Аккуратно, под протез. - Добавил задумчиво: - А среди немцев
тоже есть ничего. Двоих врачей гестаповцы забрали за то, что отказались
меня резать, еле третьего нашли, поуступчей. - Улыбнулся: - А Дитрих - он
тоже уступчивый. Я ему советую: "Вы меня до полного заживления
перебросьте. Со свежей раной я в какую-нибудь больницу забреду, полежу с
недельку, а после уйду со справкой. Документ. Не то что немецкие липы".
Ну, он одобрил. Сказал, что у меня голова хорошо работает, умею
соображать. А так - что ж, Дитрих свое слово держит. Навещает. Рацион
офицерский приказал давать. Пиво, вино, сигареты. В отдельном помещение
уложил. Обещал медаль схлопотать. Что ж, считаю - заработал. Буду носить
дома. Свастику наизнанку, а на лицевой нацарапаю: "От благодарных покойных
фрицев незабвенному Тихону Лукичу". Смешно?
Вайс смотрел на Тихона Лукича. У того от боли непроизвольно дергалась
щека. Виски запали. Но общее выражение лица умиротворенное, проникнутое
спокойным достоинством, и глаза блестят живой надеждой и даже задором.
А Тихон Лукич говорил Иоганну:
- Ты здесь нам кто? Советкая власть. Я как понял, что ты за человек,
- воскрес. Ребята, которые теперь наши сотрудники, меня тоже советской
властью величают. - Сказал жалобно: - У меня один засыпался: во время
практических занятий по подрывному делу заряд украл. Взяли его в конторе
Дитриха в оборот: на вывернутых руках к шкафу подвесили. Потом увезли.
Вызывает меня Дитрих. Говорит: "Вот, добились признания". Я похолодел.
Переводчик читает: "Похитил снаряд с целью подорвать ночью на койке
старшину группы по кличке Гвоздь за его измену Родине". Какой человек! Ему
смерть в глаза глядит, а он соображает только, как мой авторитет у немцев
больше укрепить. И укрепил. А самого его повесили. Вы уж его, пожалуйста,
в шифровке отметьте. Герой!
- Нога как?
- А чего нога? Человек не животное. Это животному без ноги плохо. А у
человека главный предмет - совесть. - Произнес печально: - Вот о чем я все
думаю. Понимаешь, кусок ноги срезали, а я ее все чувствую, и даже пятка
болит, которой нет. Но есть люди, у которых память на Родину отшибло. А
Родина - она же все равно что ты сам, где бы ты ни был, но она есть и
болит, когда ее даже нет. Кто же они, эти уроды? Ненавистники, слабодушные
или просто гады? - Помолчал. Пожаловался: - На немцев у меня нервов
хватает в глаза смотреть. А на этих терпения нет. Вспоминаю, как тогда
гранатой в хвостовой отсек самолета шарахнул. Лично большое удовольствие
получил. - Сообщил доверительно: - Себе в компанию я целый гадючник
собрал.
- Только ты смотри не горячись.
- Все будет аккуратно. Я понимаю.
И ни разу, даже намеком, Тихон Лукич не позволил себе посетовать на
то, что стал жертвой жестокого замысла. Он даже ликовал втайне, что провел
Дитриха, вроде поймал его в его же ловушку. Рассказал Вайсу:
- Говорю этой заразе: "С моей ногой вы здорово придумали. Вам, может,
теперь железный крест дадут. Так вы бы массовое производство
диверсантов-инвалидов налидили". И рекомендую ему для этого дела самых
выдающихся подлецов. Он клички записал. Пообещал продолжить опыт, если со
мной удачно получится. Будут знать, гады, как Родиной торговать.
Возвращаясь вместе с Дитрихом из госпиталя, Вайс выслушивал похвалы
по адресу Гвоздя.
- Это настоящий русский Иван, - говорил Дитрих. - Простодушный,
доверчивый. Я хотел бы иметь такого слугу, но только с целыми
конечностями. Он мне даже сказал по своей русской наивности, что с одной
ногой жить дешевле - вдвое меньше расход на обувь. Я так был растроган -
ведь он ничуть на меня не сердится, - подарил ему бутылку рома.
Вайс смотрел на узкий затылок Дитриха, на его тонкую белую шею, на
тощие, вздернутые, безмускульные плечи, и ему было нестерпимо трудно
сохранить спокойствие.
Переборов себя, он отдался мыслями о Тихоне Лукиче и о тех людях,
которые, подобно Тихону Лукичу, здесь увидели в нем, Вайсе, представителя
советской власти.
А вот те, кто заслужил возмездие... те от возмездия не уйдут. Уже в
нескольких школах сотрудники Вайса обучились мастерству наладки
взрывателей для гранат и подрывных зарядов мгновенного действия.
Диверсионные группы, снабженные такими взрывателями, сами подрывались на
них раньше, чем успевали применить оружие в тылу Советской страны.
И заброшенные в советский тыл с фальшивыми документами, меченными
Вайсом или кем-либо из его людей - в определенном месте документы были
проколоты иголкой, - диверсанты оказывались меченными не только этим: с
завидной для любого кадровика дотошностью в картотеке советской
контрразведки трудами Вайса и его помощников были собраны все сведения,
касающиеся таких диверсантов.
А когда в группу удавалось включить своего человека, как это было с
Гвоздем, то эта группа долгое время работала на холостом ходу, устраивая
безопасные взрывы в тех местах и в то время, как это было указано
чекистами. И весь многосложный разведывательный штаб абвера разрабатывал
донесения подконтрольной чекистам группы. Донесения, проникнутые
дезинформацией, из которой терпеливо сплеталась сеть ловушки, часто
имеющей значение не меньшее, чем бесшумный разгром целой вражеской
дивизии.
Чекисты любезно снабжали таких абверовских разведчиков отлично
выполненными чертежами, над которыми долго ломали головы лучшие советские
конструкторы, чтобы с наибольшей технической убедительностью показать
вымышленно уязвимые участки брони новых советских танков. И потом по этим
участкам тщательно и прицельно, но безуспешно стучали немецкие бронебойные
болванки.
Общий список труда советской разведки можно было бы продолжать
бесконечно. Но первичной, отправной точкой для всего этого многосложного
творческого процесса была работа таких, как Вайс.
О конечном результате своего изначального труда Иоганн Вайс был
осведомлен не всегда. Но он знал, как часто первичное, достоверно точное
сообщение служит основанием для разработки операций, над которыми
трудились сотни специалистов различных областей знания.
Установить связь со стариком гравером Бабашкиным, изготовляющим в
мастерской "штаба Вали" фальшивые документы, Вайс поручил Ножу через
одного из его подопечных. Спустя неделю Нож доложил, что старик вначале
оказался твердым орешком. На упреки он ответил:
- Я что? Только фальшивые бумаги делаю для фальшивых людей. А всю
жизнь чинил людям часы разных иностранных фирм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307