И тотчас появился Франц.
- Я составлю вам компанию, - сказал он. Наливая себе кофе, объявил: -
Побеседуем, чтобы вам не было скучно.
С первых же его слов стало ясно, что никакая это не беседа, а
просто-напросто допрос. И вел его Франц с механической
последовательностью, обычной для всех допросов.
- Послушайте, Франц, - в голосе Вайса звучала унылая скука, - если
меня хотят здесь заново процедить через фильтры, то ведь я и сам не
новичок. В абвере мы работаем тоньше.
Франц поджал сухие губы.
- Не торопитесь, Петер, все в свое время. - И предложил деревянным
голосом: - Итак, вы утверждаете, что в "штабе Вали" были удовлетворены
вашей работой.
- Ничего я не утверждаю, - запротестовал Вайс.
- Да или нет?
- Да.
- Откуда у вас такая твердая уверенность?
- Вот отсюда, - Вайс постучал ладонью по сиденью своего стула. -
Иначе я не сидел бы здесь, на этом стуле.
- Вы очень самонадеянны. Генрих Шварцкопф - ваш друг?
- Да.
- Чем вызвано его расположение к вам?
- Тем, что я всегда помню, кто я, и не претендую на дружбу с теми,
кто занимает более высокое служебное положение.
- Однако со мной вы держите себя несколько развязно, - заметил Франц.
- Я отдаю дань уважения вашему возрасту, но подчиняюсь только старшим
по званию.
- Неплохо сказано, - задумчиво протянул Франц. - Неплохо вы пытаетесь
выведать, кто я такой.
- О, вы метр! - простодушно согласился Вайс. - Именно это я и хотел
узнать.
Блеск в глазах Франца свидетельствовал, что Вайс правильно нащупал
его слабое место. Наклонясь к старику, он, понизив голос, сказал
доверительно:
- Я преклоняюсь перед вашей проницательностью.
- Нун-ну, не преувеличивайте, - довольным тоном произнес Франц,
собирая в углах глаз сухие морщинки, означавшие улыбку.
Свой жизненный путь Франц начал в отеле "Адлон" мальчиком-лифтером и
дослужился до высокой должности портье.
Для тайных и явных дипломатов, агентов различных секретных служб
отель "Адлон" был традиционной международной биржей. Здесь они заключали
сделки между собой: торговали государственными тайнами и сведениями,
изобличающими государственных и политических деятелей, - в ход шли и
постыдные улики и порочные наклонности. Цены котировались в зависимости от
международной ситуации.
Германская тайная полиция неусыпно заботилась о безопасности клиентов
этого фешенебельного пристанища международных разведок, тщательно следила,
чтобы здесь не нарушались нормы этикета и правила приличия. Поэтому каждый
служащий отеля подвергался строжайшей проверке германской тайной полиции и
был ее агентом.
Остановившись в "Адлоне", иностранный клиент мог быть совершенно
уверен: многочисленный и высококвалифицированный штат отеля обережет и его
и его бумаги от любопытства секретных агентов всех других держав.
Что же касается самой немецкой разведки, то за свои услуги она
облагала клиентов "Адлона" как бы незримым налогом и с изящной
деликатностью проникала в их тайны. Великолепно подготовленный персонал
отеля пользовался для этой цели специальной техникой, которую выпускали
фирмы "Филипс" и "Телефункен".
Здание отеля "Адлон" стояло между Браденбургскими воротами и
имперской канцелярией.
Когда господин Риббентроп ведал международным отделом еще не
пришедшей к власти национал-социалистской партии, он, чтобы пополнить
партийную кассу, через доверенных лиц, а иногда и сам лично торговал в
отеле "Адлон" оказавшимися в его руках копями важнейших документов
германского министерства иностранных дел.
Франц отлично усвоил правила службы.
Прежде всего честность. Он не однажды был свидетелем незаметного
исчезновения тех служащих отеля, которые увеличивали собственные доходы,
оказывая чрезмерные услуги тому или иному иностранному клиенту. Каждый
такой служащий неожиданно умирал тихой смертью в подвальном помещении
отеля, где хранились продукты, и тело его вывозили в железном
цилиндрическом контейнере для отбросов за город, на мусоросжигалку.
Затем скромность. Формировалась она теми же обстоятельствами. Когда
кто-то из служащих позволил себе с улыбкой раскланяться с одним из
карателей, его незамедлительно подвергли все той же операции. Правила
отеля предписывали обслуживающему персоналу ни в коем случае не
подчеркивать свое знакомство с вышестоящими.
