- Объяснил, плутовато улыбаясь: - Операция совершенно
секретная, приказ подписан Гиммлером и Кальтенбруннером. Мы с вами
никакого отношения не имеем к ее прямому исполнению, на нас возложена
только функция контроля подготовки и так далее. Но это знак особогоо
доверия. И я уверен, что потом никто не посмеет совать меня в эту опасную
возню с организацией нашего подполья. Я надеюсь, что меня незамедлительно
переправят на Запад - куда-нибудь в Швейцарию, например, где я буду свято
хранить тайну этой операции, при соответствующем обеспечении всех
необходимых для меня жизненных удобств, разумеется.
- Спешите удрать? - спросил Вайс.
- Это же необходимо в интересах высших лиц, подписавших приказ,
который, как говорят дипломаты, не для печати. Хотя, пожалуй, напротив -
Геббельс будет визжать с газетных страниц о злодейском налете авиации
союзников на концентрационные лагеря. Мы с вами, как свидетели этого
ужасного налета, сможем подтвердить его слова.
- Значит, хотите ждать? - спросил Вайс.
- И еще как, - улыбнулся Дитрих, - с комфортом!
Полковник Вальтер, командир особой авиационной части, кавалер
рыцарского железного креста, летчик еще времен первой мировой войны,
сухонький, седой, низкорослый, но с величественным, надменным лицом,
вскрыл секретный пакет. Прочитав приказ и приложенную к нему инструкцию,
он взглянул на Вайса и Дитриха так брезгливо, будто у этих офицеров СД
были не застегнуты ширинки, и сказал, что просит дать ему час на
размышление, после чего он готов будет снова принять господ офицеров.
Дитрих положился во всем на Вайса, а сам отправился завтракать в
компании с молодыми летчиками.
Полковник, несмотря на свою явную неприязнь, вынужден был обсуждать с
Вайсом подробности операции.
- Горючее? - сказал полковник. - Большевики наступают, через неделю
они могут быть здесь. - Он топнул маленькой ступней, обутой в лакированный
старомодный, остроносый ботинок. - У нас горючего на сегодня ровно
столько, чтобы сняться отсюда.
- Но к вам должно поступить горючее!
- Завтра ночью, если бензовозы благополучно прибудут.
- А почему они могут не прибыть?
- Русские разбомбили мосты.
- Но имеются понтонные переправы.
- Да, если успеют их навести.
- В каком пункте? - спросил Вайс.
Полковник показал на карте. Потом сказал:
- Я полагал, что мой долг - вывезти на самолетах всех людей, и
поэтому самолеты не загружены бомбовым комплектом. Надо посылать машины на
склад, - для этого понадобится время.
- Естественно, - согласился Вайс.
- И еще, - сердито сказал полковник, - помимо всего - вот приказ
Кальтенбруннера: на меня возлагается обязанность сбросить на парашютах
контейнеры с отравляющими веществами для использования их лагерными
подразделениями СС на случай, если какая-то часть заключенных уцелеет
после бомбардировки.
- Очень предусмотрительно, - заметил Вайс.
- Слушайте, - гневно сказал полковник. - Я ас первой мировой войны.
Мое имя известно во Франции и Англии. На моем счету двадцать восемь
авиационных поединков, которые я провел с честью.
- Ну и что же? - спросил Вайс.
- Я солдат, - сказал полковник. - Солдат. И у меня есть свои воинские
убеждения и принципы. А вы гестаповец...
- Я офицер СД.
- Не вижу существенного различия.
- Короче говоря, вы хотите сказать, что вам не слишком нравится это
боевое задание?
- Оно не боевое, не воинское.
- А какое же?
- Вы сами отлично знаете какое.
- Вы просто боитесь. Боитесь, что впоследствии вас будут
рассматривать не как военнопленного офицера, а как военного преступника.
- Да, - сказал полковник, - я не боюсь погибнуть, быть даже
расстрелянным большевиками. Но не повешенным, как...
- Как кто? - спросил Вайс.
- Как вас, например, могут повесить.
- Вы хотите уклониться от задания?
- Я солдат и подчиняюсь приказу.
- Но приказы не обсуждают.
- С подчиненными - да. А вы не мой подчиненный.
Вайс посмотрел прямо в глаза полковнику.
- Я вам признателен за то, что вы столь честно и откровенно высказали
мне свое мнение.
- И вы этим воспользуетесь в соответствии с родом и духом своей
службы?
- Нет, - сказал Вайс. - Просто вы меня заставили тоже кое о чем
задуматься.
