.. Все устраивали приемы, все приходили на них.
Офицеры в блестящих мундирах, в орденах и медалях, старые дамы в белых
атласных платьях с фижмами толпились в гостиных с высокими потолками.
Подходили слуги с подносами в руках, на них стояли бокалы шампанского,
блюда с осетриной, паштеты, фаршированные яйца, три вида икры.
Устраивались "белые балы", на которых юные девушки в белоснежных платьях
танцевали с молодыми офицерами кадpиль под присмотром бдительных
наставниц, усевшихся в золоченые кресла с высокими спинками. Для молодых
женатых пар устраивались "розовые балы", где молодежь кружилась в вальсе,
слушала цыганскую музыку, блистая драгоценными украшениями и щеголяя
синими, зелеными, алыми мундирами. "Казалось, будто у тебя на ногах
крылья, а голова где-то среди звезд".
В разгар сезона утром дамы надевали драгоценности, шли в церковь,
принимали за обедом гостей, пополудни отправлялись на прогулку, затем
возвращались домой, чтобы успеть переодеться к балу. Самые великолепные
балы устраивала в Зимнем дворце императорская чета. Ни один дворец в
Европе так не подходил для всеобщего веселья. В Зимнем дворце было
множество залов - огромных и высоких как собор. Гигантские колонны,
облицованные яшмой, мрамором и малахитом, подпирали украшенные золоченой
лепниной потолки, с которых свешивались огромные хрустальные позолоченные
люстры. В стылые январские ночи все три здания Зимнего дворца были залиты
светом. К подъезду подкатывали все новые и новые экипажи. Отдав швейцарам
шубы и шинели, прибывшие поднимались по белым мраморным лестницам,
покрытым пушистыми коврами. Бесконечные ряды пальм стояли на главной
лестнице и вдоль стен галерей.
Залы заполнялись "придворными чинами, иностранными дипломатами,
офицерами гвардейских полков и восточными владыками. Их блестящие формы,
шитые серебром и золотом, являлись великолепным фоном для придворных
нарядов и драгоценностей дам, - вспоминал великий князь Александр
Михайлович. - Кавалергарды и конногвардейцы в касках с Императорским
двуглавым орлом и казаки Собственного Его Величества конвоя в красных
черкесках стояли вдоль лестницы и при входе в Николаевский зал. Залы
украшались бесчисленными пальмами и тропическими растениями, доставленными
из придворных оранжерей. Ослепительный свет больших люстр, отраженный
многочисленными зеркалами, придавал всей картине какой-то волшебный
характер...
И вдруг вся толпа замирала. Появлялся обер-церемонийместер и три раза
ударял о пол своим жезлом, чтобы возвестить начало Высочайшего выхода.
Тяжелая дверь Гербового зала открывалась, и на пороге показывались
Государь и Государыня в сопровождении членов императорской фамилии и
свиты. Самодержец открывал бал всегда полонезом, после чего начинались
общие танцы..."
Царский бал начинался ровно в половине девятого вечера. Шуршали сотни
платьев - дамы приседали в почтительном реверансе. В тот зимний вечер 1894
года после объявления церемониймейстера в залу вошел высокий, могучего
телосложения, бородатый мужчина. Это был царь Александр III. Рядом с ним,
в платье из серебряной парчи, усыпанном бриллиантами, с знаменитой
алмазной диадемой в волосах, выступала темноглазая императрица Мария
Федоровна, урожденная принцесса Датская Дагмара. Оркестр грянул полонез,
потом танцевали кадриль, шаконну, мазурку, вальс... К полночи в соседних
комнатах были накрыты к ужину столы. Уничтожая салаты из омаров, куриные
паштеты, взбитые сливки и торты, сквозь двойные высокие окна пирующие
наблюдали, как над замерзшей рекой метет поземка. Саженного роста царь шел
вперевалку, точно огромный медведь, между столами, останавливаясь то у
одного, то у другого стола. В половине второго царственная чета удалялась
в свои покои, и гости неохотно разъезжались по домам.
Царь Александр III отличался огромной работоспособностью и
невероятной физической силой. Он запросто сгибал кочергу или серебряную
тарелку. "Однажды во время обеда австрийский посол начал докучливый
балканский вопрос, - писал великий князь Александр Михайлович. - Царь
делал вид, что не замечает его раздраженного тона. Посол... намекнул, что
Австрия мобилизует два или три корпуса. Не изменяя своего полунасмешливого
выражения, Император Александр III взял вилку, согнул ее петлей и бросил
по направлению к прибору австрийского дипломата.
