Пылкое стремление Лины к слиянию с тера-
певтом привело ко многим трансферентным искажениям, непрестанно
требовавшим внимания в терапии. Она была чрезвычайно чувствитель-
на к любому знаку отвержения с его стороны и остро реагировала на
признаки его смертности, несовершенства или недоступности. Она
больше других участников бывала встревожена (и рассержена), когда
он брал отпуск, заболевал, в групповой ситуации явно ошибался или
терялся. Как я продемонстрирую в следующей главе, значительная
часть терапевтической работы с пациентами, имеющими гипертрофи-
рованную потребность в конечном спасителе, посвящена анализу пе-
реноса.
Крах спасителя
Вера в конечного спасителя в течение долгих периодов жизни фун-
кционирует гладко и незаметно и служит источником немалого уте-
шения. Как правило, люди не сознают структуру своих верований,
149
пока те не перестают выполнять свою задачу; иначе говоря, как вы-
разился Хайдеггер, пока не происходит "сбой в механизме". Суще-
ствует множество возможностей для сбоя и множество форм патоло-
гии, связанных с крахом защиты.
Смертельные болезни. Может быть, самым тяжелым испытанием
для действенности иллюзии конечного спасителя является смертель-
ная болезнь. Многие, кому это выпадает, значительную часть энер-
гии расходуют на поддержание своей веры в присутствие и могуще-
ство защитника. Поскольку врач - ближайший кандидат на роль
спасителя, отношения пациента с доктором становятся психологически
нагруженными и сложными. Мантия спасителя на враче появляется
отчасти потому, что пациент хочет этого. Однако, с другой сторо-
ны, доктор с удовольствием наряжается в это одеяние, поскольку
играть Господа Бога - это его метод усиливать веру в собственную
исключительность. И то, и другое приводит к одному результату:
доктор воспринимается более могущественным, чем в реальности, а
отношение пациента к нему нередко отмечено иррациональным по-
слушанием. Нередко пациенты, страдающие смертельной болезнью,
очень опасаются рассердить или разочаровать доктора; они извиняют-
ся перед ним за то, что отнимают у него время, и настолько волну-
ются в его присутствии, что забывают задать подготовленные заранее
безотлагательные вопросы. (Некоторые больные пытаются преодолеть
эту проблему, заготавливая список вопросов, которые нужно задать
врачу.)
Для пациентов столь важно сохранить представление о могуществе
их врачей, что они не подвергают его испытанию и не оспаривают.
Более того, многие из них обеспечивают своему доктору роль успеш-
ного целителя таким высоко магическим способом, как утаивание от
него важной информации о своем психологическом и даже физичес-
ком неблагополучии. Таким образом, зачастую врач последним уз-
нает об отчаянии своего больного. Вполне способный открыто гово-
рить о своем страдании с медицинскими сестрами и социальными
работниками, пациент в присутствии доктора всячески изображает
оптимизм и мужество, позволяя последнему заключить, что тот справ-
ляется с ситуацией наилучшим образом. (В связи с этим не так уж
удивительно распространенное нежелание врачей направлять смертель-
но больных пациентов на психотерапию.)
Люди цепляются за свое отрицание с разной силой. Однако в конце
концов всякое отрицание сокрушается под натиском реальности.
Кюблер-Росс, например, утверждает, что за многие годы своей прак-
тики она встретила лишь несколько человек, сохранявших отрицание
в момент смерти. Когда пациент узнает, что ему не поможет ни те-
певтическое, ни хирургическое лечение, он реагирует на это как на
гастрофу. Он испытывает гнев, чувствует себя обманутым и пре-
Цнным. Однако на кого ему злиться? На космос? На судьбу? Мно-
гие пациенты злятся на доктора, не оправдавшего их ожиданий - не
-медицинском смысле, а в том, что он не воплотил их личный миф
Оконечном спасителе.
Депрессия. Сильвано Ариети (Silvaiio Arieti) в своем исследовании
вц. страдающих психотической депрессией, описывает предшеству-
щий центральный мотив, или жизненную идеологию - то, что "го-
овит почву" для наступления депрессии. Его пациенты вели опос-
здованное существование: они жили не для себя, а для "доминиру-
яцего другого" или "доминирующей цели". Эти две идеологии, как
аи описаны у Ариети, очень сходны с охарактеризованными мною
,умя видами защит от смерти, хотя используемые нами системы тер-
пюв различны. Индивид, живущий ради "доминирующей цели", по
та, строит свою жизнь на убежденности в своей личной исключи-
льности и неуязвимости. Как уже обсуждалось выше, нередко деп-
ссия развивается после крушения веры в вечно восходящую спираль
доминирующую цель").
