Вот один из таких примеров,
посвященный определению понятия <мужество> в диалоге
раннего периода творчества Платона <Лахес>.
Сократ в этом диалоге начинает с общей мысли о том, что
приобретение добродетели предполагает знание (хотя бы час-
тичное) того, что такое добродетель. Учитывая, однако, что
рассмотрение столь общего понятия является достаточно слож-
ным и трудным, он предлагает гфедварительно обратиться к
выяснению одного из видов добродетели - мужества.
Приведем основные моменты диалога <Лахес> в вольном пере-
воде Феохария Харлампиевича Кессиди, посвященного опре-
делению мужества, выяснению содержания этого понятия.
Сократ: Тебе, Лахес, как полководцу ведь известно, что л а-
кое мужество.
Лахес: Конечно. И, клянусь Зевсом, вопрос не трудный
Не долго думая, отвечу: мужествен тот, кто, остава-
ясь на своем месте в строю, сражается с неприяте-
лем и не бежит с поля боя.
Сократ: Это ты верно говоришь, Лахес, если, правда, иметь в
виду один из примеров мужественного поступка. Воз-
можно, моя вина в том, что ты свел мужество к еди-
ничному случаю, поэтому уточним вопрос: я прошу
тебя определить существо добродетели мужества, най-
ти то, что есть <одно и то же во всем>, то есть то общее
и существенное, которое охватывает все случаи и все
примеры мужественных поступков. Твой же ответ слс-
182
СОКРАТ (469 - 399 гг. до н. э.)
дует признать опрометчивым потому, что существу-
ют поступки и образы действий, которые по внешне-
му проявлению противоположны твоему пониманию
мужества, но которые всеми должны быть признаны
за мужественные. Так, скифы, убегая, сражаются не
менее мужественно, чем преследуя.
Да и Гомер называет Энея <мастером бегства>. Бегст-
во само по себе не обязательно есть признак малоду-
шия или отсутствия мужества. Ведь во время сражения
при Платее гоплиты лакедемонян, столкнувшись с пер-
- сидскими щитоносцами, побежали, не утратив при этом
мужества. Когда же из-за этого бегства ряды персов
расстроились, лакедемоняне неожиданно обернулись
назад, стали сражаться как конные и таким образом
одержали победу. Собственно говоря, я хотел бы уз-
нать от тебя, Лахес, о мужественных не только в пехо-
те, но и в коннице и вообще в военном деле, и не только
на войне, а также во время опасностей на море, в болез-
нях, в бедности или в государственных делах и опять
еще не о тех только, что мужественны относительно
скорбей и страхов, но и кто силен в борьбе с вожделе-
ниями и удовольствиями, на месте ли он остается или
обнажает тыл; ведь бывают, Лахес, мужественные и в
таких вещах.
Лахес: Если, Сократ, от меня требуется определение муже-
ства, то есть нахождение того существенного при-
знака, присущего всем его проявлениям, то я бы
сказал, что это --своего рода стойкость души, твер-
дость характера, словом, упорство.
Сократ: Ты говоришь так, как нужно. Но мне кажется, что не
всякое упорство представляется тебе мужеством. Та-
кое заключение делаю из того, что почти уверен, что
ты, Лахес, относишь мужество к прекрасным вещам.
Лахес: Да, несомненно, к прекрасным.
Сократ: Упорство, соединенное с благоразумием, не будет
ли прекрасной и хорошей вещью?
Лахес: Конечно.
Сократ: Каково же оно будет без благоразумия? Очевидно,
противоположной вещью, то есть дурной и плохой?
Лахес: Да.
183LUKfAl (4ЙЧ - iW ГГ. ДО Н. Э.)
Сократ: Стало быть, ты не назовешь нечто дурное и плохое
хорошим?
Л а х е с : Не назову, Сократ.
Сократ: Следовательно, ты не признаешь такое упорство за
мужество, поскольку оно нечто плохое, а мужест-
во - деле хорошее.
/Сократ, <обличая> ошибочность определения му-
жеств:!. данного Лахесом, строит следующий сил-
логизм:
Всякое мужество - нечто хорошее.
Не всякое упорство - нечто хорошее.
Л а х е с:
Следовательно, не всякое упорство есть мужество. /
Ты прав, Сократ, но в таком случае я попытаюсь
дать третье определение мужества и скажу, что му-
жество есть благоразумное упорство. Надеюсь, это
тебя удовлетворит.
Сократ: Оно, возможно, меня удовлетворило бы, но все де-
ло в том, что я не знаю, что ты имеешь в виду,
употребляя CJIOBO <благоразумное>. Благоразумное
в чем? Во всем? И в большом, и малом? Скажем,
человек проявляет упорство в том, что тратит день-
ги благоразумно, зная, что в конечном счете он от
этого только выиграет и приобретет больше. На-
звал бы ты его мужественным?
Клянусь Зевсом, нет.
