Как видите, сейчас мы с вами должны
поработать на Германию. На будущую Германию. Ну как, не возражаете? -
Заметил с улыбкой: - Может, вы полагаете, что я, как историк по
образованию, в данном случае мыслю лишь историческими категориями? Но мой
опыт чекиста подтверждает: такое мышление сродни долгу, который я
выполняю. Предотвратить новый заговор против народа, уже ставшего жертвой
фашистского заговора, - значит спасти его. Я думаю так.
Некоторое время они молчали. Но вот после долгой паузы профессор
снова заговорил:
- Рассказав вам о моей семье, я нарушил правила конспирации. Но я
сделал это намеренно. Сознание, что я здесь не один, что малейшая моя
оплошность может привести к гибели самых близких мне людей, воодушевляет
меня, если так можно сказать, на величайшую осмотрительность. - Профессор
просительно улыбнулся. - И теперь я рассчитываю, что вы будете вести себя
так же осторожно. Ведь, рассказав вам о своей семье, я как бы доверил вам
ее судьбу. Я знаю, что вы несколько излишне склонны к самостоятельным
действиям, часто увлекаетесь, но верю: вы поняли, чем теперь я вас
обязываю неуклонно продумывать каждый ваш шаг на пути к намеченной цели.
Самоотверженное решение старого чекиста потрясло Иоганна своим
великодушием, проникновенной заботой и доверием - самым высоким, какое
может оказать человек мужественный, сильный, безошибочно чувствующий эти
же качества у своих друзей.
Гуго Лемберг снова пригласил к себе Вайса и снова принял его в
кабинете отца. Иоганн заметил, что с книжных полок исчезли материалы и
книги о Советском Союзе.
На этот раз Гуго был более откровенен. Он говорил о трагическом
положении Германии. Сказал, что, по данным абвера, насыщенность советских
войск боевой техникой в сравнении с осенью 1942 года возросла в пять-шесть
раз, соответственно вырос и их боевой опыт, и что военными средствами
Германия теперь войну выиграть не может.
- А какие же средства требуются, чтобы не проиграть войну? - спросил
Вайс.
Гуго ответил уклончиво:
- В США существует сильная антирузвельтовская группировка, которая
заинтересована в том, чтобы сохранить военный потенциал Германии как
угрозу против России. Но эта группировка бессильна против ненависти
американцев к Гитлеру.
- А в Англии?
Гуго усмехнулся.
- В тысяча девятьсот тридцать восьмом году Черчилль заявил, что
мечтает видеть во главе Англии деятеля такой силы воли и духа, как Гитлер,
и теперь он боится английского народа и вынужден обуздывать стремления
лидера английских фашистов.
- Ну, а каковы намерения России?
Гуго пожал плечами.
- Сталин, выражая позиция советского правительства, утверждает, что
задачей Советского Союза в войне является не уничтожение Германии, но
уничтожение преступного гитлеровского режима и его вдохновителей.
Вайс развел руками.
- После отдельных неудач на фронте фюрер снял с постов многих наших
прославленных полководцев, - сказал Гуго. - И этим как бы возложил на
генералитет ответственность за провал кампаний.
- А теперь эти полководцы в отставке пытаются возложить на фюрера
вину за военные неудачи, - ехидно заметил Вайс.
Гуго бросил на Вайса недовольный взгляд.
- Если мы потерпим поражение, то пресечь революционный мятеж во всех
случаях сможет только правительство военной диктатуры, состоящее из тех же
полководцев, - сказал он и добавил: - По данным СД, несомненно
преуменьшающим явную опасность, выходит, что сейчас в Германии лишь
пятьдесят - шестьдесят процентов населения беспрекословно подчиняется
правительству. Тридцать процентов недовольны существующим режимом, но
опасности не представляют. Остальные - ненадежны. Этих подвергают
усиленным репрессиям или пачками отправляют на фронт. Такое соотношение
политико-морального состояния населения не стабильно: оно беспрерывно
ухудшается. Возможно, армии союзников и взяли бы на себя полицейские
функции подавления недовольных. Но для этого армии союзников должны прийти
в Германию, и прийти не ослабленными нашим сопротивлением, иначе они не
сумеют выполнить свои важные функции.
Вайс спросил:
- Но ведь для того, чтобы они могли сохранить свои силы, нам придется
снять армии с Западного фронта?
Гуго сказал со злостью:
- Паулюс изменнически капитулировал в Сталинграде, опозорил мундир
германского офицера. Но если бы так поступил немецкий генерал на Западном
фронте, это была бы акция, совершенная во имя спасения Германии от
катастрофы революционного восстания.