, Существование ради "доминирующего другого" - не что иное, как
опытка слиться с другим, воспринимаемым как источник защиты и
изненного смысла. Доминирующим другим может быть супруг,
ать, отец, любовник, терапевт, наконец, антропоморфизация биз-
неса или социального института. Эта идеология может рухнуть по
сказать в любви и внимании, оказаться слишком ненадежным для
ювлетворения возложенных на него ожиданий.
После осознания краха своей идеологии у человека нередко насту-
1ст состояние подавленности; он ощущает, что пожертвовал своей
изнью ради фальшивых ценностей. Однако альтернативной страте-
i выживания у него нет. Говоря о конкретной пациентке, Ариети
псывает эти переживания следующим образом:
"Пациентка достигла критической точки, когда необхо-
димо перераспределение психодинамических сил с форми-
рованием нового паттерна межличностных отношений, но
она не в силах справиться с этим. Отсюда - ее проблема.
Она беспомощна. Ее воображение не может породить иные
когнитивные структуры, которые позволили бы психологи-
чески восстановиться, а если и может, то связывает с ними
непреодолимые препятствия. В других случаях, когда аль-
тернатива не представляется неосуществимой, она воспри-
151
нимается как не значимая, поскольку пациентка привыкла
концентрировать все свои интересы, все желания на одних-
единственных рухнувших отношениях".
Пациент может пытаться восстановить отношения или искать дру-
тие. Если эти попытки неудачны, он остается без дальнейших ресур-
сов, одновременно чувствуя полное бессилие и упрекая себя. Пере-
смотр жизненной идеологии не допускается; многие пациенты, вместо
того чтобы усомниться в своих базовых убеждениях, приходят к выводу:
они настолько ничтожны или плохи, что не заслуживают любви и
защиты со стороны конечного спасителя. Их депрессия усугубляется
также тем, что бессознательно своим страданием и самопожертвова-
нием они выражают последнюю, отчаянную мольбу о любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207
певтом привело ко многим трансферентным искажениям, непрестанно
требовавшим внимания в терапии. Она была чрезвычайно чувствитель-
на к любому знаку отвержения с его стороны и остро реагировала на
признаки его смертности, несовершенства или недоступности. Она
больше других участников бывала встревожена (и рассержена), когда
он брал отпуск, заболевал, в групповой ситуации явно ошибался или
терялся. Как я продемонстрирую в следующей главе, значительная
часть терапевтической работы с пациентами, имеющими гипертрофи-
рованную потребность в конечном спасителе, посвящена анализу пе-
реноса.
Крах спасителя
Вера в конечного спасителя в течение долгих периодов жизни фун-
кционирует гладко и незаметно и служит источником немалого уте-
шения. Как правило, люди не сознают структуру своих верований,
149
пока те не перестают выполнять свою задачу; иначе говоря, как вы-
разился Хайдеггер, пока не происходит "сбой в механизме". Суще-
ствует множество возможностей для сбоя и множество форм патоло-
гии, связанных с крахом защиты.
Смертельные болезни. Может быть, самым тяжелым испытанием
для действенности иллюзии конечного спасителя является смертель-
ная болезнь. Многие, кому это выпадает, значительную часть энер-
гии расходуют на поддержание своей веры в присутствие и могуще-
ство защитника. Поскольку врач - ближайший кандидат на роль
спасителя, отношения пациента с доктором становятся психологически
нагруженными и сложными. Мантия спасителя на враче появляется
отчасти потому, что пациент хочет этого. Однако, с другой сторо-
ны, доктор с удовольствием наряжается в это одеяние, поскольку
играть Господа Бога - это его метод усиливать веру в собственную
исключительность. И то, и другое приводит к одному результату:
доктор воспринимается более могущественным, чем в реальности, а
отношение пациента к нему нередко отмечено иррациональным по-
слушанием. Нередко пациенты, страдающие смертельной болезнью,
очень опасаются рассердить или разочаровать доктора; они извиняют-
ся перед ним за то, что отнимают у него время, и настолько волну-
ются в его присутствии, что забывают задать подготовленные заранее
безотлагательные вопросы. (Некоторые больные пытаются преодолеть
эту проблему, заготавливая список вопросов, которые нужно задать
врачу.)
