Только в лагере ему и место.
Дитрих подписал приказ , и Вайс вызвал Туза, чтобы дать ему
наставления о том, как следует выполнять в дальнейшем функции
внутрилагерного агента. Туз получил от Иоганна важные рекомендации,
касающиеся работы Союза военнопленных.
Прежде всего Вайс посоветовал на всех листовках, выпущенных Союзом
военнопленных, ставить адрес - Берлин. Это будет выглядеть значительно. И
замаскирует подлинное местонахождение организации.
- Гений! - сказал Туз. - Ну просто гений!
На тех курсантов, которых Туз предложил вместо себя, Иоганн раньше
обратил внимание и порадовался, что их наблюдения совпали.
Протягивая руку Иоганну на прощание, Туз произнес задушевно:
- Хороший ты парень. - Помолчал и добавил: - Я
вашего брата не очень-то чтил. А теперь вижу, какие у вас есть люди:
партийной выделки. - Усмехнулся: - Теперь мы все тут против фащистов
чекисты. Штатные и нештатные, а чекисты.
- Ладно, - сказал Вайс. - Береги себя.
- Обязательно, - пообещал Туз. - Я же теперь госценность...
Обер-лейтенант Герлах решил все же учинить проверку Фазы и довольно
хитро разработал план этой проверки. Он выписал ему увольнительную в город
и выдал пистолет со сточенным бойком и патронами, из которых был удален
порох. Сообщил унтершарфюреру Флинк, чтобы она снарядила соответствующую
девицу. Кроме того, поручил агенту, исполнявшему роль беглого лагерника,
попытаться снискать сочувствие к себе у молодого курсанта. Подготовившись
столь основательно, Герлах с нетерпением ожидал результатов.
Но результаты проверочной комбинации оказались катастрофическими для
всего роуководства школы.
На шоссе нашли обезоруженного мотоциклиста, с проломленной пистолетом
головой. Этот мотоциклист должен был отвезти Фазу в Варшаву. Сам Фаза
исчез. Но исчезли также радиокоды. Их, несомненно, похитил Фаза: вероятно,
он полагал, что эти коды используются не только для занятий.
Из Берлина прибыла в школу следственная комиссия. Обо всем этом
Иоганн Вайс не знал. В тот день, когда Туз был отправлен обратно в лагерь,
Вайс уехал в командировку. Он получил задание отобрать из трофейного фонда
советские хроникальные кинофильмы, пригодные для обучения агентов,
подготавливаемых для заброски в определенные города и районы.
Сидя в пустом, затхлом, пахнущем пылью кинозале, Иоганн трое суток
просматривал фильмы, и жизнь Родины проходила перед его глазами. Это было
безмерно волнующее ощущение - он как бы возвращался в подлинную жизнь,
единственно, казалось, для человека возможную, единственно реальную на
свете. Это было пробуждение после лживого, тягостного сна.
Иоганн знал, что эти ленты для его страны - уже прошлое. Ныне она
стала другой - суровой, строгой, напряженной в своем трагическом
единоборстве. Но здесь, на экране, его отчизна, и он сам такой, каким он
был недавно. И за все это он готов отдать свою жизнь, как отдают ее
миллионы его соотечественников, ушедших с этих празднично-радостных лент
на фронт, на смерть.
И эти ленты будут внимательно глядеть те, кто стал на путь измены
Родине, глядеть для того, чтобы как можно более умело вредить народу,
которому они изменили.
Это были мучительные для Иоганна трое суток. Он вернулся в "штаб
Вали" обессиленный, словно после болезни, когда жар и бред истощают
физические и нервные силы человека настолько, что он может зарыдать от
пустяка - от неласкового слова, от внезапного шума - и впасть в истерику,
если пуговица на рубашке не застегивается.
И тотчас же Вайса вызвали в штабной флигель на допрос.
Члены следственной комиссии сидели за столом. Руководители школы - на
стульях поодаль.
Вайс не мог не заметить, какое бледное, вытянутое лицо у Дитриха, как
торжествует Герлах, как встревожен Штейнглиц, как озабочен Лансдорф. Один
лишь Герд сидел в равнодушной, спокойной позе, будто все происходящее
здесь его не касалось.
Каким невероятным ни показался Иоганну побег этого Фазы, в
измученном, усталом мозгу его не мелькнуло ничего, кроме удивления. И лицо
Иоганна отразило это удивление.
У него не было сейчас даже сил мысленно наказать себя за глухую,
злобную ненависть, которую он испытывал к этому юноше.
