неподалеку
искусственный холм увенчивала сверкающая позолотой алая китайская беседка.
Среди куп вековых деревьев, толстые ветви которых были стянуты стальными
канатами и железными полосами, пролегали извилистые аллеи. По саду,
усаженному экзотическими растениями, шла дорожка, по которой катались на
пони. Тут и там темнели разросшиеся кусты сирени, посаженные царственными
владелицами. Со временем кусты превратились в густые заросли. После теплых
весенних ливней воздух наполнился их благовонным ароматом.
Своим возникновением Царское Село обязано Екатерине I, чувственной
супруге Петра I, которой захотелось иметь загородный дворец, куда можно
было бы удалиться от каменных громад города, воздвигаемого мужем на
болотистых берегах Невы. Дочь Петра I, Елизавета, унаследовала размах
родителя. Затратив на строительство Зимнего дворца десять миллионов
рублей, она обратила свои взоры к Царскому Селу. Не желая впредь трястись
в карете, императрица желала прокопать канал. Елизавета Петровна так и не
успела довести дело до конца, но выкопанные участки канала пригодились
царскоселам, превратившим их в купальни.
Оба дворца, расположенные на расстоянии полукилометра друг от друга,
были построены во время царствования Елизаветы Петровны и Екатерины II. В
1752 году Елизавета Петровна, повелела знаменитому архитектору Растрелли
воздвигнуть в Царском Селе такой дворец, который затмил бы своим блеском
Версальский. Растрелли построил величественное, в стиле барокко, здание
выкрашенное в белый и голубой цвета, в котором насчитывалось свыше двухсот
комнат, ныне известное нам как Екатерининский дворец. Дворец этот
настолько понравился императрице, что та возвела архитектора в графское
достоинство. Искренне восхищаясь сооружением и льстя императрице,
французский посол заметил, что такому шедевру недостает лишь стеклянного
футляра. В 1792 году Екатерина II поручила другому итальянскому
архитектору, Кваренги, построить для его любимого внука, будущего
императора Александра I, еще один дворец, поменьше. В отличие от вычурного
Екатерининского дворца спроектированный Кваренги Александровский дворец
был скромен. Именно сюда и привез весной 1895 года свою молодую жену
Николай II. Здесь они прожили двадцать два года.
Когда речь идет о дворце, то понятие "скромный" становится
относительным. В Александровском дворце насчитывалось свыше ста комнат. Из
огромных окон Екатерининского дворца царь и императрица видели террасы,
павильоны, статуи, сады и нарядные кареты, запряженные великолепными
лошадьми. Просторные залы, со сверкающим паркетным полом чередовались
кабинетами с покоями отделанными мрамором, красным деревом, сверкающими
позолотой и хрусталем, задрапированные бархатом и шелком. Под свисающими с
потолка огромными люстрами расстилались роскошные ковры, покрывающие
натертые до блеска полы. Окна, через которые заглядывали хмурые сумерки, в
зимнее время закрывали голубовато-серебристые гардины. Прохладные залы
обогревались огромными изразцовыми печами, и запах смолы смешивался с
ароматом благовоний. В любое время года Александра Федоровна украшала
дворец цветами. С наступлением холодов цветы доставлялись в Царское Село
поездом из Крыма. Каждой комнате свойственен был свой букет запахов. В
одной в высоких китайских вазах стояли лилии, источавшие тонкий аромат, в
серебряных чашах стояли нежные фиалки и ландыши, в драгоценных лаковых
горшочках - душистые гиацинты.
Чтобы беречь этот рай земной, содержать в порядке газоны и срезать
цветы, чистить лошадей, полировать автомобили, натирать полы, стелить
постели, протирать хрусталь, прислуживать на банкетах, купать и одевать
царских детей нужны сотни рук. Помимо казаков царскую семью охранял
собственный его величества конвой. Его составляли пять тысяч солдат, с
тщанием отобранных из всех полков лейб-гвардии. Они обеспечивали охрану
парковых ворот и патрулирование в парке. В вестибюлях, коридорах, на
лестницах, в кухнях и даже погребах дворца постоянно находились на посту
три десятка часовых. Помимо них во дворце дежурили переодетые в штатское
полицейские, которые наблюдали за прислугой, торговцами, рабочими и
заносили в особую тетрадь имена всех, кто приходил и выходил из дворца. В
пасмурную погоду, выглянув из окна, царь видел рослого солдата в шинели,
фуражке и сапогах, шагавшего взад и вперед. Неподалеку обычно скучал
полицейский агент в калошах и с зонтиком в руках.
