Вина никакого - одна ледяная вода". Витте "был
удивлен, как мало они [Рузвельт и многие американские деятели] знают
политическую констелляцию [обстановку. - Ред.] вообще и европейскую в
особенности... Мне приходилось слышать самые наивные, если не сказать
невежественные, политические суждения..." Рузвельту Витте тоже не очень
пришелся по душе... "Не могу сказать, что он мне понравился, - заявил
президент. - Я полагал, что его хвастливость и заносчивость не только
глупы, но и шокирующе вульгарны по сравнению с благородной сдержанностью
японцев. Кроме того, он произвел а меня впечатление человека эгоистичного
и полностью лишенного идеалов".
В Россию С.Ю.Витте вернулся довольный достигнутым: "Меня всюду
возносили и возвеличивали. Сам государь был нравственно приведен к
необходимости дать мне совершенно исключительную награду, возведя меня в
графское достоинство. И это при личном ко мне нерасположении его и в
особенности императрицы и при самых коварных интригах со стороны массы
царедворцев и многих высших бюрократов, столь же подлых, как и бездарных".
И действительно, Витте провел переговоры блестяще. "Никто, из
профессиональных дипломатов не мог бы сделать того, что было сделано им",
- признался А.П.Извольский, вскоре ставший русским министром иностранных
дел. Царь принял С.Ю.Витте на борту своей яхты в сентябре 1905 года. "В
Бьорке к нам явился Витте, - писал Николай II своей родительнице. - Он был
прост и весьма интересен. После длинного разговора с ним, когда я объявил
ему о графском титуле, с ним почти случился "столчок", и он затем три раза
старался поцеловать руку!"
Цусима положила конец "священной миссии" России в Азии. Побитый и
уничтоженный японскими "макашками", русский гигант снова направил свои
взоры в сторону Европы. Наблюдавший из Берлина за ходом войны кайзер был
вполне доволен ее исходом. Такого соседа, как русский царь - без флота, с
разбитой армией, разочарованным, озлобленным народом - опасаться было
нечего. Вильгельм был уверен, что Николай II по-прежнему расположен к
нему. Он утешал царя: дескать, поражения терпели даже Фридрих Великий и
Наполеон. Вильгельм изображал из себя этакого верного союзника России,
"защищавшего" его границы в Европе от его собственного союзника, Австрии.
И теперь, после провала авантюры на Дальнем Востоке, в которую сам же и
втянул русского государя, кайзер стал вновь добиваться своей прежней цели
- создания альянса самодержцев - русского и германского, чтобы разрушить
союз России и Франции.
Особенно яркой иллюстрацией намерений кайзера явилась его встреча с
царем в Бьорке у побережья Финляндии в июле 1905 года. Непосредственным ее
поводом послужила шумиха, поднятая прессой после инцидента на
Доггер-Банке. Британская печать, требовавшая, чтобы корабли британского
королевского флота не позволяли немецким пароходам снабжать углем суда
русской эскадры, привела Вильгельма в состояние бешенства. На письмо
германского императора Николай II ответил следующим образом: "Я вполне
разделяю твое неудовольствие по поводу поведения Англии... Безусловно,
пора положить этому конец. Единственное средство этого достигнуть, как ты
говоришь, это - чтобы Германия, Россия и Франция пришли к соглашению
уничтожить англо-японское высокомерие и нахальство. Составь и набросай,
пожалуйста, проект такого договора и сообщи мне его. Как только он будет
нами принят, Франция должна будет присоединиться к своей союзнице".
Вильгельм II чрезвычайно обрадовался и принялся составлять проект
такого соглашения. На следующее лето кайзер направил царю частную
телеграмму, в которой приглашал кузена встретиться с ним в море в качестве
"простого туриста". Николай Александрович согласился и вышел на своей яхте
из Петергофа, не взяв с собой никого из министров. Вечером того же дня обе
яхты - "Гогенцоллерн" и "Штандарт" - бросили якорь в одной из финских
шхер. Два императора встретились за ужином. На следующее утро Вильгельм
полез в карман и как бы случайно извлек оттуда проект договора о союзе
между Россией и Германией. Одно из условий заключалось в том, чтобы
сообщить Франции о таком соглашении после его подписания и предложить ей,
если она того пожелает, присоединиться к России и Германии. По словам
кайзера, Николай II, прочитав проект, заявил: "Превосходно. Я согласен".
