Однако французы настаивали на том, чтобы русские
немедленно начали выступление теми силами, какими они располагали, а в
распоряжении русского командования было около семисот тысяч человек.
Дальнейшее промедление означало бы для Франции катастрофу.
Первые несколько недель все шло точно по плану, разработанному
немцами. В жаркие августовские дни, все сметая на своем пути в Бельгию и
Северную Францию вторгся цвет кайзеровской армии - миллион солдат в
серо-зеленых мундирах. 2 сентября, меньше чем месяц спустя, усталые
передовые части германской армии остановились менее чем в пятидесяти
километрах севернее Парижа. Еще бросок, и они на Елисейских полях. С
первого дня войны французский посол постоянно поторапливал русских.
Бомбардируемый градом депеш из Парижа, Палеолог носился из одного
министерства в другое. Он просил, умолял, требовал действовать живее. 5
августа, принятый императором французский посол заявил: "Французской армии
придется выдержать ужасающий натиск двадцати пяти германских корпусов.
Поэтому я умаляю Ваше Величество предписать Вашим войскам перейти в
немедленное наступление - иначе французская армия рискует быть
раздавленной!". В ответ император протягивает к Палеологу обе руки и с
волнением произносит: "Господин посол, позвольте мне в вашем лице обнять
мою дорогую и славную Францию... Как только закончится мобилизация, я дам
приказ идти вперед. Мои войска рвутся в бой. Наступление будет вестись со
всею возможною силою. Вы ведь знаете, что великий князь Николай Николаевич
обладает необычайной энергией".
В тот же день Палеолога принял и великий князь: "Главнокомандующий
принимает меня в простом кабинете, где все столы покрыты разложенными
картами. Он идет ко мне навстречу быстрым и решительными шагами..."
Господь и Жанна д'Арк с нами!" - воскликнул он. - Мы победим". "Через
сколько дней, ваше высочество, вы перейдете в наступление?" - спросил
Палеолог. "Может быть, я даже не буду ждать того, чтобы было окончательно
окончено сосредоточение войск. Как только я почувствую себя достаточно
сильным, я начну нападение. Это случится, вероятно, 14 августа". После
этого, с силой пожимая мне руки, он проводил меня до двери: "А теперь, -
воскликнул он, - на милость Божью", - вспоминал посол.
Великий князь сдержал слово. Протяженность фронта, которым он
командовал, составляла свыше 900 километров. На севере, в Прибалтийском
крае, проходила граница с Восточной Пруссией. Оттуда линия фронта шла на
юг и запад вдоль западной границы Царства Польского, образуя при этом
гигантский выступ. Затем поворачивала на восток, к границе с Украиной. В
Галиции на южном участке этой линии, сосредоточивалась миллионная
австро-венгерская армия. Западнее Варшавы, откуда до Берлина было ближе
всего, русские не могли наступать из-за большой протяженности южного и
северного флангов. Поэтому удар было решено нанести на севере, в Восточной
Пруссии.
Для выполнения операции были выбраны две армии. 1-й армии,
численностью в 200 000 человек, которой командовал генерал Ренненкампф,
была поставлена задача идти на юго-запад вдоль побережья Балтийского моря.
2-ой армии, под командованием генерала Самсонова, в которой насчитывалось
170 000 человек, предстояло наступать в северном направлении со стороны
польской границы. Армии Ренненкампфа следовало начать наступление первой,
отвлекая на себя основные силы противника в Восточной Пруссии. Двое суток
спустя, когда немецкие войска ввяжутся в бой, по ним должен был ударить
Самсонов, двигавшийся в сторону Балтийского моря через тылы германских
частей, сражавшихся против армии Ренненкампфа. Каждая из обеих русских
армий числом превышала немецкие войска. Если бы стратегический план
великого князя удался, то немцы оказались бы зажатыми русскими армиями
словно двумя жерновами, и тогда, форсировав Вислу, русские войска вышли бы
к Данцигу. А оттуда открылся бы путь на Берлин, до которого оставалось
менее 240 километров.
Из-за спешки наступление русских войск было плохо подготовленно.