Техника фотографирования, деликатные тонкости обследования предметов
обихода клиентов, умение обнаружить тайники даже в механизме ручных часов,
где умещались микрокопии различных документов, а также схем новейших типов
оружия, рецептура только что созданной взрывчатки или заменителя
стратегических материалов, - всем этим Франц овладел в совершенстве. И,
заняв пост портье, не только с обворожительным гостеприимством принимал
каждого клиента в обитель знаменитых деятелей тайного ремесла, но и с
беспощадной требовательностью командовал обслуживающим персоналом отеля -
людьми, вымуштрованными, как солдаты, бесстрашными, как налетчики, и
ловкими, как шулера.
В свое время в отеле "Адлоне" останавливался и Барышев.
Он любезно предоставлял Францу, надеявшемуся найти в его чемоданах
тайники и спрятанные документы, возможность рыться в его вещах. Те же
сведения, ради которых прибыл сюда Барышев, хранились в деревянной груше,
прикрепленной к ключу от номера, и ключ с этой грушей ежедневно принимал
из рук Барышева, любезно улыбаясь, Франц. Он и не подозревал, что
фотографии физиономий тайных агентов, остановившихся в "Адлоне", хранятся,
как в альбоме, в некоем предмете, являющемся собственностью отеля.
Среди фотографий тайных агентов была и фотография самого Франца.
В свое время Барышев показал ее Саше Белому и, подчеркнув выдающиеся
способности Франца как ищейки, заметил:
- У него две слабости. Первая - смертельная боязнь в случае
разоблачения потерять должность, а вместе с ней и жизнь. И вторая -
тайное, мучительное тщеславие нгепризнанного гения сыскного дела. Мне
как-то довелось побеседовать с ним. Я выразил свое восхищение несколькими
детективными романами. Он оспорил некое мое суждение, приведя при этом
настолько великолепную аргументацию, что она даже представляла для меня
известную ценность. Владеет множеством европейских языков, но ни разу не
покидал Германии. Берлин знает только по путеводителю - вся его жизнь
прошла в отеле. Резиденция Гитлера и его сподвижников находилась в то
время в отеле "Кайзергоф", и Франц иногда передавал мне некоторые
существенные "сплетни".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307
- Я составлю вам компанию, - сказал он. Наливая себе кофе, объявил: -
Побеседуем, чтобы вам не было скучно.
С первых же его слов стало ясно, что никакая это не беседа, а
просто-напросто допрос. И вел его Франц с механической
последовательностью, обычной для всех допросов.
- Послушайте, Франц, - в голосе Вайса звучала унылая скука, - если
меня хотят здесь заново процедить через фильтры, то ведь я и сам не
новичок. В абвере мы работаем тоньше.
Франц поджал сухие губы.
- Не торопитесь, Петер, все в свое время. - И предложил деревянным
голосом: - Итак, вы утверждаете, что в "штабе Вали" были удовлетворены
вашей работой.
- Ничего я не утверждаю, - запротестовал Вайс.
- Да или нет?
- Да.
- Откуда у вас такая твердая уверенность?
- Вот отсюда, - Вайс постучал ладонью по сиденью своего стула. -
Иначе я не сидел бы здесь, на этом стуле.
- Вы очень самонадеянны. Генрих Шварцкопф - ваш друг?
- Да.
- Чем вызвано его расположение к вам?
- Тем, что я всегда помню, кто я, и не претендую на дружбу с теми,
кто занимает более высокое служебное положение.
- Однако со мной вы держите себя несколько развязно, - заметил Франц.
- Я отдаю дань уважения вашему возрасту, но подчиняюсь только старшим
по званию.
- Неплохо сказано, - задумчиво протянул Франц. - Неплохо вы пытаетесь
выведать, кто я такой.
- О, вы метр! - простодушно согласился Вайс. - Именно это я и хотел
узнать.
Блеск в глазах Франца свидетельствовал, что Вайс правильно нащупал
его слабое место. Наклонясь к старику, он, понизив голос, сказал
доверительно:
- Я преклоняюсь перед вашей проницательностью.
- Нун-ну, не преувеличивайте, - довольным тоном произнес Франц,
собирая в углах глаз сухие морщинки, означавшие улыбку.
Свой жизненный путь Франц начал в отеле "Адлон" мальчиком-лифтером и
дослужился до высокой должности портье.