- Значит, открыть фронт на Западе - это не измена, а услуга рейху?
- Да, если мы не хотим потерять империю. Если мы хотим спасти
Германию от опасности коммунизма.
При этих словах Гуго в комнату вошел офицер, внешность которого
поразила Иоганна своей строгой сосредоточенностью. Приятное лицо не
портила даже черная повязка, прикрывавшая его левый глаз. Сухопарый,
подтянутый. Вместо правой руки - протез в лайковой перчатке, на левой не
хватало двух пальцев.
- Знакомьтесь, - сказал Гуго, - полковник генерального штаба граф
Клаус Шенк фон Штауфенберг. - Объяснил: - Граф был ранен на тунисском
фронте, только что из госпиталя. - Добавил не без оттенка зависти: -
Получил в Берлине пост начальника штаба резервной армии. - Обращаясь к
Штауфенбергу, сообщил: - Оберлейтенант Иоганн Вайс, как я вам уже говорил,
работал в абвере, специалист по России. - Пояснил Вайсу: - У меня с
полковником различные точки зрения на русский вопрос, как, впрочем, и на
некоторые иные вопросы, но это не мешает нашей дружбе.
Штауфенберг сказал, усаживаясь в ресло напротив Вайса:
- Как вы теперь знаете, я воевал в Африке. Но меня живо интересует
наш главный противник - русские.
Вайс предупредил:
- Я не был на Восточном фронте.
- Но по роду своей службы вы общались с русскими военнопленными,
изучали их, осведомлены о подпольных организациях, которые они создают в
лагерях, - все это для меня небезыинтересно. Расскажите все, что возможно,
- попросил полковник.
Сначала Иоганн говорил очень сдержанно. Но потом, когда Гуго вышел,
вопросы Штауфенберга стали более откровенны. В них сквозило не только
любопытство. Иоганн уловил в этих вопросах даже некоторый оттенок
одобрения той героической борьбе, которую ведут в условиях концлагерей
русские военнопленные.
Обо всем этом Иоганн рассказывал так, будто он хотел только
объяснить, как трудна и сложна работа абвера с контингентом советских
военнопленных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307
поработать на Германию. На будущую Германию. Ну как, не возражаете? -
Заметил с улыбкой: - Может, вы полагаете, что я, как историк по
образованию, в данном случае мыслю лишь историческими категориями? Но мой
опыт чекиста подтверждает: такое мышление сродни долгу, который я
выполняю. Предотвратить новый заговор против народа, уже ставшего жертвой
фашистского заговора, - значит спасти его. Я думаю так.
Некоторое время они молчали. Но вот после долгой паузы профессор
снова заговорил:
- Рассказав вам о моей семье, я нарушил правила конспирации. Но я
сделал это намеренно. Сознание, что я здесь не один, что малейшая моя
оплошность может привести к гибели самых близких мне людей, воодушевляет
меня, если так можно сказать, на величайшую осмотрительность. - Профессор
просительно улыбнулся. - И теперь я рассчитываю, что вы будете вести себя
так же осторожно. Ведь, рассказав вам о своей семье, я как бы доверил вам
ее судьбу. Я знаю, что вы несколько излишне склонны к самостоятельным
действиям, часто увлекаетесь, но верю: вы поняли, чем теперь я вас
обязываю неуклонно продумывать каждый ваш шаг на пути к намеченной цели.
Самоотверженное решение старого чекиста потрясло Иоганна своим
великодушием, проникновенной заботой и доверием - самым высоким, какое
может оказать человек мужественный, сильный, безошибочно чувствующий эти
же качества у своих друзей.
Гуго Лемберг снова пригласил к себе Вайса и снова принял его в
кабинете отца. Иоганн заметил, что с книжных полок исчезли материалы и
книги о Советском Союзе.
На этот раз Гуго был более откровенен. Он говорил о трагическом
положении Германии. Сказал, что, по данным абвера, насыщенность советских
войск боевой техникой в сравнении с осенью 1942 года возросла в пять-шесть
раз, соответственно вырос и их боевой опыт, и что военными средствами
Германия теперь войну выиграть не может.
- А какие же средства требуются, чтобы не проиграть войну? - спросил
Вайс.
Гуго ответил уклончиво:
- В США существует сильная антирузвельтовская группировка, которая
заинтересована в том, чтобы сохранить военный потенциал Германии как
угрозу против России. Но эта группировка бессильна против ненависти
американцев к Гитлеру.
