6. Я боюсь того, что со мной будет, если окажется, что
есть жизнь после смерти.
7. Я боюсь того, что будет с моим телом после смерти.
Некоторые из этих страхов, видимо, не имеют прямого отноше-
ния к личной смерти. Страх боли, несомненно, лежит по эту сторо-
ну смерти; страх посмертной жизни лишает смерть ее смысла как ко-
ечного события; страх за других - это, разумеется, не страх, свя-
нный с собой. Страх личного исчезновения - вот что должно со-
авлять суть беспокойства: "Моим планам и начинаниям придет ко-
1<ец" и "Я уже не смогу ничего ощущать".
1 Жак Хорон в своем обзоре основных философских взглядов на
Смерть приходит к аналогичной картине. Он различает три типа стра-
jtOB смерти: 1) страх того, что наступит после смерти; 2) страх само-
" события" умирания; 3) страх прекращения бытия". Первые два
них, как указывает Роберт Кастенбаум, - это страхи того, что сея-
но со смертью. Третий, страх "прекращения бытия" (уничтожения,
исчезновения, аннигиляции), ближе к собственно страху смерти, и
именно о нем я говорю в этих главах.
" Первым, кто четко разграничил страх и тревогу (ужас), был Кьер-
регор; он противопоставил предметному страху, страху чего-либо,
pax ничто, как он сам путано выразился, "ничто, с которым у ин-
вида нет ничего общего". Мы испытываем ужас (или тревогу) в
_ язи с перспективой потерять себя и стать ничем. Эта тревога не может
Быть локализована. Говоря словами Ролло Мэя, "она атакует нас со
вех сторон одновременно". Страху, который нельзя ни понять, ни
окализовать, противостоять невозможно, и от этого он становится
це страшнее: он порождает чувство беспомощности, неизменно вы-
двающее дальнейшую тревогу. (Фрейд считал тревогу реакцией на
спомощность: он писал, что это "сигнал об опасности" и что ин-
вид "ожидает наступления ситуации беспомощности").
Как мы можем бороться с тревогой? Смещая ее от ничто к нечто.
Именно это Кьеркегор имел в виду, когда писал, что "ничто, явля-
Ощееся объектом ужаса, так или иначе, становится все более чем-
к)". И это же имел в виду Ролло Мэй, утверждая, что "тревога стре-
мится стать страхом". После того как нам удалось трансформировать
hpax ничто в страх чего-либо, мы можем начать защищаться - избе-
жать объекта страха, искать союзников против него, создавать маги-
ческие ритуалы для его умиротворения или планировать систематичес-
1 кампанию для обезвреживания.
Тревога смерти: клинические манифестации
Стремление тревоги стать страхом отнюдь не способствует попыт-
1кам клиницистов установить первичный источник тревоги. В клини-
ЙКе тревога смерти в своей первичной форме встречается редко. Она
одобна кислороду, который, едва выделяясь, быстро переходит в
Другое состояние. Чтобы отгородиться от тревоги смерти, маленький
51
ребенок развивает защитные механизмы, основанные, как я буду
рассказывать в следующей главе, на отрицании. В процессе форми-
рования эти механизмы проходят несколько стадий и в результате
включают сложный комплекс психических действий, позволяющих
вытеснить "чистую" тревогу сцерти и замаскировать ее с помощью
сложного ряда защитных операций, таких как смещение, сублимация
и конверсия. Иногда бывает, что под действием какого-нибудь жиз-
ненного потрясения защитные механизмы дают сбой и первоначаль-
ная тревога смерти вырывается в сознание. Однако бессознательное
Эго быстро ликвидирует неисправность, и природа тревоги вновь ока-
зывается скрыта от глаз наблюдателя.
Могу привести пример из личного опыта. В период работы над этой
книгой я попал в автомобильную аварию. Это было лобовое столк-
новение. Я ехал по тихой пригородной улице и вдруг увидел перед со-
бой машину, потерявшую управление и движущуюся прямо на меня.
Удар был достаточной силы, чтобы разбить оба автомобиля, и дру-
гой водитель серьезно пострадал, однако мне повезло: я не получил
никаких значительных травм. Двумя часами позже я уже сидел в са-
молете и в тот же вечер смог прочесть лекцию в другом городе. Но,
конечно, это была большая встряска. Я был в каком-то оцепенении;
меня била дрожь, и я не мог ни есть, ни спать. Следующим вечером
я был настолько неблагоразумен, что сел смотреть страшный фильм,
и он так напугал меня, что я не досмотрел его до конца. Через два
дня я вернулся домой, не ощущая явных психологических последствий
происшедшего, если не считать эпизодической бессонницы и тревож-
ных сновидений.
Однако появилась странная проблема. В то время у меня была
годичная стипендия в Центре передовых исследований по поведенчес-
ким наукам (Centre for Advanced Study in tlie Behavioral Sciences) в Пало
Альто, Калифорния. Я получал большое удовольствие от общества
своих коллег, и в особенности от ежедневных неторопливых ученых
бесед за ланчем. И вот, сразу же после аварии, эти ланчи стали вы-
зывать у меня сильнейшую тревогу. Как мои коллеги будут оценивать
меня? Не выставлю ли я себя идиотом? Спустя несколько дней трево-
га достигла такой силы, что я начал искать предлоги, чтобы завтра-
кать где-нибудь в одиночестве.
Но я начал также и анализировать свое неприятное состояние, и
одно стало мне предельно ясным: "ланчевая" тревога впервые появи-
лась непосредственно после автомобильной аварии. В то же время от
явной тревоги по поводу самого несчастного случая, в котором-я едва
не лишился жизни, через день или два не осталось и следа. Было
понятно, что тревоге удалось превратиться в страх. Авария вытолк-
; нула на поверхность сознания интенсивную тревогу смерти, с кото-
рой я "справился" главным образом путем смещения - отщепив ее от
1 подлинного источника и связав с подходящей конкретной ситуацией.
1 Таким образом, первичная тревога смерти, просуществовав короткое
1 время, трансформировалась в более мелкие страхи - страх потери са-
1моуважения, отвержения другими людьми, унижения.
1 Я справился со своей тревогой, иначе говоря, "переработал" ее.
. Но я не устранил ее, и она давала знать о себе еще месяцы спустя.
r После проработки "ланчевой" фобии возник ряд других страхов - страх
вождения машины, страх езды на велосипеде. А когда через несколько
месяцев я встал на лыжи, то оказался настолько осторожным и опас-
ливым, что от моих лыжных навыков и радостей мало что осталось.
: Но все эти страхи были локализуемы в пространстве и времени, с ними
: можно было делать что-то целенаправленное. Они были досадными,
> но не угрожали моему существованию, не были базовыми.
Кроме этих страхов, я заметил еще одну перемену: мир стал ка-
заться ненадежным. Он утратил свою домашность; опасность могла
прийти откуда угодно. Характер реальности стал другим:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207