Как правильно было считать свет и зрение солнцеобразны-
ми, но признать их Солнцем было бы неправильно, так и здесь:
правильно считать познание и истину имеющими образ блага,
но признать которое-либо из них самим благом было бы непра-
вильно: благо по его свойствам надо ценить еще больше.
Каким же ты считаешь его несказанно прекрасным, если, по
1воим словам, от него зависят и познание, и истина, само же
231ПЛАТОН (428 - 347 гг. до н. э.)
оно превосходит их своей красотой! Но, конечно, ты понима-
ешь под этим не удовольствие?
- Не кощунствуй! Лучше вот как рассматривай его образ...
- Как?
Солнце дает всему, что мы видим, не только возможность
быть видимым, но и рождение, рост, а также питание, хотя
само оно не есть становление.
Как же иначе?
- Считай, что и познаваемые вещи могут познаваться лишь
благодаря благу; оно же дает им и бытие, и существование,
хотя само благо не есть существование, оно - за пределами
существования, превышая его достоинством и силой.
О ДУШЕ
Если человек настоящий философ, его заботы обращены не на|
тело, но почти целиком - насколько возможно отвлечься от|
собственного тела - на душу.
Можно ли видеть душу?
Нельзя.
- Значит, она безвидна?
Да.
Каждое тело, движимое извне, не одушевлено, а движимое из-
нутри, из самого себя, одушевлено, потому что такова природа
души. То. что движет само себя, есть не что иное, как душа.
Душа наша существовала до того, как мы родились.
Душа - своего рода гармония, слагающаяся из натяжения
телесных начал.
То, что видит душа, умопостигаемо и безвидно.
Душа бессмертна и неуничтожима. И поистине наши души
будут существовать в Аиде.
Уподобим душу слитой воедино силе упряжки крылатых коней и
возничего. Из коней, говорим мы, один хорош, а другой нет,
один из них прекрасных статей, стройный, шея высокая, храп (
горбинкой, масть белая, глаза черные; он любит честь, но ivpv.
этом воздержан и совестлив, он друг верных мнений, его не надо
погонять бичом. А другой весь перекошен, тучен, дурно сложен,
шея у него мощная, да короткая, он курносый, черной масти, а
глаза светлые, полнокровный, друг наглости и похвальбы; кос-
мы вокруг ушей делают его глухим, он с трудом повинуется бичу
Душа умершего продолжает существовать и обладает способ-
ностью мыслить.
232
11J1ATUH (428 - 347 гг. до н. ч.)
Душа всякий раз обманывается по вине тела. Мне кажется, это
бесспорно.
На мой взгляд, сказал Симмий, душа сродни лире , ее струнам
и гармонии. И верно, в настроенной лире гармония - это
нечто невидимое, бестелесное, прекрасное и божественное, а
сама лира и струны - тела, то есть нечто телесное, сложное,
земное и сродное смертному. Представь себе теперь, что лиру
разбили или же порезали и порвали струны, - приводя те же
доводы, какие приводишь ты, кто-нибудь будет упорно дока-
зывать, что гармония не разрушилась и должна по-прежнему
существовать. Быть того не может, скажет такой человек, что-
бы лира с разорванными струнами и сами струны - вещи
смертной природы - все еще существовали, а гармония, срод-
ная и близкая божественному и бессмертному, погибла, унич-
тожившись раньше, чем смертное. Нет, гармония непременно
должна существовать, и прежде истлеют без остатка дерево и
жилы струн, чем претерпит что-нибудь худое гармония. И
право же, я думаю, ты и сам отлично сознаешь, что наиболее
частый взгляд на душу таков: если наше тело связывают и
держат в натяжении тепло, холод, сухость, влажность и неко-
торые иные, подобные им, начала, то душа наша есть сочета-
ние и гармония этих начал, когда они хорошо и соразмерно
смешаны друг с другом. И если душа - это действительно
своего рода гармония, значит, когда тело чрезмерно слабеет
или, напротив, чрезмерно напрягается - из-за болезни или
иной какой напасти, - душа при всей своей божественности
должна немедленно разрушиться, как разрушается любая гар-
мония, будь то звуков или же любых творений художников; а
телесные останки могут сохраняться долгое время, пока их не
уничтожит огонь или тление. Пожалуйста, подумай, как нам
огвечать на этот довод, если кто будет настаивать, что душа
есгь сочетание телесных качеств и потому в том, что мы назы-
ваем смертью, гибнет первою.
Сократ, по всегдашней своей привычке, обвел собравшихся
взглядом, улыбнулся и сказал:
Симмий говорит дело. Если кто из вас находчивее моего,
пусть отвечает. Кажется, Симмий метко поддел наше рассуж-
дение. И все-таки, на мой взгляд, прежде чем отвечать, нужно
сперва выслушать еще Кебета, в чем упрекает наши доводы
он, а мы тем временем подумаем, что нам сказать. И тогда
уже, выслушав обоих, мы либо уступим им, если выяснится,
233ПЛАТОН (428 - 347 гг. до н. э.)
