Разве Кай целовал так руку ма-
тери и разве для Кая так шуршал шелк складок платья ма-
тери? Разве он бунтовал за пирожки в правоведении? Разве
Кай так был влюблен? Разве Кай так мог вести заседание?
И Кай точно смертен, и ему правильно умирать, но мне,
Ване, Ивану Ильичу, со всеми моими чувствами, мысля-
ми, - мне это другое дело. И не может быть, чтобы мне
следовало умирать. Это было бы слишком ужасно"".
Каждый из нас знает, что по отношению к конечным данностям
ществования ничем не отличается от остальных. На сознательном
овне никто этого не отрицает. Однако в самой глубине души мы,
добно Ивану Ильичу, верим, что другие, конечно, смертны, но
: никак не мы. Иногда эта вера прорывается в сознание, заставая
с врасплох, и тогда мы изумляемся собственной иррациональнос-
. Например, недавно я посетил своего офтальмолога, жалуясь на
>, что мои очки помогают мне уже не так хорошо, как прежде. Он
Следовал мои глаза и спросил возраст. Я сказал: "Сорок восемь" и
втучил ответ "Да, как по расписанию". Откуда-то из глубины меня
вднялась и зашипела мысль: "Какое еще расписание? Для кого рас-
вание? Расписание может быть для тебя или других, но определен-
ие для меня".
Когда человек узнает, что болен серьезной болезнью, например
ком, его первой реакцией обычно становится некоторая форма от-
цания. Отрицание - это попытка справиться с тревогой, вызван-
Эй угрозой жизни, но оно также является функцией нашей глубо-
й веры в свою исключительность. Для воссоздания воображаемого
lpa, который остается с нами всю жизнь, необходима большая пси-
тогическая работа. Когда защита по-настоящему подорвана, когда
иовек по-настоящему осознает: "Боже мой, я ведь и вправду умру",
. понимает, что жизнь обойдется с ним так же грубо, как с други-
133
ми, - он чувствует себя потерянным и, неким странным образом,
преданным.
Работая с пациентами, смертельно больными раком, я наблюдал
огромные индивидуальные различия в готовности людей знать о сво-
ей смерти. Многие пациенты в течение некоторого времени просто
не слышат своего врача, когда он говорит об их прогнозе. Чтобы это
знание могло быть удержано, необходимо значительное внутреннее
реструктурирование. Некоторые пациенты знают о своей предстоящей
смерти и испытывают тревогу смерти в режиме стаккато: краткий мо-
мент осознания, краткий взрыв ужаса, отрицание, внутренняя пере-
работка и затем готовность к дальнейшей информации. К другим осоз-
нание смерти и сопутствующая тревога приходят подобно бурному
потоку наводнения, целиком и разом.
Поразительна история разрушения мифа исключительности у од-
ной из моих пациенток, Пэм, двадцативосьмилетней женщины с ра-
ком шейки матки. После диагностической лапаротомии ее посетил
хирург, сообщивший, что состояние пациентки действительно серь-
езно и что ей остается жить около шести месяцев. Час спустя к Пэм
пришла команда радиологов, явно не переговоривших с хирургом,
которые сказали ей, что планируют облучать ее и "рассчитывают на
излечение". Пэм предпочла поверить вторым визитерам, но, к сожа-
лению, хирург без ее ведома побеседовал с ее родителями, находив-
шимися в комнате ожидания, которые, таким образом, получили
первое из двух сообщений - что дочери осталось жить шесть месяцев.
Следующие несколько месяцев выздоравливающая Пэм провела в
родительском доме, в самом нереальном из возможных окружений.
Родители обращались с ней так, как если бы она должна была уме-
реть в ближайшие шесть месяцев. Они изолировали от Пэм и себя, и
весь остальной мир; контролировали телефонные звонки, чтобы ис-
ключить беспокоящие контакты. Короче говоря, они следили, что-
бы ей было "спокойно". В конце концов Пэм потребовала, чтобы
ей объяснили, что, собственно, происходит. Родители рассказали о
беседе с хирургом, Пэм в ответ адресовала их к радиологам, и недо-
разумение было вскоре прояснено.
Однако Пэм осталась глубоко потрясена. Разговор с родителями
сделал то, что не смог сделать смертный приговор, полученный от
хирурга: заставил понять, что ее жизнь действительно взяла курс на
смерть. Комментарий, сделанный Пэм в то время, многое раскры-
вает для нас:
"Мне вроде становилось лучше и все уже было не так
мрачно, но они начали обращаться со мной так, словно я
уже не жилец, и тут меня обожгла эта ужасная мысль, что
они уже приняли мою смерть. Из-за ошибки и недоразуме-
ния я уже была мертва для своей семьи, и очень трудно было
различить где-то передо мной границу, которая отвечает на
вопрос, мертва я или жива?"
