Я заявил, что философией не занимаюсь.
Ведь не знал я, что Ибн-Туфейль и Повелитель правовер-
ных сговорились меня испытать. Увидев мое замешательст-
во, Повелитель обратился к Ибн-Туфейлю и стал с ним
обсуждать с ним сей предмет. Каждый рассказывал о том,
что сказал Аристотель и Платон и другие философы, какие
им были на то возражения. И тогда успокоилась моя сму-
тившаяся было душа, удивился я уму Повелителя и его ред-
кой памяти, какую и ученых-то не найдешь, хотя и занима-
ются этими вещами постоянно. Тогда и я осмелился
заговорить, чтобы увидел Повелитель, чего я достиг в этом
предмете. А когда я покидал собрание, одарил он меня
деньгами, знатной одеждой и скакуном. /
Ибн-Рушд написал 78 книг и трактатов, но большинство этих
произведений до сих нор еще хранится в виде рукописей:
<Опровержение <Опровержения философов> Аль-Газали>
/Дискуссия между авторами двух <Опровержений> включа-
ет в себя доводы восточных перипатетиков (<философов>),
контраргументы Газали и оспаривающие состоятельность
последних рассуждения Ибн-Рушда. Спор ведется по пово-
ду четырех доказательств вечности мира, рассматриваемых
Абу-Хамидом Газали в <Опровержении философов>.
Чтобы почувствовать общий тон этой полемики, достаточ-
но беглого обзора стиля первого доказательства:
Философы отрицают возможность того, чтобы нечто, имею-
щее начало во времени, исходило от какого-либо вечного
580
принципа. Если бы мир был сотворен, то должно было бы
существовать нечто, определяющее его возникновение, ибо
в противном случае он пребывал бы в прежнем своем со-
стоянии чистой возможности; вместе с тем о таком опреде-
ляющем начале можно спросить: становилось оно в момент
сотворения чем-то новым или нет? Если нет, то мир опять
же продолжал бы находиться в состоянии чистой возмож-
ности; если да, то об этом определяющем начале можно
было бы спросить: каким другим детерминантом опреде-
лялся его переход в новое состояние в момент творения
мира и почему это произошло именно в данный, а не в
какой-то другой из совершенно равноценных в отношении
возможности творения моментов времени? И тогда мы либо
получили бы бесконечный регресс, либо дошли бы до тако-
го принципа, который определяет вечно.
Газали выдвигает против этого доказательства двоякое воз-
ражение. Во-первых, говорит он, философов можно спро-
сить, на каком основании они оспаривают мнение тех, кто
убежден в сотворенности мира некоей извечной волен, ко-
торая решила, чтобы мир возник именно тогда, когда он
возник. Философы, с точки зрения теологов, в данном слу-
чае претендуют на то, что они опираются на определенную
аксиому, хотя на самом деле ее здесь нет, ибо иначе она
пользовалась бы общим признанием. Между тем людей,
убежденных в сотворенности мира во времени, бессчетное
множество. С другой стороны, философы совершенно неза-
конно сравнивают вечную волю бога с конечной волей лю-
дей, у которых возникновение объекта желания не может
отставать от появления самого желания. Во-вторых, фило-
софы обязаны признавать творение мира во времени, по-
скольку они признают наличие в нем причинно-следствен-
ных отношений, которые не могут образовать бесконечного
регресса. -
Ибн-Рушд, отвергая мимоходом ссылку Газали на обще-
принятость догмата о сотворенности мира извечной волей,
замечает, что условие истинности какого-либо положения
не состоит в признании его всеми людьми. Что же касается
существа возражений Газали, то первое из них носит чисто
софистический характер: поскольку Газали не мог утвер-
ждать возможность отставания результата действия от са-
мого акта действователя, наделенного волей, и от его
581
решения действовать, он заявил, что от желания действова-
теля может отставать результат его действия. Но ведь весь
вопрос заключается в невозможности отставания результа-
та действия от самого акта действователя. Главный же по-
рок этого рассуждения заключается в том, что о <воле>,
которую религия приписывает богу, судят по аналогии с
волей человека. Во втором возражении Газали игнорирует-
ся тот факт, что все имеющее начало во времени проистека-
ет из кругового движения небесных сфер, но не постольку,
поскольку это движение постоянно, а поскольку оно всегда
обновляется./;
<Рассуждение, выносящее решение относительно связи между
религией и философией>;
<Мнение Аль-Фараби относительно силлогизма>;
<Изложение мнения Аль-Фараби. выраженного в его трактате
по логике>;
<По поводу критики, направленной Аль-Фараби против <Второй
аналитики> Аристотеля>;
<Книга о рассмотрении вопросов метафизики в <Книге исцеле-
ния> Ибн-Сины>;
<Вопросы о мудрости>;
<Книга об устранении сомнения тех, кто возражает Мудрецу и
его доказательству существования первой материи и разъясне-
ние того. что доказательство Аристотеля (мудреца) есть оче-
видная истина>;
<О соединении отрешенного от материи разума с человеком>;
<Вопрос о том. что Аллах, благословенный и всевышний, ведает
о единичных предметах>;
<Рассуждение о движениях небесной сферы>;
<Книга о том. в чем Аль-Фараби расходится с Аристотелем
относительно <Аподейктики> с точки зрения ее порядка, правил
доказательства и определений>.
