И без того возмущенный
дипломатической поддержкой, оказываемой Англией японцам Николай II
отказался принести свои извинения британскому правительству. 13 октября
1904 года он писал матери из Царского Села: "Англичане кипятятся сильно,
они даже имеют свои эскадры наготове. Вчера я послал телеграмму д.Берти с
сожалением о смерти невинных людей, но не с извинением, потому что нельзя
извиняться, когда не знаешь причин и обстоятельств того, что случилось. Я
не думаю, что англичане будут дерзость иметь пойти дальше громких слов".
Русский посол в Лондоне, граф Бенкендорф, вернее оценил гнев
британцев и сразу же порекомендовал обеим сторонам обратиться в Гаагский
суд. Царь неохотно согласился, и впоследствии России пришлось выплатить
компенсацию в 65 000 фунтов стерлингов.
После этого неприглядного инцидента адмирал Рождественский повел свою
эскадру в Атлантику, держа курс на мыс Доброй Надежды. Обогнув мыс,
русские корабли направились в сторону Индийского, а затем Тихого океана.
Три месяца эскадра простояла на рейде у принадлежавшего Франции острова
Мадагаскар. В это время русские дипломатические агенты обследовали все
верфи мира с целью приобрести дополнительное количество броненосцев для
усиления эскадры. Кайзер приказал экипажам германских коммерческих судов
снабжать русскую эскадру топливом. На уединенных якорных стоянках
Мадагаскара и залива Камран, что в Индокитае, немецкие моряки погрузили
сотни тонн угля в бункера потрепанных штормом кораблей под командой
адмирала Рождественского.
В два часа пополудни 27 мая 1905 года двигавшаяся двумя кильватерными
колоннами русская эскадра, впереди которой шли восемь броненосцев, вошла в
Цусимский пролив, отделяющий Японию от Корейского полуострова. Командующий
японской эскадрой адмирал Того выстроил свои корабли, двигавшиеся впереди
русской эскадры, так, чтобы охватить головную ее часть, и с дистанции 38
кабельтовых (около 7 километров) обрушил огонь на головной броненосец,
затем на следующий... Под шквалом снарядов русские корабли взрывались,
переворачивались или просто теряли ход. Через сорок пять минут бой был
окончен. Того дал сигнал миноносцам атаковать подбитые корабли. Погибли
все русские броненосцы, семь из двенадцати крейсеров и шесть из девяти
миноносцев. [(Автор весьма упрощенно и тенденциозно дает картину боя. См.
"Русско-японская война". Кн.1-7, Спб, 1912-1918.)]
Цусимское сражение, крупнейшая морская битва со времен
Трафальгарской, оказала огромное влияние на тактику морского боя во всех
флотах мира. Это коснулось и Британии, чьи жизненные интересы зависели от
целостности королевского военно-морского флота, которая оказывается могла
проиграть войну в одном генеральном сражении. Перепугался и кайзер,
лелеявший мечту о флоте открытого моря. В результате за четыре года первой
мировой войны гигантские флоты Великобритании и Германии встретились лишь
однажды, у побережья Ютландии. Цусимский бой убедил американского
президента Теодора Рузвельта в том, что ни одна держава не должна
распылять свой военный флот, как сделали это русские. Рузвельт тотчас
начал проводить в жизнь планы сооружения канала на Панамском перешейке с
целью соединения двух океанов, омывающих побережья страны.
"Телеграмма о Цусимской трагедии была принята в пути в императорском
поезде, - вспоминал Мосолов. - Царь послал ее Фредериксу для передачи
военному министру Сахарову, и свите. Генерал Сахаров долго совещался с
царем. По окончании разговора он подтвердил нам, сколь обеспокоен государь
известием. - Царь обсуждал с нами событие, проявил полное сознание будущих
трудностей. Он мне начертил мероприятия, вызванные новым положением".
Внешне император проявлял самообладание, но в своем дневнике в тот вечер
записал: "Теперь окончательно подтвердились ужасные известия о гибели
почти всей эскадры в двухдневном бою".
Сознавая, что России войну не выиграть, Николай II вызвал к себе С.Ю.
Витте и отправил его в Портсмут в качестве главного уполномоченного для
ведения мирных переговоров с Японией при посредничестве президента США
Теодора Рузвельта. Хотя война заканчивалась так, как и предсказывал Витте,
поручение это принял он весьма неохотно. Когда нужно вычистить сточную
канаву, возмущался бывший министр, то посылают за Витте. А едва грязная
работа закончена, то для более приятной работы появляется уйма других
кандидатов.