После этого разговора Вайс еще побывал у полковника, но беседовал с
ним о чем угодно, только не о ходе подготовки к операции. Точно так же вел
себя и полковник.
Через связного Вайс сообщил группе о времени, когда должны прийти
цистерны с горючим, и указал на карте, где находятся понтонный мост, и
бомбовый склад, и дорога от склада к аэродрому.
Вайс осмотрел два блиндажа, служившие теперь хранилищем для
отравляющих веществ, - кроме баллонов с газами здесь лежали ящики с ядами
в ампулах и в коробках. Во время одного из осмотров ему удалось сунуть
между ящиками термитную шашку с химическим запалом замедленного действия,
изготовленную в виде пластмассового портсигара.
Через день весь личный состав в противогазах боролся с пожаром в
блиндаже. После этого понадобились еще сутки для того, чтобы люди могли
вернуться в расположение аэродрома, не подвергая себя опасности
отравления. Почти на два километра вокруг листва на деревьях пожелтела и
пожухла.
А еще через день полковник вызвал к себе Вайса и сообщил ему, что
понтонный мост взорван и бомбовозы не смогут переправиться, пока не
наведут переправу; кроме того, транспорт машин с бомбами, следующий от
склада к аэродрому, был обстрелян. Машины приведены в негодность, часть их
взорвалась вместе с грузом.
Разведя руками, он сказал тоном фальшивого сожаления:
- Таким образом, я бессилен выполнить приказ в указанные сроки.
Дитрих был в бешенстве. Он пытался наладить переговоры с Берлином.
Связной передал Вайсу, чтоб в эту ночь он покинул аэродром. Но Вайс
не смог этого сделать: Дитрих ни на шаг не отходил от него. Он сказал
Вайсу:
- Вы разрабатывали с полковником операцию и виновны в том, что она
сорвалась. - Пригрозил: - Я доложу о вас. Офицеры подтвердят, что вы
устранили меня от подготовки к операции.
Вайсу предоставили отдельную комнату, но теперь к нему перебрался
Дитрих. Ложась спать, он запирал дверь на ключ и клал его в карман,
говоря, что боится диверсантов, а пистолет засовывал под подушку.
Ночью советские штурмовики и бомбардировщики совершили налет на
аэродром.
Вайс бежал, пригнувшись, к обочине аэродрома, туда, подальше, где он
заметил земляные щели, выкопанные солдатами охраны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307
секретная, приказ подписан Гиммлером и Кальтенбруннером. Мы с вами
никакого отношения не имеем к ее прямому исполнению, на нас возложена
только функция контроля подготовки и так далее. Но это знак особогоо
доверия. И я уверен, что потом никто не посмеет совать меня в эту опасную
возню с организацией нашего подполья. Я надеюсь, что меня незамедлительно
переправят на Запад - куда-нибудь в Швейцарию, например, где я буду свято
хранить тайну этой операции, при соответствующем обеспечении всех
необходимых для меня жизненных удобств, разумеется.
- Спешите удрать? - спросил Вайс.
- Это же необходимо в интересах высших лиц, подписавших приказ,
который, как говорят дипломаты, не для печати. Хотя, пожалуй, напротив -
Геббельс будет визжать с газетных страниц о злодейском налете авиации
союзников на концентрационные лагеря. Мы с вами, как свидетели этого
ужасного налета, сможем подтвердить его слова.
- Значит, хотите ждать? - спросил Вайс.
- И еще как, - улыбнулся Дитрих, - с комфортом!
Полковник Вальтер, командир особой авиационной части, кавалер
рыцарского железного креста, летчик еще времен первой мировой войны,
сухонький, седой, низкорослый, но с величественным, надменным лицом,
вскрыл секретный пакет. Прочитав приказ и приложенную к нему инструкцию,
он взглянул на Вайса и Дитриха так брезгливо, будто у этих офицеров СД
были не застегнуты ширинки, и сказал, что просит дать ему час на
размышление, после чего он готов будет снова принять господ офицеров.
Дитрих положился во всем на Вайса, а сам отправился завтракать в
компании с молодыми летчиками.
Полковник, несмотря на свою явную неприязнь, вынужден был обсуждать с
Вайсом подробности операции.
- Горючее? - сказал полковник. - Большевики наступают, через неделю
они могут быть здесь. - Он топнул маленькой ступней, обутой в лакированный
старомодный, остроносый ботинок. - У нас горючего на сегодня ровно
столько, чтобы сняться отсюда.
- Но к вам должно поступить горючее!
- Завтра ночью, если бензовозы благополучно прибудут.
- А почему они могут не прибыть?
- Русские разбомбили мосты.
