В ресторане "Золотой олень" Густав настоял, чтобы они распили в честь
успехов Вайса бутылку старого, коллекционного вина. И сам заплатил за нее,
хотя подобное расточительство не было принято даже среди закадычных
друзей: офицеры разведки привыкли в таких случаях расплачиваться каждый за
себя.
Очередную встречу профессор назначил Иоганну в укромном, заросшем
длинноветвистыми плакучими ивами местечке на берегу озера Хавель.
Когда Иоганн пришел, он уже ждал его в рыбачьем ялике.
Берясь сразу за весла, профессор сказал:
- Представьте, я пригласил вас только для того, чтобы, как говорится
у нас дома, провести вместе выходной день. - Усмехнулся: - Как вы думаете,
можем мы себе позволить такую роскошь?
- Не знаю, - сказал Вайс.
- Я предлагаю, - заявил профессор, - полностью отдаться фантазии:
представим себе, что мы с вами рыбачим где-нибудь, допустим, на Ладоге.
- Непохоже, - со вздохом возразил Вайс.
- Моя жена и дочь тоже считают, что непохоже, - согласился с ним
профессор.
- А откуда они могут это знать?
- Извините, - насмешливо сказал профессор, - но я человек семейный, и
этот факт укрепляет здесь мою репутацию.
- Вы женаты на немке?
- Что вы, голубчик! Карьеру семьянина я начал еще с рабфака.
- И ваши жена и дочь знают?..
- Безусловно, - сказал профессор. Улыбнулся. - И, верите, неплохое
получилось подразделение: жена - инженер на секретном заводе Юнкерса, дочь
- во вспомогательном женском батальоне службы наблюдения ПВО Берлина. - И
добавил с нежностью: - Весьма оказались толковые товарищи.
Иоганн жалостливо поглядел на профессора:
- И вам за них не страшно?!
- Видите ли, в данных обстоятельствах я предпочел бы, чтобы жена
безропотно подчинилась моей воле и покорно ожидала супруга дома. Но мы с
ней в один год и даже в один месяц вступили в партию. И в связи с этим она
считает, что у меня перед ней нет никаких преимуществ старшего. Очевидно,
она и дочь воспитала в подобных представлениях. Думаю, что Центр разрешил
мне эту семейственность на работе в порядке исключения.
- Я бы на такое никогда не решился, - сказал Вайс. - Рисковать своей
жизнью - это что ж, не так трудно... А вот рисковать жизнью тех, кого
любишь, у меня не хватило бы духа...
- У меня его тоже не хватало, - признался профессор. - Но у жены и
дочери мужества оказалось более чем достаточно. Мы помогаем друг другу
жить, исполнять свой долг. Если есть высшая близость между людьми, я
полагаю, что она добывается именно таким образом.
Вайс посмотрел на профессора с восхищением и нежностью.
- И вы жавгл чекист?
- Имею значительную выслугу лет.
- Вы действительно врач?
- Это мой второй диплом, - с достоинством сказал профессор. - Первый
я получил в тридцатом году, когда закончил истфак. Склонность к медицине
обнаружил в себе позже, а образование получил в Мюнхене. - И вдруг сразу
же, круто переменил тему разговора. - Кстати, как вы оценивали поражение
немцев под Сталинградом? - спросил он.
- Я боялся, что выдам себя, не смогу скрыть радость и провалюсь на
этом.
- Нет, с точки зрения немца.
- Ну что ж, - нерешительно сказал Иоганн, - как величайшее поражение
вермахта, полный провал плана "Барбаросса".
- А с политической стороны?
- Точно так же.
- А вот, представьте, гитлеровская пропагандистская машина
использовала катастрофу под Сталинградом в ином плане. Превратила ее в
пропагандистскую акцию, обращенную к реакционным правящим кругам
союзников.
Вы знаете, Гитлер, потрясенный поражением, не мог в эти дни
выступать, его речь прочел по радио Геринг. Слышали эту речь? Не пришлось?
Напрасно! Она вся была обращена к Уолл-стриту и Сити. Гитлер расписывал
себя как единственного спасителя западной цивилизации от большевитского
варварства. А Геббельс, в дальнейшем развивая эту мысль, объявил: "Ясно,
господа, что мы неверно оценивали военный потенциал Советского Союза!
Сейчас он впервые открылся нам во всей своей кошмарной величине.
Сталинград был и остается великим сигналом тревоги... Осталось лишь две
минуты до двенадцати", - то есть до полного поражения Германии.
А этот трехдневный траур после ликвидации окруженных под Сталинградом
войск? Вы понимаете, зачем это? Превратить гибель своих солдат в орудие
пропаганды, чтобы напугать правящие верхи союзников мощью Советской
страны. Помочь реакционным кругам Америки и Англии вызвать в своих странах
волну антикоммунизма и подготовить таким образом почву для вероломного
сепаратного мира. И, по нашим данным, действия гитлеровской пропаганды
оказались небезуспешными. Тайные дипломаты союзников чрезвычайно
оживились. Аллен Даллес перекочевал в Берн с целым разведывательным
штабом, и множество посланцев немецких разведслужб, с которыми у Даллеса
старые доверительные отношения, протоптало к нему тропы.
- Да, - сказал Вайс, - я это знаю.
- Учтите, - предупредил профессор, - союзники заслали в Германию
целую армию разведчиков. И знаете, чем они сейчас занимаются? Изучают
настроения германского народа, силы Сопротивления. Но вовсе не для того,
чтобы помочь движению Сопротивления хотя бы оружием. Нет. Хотят выяснить,
не будет ли это движение препятствовать намерениям союзников сохранить
Германию после ее поражения как иммериалистическую державу, враждебную
Советскому Союзу. По имеющимся у нас данным, Даллес озабочен тем, чтобы
вермахт и после поражения сохранил силы, способные подавить революционное
движение в стране.
Значит, Даллес представляет те американские круги, которые сейчас
разрабатывают не столько планы наступления на втором фронте, сколько планы
подавления революционных сил германского народа после поражения Гитлера и,
как болтал ваш подопечный американский разведчик, хотят сменить вывеску
Гитлера на другую. Ненависть американского и английского народа к Гитлеру
настолько велика, что Даллес, кажется, готов содействовать покушению на
его жизнь, чтобы потом договориться с той же самой фашистской фирмой, но
действующей уже под иной вывеской. И не исключено, что Геринг, Геббельс,
Гиммлер были бы счастливы подарить рейху свое имя для этой цели.
- Да, - задумчиво согласился Вайс. - Все это, пожалуй, так...
- Слово "пожалуй" - плохой слово, - сердито прервал его профессор. -
Я говорю, опираясь на факты и доказательства. И наша с вами задача -
представить в Центр документы, с исчерпывающей и неопровержимой полнотой
свидетельствующие, что между союзниками и оппозиционными группами рейха
ведутся переговоры о сепаратном мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307