После того, как Витте на борту германского парохода "Вильгельм
Великий" пересек Атлантический океан в обществе множества европейских
журналистов, он повел себя так, как подобает "представителю величайшей
империи, у которой приключилась маленькая неприятность". Прибыв в Портсмут
в штате Нью-Хемпшир, где должны были происходить переговоры, русский
уполномоченный обнаружил, что американцы восхищены "смелыми япончиками".
Витте решил изменить мнение американской публики. "Я свободно допускал к
себе корреспондентов... Постепенно американское общественное мнение, а
вслед за тем и пресса все более и более склоняли свою симпатию к
главуполномоченному русского царя", - вспоминал Витте. "Такому повороту
общественного мнения содействовали и японские уполномоченные... их
скрытностью и уединенностью... Образ моего поведения постепенно все более
и более располагал ко мне прессу и публику. Когда меня возили экстренными
поездами, я всегда подходил, оставляя поезд, к машинисту и благодарил его,
давая ему руку... К удивлению публики... статс-секретарь Его Величества...
более прост, более доступен... Мое поведение... налагало на меня большую
тяжесть... Я должен был быть непрерывно актером".
И старания его оказались не напрасными.
Оказавшись, благодаря действиям Витте, в положении грубиянов,
японские уполномоченные не смогли бы добиться удовлетворения всех их
претензий. Наконец, Николай II, зная, что финансовое положение Японии не
позволяло ей продолжить войну, заявил своему министру иностранных дел:
"Передайте Витте мой приказ закончить завтра переговоры при любых
обстоятельствах. Я предпочитаю продолжать войну, чем ждать великодушных
уступок со стороны Японии". Комура, приехавший на переговоры победителем,
вынужден был пойти на компромисс.
После конференции Витте поехал к президенту Рузвельту на его дачу в
Сагамор-Хиллс на острове Остер-бей. "Мы у президента завтракали... Завтрак
был более чем простой, на столе, не покрытом скатертью, для европейца
очень трудно варимый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
дипломатической поддержкой, оказываемой Англией японцам Николай II
отказался принести свои извинения британскому правительству. 13 октября
1904 года он писал матери из Царского Села: "Англичане кипятятся сильно,
они даже имеют свои эскадры наготове. Вчера я послал телеграмму д.Берти с
сожалением о смерти невинных людей, но не с извинением, потому что нельзя
извиняться, когда не знаешь причин и обстоятельств того, что случилось. Я
не думаю, что англичане будут дерзость иметь пойти дальше громких слов".
Русский посол в Лондоне, граф Бенкендорф, вернее оценил гнев
британцев и сразу же порекомендовал обеим сторонам обратиться в Гаагский
суд. Царь неохотно согласился, и впоследствии России пришлось выплатить
компенсацию в 65 000 фунтов стерлингов.
После этого неприглядного инцидента адмирал Рождественский повел свою
эскадру в Атлантику, держа курс на мыс Доброй Надежды. Обогнув мыс,
русские корабли направились в сторону Индийского, а затем Тихого океана.
Три месяца эскадра простояла на рейде у принадлежавшего Франции острова
Мадагаскар. В это время русские дипломатические агенты обследовали все
верфи мира с целью приобрести дополнительное количество броненосцев для
усиления эскадры. Кайзер приказал экипажам германских коммерческих судов
снабжать русскую эскадру топливом. На уединенных якорных стоянках
Мадагаскара и залива Камран, что в Индокитае, немецкие моряки погрузили
сотни тонн угля в бункера потрепанных штормом кораблей под командой
адмирала Рождественского.
В два часа пополудни 27 мая 1905 года двигавшаяся двумя кильватерными
колоннами русская эскадра, впереди которой шли восемь броненосцев, вошла в
Цусимский пролив, отделяющий Японию от Корейского полуострова. Командующий
японской эскадрой адмирал Того выстроил свои корабли, двигавшиеся впереди
русской эскадры, так, чтобы охватить головную ее часть, и с дистанции 38
кабельтовых (около 7 километров) обрушил огонь на головной броненосец,
затем на следующий... Под шквалом снарядов русские корабли взрывались,
переворачивались или просто теряли ход. Через сорок пять минут бой был
окончен. Того дал сигнал миноносцам атаковать подбитые корабли. Погибли
все русские броненосцы, семь из двенадцати крейсеров и шесть из девяти
миноносцев. [(Автор весьма упрощенно и тенденциозно дает картину боя. См.