По сверкающему паркету залов, проходя через задрапированные шелком
покои, двигались камер-лакеи в великолепных ливреях. В лакированных
башмаках неслышно ступали конюхи в алых плащах с императорскими орлами и
шляпах с алыми, желтыми и черными страусовыми перьями. "Вверх по лестнице,
покрытой ковровой дорожкой, взбежали камер-лакеи в своих белоснежных
чулках, - вспоминал один посетитель, попавший в царский дворец. - Мы
проходили через гостиные, вестибюли, банкетные залы, ступая то по ковру,
то по натертому до блеска паркету, то снова по ковру... У каждой двери
стояло по два ливрейных лакея в самых разнообразных костюмах, в
зависимости от того, возле какой комнаты они находились. Одни были в
обычных черных фраках, другие в польских костюмах, третьи в красных
башмаках, белых чулках и гетрах. Около дверей одной из комнат стояли два
живописных лакея... в алых чалмах, скрепленных блестящими пряжками".
Со времен Екатерины II в жизни дворца ничего не изменилось ни во
внешней ее стороне, ни в ритме. Установленный еще в прошлом веке
придворный этикет оставался незыблемым, как гранитная глыба. После встреч
с царем или императрицей, уходя, придворные пятились. Никто не смел
перечить члену императорской семьи. Нельзя было первым обращаться к
представителям царской фамилии. Находясь в присутствии государя или
государыни, друзья не здоровались, словно бы не замечая друг друга, если
этого первой не сделала царственная особа.
Нередко казалось, что придворный протокол существует сам по себе, по
инерции, без всякого вмешательства людей. Однажды лейб-медик Е.Боткин был
удивлен, получив анненскую ленту. Согласно протоколу он испросил у царя
аудиенции, чтобы выразить тому свою признательность. Встречаясь ежедневно
с Боткиным во дворце, государь поразился просьбе. "Что-нибудь случилось,
если вы желаете встретиться со мной официально?" - спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
искусственный холм увенчивала сверкающая позолотой алая китайская беседка.
Среди куп вековых деревьев, толстые ветви которых были стянуты стальными
канатами и железными полосами, пролегали извилистые аллеи. По саду,
усаженному экзотическими растениями, шла дорожка, по которой катались на
пони. Тут и там темнели разросшиеся кусты сирени, посаженные царственными
владелицами. Со временем кусты превратились в густые заросли. После теплых
весенних ливней воздух наполнился их благовонным ароматом.
Своим возникновением Царское Село обязано Екатерине I, чувственной
супруге Петра I, которой захотелось иметь загородный дворец, куда можно
было бы удалиться от каменных громад города, воздвигаемого мужем на
болотистых берегах Невы. Дочь Петра I, Елизавета, унаследовала размах
родителя. Затратив на строительство Зимнего дворца десять миллионов
рублей, она обратила свои взоры к Царскому Селу. Не желая впредь трястись
в карете, императрица желала прокопать канал. Елизавета Петровна так и не
успела довести дело до конца, но выкопанные участки канала пригодились
царскоселам, превратившим их в купальни.
Оба дворца, расположенные на расстоянии полукилометра друг от друга,
были построены во время царствования Елизаветы Петровны и Екатерины II. В
1752 году Елизавета Петровна, повелела знаменитому архитектору Растрелли
воздвигнуть в Царском Селе такой дворец, который затмил бы своим блеском
Версальский. Растрелли построил величественное, в стиле барокко, здание
выкрашенное в белый и голубой цвета, в котором насчитывалось свыше двухсот
комнат, ныне известное нам как Екатерининский дворец. Дворец этот
настолько понравился императрице, что та возвела архитектора в графское
достоинство. Искренне восхищаясь сооружением и льстя императрице,
французский посол заметил, что такому шедевру недостает лишь стеклянного
футляра. В 1792 году Екатерина II поручила другому итальянскому
архитектору, Кваренги, построить для его любимого внука, будущего
императора Александра I, еще один дворец, поменьше. В отличие от вычурного
Екатерининского дворца спроектированный Кваренги Александровский дворец
был скромен. Именно сюда и привез весной 1895 года свою молодую жену
Николай II. Здесь они прожили двадцать два года.
