И все глубже,
глубже проседало в черную топь.
Когда Прыглец понял, что добился своего, и отважился подойти поближе,
из Болота торчала лишь голова, увенчанная шипастым гребнем, некогда
царственным, а теперь нелепым и даже потешным. Безжизненный взор слепых
глаз безразлично скользнул мимо похолодевшего было Прыглеца. Голова
дернулась, и клыкастая пасть разомкнулась напоследок в подобии
страдальческой гримасы. В нее хлынули потоки грязи.
...Прыглец далеко обошел страшное место и выбрался на твердую землю.
Его шатало и подташнивало от голода, усталости и пережитых потрясений. К
тому же, он где-то потерял шкуру мохнача, и его знобило.
Больше всего ему хотелось бы залезть в какое-нибудь заброшенное
гнездо среди ветвей и уснуть там - надолго, пока не пройдут, не
позабудутся все тяготы и тревоги.
Или вот, к примеру, обратиться в облачко, что легкой паутинкой плыло
над его головой с одного края неба на другой...
Потому что ему предстояла еще смертельная схватка с Ходуном, который
терпеливо дожидался своего часа, стоя по пояс в резун-траве. И был он зол
и опасен, как десять Радужных Драконов сразу.
11
- Завидую твоему загару, - сказал Грачик, обнажая великолепные белые
зубы под тонкой полоской усов. - И твоему цветущему виду. Небось, эта
планетка показалась тебе курортом?
Он сидел в том самом кресле, которое три месяца назад занимал Михеев.
Но сегодня Михеева не было, а Грачик явно чувствовал себя хозяином в этом
кабинете. Вот только поза его мало напоминала раскисшего осьминога.
В ногах у Грачика лежал, свернувшись клубком, странный зверь, похожий
на молодого палевого дога с тонким, как у крысы, раздвоенным хвостом. У
зверя не было глаз, но при появлении Кратова он тревожно вздел умную
тяжелую морду и потянул ноздрями воздух. Когда Костя прошел на середину
кабинета, Грачик пружинисто вскочил навстречу и, положив шерстистые лапы
ему на плечи, сильно встряхнул.
- Ну, ты в порядке, звездоход! - заметил он.
Костя вспыхнул от удовольствия, хотя под ровным шоколадным загаром
его румянец, по счастью, не был виден. Звездоходами асы называли только
равных себе.
- Я не помню, - пробормотал он, смешавшись.
- Что - не помнишь?
- Ну... насчет курорта. Гипноблокада.
- Естественно, - усмехнулся Грачик. - Потому что никакой там не
курорт.
- Много бы я дал, чтобы мне хотя бы намекнули, что со мной было за
эти месяцы, - признался Костя.
- "Кто умножает познания, умножает скорбь", - провозгласил Грачик. -
Это самое популярное изречение Екклесиаста... А была психодинамическая
тренировка. Планета Аид по природным условиям весьма сходна с лапушкой
Землей. Берется желторотый птенчик, помещается в условия дикой природы и
предоставляется самому себе. Ну, разумеется, кое-что мы заранее вкладываем
в его пустоватую головенку. И вот все его чувства, а также древние
инстинкты, в цивилизованном состоянии заторможенные, понемногу
раскрываются во всем своем великолепии. А тут мы еще напускаем на него
строго дозированные количества разнообразных невзгод и напастей, чтобы он
означенные чувства развивал и совершенствовал. И вместо птенчика с
полигона уходит гордый орел. Вроде тебя.
- Орел! - фыркнул Костя, с любопытством разглядывая диковинную тварь,
мирно дремавшую под столом.
- Нравится? - спросил Грачик. - Это биотехн, одна из последних наших
моделей. Сотворен на биологической основе волка и, ты не поверишь, овцы.
То-то взбеленился бы дедушка Крылов!.. Питательное мясо, куча полезных
охотничьих инстинктов с перехлестом в телепатию. А сама идея почерпнута из
старых книг о межзвездных путешествиях. Мы его назвали "блайндхаунд
Шекли". Чарли! - позвал он. - Чарли, поганец!
Биотехн равнодушно передернул ушами, не поднимая морды.
- Спит... Ну, ты хотя бы чувствуешь себя орлом, Кратов? Или тебе
по-прежнему хочется чирикать и прятаться под крылышко к мамочке?
Костя прислушался к себе.
- Ничего не замечаю, - ответил он. - Все мои прежние качества при
мне. И новые шрамы имеются. А вот насчет новых свойств как-то сомнительно.
- Шрамы скоро сойдут, - заверил Грачик. - А знаешь, какую категорию
решено тебе присвоить по результатам тренировки?
- Девяносто восьмую, - робко съязвил Костя.
