Так вот, философия есть наука о неизвестном. Она озаряет нам
темноту неясного, раскрывает содержание возможного, указывает пути
и границы недостижимого.
Философия позволяет обнадеживаться в самой, казалось бы, безы-
сходности, объясняет человеку запредельные сферы, увеличивая мощь
и разум тех, кто отваживается хотеть, рискует продолжить своим ин-
теллектом себя в пространстве и во времени.
Философия растягивает короткое и бесконечное мгновенное в
вечное, она помогает почувствованию стать подлинностью, а жела-
нию - фактом. Только с философией можно заглянуть за горизонт.
пройтись по закоулкам человеческой души, не заблудиться в лаби-
ринтах тайн бытия.
Конечно же, в полном соответствии с этимологией слова <филосо-
фия> книга <Анатомия мудрости> - о любви. Точнее, о тайне
притяжения, влечения. Если быть еще точнее - просто о тайне. О той
самой, которая скрывается в извечных вопросах <Кто мы?>, <Откуда и
куда идем?>, <Что есть мир?>.Если у кого-то на все эти вопросы уже есть ответ, то ему будет
интересно познакомиться с предлагаемыми здесь рассуждениями: он
сможет сравнить свои Взгляды с теми, что в тексте, и в случае их
совпадения испытать радость. Если же у него ответа нет, то тем более
следует познакомиться с тем, как отвечают другие.
В философии в силу долгого времени ее культивирования и культа,
в силу огромной армии кумиров и тружеников сейчас наличествует
обилие подходов, взглядов, точек зрения... Но, как говорится, сколько
же можно иметь <точки зрения>, не пора ли обогатиться зрением?!
В книге <Анатомия мудрости> мировой познавательный процесс
спрессован настолько уверенно и сильно, что здесь (как в случае давле-
ния винограда) появился и свой результат, и свои отходы. Жмых, есте-
ственно, был отброшен. Что до остального, то кто оспорит известное:
<Истина - в вине>?
Главная особенность нынешней книги - это обозрение философ-
ского города не вдоль улиц, а с высоты птичьего полета, то есть стрем-
ление увидеть все сразу, целиком. Ценность же работы, может быть,-
первое за всю историю философствования преподнесение читателю
философского открытия - открытия природы философствования, про-
цесса мудрости критериев настоящего ума.
Надеюсь, что каждый человек, приобщающийся к этой читаемой им
книге, станет образованнее, мудрее и умнее автоматически. Все это как
цель сознательно заложено в ее интеллектуальный дизайн, воплощено в
графике текста, закодировано в смыслообразующих блоках.
Нам всем следует искренне и хорошо порадоваться тому, что с
философии навсегда снимается гриф ограниченного доступа: <Только
для избранных! Только для большелобых!>. Теперь ее двери широко
открыты для всех желающих. Да и задачей - чего уж там таить - было
рассказать об общечеловеческом по-человечески. Это значит - дать
полезное содержание в интересной манере, так, чтобы книгу после
чтения оставили в своем доме навсегда.
Уместен еще и такой акцент. Книга (вообще, и такого плана, как эта)
должна превратиться из переносчика знания в самоё знание. Разница
очевидная! Ведь при переносе знания часть листажа отдается <носите-
лю>. В этом, кстати, заключена причина возможности конспекта. Любая
книга позволяет- <сжатие>. Приобретая книги, мы начинаем делать от-
черкивания, пометки и компановку содержания по линии царствующей
мысли. Почему бы автору не писать сразу с расчетом на читателя?!
Слиток золота - ценность. Но почему-то ювелирное изделие из
золота - еще большая ценность. А если к последнему добавляется и
драгоценный камень, то перед нами произведение искусства непреходя-
щего достоинства. Вы догадались, не могли не догадаться, коль скоро
остановили свои выбор на <Анатомии мудрости>, что сейчас будет
отмечено что-то важное, очень близкое и дорогое, даже сокровенное.
Воистину так. Во-первых, в книге приведены в <режиме первоисточни-
ка> и по принципу <самое-самое> 120 выдающихся мыслителей всех
времен и народов. Фактический материал преподнесен в такой манере,
что должен схватываться <на лету> и <без остатка>. Интрига подачи
держит читательский интерес любого исходного уровня. Во-вторых,
распределение содержания, а оно сделано специально пофрагментным,
не только захватывает и пленит, но и увлекает.
На Руси с философией всегда были проблемы. Саму философию
редко кто понимал, а тех, кто ею занимались, не больно-то жаловали.
Большая империя хотела иметь свою большую имперскую, всем миром
признаваемую и уважаемую философию. Недостижимость такого идеа-
ла не осознавалась, а неудовлетворенность от этой неосуществимости
порождала затаенную агрессию. Против кого? Да против всех, кто
мыслил, и даже против тех, кто только хотел мыслить. Апофеоз этого
процесса - отношение к Петру Яковлевичу Чаадаеву, которого царь
за смелость <мнение иметь> объявил государственным сумасшедшим.
Философствование и мудрость - естественный результат <вторич-
ного>, надынтегративного функционирования мозга. Познавательная
информация при ее объемах и произвольности по месту, моменту и
предмету приобщения являет собой бессмысленный ворох, наподобие
спутанного клубка тонких ниток. Без систематизирующего подхода,
без проницающего проникновения, предугадывающего состыкованность
разномастного познания, процесс не завершится знанием.
Философия - это не досужие раздумья. Философия - это серьез-
ная наука о неизвестном. О том самом неизвестном, в которое челове-
чество вынуждено входить в своем поступательном движении. Сумеем
мы заглянуть вперед <внимательно> и <узнавательно> - значит, спра-
вимся с новизной того, что встретим. Если нет, можем либо зря испу-
гаться, либо по-глупому пострадать. Есть прелестное назидание про
маленького енота: однажды он переходил речку по жердочке и увидел,
как из воды на него смотрит другой енот. Малыш нахмурился, потому
что вид другого енота был не очень дружелюбный. В страхе прибежал
он к маме и рассказал ей об увиденном. Мама, рассмеявшись, понимая,
что дело всего-навсего в отражении, попросила сына вернуться на
место встречи и улыбнуться тому еноту. Маленький енот сделал так,
как посоветовала ему мама. И надо же - на улыбку малыша сердитый
енот в реке ответил тоже улыбкой!
Очень хотелось бы, чтобы <Анатомия мудрости> сыграла для всех
ее читателей роль многоопытной <мамы>.
Мудролюбие приговорено быть с книгой. Ни радио, ни телевидение
не заменят книгу, потому что ее носитель не боится отключения от
источника питающей энергии. Книга интимна: несмотря на любой,
пусть даже огромный тираж, каждый томик - только мой, всегда со
мной, единственно мой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163