потустороннем мире? - полюбопытствовал Грачик. -
Старина Харон держит извоз как прежде?
- Твои промахи, полагаю, очевидны тебе самому, - произнес Михеев. Он
сидел в кресле - лысый, огромный, в обширных белых брюках и бесформенной,
пятнистой от пота распашонке. Развалившись так, что руки свисали через
подлокотники до полу, а ноги простирались на всю комнату. И весь он
разительно напоминал собой выброшенного на берег осьминога. - Впрочем, что
я говорю! Будь они тебе очевидны, ты по крайней мере притворился бы, что
намерен их избежать... Итак, первое. Когда не хочется производить много
шума, следует ходить босиком. - Михеев с ощутимой натугой приподнял одну
ногу и выразительно покрутил ступней в плетеной сандалии. - Предварительно
остановив потоотделение на подошвах. Особенно по галечнику. Особенно когда
ждешь ловушек. Вроде той воронки.
- Особенно когда кругом звиги, - вставил Грачик, ухмыляясь в
мушкетерские усики. - Да такие голодные.
- Второе. Предупреждали мы тебя, что непременно будут сюрпризы?
- Предупреждали, - буркнул Костя, потупясь. - А я, может быть, не
умею останавливать потоотделение.
- Ну так бы и сказал звигам: мол, не обессудьте, ребята, не умею.
Ты... как бишь тебя... Кратов, даже не почувствовал за спиной второго
звига. Хотя знал, что он обязательно будет. А ведь он буквально сверлил
тебя своими гляделками. В мыслях он уже убил тебя, сожрал и переварил.
Лишь то обстоятельство, что это был звиг-вассал, помешало ему прихлопнуть
тебя сразу. А так он предоставил тебе возможность посостязаться со
звигом-сюзереном в быстроте реакции. Звиги - существа бесхитростные,
честные охотники, подлости в них нет.
- Кстати, и реакция у тебя тоже неважная, - заметил Грачик.
Костя сидел красный, как маков цвет. Ему казалось, что сейчас рдели
даже пятки, которые подвели его с потоотделением, будь оно неладно.
Никогда прежде он не сознавал себя таким неуклюжим дураком, как сейчас. Он
готов был провалиться сквозь землю.
- У меня, может быть, лучшая реакция на всем курсе, - наконец
выговорил он с обидой. Чтобы хоть как-то возразить.
- Посмотрите на него! - захохотал Грачик.
- Малыш, - с нежностью произнес Михеев. - Как бишь тебя... Никогда не
произноси таких слов в присутствии звездоходов. Мало того, что реакция
сама по себе не есть большое достоинство. Тоже, нашел предмет для гордости
- физиологическую характеристику организма! Еще похвались, что у тебя
отличный утренний стул... Я уже старый. Меня давно списали из Звездной
Разведки. И даже в лучшие годы я не рисковал заигрывать с двумя звигами на
тропе охоты. Разве что нужда заставляла. Ну-ка, воздвигнись.
Костя медленно встал, оправляя рубашку.
- Вот тебе боевое задание, - продолжал Михеев. - Когда захочешь - не
обязательно сейчас и даже сегодня - подними правую руку, выставь в
направлении меня указательный палец и скажи: "Пуфф!" Если ты проделаешь
это достаточно быстро и неожиданно, будем считать, что я убит.
- Можешь тогда съесть его, - потешался Грачик. - Переварить и удалить
из организма.
- Пуфф! - сказал Костя.
Однако его указательный палец смотрел в потолок, потому что Михеева
уже не было в кресле, где он только что лежал в лежку, словно раскисший
моллюск. Михеев стоял вплотную лицом к лицу с совершенно уже ничего не
соображающим юношей и заботливо, под локоток, направлял его правую руку
вверх.
- Так, - проронил уничтоженный Костя. - Ясненько. Кому я могу заявить
о своей профессиональной непригодности?
- Например, мне, - ответил Михеев, снова громоздясь в свое кресло. -
Садись-ка лучше, где сидел.
