Едва
успев закончить первое, императрица почувствовала недомогание и ушла к
себе в комнату. Спустя меньше чем час на свет появился мальчик. Весил он
восемь фунтов. В честь рождения наследника российского престола в
Петербурге ударили пушки. Вторя им загрохотали орудия Кронштадта, следом
за ними - батареи Петропавловской крепости. На этот раз было произведено
триста залпов. Во всех уголках России палили из пушек, звонили в колокола,
развешивали флаги. Цесаревич Алексей Николаевич, названный так в честь
царя Алексея Михайловича, любимого Николаем II государя российского,
явился наследником престола, впервые после XVII века, родившимся у
царствующего императора.
Его Императорское Высочество Алексей Николаевич, Государь Наследник
Цесаревич, Великий Князь Российский, был пухлым, миловидным ребенком с
соломенными кудрями и ясными голубыми глазками. Как только им это
позволили, в детскую на цыпочках вошли девятилетняя Ольга, семилетняя
Татьяна, пятилетняя Мария и трехлетняя Анастасия и принялись разглядывать
своего маленького братца.
Крестили августейшего младенца в Петергофском соборе Петра и Павла.
Алексей Николаевич лежал на расшитой золотом подушке, которую держала в
руках княгиня Мария Голицина, гофмейстерина императрицы, которая по
традиции опускала царских детей в купель при крещении. Вследствие ее
преклонного возраста княгиня появлялась на церемонии с особой оснасткой:
через плечо у нее была для надежности надета широкая парчевая перевязь,
прикрепленная к подушке. Чтобы не поскользнуться, туфли у нее были на
каучуковой подошве.
Цесаревича крестили в присутствии многочисленной его семьи, в том
числе и 87-летнего прадеда, датского короля Христиана IX. Не было лишь
самого государя и императрицы: по обычаю родителям не разрешается
присутствовать при таинстве крещения. Крестил младенца престарелый отец
Янышев, который многие годы был законоучителем царских детей. Он нарек
младенца Алексеем по имени царя Алексея Михайловича, второго государя из
дома Романовых, правившего в XVII веке, и погрузил его в купель. Цесаревич
сердито заплакал. По завершении таинства крещения царь ринулся в храм. Все
это время он стоял поблизости, боясь, как бы престарелая княгиня и пожилой
священник не уронили мальчика в купель. В тот день царственная чета
принимала вереницу посетителей. Лежавшая на кушетке государыня, то и дело
улыбалась стоящему рядом с ней императору.
Шесть недель спустя, 8-го сентября, совсем под иным впечатлением,
Николай II записал: "Аликс и я были очень обеспокоены кровотечением у
маленького Алексея, которое продолжалось с перерывами до вечера из
пуповины! Пришлось выписать Коровина и хирурга Федорова; около 7 час. они
наложили повязку. Маленький был удивительно спокоен и весел! Как тяжело
переживать такие минуты беспокойства".
На следующий день царь отметил: "Утром опять на повязке была кровь; с
12 час. до вечера ничего не было. Маленький спокойно провел день, почти не
плакал и успокаивал нас своим здоровым видом!"
На третий день кровотечение прекратилось. Однако зародившееся в душе
у царя и царицы тревога продолжала усиливаться. Шли месяцы, Алексей
научился стоять в кроватке, потом ползать и пытался говорить. Когда
ребенок спотыкался и падал, на ручках и ножках у него появлялись маленькие
шишки и ссадины. За несколько часов они увеличивались в размерах,
превращаясь в синеватые опухоли. Кровь под кожным покровом не
свертывалась. Страшная догадка родителей подтвердилась. Ребенок был
поражен гемофилией. Этот страшный факт, не известный посторонним, давил
тяжелым бременем на сердце царя уже тогда, когда тот узнал о Кровавом
воскресенье и разгроме эскадры в Цусимском бою, и когда подписывал
манифест 17 октября. Бремя это давило на государя до конца его жизни.
Именно в этот период лица, часто встречавшиеся с государем, еще не
подозревая причины, начали замечать в его характере все более
усиливающийся фатализм, покорность судьбе. Императора всегда угнетало то
обстоятельство, что он родился в день Иова Многострадального. Чем дальше,
тем больше в государе проявлялись черты отреченности. В беседе со
Столыпиным он заявил: "Поверьте мне, Петр Аркадьевич, у меня более чем
предчувствие, у меня в этом глубокая уверенность: я обречен на страшные
испытания; но я не получу моей награды здесь, на земле...".