Он просто тупо удивился - и все. Наверное, ракаяние, гнев на свою
недальновидность, на отсутствие тонкости в наблюдательности придут позже,
обязательно придут и будут грызть его безжалостно, мучительно. Но теперь
его хватило только на то, чтобы удивиться.
Казалось, что все это происходит во сне. Ни о чем не хотелось думать.
В сущности, во всей истории с этим парнем он абсолютно чист, и ничто ему
не угрожает. И это ощущение безопасности как бы усыпляло все его чувства.
"Ну, в чем дело?" - вяло размышлял Иоганн. Он же возражал Дитриху,
вместе с Герлахом считал, что этого юнца не следует делать инструктором,
предупреждал начальника школы.
Из-за этого Фазы капитан Дитрих стал в последнее время гораздо
холоднее относиться к Вайсу. Ну и пускай теперь за это поплатится.
Да, Дитрих поплатится. Но разве Дитрих не нужен больше Вайсу? А
Штейнглиц, он все-таки считает себя приятелем Дитриха, ему выгодно дружить
с Дитрихом. Что будет со Штейнглицем, если Дитриха уберут? Ну, а Лансдорф,
он ведь благоволит к Дитриху, и не потому, что видит в нем способного
работника: он ценит в нем немецкого аристократа. Кто же от всего этого
выиграет? Герлах. Фашист, фанатик, работяга, самый полезный здесь для
школы человек. Раз самый полезный, значит, самый опасный для Вайса.
По мере того, как эти мысли сначала вяло, а потом все быстрее
проносились в голове Иоганна, восстанавливалась обычная для него
напряженная и четкая ясность, боевая вооруженность мышления, которуя он
было утратил, полагая, что нужды в таком оружии сейчас нет. А она есть. И
не будь у него собранности мысли, он мог бы безвозвратно потерять то, что
так долго и терпеливо, с невероятной гибкостью и чуткостью искал в
сближении с этими людьми.
Иоганн вздернул подбородок, глаза его блеснули, и он сдержанно и
равнодушно сказал главе следственной комиссии:
- Господин Штандартенфюрер! Я признаю, что вначале не располагал
отрицательными материалами о бывшем курсанте по кличке "Фаза", но капитан
Дитрих настойчиво приказывал следить за ним. Затем я получил донос на
курсанта Фазу от курсанта Хряща и направил его господину обер-лейтенанту
Герлаху, но тот оставил информацию без внимания. - Оглянулся на Герлаха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307
Дитрих подписал приказ , и Вайс вызвал Туза, чтобы дать ему
наставления о том, как следует выполнять в дальнейшем функции
внутрилагерного агента. Туз получил от Иоганна важные рекомендации,
касающиеся работы Союза военнопленных.
Прежде всего Вайс посоветовал на всех листовках, выпущенных Союзом
военнопленных, ставить адрес - Берлин. Это будет выглядеть значительно. И
замаскирует подлинное местонахождение организации.
- Гений! - сказал Туз. - Ну просто гений!
На тех курсантов, которых Туз предложил вместо себя, Иоганн раньше
обратил внимание и порадовался, что их наблюдения совпали.
Протягивая руку Иоганну на прощание, Туз произнес задушевно:
- Хороший ты парень. - Помолчал и добавил: - Я
вашего брата не очень-то чтил. А теперь вижу, какие у вас есть люди:
партийной выделки. - Усмехнулся: - Теперь мы все тут против фащистов
чекисты. Штатные и нештатные, а чекисты.
- Ладно, - сказал Вайс. - Береги себя.
- Обязательно, - пообещал Туз. - Я же теперь госценность...
Обер-лейтенант Герлах решил все же учинить проверку Фазы и довольно
хитро разработал план этой проверки. Он выписал ему увольнительную в город
и выдал пистолет со сточенным бойком и патронами, из которых был удален
порох. Сообщил унтершарфюреру Флинк, чтобы она снарядила соответствующую
девицу. Кроме того, поручил агенту, исполнявшему роль беглого лагерника,
попытаться снискать сочувствие к себе у молодого курсанта. Подготовившись
столь основательно, Герлах с нетерпением ожидал результатов.
Но результаты проверочной комбинации оказались катастрофическими для
всего роуководства школы.
На шоссе нашли обезоруженного мотоциклиста, с проломленной пистолетом
головой. Этот мотоциклист должен был отвезти Фазу в Варшаву. Сам Фаза
исчез. Но исчезли также радиокоды. Их, несомненно, похитил Фаза: вероятно,
он полагал, что эти коды используются не только для занятий.
Из Берлина прибыла в школу следственная комиссия. Обо всем этом
Иоганн Вайс не знал. В тот день, когда Туз был отправлен обратно в лагерь,
Вайс уехал в командировку. Он получил задание отобрать из трофейного фонда
советские хроникальные кинофильмы, пригодные для обучения агентов,
подготавливаемых для заброски в определенные города и районы.