...Пэм по-настоящему поняла, что значит умереть, не из слов своих
jlKTOpOB, а в результате сокрушительного осознания того факта, что
родители будут жить без нее и в мире все будет как раньше - как
сама выразила это, хорошие времена будут продолжаться без нее.
Для другой пациентки с метастатическим раком на поздней стадии
алогичный момент наступил, когда она писала письмо детям, ин-
руктируя их о разделе каких-то личных вещей, представлявших
[оциональную ценность. До того она вполне механически выполнила
ругие печальные формальные обязанности умирающей: написала за-
цание, купила участок земли на кладбище, назначила душеприказ-
ка. Но именно личное письмо детям сделало смерть реальной для
Осознание простого, но ужасного факта, что когда ее дети про-
1ют это письмо, она уже не будет существовать и не сможет отве-
, им, видеть их реакции, направить их. Они будут, а она станет
ем.
Другая пациентка, после месяцев оттяжек, приняла болезненное
мнение поговорить со своими сыновьями-подростками о том. что у
ее поздняя стадия рака и жить ей осталось недолго. Сыновья были
вручены, но в своей реакции проявили мужество и самодостаточ-
1ость. Для нее лучше было бы, если бы мужества и самодостаточно-
ги оказалось чуть поменьше. В отдаленном уголке сознания она
нутила даже некую гордость - она сделала то, что должен сделать
Ьроший родитель, и они устроят свою жизнь в том русле, которое
5на для них проложила, - но они слишком хорошо справились с ее
Мертью; она ругала себя за неразумие, но все же бьста расслоена тем,
го они будут существовать и процветать без нее.
; Еще одна пациентка, Джен, страдала раком груди, распространив-
вимся в мозг. Врачи предупредили ее о параличе. Она слышала их
(1ова, но в глубине ее души было самодовольное ощущение, что ее
го не коснется. Когда наступила непреодолимая слабость и затем
аралич, Джен внезапно осознала, что ее "исключительность" была
!Ифом. Она поняла, что исключений нет. Рассказав об этом на встре-
че терапевтической группы, она добавила, что на прошлой неделе
ткрыла для себя могущественную истину - истину, которая заста-
Яр1 задрожать землю под ее ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207
тери и разве для Кая так шуршал шелк складок платья ма-
тери? Разве он бунтовал за пирожки в правоведении? Разве
Кай так был влюблен? Разве Кай так мог вести заседание?
И Кай точно смертен, и ему правильно умирать, но мне,
Ване, Ивану Ильичу, со всеми моими чувствами, мысля-
ми, - мне это другое дело. И не может быть, чтобы мне
следовало умирать. Это было бы слишком ужасно"".
Каждый из нас знает, что по отношению к конечным данностям
ществования ничем не отличается от остальных. На сознательном
овне никто этого не отрицает. Однако в самой глубине души мы,
добно Ивану Ильичу, верим, что другие, конечно, смертны, но
: никак не мы. Иногда эта вера прорывается в сознание, заставая
с врасплох, и тогда мы изумляемся собственной иррациональнос-
. Например, недавно я посетил своего офтальмолога, жалуясь на
>, что мои очки помогают мне уже не так хорошо, как прежде. Он
Следовал мои глаза и спросил возраст. Я сказал: "Сорок восемь" и
втучил ответ "Да, как по расписанию". Откуда-то из глубины меня
вднялась и зашипела мысль: "Какое еще расписание? Для кого рас-
вание? Расписание может быть для тебя или других, но определен-
ие для меня".
Когда человек узнает, что болен серьезной болезнью, например
ком, его первой реакцией обычно становится некоторая форма от-
цания. Отрицание - это попытка справиться с тревогой, вызван-
Эй угрозой жизни, но оно также является функцией нашей глубо-
й веры в свою исключительность. Для воссоздания воображаемого
lpa, который остается с нами всю жизнь, необходима большая пси-
тогическая работа. Когда защита по-настоящему подорвана, когда
иовек по-настоящему осознает: "Боже мой, я ведь и вправду умру",
. понимает, что жизнь обойдется с ним так же грубо, как с други-
133
ми, - он чувствует себя потерянным и, неким странным образом,
преданным.