Великий князь Николай Николаевич выехал в ставку лишь в полночь 13
августа. Пропуская воинские эшелоны, направлявшиеся на фронт, на место он
добрался только утром 16-го августа, пятьдесят семь часов спустя. Генерал
Самсонов был астматик и в это время с женой отдыхал на Кавказе. В штаб
армии прибыл 16 августа, когда его войска начали движение в сторону
границы. Генерал Ренненкампф, сам лихой рубака, еще 12-го августа отправил
своих казаков в рейд по неприятельской территории. Два дня спустя на
лужайке в Петергофе уже стоял захваченный в одной из таких дерзких вылазок
немецкий пулемет, который с интересом изучали царь и наследник. 17 августа
1-ая русская армия перешла государственную границу и, смяв пограничный
заслон, стала продвигаться в глубь рейха. В первых боях Ренненкампф
применял тактику столетней давности; он посылал гвардейскую кавалерию под
огонь германских пушек. В результате в первые же дни наступления погиб
цвет гвардии.
Хотя германский генеральный штаб предвидел русское вторжение в
Восточную Пруссию, при известии о том, что русские казаки топчут богатые
нивы прусских юнкеров, берлинцев обуял ужас. Не обращая внимания на
движущуюся с юга 2-ю армию Самсонова, немецкие войска 20 августа
контратаковали армию Ренненкампфа. Русская артиллерия, выпускавшая по 440
снарядов в сутки, действовала успешно и нанесла германцам большой урон.
Германский генеральный штаб, охваченный паникой, послал на фронт двух
новых генералов. 22 августа в один и тот же поезд, направлявшийся в
Восточную Пруссию, сели Пауль Гиденбург и Эрих Людендорф. Этому грозному
дуэту будет суждено сыграть ключевую роль в продолжение всех четырех лет
войны.
Пока Ренненкампф, отказавшись от преследования немцев, отдыхал после
победы, армия Самсонова с трудом преодолевала бездорожье к северу от
польской границы. Людям приходилось форсировать множество речек, идти по
болотам. Население было малочисленным, дороги никуда не годились, железные
дороги отсутствовали. Лишь изредка попадались фермы, солдатам приходилось
питаться только тем, что везли в обозах. Накануне сражения некоторые
подразделения пять дней получали лишь часть хлебного рациона.
И все-таки армия Самсонова продвигалась вперед. Солдаты, в основном
бывшие крестьяне, с живым любопытством разглядывали прусские городки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
немедленно начали выступление теми силами, какими они располагали, а в
распоряжении русского командования было около семисот тысяч человек.
Дальнейшее промедление означало бы для Франции катастрофу.
Первые несколько недель все шло точно по плану, разработанному
немцами. В жаркие августовские дни, все сметая на своем пути в Бельгию и
Северную Францию вторгся цвет кайзеровской армии - миллион солдат в
серо-зеленых мундирах. 2 сентября, меньше чем месяц спустя, усталые
передовые части германской армии остановились менее чем в пятидесяти
километрах севернее Парижа. Еще бросок, и они на Елисейских полях. С
первого дня войны французский посол постоянно поторапливал русских.
Бомбардируемый градом депеш из Парижа, Палеолог носился из одного
министерства в другое. Он просил, умолял, требовал действовать живее. 5
августа, принятый императором французский посол заявил: "Французской армии
придется выдержать ужасающий натиск двадцати пяти германских корпусов.
Поэтому я умаляю Ваше Величество предписать Вашим войскам перейти в
немедленное наступление - иначе французская армия рискует быть
раздавленной!". В ответ император протягивает к Палеологу обе руки и с
волнением произносит: "Господин посол, позвольте мне в вашем лице обнять
мою дорогую и славную Францию... Как только закончится мобилизация, я дам
приказ идти вперед. Мои войска рвутся в бой. Наступление будет вестись со
всею возможною силою. Вы ведь знаете, что великий князь Николай Николаевич
обладает необычайной энергией".
В тот же день Палеолога принял и великий князь: "Главнокомандующий
принимает меня в простом кабинете, где все столы покрыты разложенными
картами. Он идет ко мне навстречу быстрым и решительными шагами..."
Господь и Жанна д'Арк с нами!" - воскликнул он. - Мы победим". "Через
сколько дней, ваше высочество, вы перейдете в наступление?" - спросил
Палеолог. "Может быть, я даже не буду ждать того, чтобы было окончательно
окончено сосредоточение войск. Как только я почувствую себя достаточно
сильным, я начну нападение. Это случится, вероятно, 14 августа". После
этого, с силой пожимая мне руки, он проводил меня до двери: "А теперь, -
воскликнул он, - на милость Божью", - вспоминал посол.