По иронии судьбы, рождение желанного сына, как выяснилось, нанесло
смертельный удар царю. Завязка страшной драмы возникла уже в те минуты,
когда гремели орудия и развивались флаги, приветствуя рождение цесаревича.
В добавок к проигранным сражениям и потопленным кораблям, революционным
заговорам, стачкам и забастовкам появилось еще одно обстоятельство -
внешне незаметный дефект в организме маленького мальчика, который приведет
впоследствии к крушению императорской России. Трагедия семьи, спрятанный
под покровом тайны недуг этот, о котором не подозревали посторонние, -
хворь, подтачивавшая царскую семью изнутри, изменит историю России и всего
мира.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
10. ЦАРСКОЕ СЕЛО
Обитатели императорского дворца в Царском Селе тщательно скрывали
недуг наследника. "Царское Село было особым миром, - писал Глеб Боткин,
сын лейб-медика, - волшебной страной, куда могли проникнуть лишь
избранные. Оно стало воплощенной легендой. Для преданных монархистов это
был земной рай, обиталище полубогов. Для революционеров - гнездо
"кровожадных тиранов", замышляющих свои "жуткие заговоры против ни в чем
неповинного народа".
Царское Село представляло собой воплощенный символ российского
самодержавия. В двадцати с небольшим верстах к югу от столицы, старанием
русских царей и императриц в течение нескольких веков создавался этот
обособленный мирок - ненастоящий, сказочный, напоминающий искусно
изготовленную механическую игрушку. Вдоль высокой металлической ограды,
окружающей императорский парк, днем и ночью разъезжали бородатые
лейб-казаки в красных черкесках, черных папахах, высоких сапогах, с
шашками на боку. На фоне бархатной зелени лужаек парка площадью восемьсот
акров выделялись памятники архитектуры, обелиски и триумфальные арки.
Рукотворное озеро, по которому можно было плавать на небольших парусных
судах, осушалось и снова наполнялось водой словно ванна. В одном конце
парка возвышалась выкрашенная в розовый цвет Турецкая баня;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
успев закончить первое, императрица почувствовала недомогание и ушла к
себе в комнату. Спустя меньше чем час на свет появился мальчик. Весил он
восемь фунтов. В честь рождения наследника российского престола в
Петербурге ударили пушки. Вторя им загрохотали орудия Кронштадта, следом
за ними - батареи Петропавловской крепости. На этот раз было произведено
триста залпов. Во всех уголках России палили из пушек, звонили в колокола,
развешивали флаги. Цесаревич Алексей Николаевич, названный так в честь
царя Алексея Михайловича, любимого Николаем II государя российского,
явился наследником престола, впервые после XVII века, родившимся у
царствующего императора.
Его Императорское Высочество Алексей Николаевич, Государь Наследник
Цесаревич, Великий Князь Российский, был пухлым, миловидным ребенком с
соломенными кудрями и ясными голубыми глазками. Как только им это
позволили, в детскую на цыпочках вошли девятилетняя Ольга, семилетняя
Татьяна, пятилетняя Мария и трехлетняя Анастасия и принялись разглядывать
своего маленького братца.
Крестили августейшего младенца в Петергофском соборе Петра и Павла.
Алексей Николаевич лежал на расшитой золотом подушке, которую держала в
руках княгиня Мария Голицина, гофмейстерина императрицы, которая по
традиции опускала царских детей в купель при крещении. Вследствие ее
преклонного возраста княгиня появлялась на церемонии с особой оснасткой:
через плечо у нее была для надежности надета широкая парчевая перевязь,
прикрепленная к подушке. Чтобы не поскользнуться, туфли у нее были на
каучуковой подошве.
Цесаревича крестили в присутствии многочисленной его семьи, в том
числе и 87-летнего прадеда, датского короля Христиана IX. Не было лишь
самого государя и императрицы: по обычаю родителям не разрешается
присутствовать при таинстве крещения. Крестил младенца престарелый отец
Янышев, который многие годы был законоучителем царских детей. Он нарек
младенца Алексеем по имени царя Алексея Михайловича, второго государя из
дома Романовых, правившего в XVII веке, и погрузил его в купель. Цесаревич
сердито заплакал. По завершении таинства крещения царь ринулся в храм. Все
это время он стоял поблизости, боясь, как бы престарелая княгиня и пожилой
священник не уронили мальчика в купель. В тот день царственная чета
принимала вереницу посетителей. Лежавшая на кушетке государыня, то и дело
улыбалась стоящему рядом с ней императору.
