Кроме
того, где бы Россия ни попыталась проникнуть в Азию, она наверняка
столкнулась бы в Индии с Великобританией, а в районе Тихого океана с
Японией. Вильгельм II горячо поддержал план Бисмарка. "Мы должны
постараться сделать так, чтобы Россия застряла в Восточной Азии, -
доверительно сказал он одному из своих министров. - Тогда она меньше
внимания будет уделять Европе и Ближнему Востоку".
Но не только кайзер внушал Николаю II экспансионистские идеи:
попытать счастья в Азии жаждали и многие русские. А соблазнов было много.
Единственный русский порт на Тихом океане, Владивосток, три месяца в году
был скован льдом. К югу, вдоль тихоокеанского побережья, простиралась
насквозь прогнившая Китайская империя. В 1895 году, к досаде России,
энергичная, быстро воспринимавшая западные идеи Япония, эта островная
империя, прибрала к рукам китайские территории, на которые давно зарились
русские. В их числе был важный незамерзающий порт и крепость Порт-Артур.
Спустя шесть дней после захвата японцами Порт-Артура Россия заявила, что
предпринимаемые Японией шаги представляют собой постоянную угрозу миру на
Дальнем Востоке. Не желая обострять отношения с Россией, японцы оставили
крепость. Три года спустя Россия принудила беспомощных китайцев отдать ей
Порт-Артур в аренду сроком на девяносто девять лет.
Многим лицам в С.-Петербурге оккупация Порт-Артура вскружила голову.
"Радостные вести, - писал матери Николай II. - Наконец-то у нас будет
незамерзающий порт". Новая ветка Великого Сибирского пути прокладывалась
прямо через Манчжурию. Когда же она была завершена, там остались русские
рабочие и железнодорожные служащие. Во время боксерского восстания в 1900
году русские войска "временно" оккупировали Манчжурию. На севере
тихоокеанского побережья никем не захваченным оставался лишь корейский
полуостров. Хотя Япония считала его важным для своей безопасности, группа
русских авантюристов решила прибрать полуостров к рукам. План их состоялся
в том, чтобы создать там Восточно-Азиатскую промышленную компанию, так
называемые Лесные концессии на реке Ялу, и под видом рабочих ввести в
Корею русских солдат. Если возникнут какие-то осложнения, русское
правительство снимет с себя всякую ответственность. Если номер пройдет, то
Российская империя приобретет новые владения, а дельцы извлекут для себя
большую экономическую выгоду. Русский министр финансов С.Ю.Витте,
решительно возражал против столь рискованного шага. Однако Николай II,
подстрекаемый главой группы авантюристов, отставным ротмистром
кавалергардского полка Безобразовым, одобрил этот план, после чего Витте
подал в 1903 году в отставку. Сказал свое слово и Вильгельм, заявивший:
"всякому непредубежденному наблюдателю видно, что Корея должна и будет
принадлежать России".
Проникновение России в Корею сделало неизбежной войну с Японией.
Японцы согласились бы на компромиссное решение, если бы русские остались в
Манчжурии, предоставив Японцам возможность хозяйничать в Корее. Но
министры микадо не могли безучастно наблюдать, как русские устанавливают
двуглавых царских орлов во всех портах и на всех мысах, обращенных к
Японским островам. В 1901 году в С.-Петербург для переговоров прибыл
величайший из политических деятелей Японии, маркиз Ито.
"Ито был встречен в Петербурге весьма холодно. Он представлялся Его
Величеству, был у министра иностранных дел, но никаких особых знаков
внимания или радушия ему оказано не было, - вспоминал Витте. - На проект
соглашения... Ито мы никакого определенного ответа не дали". [(В
действительности же, по свидетельству германского посла в Петербурге, Ито
был встречен необычайно дружелюбно и с особой внимательностью.)]
Отчаявшись добиться положительных результатов, он уехал из России. В
течении всего 1903 года японский посол Курино, неоднократно просил внять
его предупреждениям и тщетно искал аудиенции у царя. 3 февраля,
поклонившись, с угрюмым видом Курино тоже покинул Россию.
В том, что, начнись война с Японией, русские выиграют ее без труда,
никто в России не сомневался. Русской армии не придется сделать не единого
выстрела, заявляли генералы, просиживавшие штаны в светских гостиных. Мы,
дескать, этих "макак" шапками закидаем. В.К.Плеве, министр внутренних дел,
которому все чаще приходилось принимать меры для подавления революционных
выступлений, проговорился: "Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая
победоносная война". И добавил, что Россия создана штыками, а не усилиями
дипломатов.