- Не угадал, звездоход. Третью! Как и мне. И выше, чем у деда
Михеича. Помнишь деда?
Все лицо Кратова пылало. Слова Грачика доносились до него откуда-то
из-за розового сладостного марева.
- Теперь ты - звездоход девяносто девятого класса третьей категории.
И мы станем учить тебя быть хорошим звездоходом. И, держу пари, научим!
- Прямо не верится, - наконец выдавил Костя.
- Что научим?
- Нет... В третью категорию не верится.
- Он не верит! - воскликнул Грачик. - А три месяца назад ты на этом
самом месте верил совсем другому... Может быть, хочешь сыграть в ту игру,
что предложил тебе тогда дед Михеич?
- Он меня подловил, - улыбнулся Костя. - Знал, что я нападу
немедленно. Соблазн отомстить за Ущелье Звигов был велик. Хотелось
доказать вам и себе самому, что тот провал случаен. И, вдобавок, у
обороняющегося реакция всегда сильнее обострена, чем у нападающего... А
где он сейчас?
- Ушел, - сказал Грачик. - Попросился в отставку. Теперь, пока мы его
не отговорили, я - местоблюститель.
- Что-то произошло?
- Да, - с неохотой промолвил Грачик. - Понимаешь... На полигонах
вроде Аида курсанты по сути людьми не являются. После гипноблокады они
трансформируются в человекоподобных разумных существ, которые в силу
тяжелого характера не терпят соперников. Мы добиваемся этого искусственно,
возбуждая в них черты ярых индивидуалистов. С одной стороны, таковы
условия игры: если парни начнут объединяться в кланы, как того требует
человеческая основа, то с их-то способностями сам черт им не брат, и
чихали они тогда на все фокусы наших полигонов! Но каждый должен пройти
свой путь в одиночку... А с другой стороны, приходится решать задачу их
разъединения. Мы уж и так стараемся изолировать их друг от друга. И
водобоязнь внушаем, и страх высоты, а все не получается: курсантов много,
а полигонов раз-два и обчелся. И если они все же сцепятся, то мы
вмешиваемся через посредство роботов-надсмотрщиков. И, как правило,
разгоняем драчунов. Но недавно одна парочка, поправ-таки взаимную
неприязнь, совместными усилиями исхитрилась вывести робота из строя.
Поставили бедного в положение Буриданова осла и, пока он мотал башкой,
мигом выхлестали ему видеорецепторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
глубже проседало в черную топь.
Когда Прыглец понял, что добился своего, и отважился подойти поближе,
из Болота торчала лишь голова, увенчанная шипастым гребнем, некогда
царственным, а теперь нелепым и даже потешным. Безжизненный взор слепых
глаз безразлично скользнул мимо похолодевшего было Прыглеца. Голова
дернулась, и клыкастая пасть разомкнулась напоследок в подобии
страдальческой гримасы. В нее хлынули потоки грязи.
...Прыглец далеко обошел страшное место и выбрался на твердую землю.
Его шатало и подташнивало от голода, усталости и пережитых потрясений. К
тому же, он где-то потерял шкуру мохнача, и его знобило.
Больше всего ему хотелось бы залезть в какое-нибудь заброшенное
гнездо среди ветвей и уснуть там - надолго, пока не пройдут, не
позабудутся все тяготы и тревоги.
Или вот, к примеру, обратиться в облачко, что легкой паутинкой плыло
над его головой с одного края неба на другой...
Потому что ему предстояла еще смертельная схватка с Ходуном, который
терпеливо дожидался своего часа, стоя по пояс в резун-траве. И был он зол
и опасен, как десять Радужных Драконов сразу.
11
- Завидую твоему загару, - сказал Грачик, обнажая великолепные белые
зубы под тонкой полоской усов. - И твоему цветущему виду. Небось, эта
планетка показалась тебе курортом?
Он сидел в том самом кресле, которое три месяца назад занимал Михеев.
Но сегодня Михеева не было, а Грачик явно чувствовал себя хозяином в этом
кабинете. Вот только поза его мало напоминала раскисшего осьминога.
В ногах у Грачика лежал, свернувшись клубком, странный зверь, похожий
на молодого палевого дога с тонким, как у крысы, раздвоенным хвостом. У
зверя не было глаз, но при появлении Кратова он тревожно вздел умную
тяжелую морду и потянул ноздрями воздух. Когда Костя прошел на середину
кабинета, Грачик пружинисто вскочил навстречу и, положив шерстистые лапы
ему на плечи, сильно встряхнул.
- Ну, ты в порядке, звездоход! - заметил он.
Костя вспыхнул от удовольствия, хотя под ровным шоколадным загаром
его румянец, по счастью, не был виден. Звездоходами асы называли только
равных себе.
- Я не помню, - пробормотал он, смешавшись.