Сидя в пустом, затхлом, пахнущем пылью кинозале, Иоганн трое суток
просматривал фильмы, и жизнь Родины проходила перед его глазами. Это было
безмерно волнующее ощущение - он как бы возвращался в подлинную жизнь,
единственно, казалось, для человека возможную, единственно реальную на
свете. Это было пробуждение после лживого, тягостного сна.
Иоганн знал, что эти ленты для его страны - уже прошлое. Ныне она
стала другой - суровой, строгой, напряженной в своем трагическом
единоборстве. Но здесь, на экране, его отчизна, и он сам такой, каким он
был недавно. И за все это он готов отдать свою жизнь, как отдают ее
миллионы его соотечественников, ушедших с этих празднично-радостных лент
на фронт, на смерть.
И эти ленты будут внимательно глядеть те, кто стал на путь измены
Родине, глядеть для того, чтобы как можно более умело вредить народу,
которому они изменили.
Это были мучительные для Иоганна трое суток. Он вернулся в "штаб
Вали" обессиленный, словно после болезни, когда жар и бред истощают
физические и нервные силы человека настолько, что он может зарыдать от
пустяка - от неласкового слова, от внезапного шума - и впасть в истерику,
если пуговица на рубашке не застегивается.
И тотчас же Вайса вызвали в штабной флигель на допрос.
Члены следственной комиссии сидели за столом. Руководители школы - на
стульях поодаль.
Вайс не мог не заметить, какое бледное, вытянутое лицо у Дитриха, как
торжествует Герлах, как встревожен Штейнглиц, как озабочен Лансдорф. Один
лишь Герд сидел в равнодушной, спокойной позе, будто все происходящее
здесь его не касалось.
Каким невероятным ни показался Иоганну побег этого Фазы, в
измученном, усталом мозгу его не мелькнуло ничего, кроме удивления. И лицо
Иоганна отразило это удивление.
У него не было сейчас даже сил мысленно наказать себя за глухую,
злобную ненависть, которую он испытывал к этому юноше.
Он просто тупо удивился - и все. Наверное, ракаяние, гнев на свою
недальновидность, на отсутствие тонкости в наблюдательности придут позже,
обязательно придут и будут грызть его безжалостно, мучительно. Но теперь
его хватило только на то, чтобы удивиться.
Казалось, что все это происходит во сне. Ни о чем не хотелось думать.
В сущности, во всей истории с этим парнем он абсолютно чист, и ничто ему
не угрожает. И это ощущение безопасности как бы усыпляло все его чувства.
"Ну, в чем дело?" - вяло размышлял Иоганн. Он же возражал Дитриху,
вместе с Герлахом считал, что этого юнца не следует делать инструктором,
предупреждал начальника школы.
Из-за этого Фазы капитан Дитрих стал в последнее время гораздо
холоднее относиться к Вайсу. Ну и пускай теперь за это поплатится.
Да, Дитрих поплатится. Но разве Дитрих не нужен больше Вайсу? А
Штейнглиц, он все-таки считает себя приятелем Дитриха, ему выгодно дружить
с Дитрихом. Что будет со Штейнглицем, если Дитриха уберут? Ну, а Лансдорф,
он ведь благоволит к Дитриху, и не потому, что видит в нем способного
работника: он ценит в нем немецкого аристократа. Кто же от всего этого
выиграет? Герлах. Фашист, фанатик, работяга, самый полезный здесь для
школы человек. Раз самый полезный, значит, самый опасный для Вайса.
По мере того, как эти мысли сначала вяло, а потом все быстрее
проносились в голове Иоганна, восстанавливалась обычная для него
напряженная и четкая ясность, боевая вооруженность мышления, которуя он
было утратил, полагая, что нужды в таком оружии сейчас нет. А она есть. И
не будь у него собранности мысли, он мог бы безвозвратно потерять то, что
так долго и терпеливо, с невероятной гибкостью и чуткостью искал в
сближении с этими людьми.
Иоганн вздернул подбородок, глаза его блеснули, и он сдержанно и
равнодушно сказал главе следственной комиссии:
- Господин Штандартенфюрер! Я признаю, что вначале не располагал
отрицательными материалами о бывшем курсанте по кличке "Фаза", но капитан
Дитрих настойчиво приказывал следить за ним. Затем я получил донос на
курсанта Фазу от курсанта Хряща и направил его господину обер-лейтенанту
Герлаху, но тот оставил информацию без внимания. - Оглянулся на Герлаха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307