"Русско-японская война". Кн.1-7, Спб, 1912-1918.)]
Цусимское сражение, крупнейшая морская битва со времен
Трафальгарской, оказала огромное влияние на тактику морского боя во всех
флотах мира. Это коснулось и Британии, чьи жизненные интересы зависели от
целостности королевского военно-морского флота, которая оказывается могла
проиграть войну в одном генеральном сражении. Перепугался и кайзер,
лелеявший мечту о флоте открытого моря. В результате за четыре года первой
мировой войны гигантские флоты Великобритании и Германии встретились лишь
однажды, у побережья Ютландии. Цусимский бой убедил американского
президента Теодора Рузвельта в том, что ни одна держава не должна
распылять свой военный флот, как сделали это русские. Рузвельт тотчас
начал проводить в жизнь планы сооружения канала на Панамском перешейке с
целью соединения двух океанов, омывающих побережья страны.
"Телеграмма о Цусимской трагедии была принята в пути в императорском
поезде, - вспоминал Мосолов. - Царь послал ее Фредериксу для передачи
военному министру Сахарову, и свите. Генерал Сахаров долго совещался с
царем. По окончании разговора он подтвердил нам, сколь обеспокоен государь
известием. - Царь обсуждал с нами событие, проявил полное сознание будущих
трудностей. Он мне начертил мероприятия, вызванные новым положением".
Внешне император проявлял самообладание, но в своем дневнике в тот вечер
записал: "Теперь окончательно подтвердились ужасные известия о гибели
почти всей эскадры в двухдневном бою".
Сознавая, что России войну не выиграть, Николай II вызвал к себе С.Ю.
Витте и отправил его в Портсмут в качестве главного уполномоченного для
ведения мирных переговоров с Японией при посредничестве президента США
Теодора Рузвельта. Хотя война заканчивалась так, как и предсказывал Витте,
поручение это принял он весьма неохотно. Когда нужно вычистить сточную
канаву, возмущался бывший министр, то посылают за Витте. А едва грязная
работа закончена, то для более приятной работы появляется уйма других
кандидатов.
После того, как Витте на борту германского парохода "Вильгельм
Великий" пересек Атлантический океан в обществе множества европейских
журналистов, он повел себя так, как подобает "представителю величайшей
империи, у которой приключилась маленькая неприятность". Прибыв в Портсмут
в штате Нью-Хемпшир, где должны были происходить переговоры, русский
уполномоченный обнаружил, что американцы восхищены "смелыми япончиками".
Витте решил изменить мнение американской публики. "Я свободно допускал к
себе корреспондентов... Постепенно американское общественное мнение, а
вслед за тем и пресса все более и более склоняли свою симпатию к
главуполномоченному русского царя", - вспоминал Витте. "Такому повороту
общественного мнения содействовали и японские уполномоченные... их
скрытностью и уединенностью... Образ моего поведения постепенно все более
и более располагал ко мне прессу и публику. Когда меня возили экстренными
поездами, я всегда подходил, оставляя поезд, к машинисту и благодарил его,
давая ему руку... К удивлению публики... статс-секретарь Его Величества...
более прост, более доступен... Мое поведение... налагало на меня большую
тяжесть... Я должен был быть непрерывно актером".
И старания его оказались не напрасными.
Оказавшись, благодаря действиям Витте, в положении грубиянов,
японские уполномоченные не смогли бы добиться удовлетворения всех их
претензий. Наконец, Николай II, зная, что финансовое положение Японии не
позволяло ей продолжить войну, заявил своему министру иностранных дел:
"Передайте Витте мой приказ закончить завтра переговоры при любых
обстоятельствах. Я предпочитаю продолжать войну, чем ждать великодушных
уступок со стороны Японии". Комура, приехавший на переговоры победителем,
вынужден был пойти на компромисс.
После конференции Витте поехал к президенту Рузвельту на его дачу в
Сагамор-Хиллс на острове Остер-бей. "Мы у президента завтракали... Завтрак
был более чем простой, на столе, не покрытом скатертью, для европейца
очень трудно варимый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190