Для пациентов столь важно сохранить представление о могуществе
их врачей, что они не подвергают его испытанию и не оспаривают.
Более того, многие из них обеспечивают своему доктору роль успеш-
ного целителя таким высоко магическим способом, как утаивание от
него важной информации о своем психологическом и даже физичес-
ком неблагополучии. Таким образом, зачастую врач последним уз-
нает об отчаянии своего больного. Вполне способный открыто гово-
рить о своем страдании с медицинскими сестрами и социальными
работниками, пациент в присутствии доктора всячески изображает
оптимизм и мужество, позволяя последнему заключить, что тот справ-
ляется с ситуацией наилучшим образом. (В связи с этим не так уж
удивительно распространенное нежелание врачей направлять смертель-
но больных пациентов на психотерапию.)
Люди цепляются за свое отрицание с разной силой. Однако в конце
концов всякое отрицание сокрушается под натиском реальности.
Кюблер-Росс, например, утверждает, что за многие годы своей прак-
тики она встретила лишь несколько человек, сохранявших отрицание
в момент смерти. Когда пациент узнает, что ему не поможет ни те-
певтическое, ни хирургическое лечение, он реагирует на это как на
гастрофу. Он испытывает гнев, чувствует себя обманутым и пре-
Цнным. Однако на кого ему злиться? На космос? На судьбу? Мно-
гие пациенты злятся на доктора, не оправдавшего их ожиданий - не
-медицинском смысле, а в том, что он не воплотил их личный миф
Оконечном спасителе.
Депрессия. Сильвано Ариети (Silvaiio Arieti) в своем исследовании
вц. страдающих психотической депрессией, описывает предшеству-
щий центральный мотив, или жизненную идеологию - то, что "го-
овит почву" для наступления депрессии. Его пациенты вели опос-
здованное существование: они жили не для себя, а для "доминиру-
яцего другого" или "доминирующей цели". Эти две идеологии, как
аи описаны у Ариети, очень сходны с охарактеризованными мною
,умя видами защит от смерти, хотя используемые нами системы тер-
пюв различны. Индивид, живущий ради "доминирующей цели", по
та, строит свою жизнь на убежденности в своей личной исключи-
льности и неуязвимости. Как уже обсуждалось выше, нередко деп-
ссия развивается после крушения веры в вечно восходящую спираль
доминирующую цель").
, Существование ради "доминирующего другого" - не что иное, как
опытка слиться с другим, воспринимаемым как источник защиты и
изненного смысла. Доминирующим другим может быть супруг,
ать, отец, любовник, терапевт, наконец, антропоморфизация биз-
неса или социального института. Эта идеология может рухнуть по
сказать в любви и внимании, оказаться слишком ненадежным для
ювлетворения возложенных на него ожиданий.
После осознания краха своей идеологии у человека нередко насту-
1ст состояние подавленности; он ощущает, что пожертвовал своей
изнью ради фальшивых ценностей. Однако альтернативной страте-
i выживания у него нет. Говоря о конкретной пациентке, Ариети
псывает эти переживания следующим образом:
"Пациентка достигла критической точки, когда необхо-
димо перераспределение психодинамических сил с форми-
рованием нового паттерна межличностных отношений, но
она не в силах справиться с этим. Отсюда - ее проблема.
Она беспомощна. Ее воображение не может породить иные
когнитивные структуры, которые позволили бы психологи-
чески восстановиться, а если и может, то связывает с ними
непреодолимые препятствия. В других случаях, когда аль-
тернатива не представляется неосуществимой, она воспри-
151
нимается как не значимая, поскольку пациентка привыкла
концентрировать все свои интересы, все желания на одних-
единственных рухнувших отношениях".
Пациент может пытаться восстановить отношения или искать дру-
тие. Если эти попытки неудачны, он остается без дальнейших ресур-
сов, одновременно чувствуя полное бессилие и упрекая себя. Пере-
смотр жизненной идеологии не допускается; многие пациенты, вместо
того чтобы усомниться в своих базовых убеждениях, приходят к выводу:
они настолько ничтожны или плохи, что не заслуживают любви и
защиты со стороны конечного спасителя. Их депрессия усугубляется
также тем, что бессознательно своим страданием и самопожертвова-
нием они выражают последнюю, отчаянную мольбу о любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207