- А в Англии?
Гуго усмехнулся.
- В тысяча девятьсот тридцать восьмом году Черчилль заявил, что
мечтает видеть во главе Англии деятеля такой силы воли и духа, как Гитлер,
и теперь он боится английского народа и вынужден обуздывать стремления
лидера английских фашистов.
- Ну, а каковы намерения России?
Гуго пожал плечами.
- Сталин, выражая позиция советского правительства, утверждает, что
задачей Советского Союза в войне является не уничтожение Германии, но
уничтожение преступного гитлеровского режима и его вдохновителей.
Вайс развел руками.
- После отдельных неудач на фронте фюрер снял с постов многих наших
прославленных полководцев, - сказал Гуго. - И этим как бы возложил на
генералитет ответственность за провал кампаний.
- А теперь эти полководцы в отставке пытаются возложить на фюрера
вину за военные неудачи, - ехидно заметил Вайс.
Гуго бросил на Вайса недовольный взгляд.
- Если мы потерпим поражение, то пресечь революционный мятеж во всех
случаях сможет только правительство военной диктатуры, состоящее из тех же
полководцев, - сказал он и добавил: - По данным СД, несомненно
преуменьшающим явную опасность, выходит, что сейчас в Германии лишь
пятьдесят - шестьдесят процентов населения беспрекословно подчиняется
правительству. Тридцать процентов недовольны существующим режимом, но
опасности не представляют. Остальные - ненадежны. Этих подвергают
усиленным репрессиям или пачками отправляют на фронт. Такое соотношение
политико-морального состояния населения не стабильно: оно беспрерывно
ухудшается. Возможно, армии союзников и взяли бы на себя полицейские
функции подавления недовольных. Но для этого армии союзников должны прийти
в Германию, и прийти не ослабленными нашим сопротивлением, иначе они не
сумеют выполнить свои важные функции.
Вайс спросил:
- Но ведь для того, чтобы они могли сохранить свои силы, нам придется
снять армии с Западного фронта?
Гуго сказал со злостью:
- Паулюс изменнически капитулировал в Сталинграде, опозорил мундир
германского офицера. Но если бы так поступил немецкий генерал на Западном
фронте, это была бы акция, совершенная во имя спасения Германии от
катастрофы революционного восстания.
- Значит, открыть фронт на Западе - это не измена, а услуга рейху?
- Да, если мы не хотим потерять империю. Если мы хотим спасти
Германию от опасности коммунизма.
При этих словах Гуго в комнату вошел офицер, внешность которого
поразила Иоганна своей строгой сосредоточенностью. Приятное лицо не
портила даже черная повязка, прикрывавшая его левый глаз. Сухопарый,
подтянутый. Вместо правой руки - протез в лайковой перчатке, на левой не
хватало двух пальцев.
- Знакомьтесь, - сказал Гуго, - полковник генерального штаба граф
Клаус Шенк фон Штауфенберг. - Объяснил: - Граф был ранен на тунисском
фронте, только что из госпиталя. - Добавил не без оттенка зависти: -
Получил в Берлине пост начальника штаба резервной армии. - Обращаясь к
Штауфенбергу, сообщил: - Оберлейтенант Иоганн Вайс, как я вам уже говорил,
работал в абвере, специалист по России. - Пояснил Вайсу: - У меня с
полковником различные точки зрения на русский вопрос, как, впрочем, и на
некоторые иные вопросы, но это не мешает нашей дружбе.
Штауфенберг сказал, усаживаясь в ресло напротив Вайса:
- Как вы теперь знаете, я воевал в Африке. Но меня живо интересует
наш главный противник - русские.
Вайс предупредил:
- Я не был на Восточном фронте.
- Но по роду своей службы вы общались с русскими военнопленными,
изучали их, осведомлены о подпольных организациях, которые они создают в
лагерях, - все это для меня небезыинтересно. Расскажите все, что возможно,
- попросил полковник.
Сначала Иоганн говорил очень сдержанно. Но потом, когда Гуго вышел,
вопросы Штауфенберга стали более откровенны. В них сквозило не только
любопытство. Иоганн уловил в этих вопросах даже некоторый оттенок
одобрения той героической борьбе, которую ведут в условиях концлагерей
русские военнопленные.
Обо всем этом Иоганн рассказывал так, будто он хотел только
объяснить, как трудна и сложна работа абвера с контингентом советских
военнопленных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307