Говорят, что Ибн-Рушд был хитроват и позволял себе мошен-
ничать, считая это не только не вредным для своей репутации, но
даже полезным: он говорил, что этим способом он обманывает
своих соперников, ловко направляя на свой нрав критику, кото-
рая в противном случае обрушилась бы на его произведения; а
она, эта критика, без сомнения, сильно повредила бы его славе.
Жизнь Ибн-Рушда и ее перипетии оказались тесно связанными
с династией Альмохадов, правившей в Северо-Западной Африке
и Андалузии в XII XIII веках. При втором, третьем и четвертом
5S2
IXL>!-> J / , у 1 I.-U-- i 1 У О 11./
правителях из этой царствующей семьи Ибн-Рушд занимался
делами, требующими доверия халифов.
В 1171 году Ибн-Рушд вернулся в Кордову, где вскоре занял
уже ставшую наследственной в его роду должность великого
кадия. Государственная служба, несмотря на свои положитель-
ные стороны, отнимала много времени и отвлекала от осуществ-
ления научных замыслов. В одном из своих трудов философ
жалуется, что мог допустить кое-какие ошибки, поскольку был
занят посторонними неотложными делами и не имел иод рукой
нужных источников, оставшихся в его кордовском доме; в дру-
гом сочинении он сетует на то, что недостаток времени вынудил
его ограничиться наиболее важными вопросами, сравнивая себя
с погорельцем, который выхватывает из огня лишь самые необ-
ходимые пожитки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
Ведь не знал я, что Ибн-Туфейль и Повелитель правовер-
ных сговорились меня испытать. Увидев мое замешательст-
во, Повелитель обратился к Ибн-Туфейлю и стал с ним
обсуждать с ним сей предмет. Каждый рассказывал о том,
что сказал Аристотель и Платон и другие философы, какие
им были на то возражения. И тогда успокоилась моя сму-
тившаяся было душа, удивился я уму Повелителя и его ред-
кой памяти, какую и ученых-то не найдешь, хотя и занима-
ются этими вещами постоянно. Тогда и я осмелился
заговорить, чтобы увидел Повелитель, чего я достиг в этом
предмете. А когда я покидал собрание, одарил он меня
деньгами, знатной одеждой и скакуном. /
Ибн-Рушд написал 78 книг и трактатов, но большинство этих
произведений до сих нор еще хранится в виде рукописей:
<Опровержение <Опровержения философов> Аль-Газали>
/Дискуссия между авторами двух <Опровержений> включа-
ет в себя доводы восточных перипатетиков (<философов>),
контраргументы Газали и оспаривающие состоятельность
последних рассуждения Ибн-Рушда. Спор ведется по пово-
ду четырех доказательств вечности мира, рассматриваемых
Абу-Хамидом Газали в <Опровержении философов>.
Чтобы почувствовать общий тон этой полемики, достаточ-
но беглого обзора стиля первого доказательства:
Философы отрицают возможность того, чтобы нечто, имею-
щее начало во времени, исходило от какого-либо вечного
580
принципа. Если бы мир был сотворен, то должно было бы
существовать нечто, определяющее его возникновение, ибо
в противном случае он пребывал бы в прежнем своем со-
стоянии чистой возможности; вместе с тем о таком опреде-
ляющем начале можно спросить: становилось оно в момент
сотворения чем-то новым или нет? Если нет, то мир опять
же продолжал бы находиться в состоянии чистой возмож-
ности; если да, то об этом определяющем начале можно
было бы спросить: каким другим детерминантом опреде-
лялся его переход в новое состояние в момент творения
мира и почему это произошло именно в данный, а не в
какой-то другой из совершенно равноценных в отношении
возможности творения моментов времени? И тогда мы либо
получили бы бесконечный регресс, либо дошли бы до тако-
го принципа, который определяет вечно.