Когда речь идет о дворце, то понятие "скромный" становится
относительным. В Александровском дворце насчитывалось свыше ста комнат. Из
огромных окон Екатерининского дворца царь и императрица видели террасы,
павильоны, статуи, сады и нарядные кареты, запряженные великолепными
лошадьми. Просторные залы, со сверкающим паркетным полом чередовались
кабинетами с покоями отделанными мрамором, красным деревом, сверкающими
позолотой и хрусталем, задрапированные бархатом и шелком. Под свисающими с
потолка огромными люстрами расстилались роскошные ковры, покрывающие
натертые до блеска полы. Окна, через которые заглядывали хмурые сумерки, в
зимнее время закрывали голубовато-серебристые гардины. Прохладные залы
обогревались огромными изразцовыми печами, и запах смолы смешивался с
ароматом благовоний. В любое время года Александра Федоровна украшала
дворец цветами. С наступлением холодов цветы доставлялись в Царское Село
поездом из Крыма. Каждой комнате свойственен был свой букет запахов. В
одной в высоких китайских вазах стояли лилии, источавшие тонкий аромат, в
серебряных чашах стояли нежные фиалки и ландыши, в драгоценных лаковых
горшочках - душистые гиацинты.
Чтобы беречь этот рай земной, содержать в порядке газоны и срезать
цветы, чистить лошадей, полировать автомобили, натирать полы, стелить
постели, протирать хрусталь, прислуживать на банкетах, купать и одевать
царских детей нужны сотни рук. Помимо казаков царскую семью охранял
собственный его величества конвой. Его составляли пять тысяч солдат, с
тщанием отобранных из всех полков лейб-гвардии. Они обеспечивали охрану
парковых ворот и патрулирование в парке. В вестибюлях, коридорах, на
лестницах, в кухнях и даже погребах дворца постоянно находились на посту
три десятка часовых. Помимо них во дворце дежурили переодетые в штатское
полицейские, которые наблюдали за прислугой, торговцами, рабочими и
заносили в особую тетрадь имена всех, кто приходил и выходил из дворца. В
пасмурную погоду, выглянув из окна, царь видел рослого солдата в шинели,
фуражке и сапогах, шагавшего взад и вперед. Неподалеку обычно скучал
полицейский агент в калошах и с зонтиком в руках.
По сверкающему паркету залов, проходя через задрапированные шелком
покои, двигались камер-лакеи в великолепных ливреях. В лакированных
башмаках неслышно ступали конюхи в алых плащах с императорскими орлами и
шляпах с алыми, желтыми и черными страусовыми перьями. "Вверх по лестнице,
покрытой ковровой дорожкой, взбежали камер-лакеи в своих белоснежных
чулках, - вспоминал один посетитель, попавший в царский дворец. - Мы
проходили через гостиные, вестибюли, банкетные залы, ступая то по ковру,
то по натертому до блеска паркету, то снова по ковру... У каждой двери
стояло по два ливрейных лакея в самых разнообразных костюмах, в
зависимости от того, возле какой комнаты они находились. Одни были в
обычных черных фраках, другие в польских костюмах, третьи в красных
башмаках, белых чулках и гетрах. Около дверей одной из комнат стояли два
живописных лакея... в алых чалмах, скрепленных блестящими пряжками".
Со времен Екатерины II в жизни дворца ничего не изменилось ни во
внешней ее стороне, ни в ритме. Установленный еще в прошлом веке
придворный этикет оставался незыблемым, как гранитная глыба. После встреч
с царем или императрицей, уходя, придворные пятились. Никто не смел
перечить члену императорской семьи. Нельзя было первым обращаться к
представителям царской фамилии. Находясь в присутствии государя или
государыни, друзья не здоровались, словно бы не замечая друг друга, если
этого первой не сделала царственная особа.
Нередко казалось, что придворный протокол существует сам по себе, по
инерции, без всякого вмешательства людей. Однажды лейб-медик Е.Боткин был
удивлен, получив анненскую ленту. Согласно протоколу он испросил у царя
аудиенции, чтобы выразить тому свою признательность. Встречаясь ежедневно
с Боткиным во дворце, государь поразился просьбе. "Что-нибудь случилось,
если вы желаете встретиться со мной официально?" - спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190