- Посоветовал: - Кстати, не забудьте съездить на кладбище - увидите
отличное надгробие: "Незабвенному Иоганну Вайсу". Нового уж, во всяком
случае, не понадобилось бы заказывать.
Когда Иоганн вошел к себе в комнату и взглянул в зеркало, он невольно
оглянулся. Из зеркала на него смотрела костлявая, жесткая физиономия с
глубоко впавшими висками, щеками, глазами. Волосы потускнели и
серебрились. Шея тонкая, губы, казалось, присохли к зубам.
- М-да, - презрительно произнес он, - типичный дистрофик. - И,
погрозив зеркалу, заявил: - Это же клевета на человека, а?
Спал он почти сутки.
Берлин сотрясался от беспрерывных бомбежек.
63
На следующий день, дождавшись отбоя воздушной тревоги, Вайс посетил
салон массажа профессора Штутгофа.
Штутгоф встретил его шутливыми словами, но без улыбки:
- А, привет покойнику! - Сел, положил вытянутые руки на стол. - Ну,
рассказывайте!
Вайс сообщил о тех подробностях заговора, какие ему стали известны.
Привыкнув в тюрьме к изможденным, скорбным лицам, он не обратил внимания
на то, что и лицо профессора сейчас выражает скрытое страдание.
Выслушав рассказ Вайса, профессор помолчал, потом как бы нехотя
заметил:
- Собственно, отсрочку казни мы вам выхлопотали.
- Каким образом?
- Нашли человека, который сообщил князю Гогенлое, что офицер,
приставленный к нему для поручений, взят Мюллером с целью получить
информацию о деятельности князя. Тот к фюреру с протестом. Пока
выяснялось, что это недоразумение, имя Иоганна Вайса попало в бумаги
имперской канцелярии. Ну, и Мюллер струхнул, не решался вас вешать. -
Спросил: - Генриха видели? Инициативный и вместе с тем осторожный товарищ.
Он очень переживал вашу гибель, очень. Встретьтесь с ним сегодня же.
И только сейчас Вайс заметил, что лицо профессора потеряло
способность улыбаться.
- Простите, мне кажется, вы чем-то огорчены? - участливо спросил
Вайс.
- Да нет, - болезненно поморщился профессор, - какие у меня могут
быть огорчения! Просто обыкновенное горе. - И каким-то деревянным тоном
сообщил: - Ну, надо было ознакомиться с комплектом секретных чертежей.
Жена правильно рассчитала: бомбежка, пожар - наиболее для этого
благоприятное время, но почему-то замешкалась. Сначала рухнул лестничный
пролет, а потом обвалилась стена. Сейчас бомбят, знаете ли, ежедневно, так
что, пожалуй, учтите. - Встал, подал руку. - Да, чуть не забыл. Ваш
Алексей Зубов в Берлине.
- А как же теперь вы? - участливо спросил Вайс.
- Учусь, - ответил профессор. - Учусь перебарывать свое горе. -
Посмотрел на потолок, видимо не желая встречаться глазами с Вайсом,
сказал: - Зубов командует военнопленными, которых присылают из лагерей для
разборки развалин после бомбежек, но работают они также и во время
бомбежек: спасают погребенных в бомбоубежищах немцев.
Потом, чуть посветлев лицом, продолжил:
- Сей индивидум решительно не годится для операций, где требуется
изощренная тонкость ума. Типичный боевик. Он, знаете ли, во время
восстания пробрался в варшавское гетто, говорят, совмещал в своем лице и
Давида и Голиафа. Таскал на спине станковый пулемет, меняя огневую позицию
на крышах, и прошивал фашистов словно мишени на полигоне. Двое из боевой
группы приволокли его домой чуть живого. И, представьте, эта его Бригитта
через свои связи добилась для него назначения на работу в Берлин. Странная
особа. Меня представили ей случайно в доме, где я массирую одного видного
имперского сановника. И сразу же она вцепилась в меня, умоляя лечить ее
супруга. Еле отбился.
- Но почему же? - удивился Вайс. - Зубов - замечательный парень.
- Возможно, - сердито сказал доктор. - Но от подобных активистов я
предпочитаю держаться подальше: любители висеть на волоске - самая
трудновоспитуемая публика. - Насмешливо заметил: - Вы, кажется, тоже
некогда обнаруживали склонность к этому занятию? - И вдруг лицо его
побелело, профессор схватился за сердце. - Идите, идите, - махнул он
рукой, - это у меня быстро проходит... - И сердито прикрикнул, так как
Вайс не двинулся с места. - Я же вам сказал - вон!
...Генрих встретил Иоганна с восторгом.
- Я все время думал о тебе. А ты вспоминал меня? - Стиснул руку
Вайса. - Это такое счастье, что ты живой!
Иоганн смущенно улыбнулся, пробормотал:
- Да, действительно неплохо. - И, желая быть абсолютно правдивым,
признался: - Разумеется, я вспоминал о тебе, Генрих, беспокоился главным
образом о том, чтобы ты не допустил какого-нибудь промаха. Клял себя за
то, что не проэкзаменовал тебя по всей нашей технике. Это было мое
упущение.
- Похоже, - сказал Генрих.
- На кого?
- На тебя.
- Извини, - смутился Вайс, - но это правда, эта мысль мучила меня.
- Так, может, сразу, с первых же слов начать докладывать? -
иронически осведомился Генрих.
Иоганн, делая некоторое усилие над собой, промямлил:
- Нет, зачем же? Успеется...
- Ты совсем не умеешь притворяться, - усмехнулся Генрих, - не умеешь
скрывать свои чувства.
- А зачем, собственно, я должен их от тебя скрывать? - пожал плечами
Вайс. - Мне в самом деле не терпится узнать, что тут происходило с тобой.
- Ну вот! - ликуя, воскликнул Генрих. - В этом твоем вопросе я
услышал то, что хотел. Ну что, доволен ли мной Штутгоф?
Вайс кивнул.
- А ты знаешь, что жена его, в сущности, работала на англичан?
Лицо у Вайса было вытянулось.
- И весьма эффективно, - продолжал Генрих. - Дело в том, что
радионавигационные приборы, которые изготовлял секретный цех, где она
работала, предназначались для "Фау". Что-то неладное происходило в этом
цехе: большинство снарядов почему-то не достигало цели, падало в море.
Дело в том, что в особых маслах для смазки механизмов оказались ничтожные
доли эфирного вещества, оно испарялось особо интенсивно в период полета
снаряда, смазка затвердевала, и траектория полета изменялась.
- А кто это установил?
- Я установил, - гордо заявил Генрих. - Ддя включил меня, как
человека с инженерным образованием, в техническую группу гестапо, которой
было поручено произвести следствие по этому делу.
- Ну и что же?
- Ничего, - сказал Генрих. - После того как я обнаружил эту
остроумную порчу смазочных масел, я склонил комиссию гестапо к тому, что
дефект снарядов заключается в некоторых просчетах, связанных с недоучетом
силы притяжения водной поверхности. Мне пришлось немало потрудиться над
проблемами баллистики. Моя аргументация выглядела весьма убедительной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307