Великий князь сдержал слово. Протяженность фронта, которым он
командовал, составляла свыше 900 километров. На севере, в Прибалтийском
крае, проходила граница с Восточной Пруссией. Оттуда линия фронта шла на
юг и запад вдоль западной границы Царства Польского, образуя при этом
гигантский выступ. Затем поворачивала на восток, к границе с Украиной. В
Галиции на южном участке этой линии, сосредоточивалась миллионная
австро-венгерская армия. Западнее Варшавы, откуда до Берлина было ближе
всего, русские не могли наступать из-за большой протяженности южного и
северного флангов. Поэтому удар было решено нанести на севере, в Восточной
Пруссии.
Для выполнения операции были выбраны две армии. 1-й армии,
численностью в 200 000 человек, которой командовал генерал Ренненкампф,
была поставлена задача идти на юго-запад вдоль побережья Балтийского моря.
2-ой армии, под командованием генерала Самсонова, в которой насчитывалось
170 000 человек, предстояло наступать в северном направлении со стороны
польской границы. Армии Ренненкампфа следовало начать наступление первой,
отвлекая на себя основные силы противника в Восточной Пруссии. Двое суток
спустя, когда немецкие войска ввяжутся в бой, по ним должен был ударить
Самсонов, двигавшийся в сторону Балтийского моря через тылы германских
частей, сражавшихся против армии Ренненкампфа. Каждая из обеих русских
армий числом превышала немецкие войска. Если бы стратегический план
великого князя удался, то немцы оказались бы зажатыми русскими армиями
словно двумя жерновами, и тогда, форсировав Вислу, русские войска вышли бы
к Данцигу. А оттуда открылся бы путь на Берлин, до которого оставалось
менее 240 километров.
Из-за спешки наступление русских войск было плохо подготовленно.
Великий князь Николай Николаевич выехал в ставку лишь в полночь 13
августа. Пропуская воинские эшелоны, направлявшиеся на фронт, на место он
добрался только утром 16-го августа, пятьдесят семь часов спустя. Генерал
Самсонов был астматик и в это время с женой отдыхал на Кавказе. В штаб
армии прибыл 16 августа, когда его войска начали движение в сторону
границы. Генерал Ренненкампф, сам лихой рубака, еще 12-го августа отправил
своих казаков в рейд по неприятельской территории. Два дня спустя на
лужайке в Петергофе уже стоял захваченный в одной из таких дерзких вылазок
немецкий пулемет, который с интересом изучали царь и наследник. 17 августа
1-ая русская армия перешла государственную границу и, смяв пограничный
заслон, стала продвигаться в глубь рейха. В первых боях Ренненкампф
применял тактику столетней давности; он посылал гвардейскую кавалерию под
огонь германских пушек. В результате в первые же дни наступления погиб
цвет гвардии.
Хотя германский генеральный штаб предвидел русское вторжение в
Восточную Пруссию, при известии о том, что русские казаки топчут богатые
нивы прусских юнкеров, берлинцев обуял ужас. Не обращая внимания на
движущуюся с юга 2-ю армию Самсонова, немецкие войска 20 августа
контратаковали армию Ренненкампфа. Русская артиллерия, выпускавшая по 440
снарядов в сутки, действовала успешно и нанесла германцам большой урон.
Германский генеральный штаб, охваченный паникой, послал на фронт двух
новых генералов. 22 августа в один и тот же поезд, направлявшийся в
Восточную Пруссию, сели Пауль Гиденбург и Эрих Людендорф. Этому грозному
дуэту будет суждено сыграть ключевую роль в продолжение всех четырех лет
войны.
Пока Ренненкампф, отказавшись от преследования немцев, отдыхал после
победы, армия Самсонова с трудом преодолевала бездорожье к северу от
польской границы. Людям приходилось форсировать множество речек, идти по
болотам. Население было малочисленным, дороги никуда не годились, железные
дороги отсутствовали. Лишь изредка попадались фермы, солдатам приходилось
питаться только тем, что везли в обозах. Накануне сражения некоторые
подразделения пять дней получали лишь часть хлебного рациона.
И все-таки армия Самсонова продвигалась вперед. Солдаты, в основном
бывшие крестьяне, с живым любопытством разглядывали прусские городки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190