- Что - не помнишь?
- Ну... насчет курорта. Гипноблокада.
- Естественно, - усмехнулся Грачик. - Потому что никакой там не
курорт.
- Много бы я дал, чтобы мне хотя бы намекнули, что со мной было за
эти месяцы, - признался Костя.
- "Кто умножает познания, умножает скорбь", - провозгласил Грачик. -
Это самое популярное изречение Екклесиаста... А была психодинамическая
тренировка. Планета Аид по природным условиям весьма сходна с лапушкой
Землей. Берется желторотый птенчик, помещается в условия дикой природы и
предоставляется самому себе. Ну, разумеется, кое-что мы заранее вкладываем
в его пустоватую головенку. И вот все его чувства, а также древние
инстинкты, в цивилизованном состоянии заторможенные, понемногу
раскрываются во всем своем великолепии. А тут мы еще напускаем на него
строго дозированные количества разнообразных невзгод и напастей, чтобы он
означенные чувства развивал и совершенствовал. И вместо птенчика с
полигона уходит гордый орел. Вроде тебя.
- Орел! - фыркнул Костя, с любопытством разглядывая диковинную тварь,
мирно дремавшую под столом.
- Нравится? - спросил Грачик. - Это биотехн, одна из последних наших
моделей. Сотворен на биологической основе волка и, ты не поверишь, овцы.
То-то взбеленился бы дедушка Крылов!.. Питательное мясо, куча полезных
охотничьих инстинктов с перехлестом в телепатию. А сама идея почерпнута из
старых книг о межзвездных путешествиях. Мы его назвали "блайндхаунд
Шекли". Чарли! - позвал он. - Чарли, поганец!
Биотехн равнодушно передернул ушами, не поднимая морды.
- Спит... Ну, ты хотя бы чувствуешь себя орлом, Кратов? Или тебе
по-прежнему хочется чирикать и прятаться под крылышко к мамочке?
Костя прислушался к себе.
- Ничего не замечаю, - ответил он. - Все мои прежние качества при
мне. И новые шрамы имеются. А вот насчет новых свойств как-то сомнительно.
- Шрамы скоро сойдут, - заверил Грачик. - А знаешь, какую категорию
решено тебе присвоить по результатам тренировки?
- Девяносто восьмую, - робко съязвил Костя.
- Не угадал, звездоход. Третью! Как и мне. И выше, чем у деда
Михеича. Помнишь деда?
Все лицо Кратова пылало. Слова Грачика доносились до него откуда-то
из-за розового сладостного марева.
- Теперь ты - звездоход девяносто девятого класса третьей категории.
И мы станем учить тебя быть хорошим звездоходом. И, держу пари, научим!
- Прямо не верится, - наконец выдавил Костя.
- Что научим?
- Нет... В третью категорию не верится.
- Он не верит! - воскликнул Грачик. - А три месяца назад ты на этом
самом месте верил совсем другому... Может быть, хочешь сыграть в ту игру,
что предложил тебе тогда дед Михеич?
- Он меня подловил, - улыбнулся Костя. - Знал, что я нападу
немедленно. Соблазн отомстить за Ущелье Звигов был велик. Хотелось
доказать вам и себе самому, что тот провал случаен. И, вдобавок, у
обороняющегося реакция всегда сильнее обострена, чем у нападающего... А
где он сейчас?
- Ушел, - сказал Грачик. - Попросился в отставку. Теперь, пока мы его
не отговорили, я - местоблюститель.
- Что-то произошло?
- Да, - с неохотой промолвил Грачик. - Понимаешь... На полигонах
вроде Аида курсанты по сути людьми не являются. После гипноблокады они
трансформируются в человекоподобных разумных существ, которые в силу
тяжелого характера не терпят соперников. Мы добиваемся этого искусственно,
возбуждая в них черты ярых индивидуалистов. С одной стороны, таковы
условия игры: если парни начнут объединяться в кланы, как того требует
человеческая основа, то с их-то способностями сам черт им не брат, и
чихали они тогда на все фокусы наших полигонов! Но каждый должен пройти
свой путь в одиночку... А с другой стороны, приходится решать задачу их
разъединения. Мы уж и так стараемся изолировать их друг от друга. И
водобоязнь внушаем, и страх высоты, а все не получается: курсантов много,
а полигонов раз-два и обчелся. И если они все же сцепятся, то мы
вмешиваемся через посредство роботов-надсмотрщиков. И, как правило,
разгоняем драчунов. Но недавно одна парочка, поправ-таки взаимную
неприязнь, совместными усилиями исхитрилась вывести робота из строя.
Поставили бедного в положение Буриданова осла и, пока он мотал башкой,
мигом выхлестали ему видеорецепторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167