- Обиделся, - сказал Грачик. - Гордый! А чего ты пыжишься? Тебе когда
еще будет двадцать лет, и ты пока что абсолютный нуль. Эмбрион! Даже с
учетом твоей реакции. Тебе никто этого раньше не говорил? Ты, наверное,
полагал, что мы полюбуемся твоей статью, хором закричим: "Ах, какой ты
хороший!", посадим тебя в корабль и фуганем завоевывать Галактику? Эх,
знать бы тебе, как меня драили здесь в свое-то время... Долго драили, пока
вышел толк!
- Задницей по битому стеклу, - добавил Михеев. - Это сейчас что ни
полигон - то курорт. Так вот, для справки, чтобы ты уяснил перспективу. Я,
конечно, уже старик. Все меня и зовут за глаза "дед Михеич". Придет пора -
и ты будешь звать так же. А когда-то я был Звездным Разведчиком высшего
класса. В нашей работе класс присваивается за знания, опыт и заслуги. Но
еще существует градация по категориям. Вот категория-то и даруется за
способности, что даны каждому от рождения, от Бога, от папы с мамой и
развивались по мере продвижения к совершенству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
почти оглох от ударов собственного сердца. А тишина была нехорошая,
подозрительная. Полное безветрие, бестравье и безлесье. Только
предательски скрипучий галечник под ногами и серые пористые скалы со всех
сторон. Да еще паутинки облаков над головой. Больше всего Кратов желал бы
превратиться в одно такое вот облачко, и тогда ему было бы совсем просто
проделать то, что от него требовалось - пересечь весь этот галечник,
жалких двести метров, из конца в конец и уцелеть.
Он отважился еще на один шаг, и чертова галька зашуршала, поползла
под его ботинком. "Воронка... Конечно же, без этого никак, - успел
подумать он, падая на выставленную руку. - Теперь-то уж все". И
действительно: когда он выпростал ногу из воронки и выпрямился,
здоровенный полосатый звиг уже сидел напротив на свернутом в калачик
толстом лоснящемся хвосте, а мокрые губы его, свернутые в трубочку,
плотоядно подрагивали. Отныне Кратову оставалось одно - убить этого звига
прежде, чем тот убьет его самого. Все складывалось не так элегантно, как
замышлялось, и впереди была сплошная пальба, брызги крови и лохмотья
горелого мяса, сила против силы, меч на щит, но иного выхода теперь уже
просто не существовало. И он вскинул фогратор - чуть раньше, чем звиг
напал на него. Все же сказывалась долгая, изматывающая мускулы и нервы
первичная подготовка, да и природными данными Бог не обидел.
Но второй звиг все это время торчал у него за спиной. Известно, что
звиги всегда атакуют поодиночке, но охотятся парами... И второй звиг,
сочтя, что пришел его черед, убил Кратова ударом ороговевшего жалоязыка в
основание черепа.
2
- Повторить? - спросил Грачик и протянул руку к пульту видеала. На
руке сквозь тугую черную шерсть проступала сложная многоцветная
татуировка.
- Не надо, - пробормотал Костя. Ему было стыдно. - Ни к чему это
теперь.
- Как оно там, в потустороннем мире? - полюбопытствовал Грачик. -
Старина Харон держит извоз как прежде?
- Твои промахи, полагаю, очевидны тебе самому, - произнес Михеев. Он
сидел в кресле - лысый, огромный, в обширных белых брюках и бесформенной,
пятнистой от пота распашонке. Развалившись так, что руки свисали через
подлокотники до полу, а ноги простирались на всю комнату. И весь он
разительно напоминал собой выброшенного на берег осьминога. - Впрочем, что
я говорю! Будь они тебе очевидны, ты по крайней мере притворился бы, что
намерен их избежать... Итак, первое. Когда не хочется производить много
шума, следует ходить босиком. - Михеев с ощутимой натугой приподнял одну
ногу и выразительно покрутил ступней в плетеной сандалии. - Предварительно
остановив потоотделение на подошвах. Особенно по галечнику. Особенно когда
ждешь ловушек. Вроде той воронки.
- Особенно когда кругом звиги, - вставил Грачик, ухмыляясь в
мушкетерские усики. - Да такие голодные.
