Единственное, что он мог себе позволить,
- это приказать чинам военной полиции немедленно покинуть бомбоубежище. Он
велел им патрулировать улицу, чкобы для выявления вражеских сигнальщиков.
Он выгнал их наружу и сам последовал за ними. Обернувшись, Вайс
заметил, как отобранные "тотальники" провожают его изумленными и
обрадованными взглядами людей, приговоренных к казни и вдруг получивших
помилование.
Первый эшелон бомбардировщиков разгрузился. Разрушенные фугасками
дома бесшумно пылали - термитные бомбы подожгли их.
Этот метод бомбометания - смесь фугасок с зажигалками - союзники
называли "коктейлем".
Вайс вышел на улицу, которой не было, - развалины ее пылали, словно
вытекшая из-под земли лава. Он шел по асфальту, усыпанному осколками
стекла, как по раздробленному льду.
Огромные жилые здания лежали каменной грудой, будто обвалился
скалистый берег и рухнул на отмель.
Остроконечными утесами торчали уцелевшие стены. На каменном дымящемся
оползне, возвышавшемся невдалеке, Вайс увидел полуголых скелетообразных
людей - они пробивали траншею в развалинах, подобную тем, которые
прокладывают археологи во время раскопок древнего города.
- Дмитрий Иваныч! - услышал Вайс спокойный хрипловатый голос. -
Подбрось пятерых: нащупали местечко, где перекрытие ловчее пробивать.
Пять человек вылезли из траншеи и, согбенные под тяжестью ломов,
стали карабкаться по обломкам.
Тела и одежда в известковой и кирпичной пыли. Ноги тонкие, как у
болотных птиц, животы впавшие. Но на торсах и руках, как на муляжах для
обучения медиков, обозначились мышцы.
Потом Вайс увидел, что такие же изможденные люди приподняли тяжелую
двутавровую металлическую балку, и казалось ему - он слышит сквозь дребезг
металла, как скрипят мышцы этих людей, совершающих нечеловеческое усилие.
Им самим надо было, верно, уподобиться по стойкости железу.
Здесь, спасая жителей, погребенных в подвалах бомбоубежищ, работали
военнопленные.
Вокруг стояли эсэсовцы в касках, держа на поводке черных овчарок; псы
дрожали и прижимались к ногам своих стражей: их пугало пламя и грохот
отдаленных взрывов.
Эсэсовцы заняли посты в развороченных бомбовых воронках или в укрытии
рядом с гигантскими глыбами развалин. Видно по всему, их не столько
беспокоило, что кое-кто из военнопленных может убежать, сколько опасность
нового налета.
Сформированные из немецкого населения спасательные команды работали
только после отбоя воздушной тревоги. Военнопленных гоняли и тогда, когда
район подвергался бомбежке.
Стуча ломами, люди пробивали перекрытие. Руки и ноги их были обмотаны
тряпьем, на телах - кровавые подтеки от ранений, причиненных кусками
арматурного железа или острыми краями камня. Но вот странно - на их
усохших, со старческими морщинами лицах не замечалось и тени
подавленности. Они бодро покрикивали друг на друга, состязаясь в ловкости
и сноровке. Казалось, они преисполнены сознанием важности своего дела,
того, что сейчас они здесь - самые главные.
Вайсу горько и радостно было слушать русский говор, наблюдать, как
подчеркнуто уважительно они называют друг друга по имени-отчеству, с каким
вкусом произносят слова из области строительной технологии, советуются,
вырабатывая наиболее целесообразный план проходки к подвалу бомбоубежища.
Полуголые, тощие, они выглядели так же, как, верно, выглядели рабы в
древнем Египте, сооружавшие пирамиды; почти столь же примитивны были и
орудия труда. Только труд их был еще более тяжел и опасен.
- Ура! - раздался атакующий возглас. - Ура, ребята, взяли! - Огромная
глыба, свергнутая с вершины развалин, кувыркаясь, покатилась вниз.
Вайс еле успел отскочить. Он понял: делая сверхчеловеческое усилие,
чтобы свалить глыбу, эти люди еще старались свалить ее так, чтобы зашибить
глазеющего на них снизу немецкого офицера.
Они расхохотались, когда Вайс пугливо шарахнулся в сторону.
Кто-то из них крикнул:
- Что, говнюк, задрыгал ногами? Научился уже от нас бегать! - И
добавил такое соленое словцо, какого Вайс давно уже не слышал.
К Иоганну подошел охранник и, извинившись перед господином офицером,
посоветовал отойти несколько в сторону.