"Тогда, может, ты подпишешь документ? - небрежно произнес Вильгельм.
- Это будет напоминать мне о нашей встрече".
Николай II поставил свое имя на документе, Вильгельм торжествовал. Со
слезами радости на глазах он сказал царю, что их общие предки смотрят на
обоих с небес и с восторгом одобряют их действия.
Вернувшись в свои столицы, оба императора были неприятно поражены.
Германский канцлер, фон Бюлов, осудил договор, назвав его бесполезным для
Германии, и грозился подать в отставку. Расстроенный кайзер написал
канцлеру полное отчаяния письмо: "На следующее утро после твоего прошения
об отставке ты не застанешь своего императора в живых. Подумай о моей
бедной жене и детях". Ламздорф, русский министр иностранных дел, пришел в
ужас. Он не верил своим глазам и ушам. Союз с Францией является
краеугольным камнем внешней политики России, объяснял он царю. Подобный
факт нельзя так легко сбрасывать со счетов. Франция никогда не вступит в
союз с Германией, а Россия, в свою очередь, не вправе заключать такой союз
без предварительных консультаций с Францией.
Впоследствии Вильгельма уведомили, что составленный им проект
соглашения, в том виде, в каком он предложен, не может быть ратифицирован.
Кайзер воззвал к царю, страстно убеждая его пересмотреть свое решение:
"Твой союзник совершенно покинул тебя в течении всей войны, в то время как
Германия помогала тебе как могла... Мы соединили руки и подписали договор
перед лицом Бога, который слышал наши обеты. Что подписано, то подписано,
и Бог тому свидетель". Однако Бьоркские соглашения так и небыли официально
одобрены, и вскоре переписка кузенов почти прекратилась. Да и влияние
кайзера на русского императора резко пошло на убыль. Но глаза у царя
открылись слишком поздно. К 1905 году он проиграл войну, и Россия на всех
парах неслась к революции.
9. 1905 ГОД
"Маленькая победоносная война", которой так страстно желал министр
внутренних дел Плеве, завершилась, но см Плеве ее конца не дождался. В.К.
фон Плеве был профессиональным полицейским. Самым блестящим эпизодом в его
карьере был арест всех лиц, причастных к убийству Александра II.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
удивлен, как мало они [Рузвельт и многие американские деятели] знают
политическую констелляцию [обстановку. - Ред.] вообще и европейскую в
особенности... Мне приходилось слышать самые наивные, если не сказать
невежественные, политические суждения..." Рузвельту Витте тоже не очень
пришелся по душе... "Не могу сказать, что он мне понравился, - заявил
президент. - Я полагал, что его хвастливость и заносчивость не только
глупы, но и шокирующе вульгарны по сравнению с благородной сдержанностью
японцев. Кроме того, он произвел а меня впечатление человека эгоистичного
и полностью лишенного идеалов".
В Россию С.Ю.Витте вернулся довольный достигнутым: "Меня всюду
возносили и возвеличивали. Сам государь был нравственно приведен к
необходимости дать мне совершенно исключительную награду, возведя меня в
графское достоинство. И это при личном ко мне нерасположении его и в
особенности императрицы и при самых коварных интригах со стороны массы
царедворцев и многих высших бюрократов, столь же подлых, как и бездарных".
И действительно, Витте провел переговоры блестяще. "Никто, из
профессиональных дипломатов не мог бы сделать того, что было сделано им",
- признался А.П.Извольский, вскоре ставший русским министром иностранных
дел. Царь принял С.Ю.Витте на борту своей яхты в сентябре 1905 года. "В
Бьорке к нам явился Витте, - писал Николай II своей родительнице. - Он был
прост и весьма интересен. После длинного разговора с ним, когда я объявил
ему о графском титуле, с ним почти случился "столчок", и он затем три раза
старался поцеловать руку!"
Цусима положила конец "священной миссии" России в Азии. Побитый и
уничтоженный японскими "макашками", русский гигант снова направил свои
взоры в сторону Европы. Наблюдавший из Берлина за ходом войны кайзер был
вполне доволен ее исходом. Такого соседа, как русский царь - без флота, с
разбитой армией, разочарованным, озлобленным народом - опасаться было
нечего. Вильгельм был уверен, что Николай II по-прежнему расположен к
нему. Он утешал царя: дескать, поражения терпели даже Фридрих Великий и
Наполеон. Вильгельм изображал из себя этакого верного союзника России,
"защищавшего" его границы в Европе от его собственного союзника, Австрии.