что они поют в лад, а если нет - будем отстаивать свое
доказательство. Ну, Кебет, теперь твой черед: говори, что
тебя смущает.
Да, Сократ, я скажу, - отозвался Кебет. [...] Смотри,
есть ди толк в том, что я на это отвечаю. Естественно, что
и мне, как раньше Симмию, понадобится какое-нибудь
уподобление.
Так рассуждать, на мой взгляд, примерно то же самое, что
применить этот довод к умершему старику-ткачу и утвер-
ждать, будто он не погиб, но где-то существует, целый и
невредимый, и в подтверждение предъявить плащ, который
старик сам себе соткал: плащ-то ведь цел, ему ничего не
сделалось, он невредим. А если кто усомнится, тогда спро-
сить, что долговечнее, люди или плащи, которые постоянно в
употреблении, в носке, и, услыхав в ответ: <Разумеется, лю-
ди>, считать доказанным, что человек, соткавший этот
плащ, без всякого сомнения, цел и невредим, раз не погибла
вещь менее долговечная.
Но я думаю, Симмий, что на самом-то деле все обстоит
иначе.
[...]
Тем не менее я так считаю, сказал Симмий, - и был бы
очень изумлен, если бы мое мнение вдруг переменилось.
Тогда Сократ:
А между тем.~друг-фиванец, тебе придется его переменить,
если ты останешься при мысли, что гармония - это нечто
составное, а душа- - своего рода гармония, слагающаяся из
натяжения телесных начал. Ведь ты едва ли и сам допустишь,
что гармония сложилась и существовала прежде, нежели то, из
чего ей предстояло сложиться. Или все-таки допустишь?
Никогда, Сократ! - воскликнул Симмий.
Но ты видишь, что именно это ты нечаянно и утвержда-
ешь? Ведь ты говоришь, что душа существует до того, как
воплотится в человеческом образе, а значит, она существует,
сложившись из того. что еще не существует. Ведь гармония
совсем непохожа на то, чему ты уподобляешь ее сейчас: на-
оборот, сперва рождается лира, и струны, и звуки, пока еще
негармоничные, и лишь последней возникает гармония и первой
разрушается. Как же этот твой новый довод будет звучать в
лад с прежним?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
ми, но признать их Солнцем было бы неправильно, так и здесь:
правильно считать познание и истину имеющими образ блага,
но признать которое-либо из них самим благом было бы непра-
вильно: благо по его свойствам надо ценить еще больше.
Каким же ты считаешь его несказанно прекрасным, если, по
1воим словам, от него зависят и познание, и истина, само же
231ПЛАТОН (428 - 347 гг. до н. э.)
оно превосходит их своей красотой! Но, конечно, ты понима-
ешь под этим не удовольствие?
- Не кощунствуй! Лучше вот как рассматривай его образ...
- Как?
Солнце дает всему, что мы видим, не только возможность
быть видимым, но и рождение, рост, а также питание, хотя
само оно не есть становление.
Как же иначе?
- Считай, что и познаваемые вещи могут познаваться лишь
благодаря благу; оно же дает им и бытие, и существование,
хотя само благо не есть существование, оно - за пределами
существования, превышая его достоинством и силой.
О ДУШЕ
Если человек настоящий философ, его заботы обращены не на|
тело, но почти целиком - насколько возможно отвлечься от|
собственного тела - на душу.
Можно ли видеть душу?
Нельзя.
- Значит, она безвидна?
Да.
Каждое тело, движимое извне, не одушевлено, а движимое из-
нутри, из самого себя, одушевлено, потому что такова природа
души. То. что движет само себя, есть не что иное, как душа.
Душа наша существовала до того, как мы родились.
Душа - своего рода гармония, слагающаяся из натяжения
телесных начал.
То, что видит душа, умопостигаемо и безвидно.
Душа бессмертна и неуничтожима. И поистине наши души
будут существовать в Аиде.
Уподобим душу слитой воедино силе упряжки крылатых коней и
возничего. Из коней, говорим мы, один хорош, а другой нет,
один из них прекрасных статей, стройный, шея высокая, храп (
горбинкой, масть белая, глаза черные; он любит честь, но ivpv.
этом воздержан и совестлив, он друг верных мнений, его не надо
погонять бичом. А другой весь перекошен, тучен, дурно сложен,
шея у него мощная, да короткая, он курносый, черной масти, а
глаза светлые, полнокровный, друг наглости и похвальбы; кос-
мы вокруг ушей делают его глухим, он с трудом повинуется бичу
Душа умершего продолжает существовать и обладает способ-
ностью мыслить.