Работая с пациентами, смертельно больными раком, я наблюдал
огромные индивидуальные различия в готовности людей знать о сво-
ей смерти. Многие пациенты в течение некоторого времени просто
не слышат своего врача, когда он говорит об их прогнозе. Чтобы это
знание могло быть удержано, необходимо значительное внутреннее
реструктурирование. Некоторые пациенты знают о своей предстоящей
смерти и испытывают тревогу смерти в режиме стаккато: краткий мо-
мент осознания, краткий взрыв ужаса, отрицание, внутренняя пере-
работка и затем готовность к дальнейшей информации. К другим осоз-
нание смерти и сопутствующая тревога приходят подобно бурному
потоку наводнения, целиком и разом.
Поразительна история разрушения мифа исключительности у од-
ной из моих пациенток, Пэм, двадцативосьмилетней женщины с ра-
ком шейки матки. После диагностической лапаротомии ее посетил
хирург, сообщивший, что состояние пациентки действительно серь-
езно и что ей остается жить около шести месяцев. Час спустя к Пэм
пришла команда радиологов, явно не переговоривших с хирургом,
которые сказали ей, что планируют облучать ее и "рассчитывают на
излечение". Пэм предпочла поверить вторым визитерам, но, к сожа-
лению, хирург без ее ведома побеседовал с ее родителями, находив-
шимися в комнате ожидания, которые, таким образом, получили
первое из двух сообщений - что дочери осталось жить шесть месяцев.
Следующие несколько месяцев выздоравливающая Пэм провела в
родительском доме, в самом нереальном из возможных окружений.
Родители обращались с ней так, как если бы она должна была уме-
реть в ближайшие шесть месяцев. Они изолировали от Пэм и себя, и
весь остальной мир; контролировали телефонные звонки, чтобы ис-
ключить беспокоящие контакты. Короче говоря, они следили, что-
бы ей было "спокойно". В конце концов Пэм потребовала, чтобы
ей объяснили, что, собственно, происходит. Родители рассказали о
беседе с хирургом, Пэм в ответ адресовала их к радиологам, и недо-
разумение было вскоре прояснено.
Однако Пэм осталась глубоко потрясена. Разговор с родителями
сделал то, что не смог сделать смертный приговор, полученный от
хирурга: заставил понять, что ее жизнь действительно взяла курс на
смерть. Комментарий, сделанный Пэм в то время, многое раскры-
вает для нас:
"Мне вроде становилось лучше и все уже было не так
мрачно, но они начали обращаться со мной так, словно я
уже не жилец, и тут меня обожгла эта ужасная мысль, что
они уже приняли мою смерть. Из-за ошибки и недоразуме-
ния я уже была мертва для своей семьи, и очень трудно было
различить где-то передо мной границу, которая отвечает на
вопрос, мертва я или жива?"
...Пэм по-настоящему поняла, что значит умереть, не из слов своих
jlKTOpOB, а в результате сокрушительного осознания того факта, что
родители будут жить без нее и в мире все будет как раньше - как
сама выразила это, хорошие времена будут продолжаться без нее.
Для другой пациентки с метастатическим раком на поздней стадии
алогичный момент наступил, когда она писала письмо детям, ин-
руктируя их о разделе каких-то личных вещей, представлявших
[оциональную ценность. До того она вполне механически выполнила
ругие печальные формальные обязанности умирающей: написала за-
цание, купила участок земли на кладбище, назначила душеприказ-
ка. Но именно личное письмо детям сделало смерть реальной для
Осознание простого, но ужасного факта, что когда ее дети про-
1ют это письмо, она уже не будет существовать и не сможет отве-
, им, видеть их реакции, направить их. Они будут, а она станет
ем.
Другая пациентка, после месяцев оттяжек, приняла болезненное
мнение поговорить со своими сыновьями-подростками о том. что у
ее поздняя стадия рака и жить ей осталось недолго. Сыновья были
вручены, но в своей реакции проявили мужество и самодостаточ-
1ость. Для нее лучше было бы, если бы мужества и самодостаточно-
ги оказалось чуть поменьше. В отдаленном уголке сознания она
нутила даже некую гордость - она сделала то, что должен сделать
Ьроший родитель, и они устроят свою жизнь в том русле, которое
5на для них проложила, - но они слишком хорошо справились с ее
Мертью; она ругала себя за неразумие, но все же бьста расслоена тем,
го они будут существовать и процветать без нее.
; Еще одна пациентка, Джен, страдала раком груди, распространив-
вимся в мозг. Врачи предупредили ее о параличе. Она слышала их
(1ова, но в глубине ее души было самодовольное ощущение, что ее
го не коснется. Когда наступила непреодолимая слабость и затем
аралич, Джен внезапно осознала, что ее "исключительность" была
!Ифом. Она поняла, что исключений нет. Рассказав об этом на встре-
че терапевтической группы, она добавила, что на прошлой неделе
ткрыла для себя могущественную истину - истину, которая заста-
Яр1 задрожать землю под ее ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207