И теперь, после провала авантюры на Дальнем Востоке, в которую сам же и
втянул русского государя, кайзер стал вновь добиваться своей прежней цели
- создания альянса самодержцев - русского и германского, чтобы разрушить
союз России и Франции.
Особенно яркой иллюстрацией намерений кайзера явилась его встреча с
царем в Бьорке у побережья Финляндии в июле 1905 года. Непосредственным ее
поводом послужила шумиха, поднятая прессой после инцидента на
Доггер-Банке. Британская печать, требовавшая, чтобы корабли британского
королевского флота не позволяли немецким пароходам снабжать углем суда
русской эскадры, привела Вильгельма в состояние бешенства. На письмо
германского императора Николай II ответил следующим образом: "Я вполне
разделяю твое неудовольствие по поводу поведения Англии... Безусловно,
пора положить этому конец. Единственное средство этого достигнуть, как ты
говоришь, это - чтобы Германия, Россия и Франция пришли к соглашению
уничтожить англо-японское высокомерие и нахальство. Составь и набросай,
пожалуйста, проект такого договора и сообщи мне его. Как только он будет
нами принят, Франция должна будет присоединиться к своей союзнице".
Вильгельм II чрезвычайно обрадовался и принялся составлять проект
такого соглашения. На следующее лето кайзер направил царю частную
телеграмму, в которой приглашал кузена встретиться с ним в море в качестве
"простого туриста". Николай Александрович согласился и вышел на своей яхте
из Петергофа, не взяв с собой никого из министров. Вечером того же дня обе
яхты - "Гогенцоллерн" и "Штандарт" - бросили якорь в одной из финских
шхер. Два императора встретились за ужином. На следующее утро Вильгельм
полез в карман и как бы случайно извлек оттуда проект договора о союзе
между Россией и Германией. Одно из условий заключалось в том, чтобы
сообщить Франции о таком соглашении после его подписания и предложить ей,
если она того пожелает, присоединиться к России и Германии. По словам
кайзера, Николай II, прочитав проект, заявил: "Превосходно. Я согласен".
"Тогда, может, ты подпишешь документ? - небрежно произнес Вильгельм.
- Это будет напоминать мне о нашей встрече".
Николай II поставил свое имя на документе, Вильгельм торжествовал. Со
слезами радости на глазах он сказал царю, что их общие предки смотрят на
обоих с небес и с восторгом одобряют их действия.
Вернувшись в свои столицы, оба императора были неприятно поражены.
Германский канцлер, фон Бюлов, осудил договор, назвав его бесполезным для
Германии, и грозился подать в отставку. Расстроенный кайзер написал
канцлеру полное отчаяния письмо: "На следующее утро после твоего прошения
об отставке ты не застанешь своего императора в живых. Подумай о моей
бедной жене и детях". Ламздорф, русский министр иностранных дел, пришел в
ужас. Он не верил своим глазам и ушам. Союз с Францией является
краеугольным камнем внешней политики России, объяснял он царю. Подобный
факт нельзя так легко сбрасывать со счетов. Франция никогда не вступит в
союз с Германией, а Россия, в свою очередь, не вправе заключать такой союз
без предварительных консультаций с Францией.
Впоследствии Вильгельма уведомили, что составленный им проект
соглашения, в том виде, в каком он предложен, не может быть ратифицирован.
Кайзер воззвал к царю, страстно убеждая его пересмотреть свое решение:
"Твой союзник совершенно покинул тебя в течении всей войны, в то время как
Германия помогала тебе как могла... Мы соединили руки и подписали договор
перед лицом Бога, который слышал наши обеты. Что подписано, то подписано,
и Бог тому свидетель". Однако Бьоркские соглашения так и небыли официально
одобрены, и вскоре переписка кузенов почти прекратилась. Да и влияние
кайзера на русского императора резко пошло на убыль. Но глаза у царя
открылись слишком поздно. К 1905 году он проиграл войну, и Россия на всех
парах неслась к революции.
9. 1905 ГОД
"Маленькая победоносная война", которой так страстно желал министр
внутренних дел Плеве, завершилась, но см Плеве ее конца не дождался. В.К.
фон Плеве был профессиональным полицейским. Самым блестящим эпизодом в его
карьере был арест всех лиц, причастных к убийству Александра II.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190