Или, чтобы привести аналогичные примеры, ска-
жем, врач остается упорным, проявляет твердость н
на мольбы своего больного сына или другого боль-
ного, страдающих воспалением легких, отказыва-
ется дать им пить и есть. Назовем ли врача мужест-
венным?
Нет, и это не мужество.
Тогда возьмем, к примеру, человека, выказывающего
упорство на войне и готового сражаться, но расчетли-
вого в своем благоразумии. Он знает, что к нему при-
дут на помощь; ему также известно, что он будет сра-
жаться с более малочисленным и более слабым
противником, к тому же находящимся в менее вьн од-
ной позиции. Скажешь ли ты, что этот человек, чья
184
Л ахес:
Со крат
Л ахес:
Сократ
LUKfAl (-tW )W ГГ. ДО Н. -I.)
стойкость основана на расчете, более мужествен,
чем тот воин, который находится в противополож-
ных обстоятельствах своего лагеря и готов тем не
менее сражаться, проявлять стойкость и упорство.
Л а х е с: Мне кажется, последний мужественнее.
Сократ: Но ведь стойкость этого менее осмотрительна, ме-
нее благоразумна, чем первого.
Л ахес: Верно говоришь.
Сократ: Тогда, значит, по твоему мнению, и опытный в сра-
жении наездник, проявляющий упорство и стой-
кость, менее мужествен, чем новичок?
Л а х е с : Так мне кажется.
С о к р а т : То же самое ты скажешь о метком стрелке из пра-
щи, из лука и о другом воине, опытном в какой-
либо области военного искусства?
Л а х е с: Конечно.
Сократ: И те, кто, не умея плавать, но желая показать стой-
кость, бросаются в водоем, ты полагаешь, смелее и
мужественнее тех, кто обладает опытом в этом деле?
Л а х е с: Что же другое можно сказать, Сократ?
Сократ: Ничего, если в самом деле ты так думаешь.
Л ахес: Да, я так думаю.
Сократ: Однако, если не ошибаюсь, эти люди в своем жела-
нии продемонстрировать упорство и стойкость под-
вергаются большей опасности и проявляют больше
безрассудства, чем те, которые опытны в этом деле.
Л а х е с: Кажется.
Сократ: А не казалось ли раньше нам, что безрассудная
отвага и упорство постыдны и вредны?
Л ахес: Конечно.
Сократ: А мужество мы признавали чем-то хорошим?
Л а х е с : Верно, признавали.
Сократ: Но теперь же мы, напротив, называем постыдное,
безрассудное упорство мужеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
посвященный определению понятия <мужество> в диалоге
раннего периода творчества Платона <Лахес>.
Сократ в этом диалоге начинает с общей мысли о том, что
приобретение добродетели предполагает знание (хотя бы час-
тичное) того, что такое добродетель. Учитывая, однако, что
рассмотрение столь общего понятия является достаточно слож-
ным и трудным, он предлагает гфедварительно обратиться к
выяснению одного из видов добродетели - мужества.
Приведем основные моменты диалога <Лахес> в вольном пере-
воде Феохария Харлампиевича Кессиди, посвященного опре-
делению мужества, выяснению содержания этого понятия.
Сократ: Тебе, Лахес, как полководцу ведь известно, что л а-
кое мужество.
Лахес: Конечно. И, клянусь Зевсом, вопрос не трудный
Не долго думая, отвечу: мужествен тот, кто, остава-
ясь на своем месте в строю, сражается с неприяте-
лем и не бежит с поля боя.
Сократ: Это ты верно говоришь, Лахес, если, правда, иметь в
виду один из примеров мужественного поступка. Воз-
можно, моя вина в том, что ты свел мужество к еди-
ничному случаю, поэтому уточним вопрос: я прошу
тебя определить существо добродетели мужества, най-
ти то, что есть <одно и то же во всем>, то есть то общее
и существенное, которое охватывает все случаи и все
примеры мужественных поступков. Твой же ответ слс-
182
СОКРАТ (469 - 399 гг. до н. э.)
дует признать опрометчивым потому, что существу-
ют поступки и образы действий, которые по внешне-
му проявлению противоположны твоему пониманию
мужества, но которые всеми должны быть признаны
за мужественные. Так, скифы, убегая, сражаются не
менее мужественно, чем преследуя.
Да и Гомер называет Энея <мастером бегства>. Бегст-
во само по себе не обязательно есть признак малоду-
шия или отсутствия мужества. Ведь во время сражения
при Платее гоплиты лакедемонян, столкнувшись с пер-
- сидскими щитоносцами, побежали, не утратив при этом
мужества. Когда же из-за этого бегства ряды персов
расстроились, лакедемоняне неожиданно обернулись
назад, стали сражаться как конные и таким образом
одержали победу. Собственно говоря, я хотел бы уз-
нать от тебя, Лахес, о мужественных не только в пехо-
те, но и в коннице и вообще в военном деле, и не только
на войне, а также во время опасностей на море, в болез-
нях, в бедности или в государственных делах и опять
еще не о тех только, что мужественны относительно
скорбей и страхов, но и кто силен в борьбе с вожделе-
ниями и удовольствиями, на месте ли он остается или
обнажает тыл; ведь бывают, Лахес, мужественные и в
таких вещах.