- Работают как дьяволы, - сказал он Вайсу, - и при этом не воруют,
даже кольца с мертвых не снимают. И если что берут, то только еду. Хлеб,
по-русски. Наверное, они сошли с ума в лагерях. Если бы были нормальные,
брали. Кольца можно было бы легко спрятать: обыскиваем мы их только
поверхностно.
- Эй, гнида! - закричал охраннику, повидимому, старший из
заключенных. - Гебен зи мир! Битте ди лантерн!
Охранник отстегнул повешенный за ременную петлю на пуговице
электрический фонарик и, прежде чем подать его заключенному, сообщил
Вайсу:
- О, уже пробили штольню!.. - И пообещал с улыбкой: - Сейчас будет
очень интересно смотреть, как они вытаскивают людей.
Через некоторое время заключенные выстроились возле пробитого в
перекрытии отверстия и стали передавать из рук в руки раненых. Последние в
этой цепочке относили раненых на асфальт и осторожно укладывали в ряд.
Позже всех из завала выбрались немцы, не получившие повреждений.
Среди них был пожилой человек. Он бросился к охраннику и, показывая на
сутулого военнопленного, заорал:
- Этот позволил себе толкнуть меня кулаком в грудь! Вот мой партийный
значок. Я приказываю немедленно проучить наглеца здесь же, на месте! Дайте
мне пистолет, я сам...
Подошел старшина военнопленных. Высокий, седоватый, со строгим
выражением интеллигентного лица. Спросил охранника понемецки:
- Что случилось?
Охранник сказал:
- Этот ваш ударил в бомбоубежище господина советника.
Старший повернулся к сутулому заключенному:
- Василий Игнатович, это правда?
Сутулый сказал угрюмо:
- Сначала раненых, потом детей, женщин. А он, - кивнул на советника,
- всех расталкивал, хотел вылезти первым. Ну, я его и призвал к порядку.
Верно, стукнул.
- Вы нарушали правила, - попытался объяснить советнику старший, -
полагается сначала раненых, потом...
- Я сам есть главный в этом доме! - закричал советник. - Пускай
русские свиньи не учат меня правилам! - И попытался вытащить пистолет из
кобуры охранника.
Вайс шагнул к советнику:
- Ваши документы.
Советник с довольной улыбкой достал бумажник, вынул удостоверение.
Вайс, не раскрывая, положил его в карман, сказал коротко:
- Районное отделение гестапо решит, вернуть вам его или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307
- это приказать чинам военной полиции немедленно покинуть бомбоубежище. Он
велел им патрулировать улицу, чкобы для выявления вражеских сигнальщиков.
Он выгнал их наружу и сам последовал за ними. Обернувшись, Вайс
заметил, как отобранные "тотальники" провожают его изумленными и
обрадованными взглядами людей, приговоренных к казни и вдруг получивших
помилование.
Первый эшелон бомбардировщиков разгрузился. Разрушенные фугасками
дома бесшумно пылали - термитные бомбы подожгли их.
Этот метод бомбометания - смесь фугасок с зажигалками - союзники
называли "коктейлем".
Вайс вышел на улицу, которой не было, - развалины ее пылали, словно
вытекшая из-под земли лава. Он шел по асфальту, усыпанному осколками
стекла, как по раздробленному льду.
Огромные жилые здания лежали каменной грудой, будто обвалился
скалистый берег и рухнул на отмель.
Остроконечными утесами торчали уцелевшие стены. На каменном дымящемся
оползне, возвышавшемся невдалеке, Вайс увидел полуголых скелетообразных
людей - они пробивали траншею в развалинах, подобную тем, которые
прокладывают археологи во время раскопок древнего города.
- Дмитрий Иваныч! - услышал Вайс спокойный хрипловатый голос. -
Подбрось пятерых: нащупали местечко, где перекрытие ловчее пробивать.
Пять человек вылезли из траншеи и, согбенные под тяжестью ломов,
стали карабкаться по обломкам.
Тела и одежда в известковой и кирпичной пыли. Ноги тонкие, как у
болотных птиц, животы впавшие. Но на торсах и руках, как на муляжах для
обучения медиков, обозначились мышцы.
Потом Вайс увидел, что такие же изможденные люди приподняли тяжелую
двутавровую металлическую балку, и казалось ему - он слышит сквозь дребезг
металла, как скрипят мышцы этих людей, совершающих нечеловеческое усилие.
Им самим надо было, верно, уподобиться по стойкости железу.
Здесь, спасая жителей, погребенных в подвалах бомбоубежищ, работали
военнопленные.
Вокруг стояли эсэсовцы в касках, держа на поводке черных овчарок; псы
дрожали и прижимались к ногам своих стражей: их пугало пламя и грохот
отдаленных взрывов.