Шесть недель спустя, 8-го сентября, совсем под иным впечатлением,
Николай II записал: "Аликс и я были очень обеспокоены кровотечением у
маленького Алексея, которое продолжалось с перерывами до вечера из
пуповины! Пришлось выписать Коровина и хирурга Федорова; около 7 час. они
наложили повязку. Маленький был удивительно спокоен и весел! Как тяжело
переживать такие минуты беспокойства".
На следующий день царь отметил: "Утром опять на повязке была кровь; с
12 час. до вечера ничего не было. Маленький спокойно провел день, почти не
плакал и успокаивал нас своим здоровым видом!"
На третий день кровотечение прекратилось. Однако зародившееся в душе
у царя и царицы тревога продолжала усиливаться. Шли месяцы, Алексей
научился стоять в кроватке, потом ползать и пытался говорить. Когда
ребенок спотыкался и падал, на ручках и ножках у него появлялись маленькие
шишки и ссадины. За несколько часов они увеличивались в размерах,
превращаясь в синеватые опухоли. Кровь под кожным покровом не
свертывалась. Страшная догадка родителей подтвердилась. Ребенок был
поражен гемофилией. Этот страшный факт, не известный посторонним, давил
тяжелым бременем на сердце царя уже тогда, когда тот узнал о Кровавом
воскресенье и разгроме эскадры в Цусимском бою, и когда подписывал
манифест 17 октября. Бремя это давило на государя до конца его жизни.
Именно в этот период лица, часто встречавшиеся с государем, еще не
подозревая причины, начали замечать в его характере все более
усиливающийся фатализм, покорность судьбе. Императора всегда угнетало то
обстоятельство, что он родился в день Иова Многострадального. Чем дальше,
тем больше в государе проявлялись черты отреченности. В беседе со
Столыпиным он заявил: "Поверьте мне, Петр Аркадьевич, у меня более чем
предчувствие, у меня в этом глубокая уверенность: я обречен на страшные
испытания; но я не получу моей награды здесь, на земле...".
По иронии судьбы, рождение желанного сына, как выяснилось, нанесло
смертельный удар царю. Завязка страшной драмы возникла уже в те минуты,
когда гремели орудия и развивались флаги, приветствуя рождение цесаревича.
В добавок к проигранным сражениям и потопленным кораблям, революционным
заговорам, стачкам и забастовкам появилось еще одно обстоятельство -
внешне незаметный дефект в организме маленького мальчика, который приведет
впоследствии к крушению императорской России. Трагедия семьи, спрятанный
под покровом тайны недуг этот, о котором не подозревали посторонние, -
хворь, подтачивавшая царскую семью изнутри, изменит историю России и всего
мира.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
10. ЦАРСКОЕ СЕЛО
Обитатели императорского дворца в Царском Селе тщательно скрывали
недуг наследника. "Царское Село было особым миром, - писал Глеб Боткин,
сын лейб-медика, - волшебной страной, куда могли проникнуть лишь
избранные. Оно стало воплощенной легендой. Для преданных монархистов это
был земной рай, обиталище полубогов. Для революционеров - гнездо
"кровожадных тиранов", замышляющих свои "жуткие заговоры против ни в чем
неповинного народа".
Царское Село представляло собой воплощенный символ российского
самодержавия. В двадцати с небольшим верстах к югу от столицы, старанием
русских царей и императриц в течение нескольких веков создавался этот
обособленный мирок - ненастоящий, сказочный, напоминающий искусно
изготовленную механическую игрушку. Вдоль высокой металлической ограды,
окружающей императорский парк, днем и ночью разъезжали бородатые
лейб-казаки в красных черкесках, черных папахах, высоких сапогах, с
шашками на боку. На фоне бархатной зелени лужаек парка площадью восемьсот
акров выделялись памятники архитектуры, обелиски и триумфальные арки.
Рукотворное озеро, по которому можно было плавать на небольших парусных
судах, осушалось и снова наполнялось водой словно ванна. В одном конце
парка возвышалась выкрашенная в розовый цвет Турецкая баня;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190