- Второе. Предупреждали мы тебя, что непременно будут сюрпризы?
- Предупреждали, - буркнул Костя, потупясь. - А я, может быть, не
умею останавливать потоотделение.
- Ну так бы и сказал звигам: мол, не обессудьте, ребята, не умею.
Ты... как бишь тебя... Кратов, даже не почувствовал за спиной второго
звига. Хотя знал, что он обязательно будет. А ведь он буквально сверлил
тебя своими гляделками. В мыслях он уже убил тебя, сожрал и переварил.
Лишь то обстоятельство, что это был звиг-вассал, помешало ему прихлопнуть
тебя сразу. А так он предоставил тебе возможность посостязаться со
звигом-сюзереном в быстроте реакции. Звиги - существа бесхитростные,
честные охотники, подлости в них нет.
- Кстати, и реакция у тебя тоже неважная, - заметил Грачик.
Костя сидел красный, как маков цвет. Ему казалось, что сейчас рдели
даже пятки, которые подвели его с потоотделением, будь оно неладно.
Никогда прежде он не сознавал себя таким неуклюжим дураком, как сейчас. Он
готов был провалиться сквозь землю.
- У меня, может быть, лучшая реакция на всем курсе, - наконец
выговорил он с обидой. Чтобы хоть как-то возразить.
- Посмотрите на него! - захохотал Грачик.
- Малыш, - с нежностью произнес Михеев. - Как бишь тебя... Никогда не
произноси таких слов в присутствии звездоходов. Мало того, что реакция
сама по себе не есть большое достоинство. Тоже, нашел предмет для гордости
- физиологическую характеристику организма! Еще похвались, что у тебя
отличный утренний стул... Я уже старый. Меня давно списали из Звездной
Разведки. И даже в лучшие годы я не рисковал заигрывать с двумя звигами на
тропе охоты. Разве что нужда заставляла. Ну-ка, воздвигнись.
Костя медленно встал, оправляя рубашку.
- Вот тебе боевое задание, - продолжал Михеев. - Когда захочешь - не
обязательно сейчас и даже сегодня - подними правую руку, выставь в
направлении меня указательный палец и скажи: "Пуфф!" Если ты проделаешь
это достаточно быстро и неожиданно, будем считать, что я убит.
- Можешь тогда съесть его, - потешался Грачик. - Переварить и удалить
из организма.
- Пуфф! - сказал Костя.
Однако его указательный палец смотрел в потолок, потому что Михеева
уже не было в кресле, где он только что лежал в лежку, словно раскисший
моллюск. Михеев стоял вплотную лицом к лицу с совершенно уже ничего не
соображающим юношей и заботливо, под локоток, направлял его правую руку
вверх.
- Так, - проронил уничтоженный Костя. - Ясненько. Кому я могу заявить
о своей профессиональной непригодности?
- Например, мне, - ответил Михеев, снова громоздясь в свое кресло. -
Садись-ка лучше, где сидел.
- Обиделся, - сказал Грачик. - Гордый! А чего ты пыжишься? Тебе когда
еще будет двадцать лет, и ты пока что абсолютный нуль. Эмбрион! Даже с
учетом твоей реакции. Тебе никто этого раньше не говорил? Ты, наверное,
полагал, что мы полюбуемся твоей статью, хором закричим: "Ах, какой ты
хороший!", посадим тебя в корабль и фуганем завоевывать Галактику? Эх,
знать бы тебе, как меня драили здесь в свое-то время... Долго драили, пока
вышел толк!
- Задницей по битому стеклу, - добавил Михеев. - Это сейчас что ни
полигон - то курорт. Так вот, для справки, чтобы ты уяснил перспективу. Я,
конечно, уже старик. Все меня и зовут за глаза "дед Михеич". Придет пора -
и ты будешь звать так же. А когда-то я был Звездным Разведчиком высшего
класса. В нашей работе класс присваивается за знания, опыт и заслуги. Но
еще существует градация по категориям. Вот категория-то и даруется за
способности, что даны каждому от рождения, от Бога, от папы с мамой и
развивались по мере продвижения к совершенству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167