Лахес: Если, Сократ, от меня требуется определение муже-
ства, то есть нахождение того существенного при-
знака, присущего всем его проявлениям, то я бы
сказал, что это --своего рода стойкость души, твер-
дость характера, словом, упорство.
Сократ: Ты говоришь так, как нужно. Но мне кажется, что не
всякое упорство представляется тебе мужеством. Та-
кое заключение делаю из того, что почти уверен, что
ты, Лахес, относишь мужество к прекрасным вещам.
Лахес: Да, несомненно, к прекрасным.
Сократ: Упорство, соединенное с благоразумием, не будет
ли прекрасной и хорошей вещью?
Лахес: Конечно.
Сократ: Каково же оно будет без благоразумия? Очевидно,
противоположной вещью, то есть дурной и плохой?
Лахес: Да.
183LUKfAl (4ЙЧ - iW ГГ. ДО Н. Э.)
Сократ: Стало быть, ты не назовешь нечто дурное и плохое
хорошим?
Л а х е с : Не назову, Сократ.
Сократ: Следовательно, ты не признаешь такое упорство за
мужество, поскольку оно нечто плохое, а мужест-
во - деле хорошее.
/Сократ, <обличая> ошибочность определения му-
жеств:!. данного Лахесом, строит следующий сил-
логизм:
Всякое мужество - нечто хорошее.
Не всякое упорство - нечто хорошее.
Л а х е с:
Следовательно, не всякое упорство есть мужество. /
Ты прав, Сократ, но в таком случае я попытаюсь
дать третье определение мужества и скажу, что му-
жество есть благоразумное упорство. Надеюсь, это
тебя удовлетворит.
Сократ: Оно, возможно, меня удовлетворило бы, но все де-
ло в том, что я не знаю, что ты имеешь в виду,
употребляя CJIOBO <благоразумное>. Благоразумное
в чем? Во всем? И в большом, и малом? Скажем,
человек проявляет упорство в том, что тратит день-
ги благоразумно, зная, что в конечном счете он от
этого только выиграет и приобретет больше. На-
звал бы ты его мужественным?
Клянусь Зевсом, нет.
Или, чтобы привести аналогичные примеры, ска-
жем, врач остается упорным, проявляет твердость н
на мольбы своего больного сына или другого боль-
ного, страдающих воспалением легких, отказыва-
ется дать им пить и есть. Назовем ли врача мужест-
венным?
Нет, и это не мужество.
Тогда возьмем, к примеру, человека, выказывающего
упорство на войне и готового сражаться, но расчетли-
вого в своем благоразумии. Он знает, что к нему при-
дут на помощь; ему также известно, что он будет сра-
жаться с более малочисленным и более слабым
противником, к тому же находящимся в менее вьн од-
ной позиции. Скажешь ли ты, что этот человек, чья
184
Л ахес:
Со крат
Л ахес:
Сократ
LUKfAl (-tW )W ГГ. ДО Н. -I.)
стойкость основана на расчете, более мужествен,
чем тот воин, который находится в противополож-
ных обстоятельствах своего лагеря и готов тем не
менее сражаться, проявлять стойкость и упорство.
Л а х е с: Мне кажется, последний мужественнее.
Сократ: Но ведь стойкость этого менее осмотрительна, ме-
нее благоразумна, чем первого.
Л ахес: Верно говоришь.
Сократ: Тогда, значит, по твоему мнению, и опытный в сра-
жении наездник, проявляющий упорство и стой-
кость, менее мужествен, чем новичок?
Л а х е с : Так мне кажется.
С о к р а т : То же самое ты скажешь о метком стрелке из пра-
щи, из лука и о другом воине, опытном в какой-
либо области военного искусства?
Л а х е с: Конечно.
Сократ: И те, кто, не умея плавать, но желая показать стой-
кость, бросаются в водоем, ты полагаешь, смелее и
мужественнее тех, кто обладает опытом в этом деле?
Л а х е с: Что же другое можно сказать, Сократ?
Сократ: Ничего, если в самом деле ты так думаешь.
Л ахес: Да, я так думаю.
Сократ: Однако, если не ошибаюсь, эти люди в своем жела-
нии продемонстрировать упорство и стойкость под-
вергаются большей опасности и проявляют больше
безрассудства, чем те, которые опытны в этом деле.
Л а х е с: Кажется.
Сократ: А не казалось ли раньше нам, что безрассудная
отвага и упорство постыдны и вредны?
Л ахес: Конечно.
Сократ: А мужество мы признавали чем-то хорошим?
Л а х е с : Верно, признавали.
Сократ: Но теперь же мы, напротив, называем постыдное,
безрассудное упорство мужеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163