Для тайных и явных дипломатов, агентов различных секретных служб
отель "Адлон" был традиционной международной биржей. Здесь они заключали
сделки между собой: торговали государственными тайнами и сведениями,
изобличающими государственных и политических деятелей, - в ход шли и
постыдные улики и порочные наклонности. Цены котировались в зависимости от
международной ситуации.
Германская тайная полиция неусыпно заботилась о безопасности клиентов
этого фешенебельного пристанища международных разведок, тщательно следила,
чтобы здесь не нарушались нормы этикета и правила приличия. Поэтому каждый
служащий отеля подвергался строжайшей проверке германской тайной полиции и
был ее агентом.
Остановившись в "Адлоне", иностранный клиент мог быть совершенно
уверен: многочисленный и высококвалифицированный штат отеля обережет и его
и его бумаги от любопытства секретных агентов всех других держав.
Что же касается самой немецкой разведки, то за свои услуги она
облагала клиентов "Адлона" как бы незримым налогом и с изящной
деликатностью проникала в их тайны. Великолепно подготовленный персонал
отеля пользовался для этой цели специальной техникой, которую выпускали
фирмы "Филипс" и "Телефункен".
Здание отеля "Адлон" стояло между Браденбургскими воротами и
имперской канцелярией.
Когда господин Риббентроп ведал международным отделом еще не
пришедшей к власти национал-социалистской партии, он, чтобы пополнить
партийную кассу, через доверенных лиц, а иногда и сам лично торговал в
отеле "Адлон" оказавшимися в его руках копями важнейших документов
германского министерства иностранных дел.
Франц отлично усвоил правила службы.
Прежде всего честность. Он не однажды был свидетелем незаметного
исчезновения тех служащих отеля, которые увеличивали собственные доходы,
оказывая чрезмерные услуги тому или иному иностранному клиенту. Каждый
такой служащий неожиданно умирал тихой смертью в подвальном помещении
отеля, где хранились продукты, и тело его вывозили в железном
цилиндрическом контейнере для отбросов за город, на мусоросжигалку.
Затем скромность. Формировалась она теми же обстоятельствами. Когда
кто-то из служащих позволил себе с улыбкой раскланяться с одним из
карателей, его незамедлительно подвергли все той же операции. Правила
отеля предписывали обслуживающему персоналу ни в коем случае не
подчеркивать свое знакомство с вышестоящими.
Техника фотографирования, деликатные тонкости обследования предметов
обихода клиентов, умение обнаружить тайники даже в механизме ручных часов,
где умещались микрокопии различных документов, а также схем новейших типов
оружия, рецептура только что созданной взрывчатки или заменителя
стратегических материалов, - всем этим Франц овладел в совершенстве. И,
заняв пост портье, не только с обворожительным гостеприимством принимал
каждого клиента в обитель знаменитых деятелей тайного ремесла, но и с
беспощадной требовательностью командовал обслуживающим персоналом отеля -
людьми, вымуштрованными, как солдаты, бесстрашными, как налетчики, и
ловкими, как шулера.
В свое время в отеле "Адлоне" останавливался и Барышев.
Он любезно предоставлял Францу, надеявшемуся найти в его чемоданах
тайники и спрятанные документы, возможность рыться в его вещах. Те же
сведения, ради которых прибыл сюда Барышев, хранились в деревянной груше,
прикрепленной к ключу от номера, и ключ с этой грушей ежедневно принимал
из рук Барышева, любезно улыбаясь, Франц. Он и не подозревал, что
фотографии физиономий тайных агентов, остановившихся в "Адлоне", хранятся,
как в альбоме, в некоем предмете, являющемся собственностью отеля.
Среди фотографий тайных агентов была и фотография самого Франца.
В свое время Барышев показал ее Саше Белому и, подчеркнув выдающиеся
способности Франца как ищейки, заметил:
- У него две слабости. Первая - смертельная боязнь в случае
разоблачения потерять должность, а вместе с ней и жизнь. И вторая -
тайное, мучительное тщеславие нгепризнанного гения сыскного дела. Мне
как-то довелось побеседовать с ним. Я выразил свое восхищение несколькими
детективными романами. Он оспорил некое мое суждение, приведя при этом
настолько великолепную аргументацию, что она даже представляла для меня
известную ценность. Владеет множеством европейских языков, но ни разу не
покидал Германии. Берлин знает только по путеводителю - вся его жизнь
прошла в отеле. Резиденция Гитлера и его сподвижников находилась в то
время в отеле "Кайзергоф", и Франц иногда передавал мне некоторые
существенные "сплетни".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307