- Но имеются понтонные переправы.
- Да, если успеют их навести.
- В каком пункте? - спросил Вайс.
Полковник показал на карте. Потом сказал:
- Я полагал, что мой долг - вывезти на самолетах всех людей, и
поэтому самолеты не загружены бомбовым комплектом. Надо посылать машины на
склад, - для этого понадобится время.
- Естественно, - согласился Вайс.
- И еще, - сердито сказал полковник, - помимо всего - вот приказ
Кальтенбруннера: на меня возлагается обязанность сбросить на парашютах
контейнеры с отравляющими веществами для использования их лагерными
подразделениями СС на случай, если какая-то часть заключенных уцелеет
после бомбардировки.
- Очень предусмотрительно, - заметил Вайс.
- Слушайте, - гневно сказал полковник. - Я ас первой мировой войны.
Мое имя известно во Франции и Англии. На моем счету двадцать восемь
авиационных поединков, которые я провел с честью.
- Ну и что же? - спросил Вайс.
- Я солдат, - сказал полковник. - Солдат. И у меня есть свои воинские
убеждения и принципы. А вы гестаповец...
- Я офицер СД.
- Не вижу существенного различия.
- Короче говоря, вы хотите сказать, что вам не слишком нравится это
боевое задание?
- Оно не боевое, не воинское.
- А какое же?
- Вы сами отлично знаете какое.
- Вы просто боитесь. Боитесь, что впоследствии вас будут
рассматривать не как военнопленного офицера, а как военного преступника.
- Да, - сказал полковник, - я не боюсь погибнуть, быть даже
расстрелянным большевиками. Но не повешенным, как...
- Как кто? - спросил Вайс.
- Как вас, например, могут повесить.
- Вы хотите уклониться от задания?
- Я солдат и подчиняюсь приказу.
- Но приказы не обсуждают.
- С подчиненными - да. А вы не мой подчиненный.
Вайс посмотрел прямо в глаза полковнику.
- Я вам признателен за то, что вы столь честно и откровенно высказали
мне свое мнение.
- И вы этим воспользуетесь в соответствии с родом и духом своей
службы?
- Нет, - сказал Вайс. - Просто вы меня заставили тоже кое о чем
задуматься.
После этого разговора Вайс еще побывал у полковника, но беседовал с
ним о чем угодно, только не о ходе подготовки к операции. Точно так же вел
себя и полковник.
Через связного Вайс сообщил группе о времени, когда должны прийти
цистерны с горючим, и указал на карте, где находятся понтонный мост, и
бомбовый склад, и дорога от склада к аэродрому.
Вайс осмотрел два блиндажа, служившие теперь хранилищем для
отравляющих веществ, - кроме баллонов с газами здесь лежали ящики с ядами
в ампулах и в коробках. Во время одного из осмотров ему удалось сунуть
между ящиками термитную шашку с химическим запалом замедленного действия,
изготовленную в виде пластмассового портсигара.
Через день весь личный состав в противогазах боролся с пожаром в
блиндаже. После этого понадобились еще сутки для того, чтобы люди могли
вернуться в расположение аэродрома, не подвергая себя опасности
отравления. Почти на два километра вокруг листва на деревьях пожелтела и
пожухла.
А еще через день полковник вызвал к себе Вайса и сообщил ему, что
понтонный мост взорван и бомбовозы не смогут переправиться, пока не
наведут переправу; кроме того, транспорт машин с бомбами, следующий от
склада к аэродрому, был обстрелян. Машины приведены в негодность, часть их
взорвалась вместе с грузом.
Разведя руками, он сказал тоном фальшивого сожаления:
- Таким образом, я бессилен выполнить приказ в указанные сроки.
Дитрих был в бешенстве. Он пытался наладить переговоры с Берлином.
Связной передал Вайсу, чтоб в эту ночь он покинул аэродром. Но Вайс
не смог этого сделать: Дитрих ни на шаг не отходил от него. Он сказал
Вайсу:
- Вы разрабатывали с полковником операцию и виновны в том, что она
сорвалась. - Пригрозил: - Я доложу о вас. Офицеры подтвердят, что вы
устранили меня от подготовки к операции.
Вайсу предоставили отдельную комнату, но теперь к нему перебрался
Дитрих. Ложась спать, он запирал дверь на ключ и клал его в карман,
говоря, что боится диверсантов, а пистолет засовывал под подушку.
Ночью советские штурмовики и бомбардировщики совершили налет на
аэродром.
Вайс бежал, пригнувшись, к обочине аэродрома, туда, подальше, где он
заметил земляные щели, выкопанные солдатами охраны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307