232
11J1ATUH (428 - 347 гг. до н. ч.)
Душа всякий раз обманывается по вине тела. Мне кажется, это
бесспорно.
На мой взгляд, сказал Симмий, душа сродни лире , ее струнам
и гармонии. И верно, в настроенной лире гармония - это
нечто невидимое, бестелесное, прекрасное и божественное, а
сама лира и струны - тела, то есть нечто телесное, сложное,
земное и сродное смертному. Представь себе теперь, что лиру
разбили или же порезали и порвали струны, - приводя те же
доводы, какие приводишь ты, кто-нибудь будет упорно дока-
зывать, что гармония не разрушилась и должна по-прежнему
существовать. Быть того не может, скажет такой человек, что-
бы лира с разорванными струнами и сами струны - вещи
смертной природы - все еще существовали, а гармония, срод-
ная и близкая божественному и бессмертному, погибла, унич-
тожившись раньше, чем смертное. Нет, гармония непременно
должна существовать, и прежде истлеют без остатка дерево и
жилы струн, чем претерпит что-нибудь худое гармония. И
право же, я думаю, ты и сам отлично сознаешь, что наиболее
частый взгляд на душу таков: если наше тело связывают и
держат в натяжении тепло, холод, сухость, влажность и неко-
торые иные, подобные им, начала, то душа наша есть сочета-
ние и гармония этих начал, когда они хорошо и соразмерно
смешаны друг с другом. И если душа - это действительно
своего рода гармония, значит, когда тело чрезмерно слабеет
или, напротив, чрезмерно напрягается - из-за болезни или
иной какой напасти, - душа при всей своей божественности
должна немедленно разрушиться, как разрушается любая гар-
мония, будь то звуков или же любых творений художников; а
телесные останки могут сохраняться долгое время, пока их не
уничтожит огонь или тление. Пожалуйста, подумай, как нам
огвечать на этот довод, если кто будет настаивать, что душа
есгь сочетание телесных качеств и потому в том, что мы назы-
ваем смертью, гибнет первою.
Сократ, по всегдашней своей привычке, обвел собравшихся
взглядом, улыбнулся и сказал:
Симмий говорит дело. Если кто из вас находчивее моего,
пусть отвечает. Кажется, Симмий метко поддел наше рассуж-
дение. И все-таки, на мой взгляд, прежде чем отвечать, нужно
сперва выслушать еще Кебета, в чем упрекает наши доводы
он, а мы тем временем подумаем, что нам сказать. И тогда
уже, выслушав обоих, мы либо уступим им, если выяснится,
233ПЛАТОН (428 - 347 гг. до н. э.)
что они поют в лад, а если нет - будем отстаивать свое
доказательство. Ну, Кебет, теперь твой черед: говори, что
тебя смущает.
Да, Сократ, я скажу, - отозвался Кебет. [...] Смотри,
есть ди толк в том, что я на это отвечаю. Естественно, что
и мне, как раньше Симмию, понадобится какое-нибудь
уподобление.
Так рассуждать, на мой взгляд, примерно то же самое, что
применить этот довод к умершему старику-ткачу и утвер-
ждать, будто он не погиб, но где-то существует, целый и
невредимый, и в подтверждение предъявить плащ, который
старик сам себе соткал: плащ-то ведь цел, ему ничего не
сделалось, он невредим. А если кто усомнится, тогда спро-
сить, что долговечнее, люди или плащи, которые постоянно в
употреблении, в носке, и, услыхав в ответ: <Разумеется, лю-
ди>, считать доказанным, что человек, соткавший этот
плащ, без всякого сомнения, цел и невредим, раз не погибла
вещь менее долговечная.
Но я думаю, Симмий, что на самом-то деле все обстоит
иначе.
[...]
Тем не менее я так считаю, сказал Симмий, - и был бы
очень изумлен, если бы мое мнение вдруг переменилось.
Тогда Сократ:
А между тем.~друг-фиванец, тебе придется его переменить,
если ты останешься при мысли, что гармония - это нечто
составное, а душа- - своего рода гармония, слагающаяся из
натяжения телесных начал. Ведь ты едва ли и сам допустишь,
что гармония сложилась и существовала прежде, нежели то, из
чего ей предстояло сложиться. Или все-таки допустишь?
Никогда, Сократ! - воскликнул Симмий.
Но ты видишь, что именно это ты нечаянно и утвержда-
ешь? Ведь ты говоришь, что душа существует до того, как
воплотится в человеческом образе, а значит, она существует,
сложившись из того. что еще не существует. Ведь гармония
совсем непохожа на то, чему ты уподобляешь ее сейчас: на-
оборот, сперва рождается лира, и струны, и звуки, пока еще
негармоничные, и лишь последней возникает гармония и первой
разрушается. Как же этот твой новый довод будет звучать в
лад с прежним?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163