Убаюканный сказками об огромном военном превосходстве России на
Японией, Николай II решил, что последнее слово за ним, что если Россия не
начнет войну, то ее и не будет. Послы и министры зарубежных стран,
собравшиеся на праздничный прием в день Нового года, слышали слова царя о
военной мощи России и о том, что никто не посмеет злоупотреблять его
терпением и миролюбием. Тем не менее весь январь 1904 года из-за
нерешительности русского императора кайзер находился в состоянии тревоги.
В своих письмах он призывал царя не идти ни на какие соглашения с Японией,
а сразу начинать войну. Кайзер пришел в ужас, когда Николай ответил, что
надеется на мирное разрешение конфликта.
"Николай очень вредит себе своей мягкотелостью", - заявил германский
император. "Такое поведение, - добавил он, - дискредитирует всех великих
монархов".
Русскому царю не пришлось принимать решения, за него все решили
японцы. Вернувшись однажды вечером из театра, Николай II получил
телеграмму от генерал-адъютанта Е.И.Алексеева, наместника и
главнокомандующего русской армией на Дальнем Востоке. Переписав ее, царь
послал ее копию матери:
"Около полуночи с 26 на 27 января японские миноносцы произвели
внезапную минную атаку на эскадру, стоявшую на внешнем рейде крепости
Порт-Артур. Причем броненосцы "Ретвизан", "Цесаревич" и крейсер "Паллада"
получили пробоины. Степень их серьезности выясняется. Подробности
представлю В.И.В. дополнительно. Генерал-адъютант Алексеев."
"Только что получил эту телеграмму. Значит, война началась. Помоги
нам Господь Бог! Твой Ники".
На следующее утро огромные толпы патриотически настроенного люда
запрудили улицы Петербурга. С национальными флагами в руках, студенты,
подойдя к Зимнему дворцу, запели народный гимн. Подойдя к окну, царь и
императрица поклонились народу. Глядя на толпу, Николай II испытывал
смятение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
того, где бы Россия ни попыталась проникнуть в Азию, она наверняка
столкнулась бы в Индии с Великобританией, а в районе Тихого океана с
Японией. Вильгельм II горячо поддержал план Бисмарка. "Мы должны
постараться сделать так, чтобы Россия застряла в Восточной Азии, -
доверительно сказал он одному из своих министров. - Тогда она меньше
внимания будет уделять Европе и Ближнему Востоку".
Но не только кайзер внушал Николаю II экспансионистские идеи:
попытать счастья в Азии жаждали и многие русские. А соблазнов было много.
Единственный русский порт на Тихом океане, Владивосток, три месяца в году
был скован льдом. К югу, вдоль тихоокеанского побережья, простиралась
насквозь прогнившая Китайская империя. В 1895 году, к досаде России,
энергичная, быстро воспринимавшая западные идеи Япония, эта островная
империя, прибрала к рукам китайские территории, на которые давно зарились
русские. В их числе был важный незамерзающий порт и крепость Порт-Артур.
Спустя шесть дней после захвата японцами Порт-Артура Россия заявила, что
предпринимаемые Японией шаги представляют собой постоянную угрозу миру на
Дальнем Востоке. Не желая обострять отношения с Россией, японцы оставили
крепость. Три года спустя Россия принудила беспомощных китайцев отдать ей
Порт-Артур в аренду сроком на девяносто девять лет.
Многим лицам в С.-Петербурге оккупация Порт-Артура вскружила голову.