Газали выдвигает против этого доказательства двоякое воз-
ражение. Во-первых, говорит он, философов можно спро-
сить, на каком основании они оспаривают мнение тех, кто
убежден в сотворенности мира некоей извечной волен, ко-
торая решила, чтобы мир возник именно тогда, когда он
возник. Философы, с точки зрения теологов, в данном слу-
чае претендуют на то, что они опираются на определенную
аксиому, хотя на самом деле ее здесь нет, ибо иначе она
пользовалась бы общим признанием. Между тем людей,
убежденных в сотворенности мира во времени, бессчетное
множество. С другой стороны, философы совершенно неза-
конно сравнивают вечную волю бога с конечной волей лю-
дей, у которых возникновение объекта желания не может
отставать от появления самого желания. Во-вторых, фило-
софы обязаны признавать творение мира во времени, по-
скольку они признают наличие в нем причинно-следствен-
ных отношений, которые не могут образовать бесконечного
регресса. -
Ибн-Рушд, отвергая мимоходом ссылку Газали на обще-
принятость догмата о сотворенности мира извечной волей,
замечает, что условие истинности какого-либо положения
не состоит в признании его всеми людьми. Что же касается
существа возражений Газали, то первое из них носит чисто
софистический характер: поскольку Газали не мог утвер-
ждать возможность отставания результата действия от са-
мого акта действователя, наделенного волей, и от его
581
решения действовать, он заявил, что от желания действова-
теля может отставать результат его действия. Но ведь весь
вопрос заключается в невозможности отставания результа-
та действия от самого акта действователя. Главный же по-
рок этого рассуждения заключается в том, что о <воле>,
которую религия приписывает богу, судят по аналогии с
волей человека. Во втором возражении Газали игнорирует-
ся тот факт, что все имеющее начало во времени проистека-
ет из кругового движения небесных сфер, но не постольку,
поскольку это движение постоянно, а поскольку оно всегда
обновляется./;
<Рассуждение, выносящее решение относительно связи между
религией и философией>;
<Мнение Аль-Фараби относительно силлогизма>;
<Изложение мнения Аль-Фараби. выраженного в его трактате
по логике>;
<По поводу критики, направленной Аль-Фараби против <Второй
аналитики> Аристотеля>;
<Книга о рассмотрении вопросов метафизики в <Книге исцеле-
ния> Ибн-Сины>;
<Вопросы о мудрости>;
<Книга об устранении сомнения тех, кто возражает Мудрецу и
его доказательству существования первой материи и разъясне-
ние того. что доказательство Аристотеля (мудреца) есть оче-
видная истина>;
<О соединении отрешенного от материи разума с человеком>;
<Вопрос о том. что Аллах, благословенный и всевышний, ведает
о единичных предметах>;
<Рассуждение о движениях небесной сферы>;
<Книга о том. в чем Аль-Фараби расходится с Аристотелем
относительно <Аподейктики> с точки зрения ее порядка, правил
доказательства и определений>.
Говорят, что Ибн-Рушд был хитроват и позволял себе мошен-
ничать, считая это не только не вредным для своей репутации, но
даже полезным: он говорил, что этим способом он обманывает
своих соперников, ловко направляя на свой нрав критику, кото-
рая в противном случае обрушилась бы на его произведения; а
она, эта критика, без сомнения, сильно повредила бы его славе.
Жизнь Ибн-Рушда и ее перипетии оказались тесно связанными
с династией Альмохадов, правившей в Северо-Западной Африке
и Андалузии в XII XIII веках. При втором, третьем и четвертом
5S2
IXL>!-> J / , у 1 I.-U-- i 1 У О 11./
правителях из этой царствующей семьи Ибн-Рушд занимался
делами, требующими доверия халифов.
В 1171 году Ибн-Рушд вернулся в Кордову, где вскоре занял
уже ставшую наследственной в его роду должность великого
кадия. Государственная служба, несмотря на свои положитель-
ные стороны, отнимала много времени и отвлекала от осуществ-
ления научных замыслов. В одном из своих трудов философ
жалуется, что мог допустить кое-какие ошибки, поскольку был
занят посторонними неотложными делами и не имел иод рукой
нужных источников, оставшихся в его кордовском доме; в дру-
гом сочинении он сетует на то, что недостаток времени вынудил
его ограничиться наиболее важными вопросами, сравнивая себя
с погорельцем, который выхватывает из огня лишь самые необ-
ходимые пожитки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163