Этого человека, вероятно, так же, как и других выдающихся
профессионалов, крупных деятелей немецкой разведки, снедало тщеславие. Он
жаждал разработать невиданную доселе операцию, превзойти искусством
коварства самые знаменитые службы разведок. Чтобы прославиться на этом
поприще, стать всеми признанным ловцрм душ, увековечить себя, навсегда
вписать свое имя в историю тайных войн.
Все помыслы Лансдорфа были обращены к этой неведомой рперации,
которая, как он был уверен, в один прекрасный день сделает его знаменитым.
И он чувствовал себя счастливым только ночью, когда можно было стряхнуть
все будничные докучливые заботы и в тишине сладостно обдумывать
бесконечные варианты, хитроумные ходы этой операции, предвкушать триумф,
который его ожидает. Так было ночью, а днем волею несправедливой судьбы
ему приходилось заниматься мелкой работой. И естественно, что поручение
вербовать военнопленных для массовых шпионско-диверсионных акций Лансдорф
воспринимал так же, как принял бы боевой офицер приказ покинуть строй и
отправиться в глубокий тыл, чтобы обучать там новобранцев.
А ведь Лансдорфу, пожелай того начальство, было где развернуться.
"Психологическая лаборатория имперского военного министерства", "Высшая
школа разведки", созданная Гиммлером в Баварии, "Курсы повышения
квалификации" в пригороде Берлина, где периодически проходили
переподготовку крупнейшие разведчики, - вот подходящая для него арена, там
он мог бы блеснуть своей профессиональной осведомленностью,
изобретательностью известного своими трудами многим разведкам мира мастера
шпионажа.
Здесь же приходилось заниматься черновой работой, недостойной его
квалификации и к тому же бессмысленной. Лансдорф давно уже сумел понять,
что стратегия, применимая к другим европейским странам, в войне с Россией
оказалась несостоятельной.
Все эти страны были завоеваны дважды: сначала незримо, тотальным
немецким шпионажем, охватывающим все, вплоть до првящей верхушки, и только
после этого вермахт собирал свои армии в железный кулак и молниеносно
сокрушал, повергая к своим ногам, государства, разъеденные изнутри
ржавчиной предательства.
В России не оказалось условий для осуществления тотального шпионажа.
Немецкая агентура в России потерпела поражение и в предвоенные годы и в
начале войны. А ведь это направление - Восточный фронт - считалось главным
во всей системе немецких разведывательных служб.
Не будучи в силах создать в Советской стране хотя бы какоето подобие
"пятой колонны", немецкая разведка стала на путь фальсификации и угодливо
сочиняла факты, подтверждающие высказывания Гитлера о слабости России.
Такая информация помогала фюреру разгромить сторонников генерала Секта,
который еще в 1920 году предупреждал,
"Если Германия начнет войну против России, то она будет вести
безнадежную войну". Широко использовались фальшивки и для пропаганды, но
они не давали да и не могли дать истинного представления о реальных силах
противника.
Зная все это, Лансдорф расценивал массовую подготовку агентуры из
военнопленных как мероприятие подсобное, не имеющее решающего значения.
В России все иначе, чем в побежденных европейских государствах.
Формирование "пятых колонн" на их территории предваряло военные акции и
определяло их успешность. Здесь же победа всецело зависит от войск
вермахта.
Поэтому Лансдорф был склонен пропустить через школы как можно больше
людей, заранее примиряясь с тем, что диверсионные группы не будут в
состоянии пополниться за счет местного населения. Значит, в школах нужно
готовить не организаторов, а тупых исполнителей, покорных воле тех, кто их
послал. Покорны они будут из страха перед казнью и на сторону своих
соотечественников тоже побоятся перейти, так как знают, что русские не
простят им предательства.
Фон Дитрих не разделял скептицизма Лансдорфа. Он полагал, что среди
завербованных окажутся люди, способные стать крупными агентами, сумеющие
пробраться в органы советской власти. И он очень рассчитывал, что выявить
этих людей ему поможет Иоганн Вайс. Поэтому Дитрих, против своего
обыкновения, даже стал проявлять к Вайсу не4кое снисходительное
расположение, причину которого тот не без труда разгадал. А вот почему
Лансдорф стал относиться к нему с равнодушным холодком, Иоганн понять не
мог.
Их привозили сюда в серые сумерки по одному, по двое, реже -
небольшими группами в крытых грузовиках-фургонах с зарешеченной дверцей и
завешенными брезентом стеклами. Доставившие их эсэсовские охранники,
молчаливые, угрюмые, с жесткими, будто из булыжника, лицами, были
уведомлены лишь о том, что стрелять в этих людей можно только в случае
открытой попытки к бегству. И едва машина, после множества проверок,
вхезжала в сектор и местная охрана расписывалась в преме данного лица или
данных лиц, эсэсовцы немедля отправлялись в обратный путь.
Доставленные прежде всего просились в уборную. На всем пути. часто
очень долгом, им в соответствии с приказом ни разу не разрешали выйти из
машины.
Они не знали, куда и зачем их привезли. И от томящей неизвестности
почти у всех лица были одинаково искажены ознобом тревоги.
Сюда собирали преимущественно тех, чье предательство было на практике
проверено в лагерях, кто уже зарекомендовал себя в качестве капо,
полицейских, провокаторов. Принимались во внимание и сведения, которые
военнопленные сообщали сами, стремясь выдать себя за непримиримых врагов
советской власти. До вербовки каждого из них всесторонне изучали через
внутрилагерную агентуру и администрацию лагеря. А если человек этот был
уроженцем местности, оккупированной немцами, то гестапо проверяло его по
захваченным там документам и опрашивало о нем местное население.
Новоприбывшим запрещали разговаривать. Охранник с автоматом на шее и
палкой в руках сидел посреди барака, в который их запирали, и строго
следил, чтобы они соблюдали карантин молчания.
На оформление их водили поодиночке.
Иоганн Вайс выполнял не только роль переводчика. Дитрих поручил ему
проводить первый, летучий контрразведывательный опрос, чтобы,
проанализировав правильность сообщаемых сведений, можно было или уличить
завербованных во лжи, или выявить их психическую непригодность.
С этого момента каждому под страхом немедленного наказания
запрещалось называть кому-либо свою настоящую фамилию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307