"Радостные вести, - писал матери Николай II. - Наконец-то у нас будет
незамерзающий порт". Новая ветка Великого Сибирского пути прокладывалась
прямо через Манчжурию. Когда же она была завершена, там остались русские
рабочие и железнодорожные служащие. Во время боксерского восстания в 1900
году русские войска "временно" оккупировали Манчжурию. На севере
тихоокеанского побережья никем не захваченным оставался лишь корейский
полуостров. Хотя Япония считала его важным для своей безопасности, группа
русских авантюристов решила прибрать полуостров к рукам. План их состоялся
в том, чтобы создать там Восточно-Азиатскую промышленную компанию, так
называемые Лесные концессии на реке Ялу, и под видом рабочих ввести в
Корею русских солдат. Если возникнут какие-то осложнения, русское
правительство снимет с себя всякую ответственность. Если номер пройдет, то
Российская империя приобретет новые владения, а дельцы извлекут для себя
большую экономическую выгоду. Русский министр финансов С.Ю.Витте,
решительно возражал против столь рискованного шага. Однако Николай II,
подстрекаемый главой группы авантюристов, отставным ротмистром
кавалергардского полка Безобразовым, одобрил этот план, после чего Витте
подал в 1903 году в отставку. Сказал свое слово и Вильгельм, заявивший:
"всякому непредубежденному наблюдателю видно, что Корея должна и будет
принадлежать России".
Проникновение России в Корею сделало неизбежной войну с Японией.
Японцы согласились бы на компромиссное решение, если бы русские остались в
Манчжурии, предоставив Японцам возможность хозяйничать в Корее. Но
министры микадо не могли безучастно наблюдать, как русские устанавливают
двуглавых царских орлов во всех портах и на всех мысах, обращенных к
Японским островам. В 1901 году в С.-Петербург для переговоров прибыл
величайший из политических деятелей Японии, маркиз Ито.
"Ито был встречен в Петербурге весьма холодно. Он представлялся Его
Величеству, был у министра иностранных дел, но никаких особых знаков
внимания или радушия ему оказано не было, - вспоминал Витте. - На проект
соглашения... Ито мы никакого определенного ответа не дали". [(В
действительности же, по свидетельству германского посла в Петербурге, Ито
был встречен необычайно дружелюбно и с особой внимательностью.)]
Отчаявшись добиться положительных результатов, он уехал из России. В
течении всего 1903 года японский посол Курино, неоднократно просил внять
его предупреждениям и тщетно искал аудиенции у царя. 3 февраля,
поклонившись, с угрюмым видом Курино тоже покинул Россию.
В том, что, начнись война с Японией, русские выиграют ее без труда,
никто в России не сомневался. Русской армии не придется сделать не единого
выстрела, заявляли генералы, просиживавшие штаны в светских гостиных. Мы,
дескать, этих "макак" шапками закидаем. В.К.Плеве, министр внутренних дел,
которому все чаще приходилось принимать меры для подавления революционных
выступлений, проговорился: "Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая
победоносная война". И добавил, что Россия создана штыками, а не усилиями
дипломатов.
Убаюканный сказками об огромном военном превосходстве России на
Японией, Николай II решил, что последнее слово за ним, что если Россия не
начнет войну, то ее и не будет. Послы и министры зарубежных стран,
собравшиеся на праздничный прием в день Нового года, слышали слова царя о
военной мощи России и о том, что никто не посмеет злоупотреблять его
терпением и миролюбием. Тем не менее весь январь 1904 года из-за
нерешительности русского императора кайзер находился в состоянии тревоги.
В своих письмах он призывал царя не идти ни на какие соглашения с Японией,
а сразу начинать войну. Кайзер пришел в ужас, когда Николай ответил, что
надеется на мирное разрешение конфликта.
"Николай очень вредит себе своей мягкотелостью", - заявил германский
император. "Такое поведение, - добавил он, - дискредитирует всех великих
монархов".
Русскому царю не пришлось принимать решения, за него все решили
японцы. Вернувшись однажды вечером из театра, Николай II получил
телеграмму от генерал-адъютанта Е.И.Алексеева, наместника и
главнокомандующего русской армией на Дальнем Востоке. Переписав ее, царь
послал ее копию матери:
"Около полуночи с 26 на 27 января японские миноносцы произвели
внезапную минную атаку на эскадру, стоявшую на внешнем рейде крепости
Порт-Артур. Причем броненосцы "Ретвизан", "Цесаревич" и крейсер "Паллада"
получили пробоины. Степень их серьезности выясняется. Подробности
представлю В.И.В. дополнительно. Генерал-адъютант Алексеев."
"Только что получил эту телеграмму. Значит, война началась. Помоги
нам Господь Бог! Твой Ники".
На следующее утро огромные толпы патриотически настроенного люда
запрудили улицы Петербурга. С национальными флагами в руках, студенты,
подойдя к Зимнему дворцу, запели народный гимн. Подойдя к окну, царь и
императрица поклонились народу. Глядя на толпу, Николай II испытывал
смятение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190