- Вот что я сделаю с вашими двумя или тремя мобилизованными
корпусами, - спокойно сказал Царь".
Александр III был единственным хозяином не только в стране, но и в
семье. Жене его требовалось немало усилий, чтобы улестить грубоватого
великана; дети его, в особенности три сына, почти не пользовались
самостоятельностью. Слова царя походили на команды. По словам одного
тогдашнего придворного, когда император говорил, казалось, еще мгновение,
и он ударит. [(С.Ю. Витте, человек прямой и резкий, отмечал спокойствие,
твердость и незлобливость императора Александра_III ("Воспоминания", М.,
Соцэкгиз, т.1, с.198).)] Собрав небольшой домашний камерный оркестр, царь
заглушал своим фаготом остальные инструменты.
При Александре III российская система самодержавия функционировала
надлежащим образом. Царь воплощал правительство, обладая абсолютной
властью и неся ответ лишь перед Богом. От царя власть передавалась по
вертикали вниз, исполняемая целой армией министров, губернаторов,
чиновников, акцизных и полицейских, назначаемых от имени царя. Парламента
не существовало, и народ не участвовал в управлении страной. Даже члены
императорской семьи - великие князья и княгини - повиновались царской
воле. Великие князья занимали должности губернаторов или высокие должности
в армии или флоте, но служили они лишь для того, чтобы угодить царю. По
мановению руки царя они расставались со службой.
Александр III был самодержцем до мозга костей и пользовался всеми
привилегиями своего положения. [("Когда Русский Царь удит рыбу, Европа
может подождать", - ответил он одному министру, который настаивал в
Гатчине, чтобы Александр III принял немедленно посла какой-то великой
державы", - писал впоследствии Александр Михайлович. Вот еще один пример
решительности царя, приведенный великим князем: "Какой-то чрезмерно
честолюбивый министр угрожал отставкой Самодержцу. В ответ на эти угрозы
Царь взял его за шиворот, и тряся, как щенка, заметил: - Придержите-ка ваш
язык!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
Офицеры в блестящих мундирах, в орденах и медалях, старые дамы в белых
атласных платьях с фижмами толпились в гостиных с высокими потолками.
Подходили слуги с подносами в руках, на них стояли бокалы шампанского,
блюда с осетриной, паштеты, фаршированные яйца, три вида икры.
Устраивались "белые балы", на которых юные девушки в белоснежных платьях
танцевали с молодыми офицерами кадpиль под присмотром бдительных
наставниц, усевшихся в золоченые кресла с высокими спинками. Для молодых
женатых пар устраивались "розовые балы", где молодежь кружилась в вальсе,
слушала цыганскую музыку, блистая драгоценными украшениями и щеголяя
синими, зелеными, алыми мундирами. "Казалось, будто у тебя на ногах
крылья, а голова где-то среди звезд".
В разгар сезона утром дамы надевали драгоценности, шли в церковь,
принимали за обедом гостей, пополудни отправлялись на прогулку, затем
возвращались домой, чтобы успеть переодеться к балу. Самые великолепные
балы устраивала в Зимнем дворце императорская чета. Ни один дворец в
Европе так не подходил для всеобщего веселья. В Зимнем дворце было
множество залов - огромных и высоких как собор. Гигантские колонны,
облицованные яшмой, мрамором и малахитом, подпирали украшенные золоченой
лепниной потолки, с которых свешивались огромные хрустальные позолоченные
люстры. В стылые январские ночи все три здания Зимнего дворца были залиты
светом. К подъезду подкатывали все новые и новые экипажи. Отдав швейцарам
шубы и шинели, прибывшие поднимались по белым мраморным лестницам,
покрытым пушистыми коврами. Бесконечные ряды пальм стояли на главной
лестнице и вдоль стен галерей.
Залы заполнялись "придворными чинами, иностранными дипломатами,
офицерами гвардейских полков и восточными владыками. Их блестящие формы,
шитые серебром и золотом, являлись великолепным фоном для придворных
нарядов и драгоценностей дам, - вспоминал великий князь Александр
Михайлович. - Кавалергарды и конногвардейцы в касках с Императорским
двуглавым орлом и казаки Собственного Его Величества конвоя в красных
черкесках стояли вдоль лестницы и при входе в Николаевский зал. Залы
украшались бесчисленными пальмами и тропическими растениями, доставленными
из придворных оранжерей. Ослепительный свет больших люстр, отраженный
многочисленными зеркалами, придавал всей картине какой-то волшебный
характер...