Эсэсовцы заняли посты в развороченных бомбовых воронках или в укрытии
рядом с гигантскими глыбами развалин. Видно по всему, их не столько
беспокоило, что кое-кто из военнопленных может убежать, сколько опасность
нового налета.
Сформированные из немецкого населения спасательные команды работали
только после отбоя воздушной тревоги. Военнопленных гоняли и тогда, когда
район подвергался бомбежке.
Стуча ломами, люди пробивали перекрытие. Руки и ноги их были обмотаны
тряпьем, на телах - кровавые подтеки от ранений, причиненных кусками
арматурного железа или острыми краями камня. Но вот странно - на их
усохших, со старческими морщинами лицах не замечалось и тени
подавленности. Они бодро покрикивали друг на друга, состязаясь в ловкости
и сноровке. Казалось, они преисполнены сознанием важности своего дела,
того, что сейчас они здесь - самые главные.
Вайсу горько и радостно было слушать русский говор, наблюдать, как
подчеркнуто уважительно они называют друг друга по имени-отчеству, с каким
вкусом произносят слова из области строительной технологии, советуются,
вырабатывая наиболее целесообразный план проходки к подвалу бомбоубежища.
Полуголые, тощие, они выглядели так же, как, верно, выглядели рабы в
древнем Египте, сооружавшие пирамиды; почти столь же примитивны были и
орудия труда. Только труд их был еще более тяжел и опасен.
- Ура! - раздался атакующий возглас. - Ура, ребята, взяли! - Огромная
глыба, свергнутая с вершины развалин, кувыркаясь, покатилась вниз.
Вайс еле успел отскочить. Он понял: делая сверхчеловеческое усилие,
чтобы свалить глыбу, эти люди еще старались свалить ее так, чтобы зашибить
глазеющего на них снизу немецкого офицера.
Они расхохотались, когда Вайс пугливо шарахнулся в сторону.
Кто-то из них крикнул:
- Что, говнюк, задрыгал ногами? Научился уже от нас бегать! - И
добавил такое соленое словцо, какого Вайс давно уже не слышал.
К Иоганну подошел охранник и, извинившись перед господином офицером,
посоветовал отойти несколько в сторону.
- Работают как дьяволы, - сказал он Вайсу, - и при этом не воруют,
даже кольца с мертвых не снимают. И если что берут, то только еду. Хлеб,
по-русски. Наверное, они сошли с ума в лагерях. Если бы были нормальные,
брали. Кольца можно было бы легко спрятать: обыскиваем мы их только
поверхностно.
- Эй, гнида! - закричал охраннику, повидимому, старший из
заключенных. - Гебен зи мир! Битте ди лантерн!
Охранник отстегнул повешенный за ременную петлю на пуговице
электрический фонарик и, прежде чем подать его заключенному, сообщил
Вайсу:
- О, уже пробили штольню!.. - И пообещал с улыбкой: - Сейчас будет
очень интересно смотреть, как они вытаскивают людей.
Через некоторое время заключенные выстроились возле пробитого в
перекрытии отверстия и стали передавать из рук в руки раненых. Последние в
этой цепочке относили раненых на асфальт и осторожно укладывали в ряд.
Позже всех из завала выбрались немцы, не получившие повреждений.
Среди них был пожилой человек. Он бросился к охраннику и, показывая на
сутулого военнопленного, заорал:
- Этот позволил себе толкнуть меня кулаком в грудь! Вот мой партийный
значок. Я приказываю немедленно проучить наглеца здесь же, на месте! Дайте
мне пистолет, я сам...
Подошел старшина военнопленных. Высокий, седоватый, со строгим
выражением интеллигентного лица. Спросил охранника понемецки:
- Что случилось?
Охранник сказал:
- Этот ваш ударил в бомбоубежище господина советника.
Старший повернулся к сутулому заключенному:
- Василий Игнатович, это правда?
Сутулый сказал угрюмо:
- Сначала раненых, потом детей, женщин. А он, - кивнул на советника,
- всех расталкивал, хотел вылезти первым. Ну, я его и призвал к порядку.
Верно, стукнул.
- Вы нарушали правила, - попытался объяснить советнику старший, -
полагается сначала раненых, потом...
- Я сам есть главный в этом доме! - закричал советник. - Пускай
русские свиньи не учат меня правилам! - И попытался вытащить пистолет из
кобуры охранника.
Вайс шагнул к советнику:
- Ваши документы.
Советник с довольной улыбкой достал бумажник, вынул удостоверение.
Вайс, не раскрывая, положил его в карман, сказал коротко:
- Районное отделение гестапо решит, вернуть вам его или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307