И вдруг вся толпа замирала. Появлялся обер-церемонийместер и три раза
ударял о пол своим жезлом, чтобы возвестить начало Высочайшего выхода.
Тяжелая дверь Гербового зала открывалась, и на пороге показывались
Государь и Государыня в сопровождении членов императорской фамилии и
свиты. Самодержец открывал бал всегда полонезом, после чего начинались
общие танцы..."
Царский бал начинался ровно в половине девятого вечера. Шуршали сотни
платьев - дамы приседали в почтительном реверансе. В тот зимний вечер 1894
года после объявления церемониймейстера в залу вошел высокий, могучего
телосложения, бородатый мужчина. Это был царь Александр III. Рядом с ним,
в платье из серебряной парчи, усыпанном бриллиантами, с знаменитой
алмазной диадемой в волосах, выступала темноглазая императрица Мария
Федоровна, урожденная принцесса Датская Дагмара. Оркестр грянул полонез,
потом танцевали кадриль, шаконну, мазурку, вальс... К полночи в соседних
комнатах были накрыты к ужину столы. Уничтожая салаты из омаров, куриные
паштеты, взбитые сливки и торты, сквозь двойные высокие окна пирующие
наблюдали, как над замерзшей рекой метет поземка. Саженного роста царь шел
вперевалку, точно огромный медведь, между столами, останавливаясь то у
одного, то у другого стола. В половине второго царственная чета удалялась
в свои покои, и гости неохотно разъезжались по домам.
Царь Александр III отличался огромной работоспособностью и
невероятной физической силой. Он запросто сгибал кочергу или серебряную
тарелку. "Однажды во время обеда австрийский посол начал докучливый
балканский вопрос, - писал великий князь Александр Михайлович. - Царь
делал вид, что не замечает его раздраженного тона. Посол... намекнул, что
Австрия мобилизует два или три корпуса. Не изменяя своего полунасмешливого
выражения, Император Александр III взял вилку, согнул ее петлей и бросил
по направлению к прибору австрийского дипломата.
- Вот что я сделаю с вашими двумя или тремя мобилизованными
корпусами, - спокойно сказал Царь".
Александр III был единственным хозяином не только в стране, но и в
семье. Жене его требовалось немало усилий, чтобы улестить грубоватого
великана; дети его, в особенности три сына, почти не пользовались
самостоятельностью. Слова царя походили на команды. По словам одного
тогдашнего придворного, когда император говорил, казалось, еще мгновение,
и он ударит. [(С.Ю. Витте, человек прямой и резкий, отмечал спокойствие,
твердость и незлобливость императора Александра_III ("Воспоминания", М.,
Соцэкгиз, т.1, с.198).)] Собрав небольшой домашний камерный оркестр, царь
заглушал своим фаготом остальные инструменты.
При Александре III российская система самодержавия функционировала
надлежащим образом. Царь воплощал правительство, обладая абсолютной
властью и неся ответ лишь перед Богом. От царя власть передавалась по
вертикали вниз, исполняемая целой армией министров, губернаторов,
чиновников, акцизных и полицейских, назначаемых от имени царя. Парламента
не существовало, и народ не участвовал в управлении страной. Даже члены
императорской семьи - великие князья и княгини - повиновались царской
воле. Великие князья занимали должности губернаторов или высокие должности
в армии или флоте, но служили они лишь для того, чтобы угодить царю. По
мановению руки царя они расставались со службой.
Александр III был самодержцем до мозга костей и пользовался всеми
привилегиями своего положения. [("Когда Русский Царь удит рыбу, Европа
может подождать", - ответил он одному министру, который настаивал в
Гатчине, чтобы Александр III принял немедленно посла какой-то великой
державы", - писал впоследствии Александр Михайлович. Вот еще один пример
решительности царя, приведенный великим князем: "Какой-то чрезмерно
честолюбивый министр угрожал отставкой Самодержцу. В ответ на эти угрозы
Царь взял его за шиворот, и тряся, как щенка, заметил: - Придержите-ка ваш
язык!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190