И русские опровергали эти факты, хотя
следователям они были известны из советской печати. А знаете, почему
отрицали? Потому что считают, что о дурных сторонах своей жизни не должно
говорить с противниками. Это оскорбляет их советское достоинство. Ведь они
убеждены, что все эти отрицательные стороны их жизни - лишь временное
явление.
- Вы тонкий психолог, герр Лансдорф.
- Нет, тут дело не в психологии. Эта черта характерна для
представителей молодого поколения русских. Наша агентка, как и те, другие,
лжет нам. Даже если ее отца арестовали, она уверена, что это судебная
ошибка и ничто другое.
- Но ведь кто-то персонально виновен в том, что его репрессировали, и
она, возможно, руководствуется чувством мести.
- Коммунисты против террористических акций.
- Она не по политическим мотивам, а по личным...
- Вы говорите глупости, - отрезал Лансдорф.
- Нет, не глупости, - решительно возразил Вайс. - Она взбалмошная,
инфантильная, с болезненным воображением. Выбросила на дорогу мои деньги.
Чуть не удрала от меня из гостиницы с каким-то красавчиком. Она, в конце
концов, просто истеричка. Но вместе с тем вела себя у баронессы с большим
достоинством, как и подобает дочери крупного военного деятеля.
- Это люботпытно, - задумчиво пробормотал Лансдорф. - Психическая
неуравновешенность плюс взвинченное воображение... - Спросил отрывисто: -
Вы знаете о воздействии на человеческий организм скополамина в соединении
со снотворным?
- Если не ошибаюсь, впервые этот препарат был удачно применен на Ван
дер Люббе?
- Возможно, - сказал Лансдорф. И строго добавил: - Но, во всяком
случае, мне это не известно.
- Слушаюсь, - почтительно наклонил голову Вайс.
- Значит, вы меня поняли?
- Безусловно. - И добавил огорченно: - Очевидно, я не оправдал ваших
надежд.
- Почему?
- Вы заменяете меня препаратом.
- Ах, так, - улыбнулся Лансдорф. - Ну что ж, наблюдайте, как вы
считаете нужным, за этой девушкой, Иоганн, а теперь ступайте. Я хочу
отдохнуть.
Впервые Лансдорф назвал Вайса по имени. Это было радостной
неожиданностью. Ведь за этим скрывалось самое главное - особое доверие
Лансдорфа, которое Вайс не только не утратил, а еще более упрочил.
45
Все дни, пока девушка гостила у баронессы, Вайс занимался обычной
своей служебной работой в расположении "штаба Вали".
Среди новых, недавно прибывших курсантов оказались люди,
рекомендованные подпольными лагерными организациями. Но Вайс теперь
получил возможность не вступать с ними в непосредственное общение. Для
этой цели у него был связной по кличке "Нож" - моряк-десантник, который
успешно справлялся с возложенными на него обязанностями и, в свою очередь,
имел связного.
Когда, обледенев, лопнул один из тросов на высотной антенне
радиостанции штаба и немецкие солдаты оказались бессильными устранить
повреждение, Нож с разрешения Вайса забрался на почти тридцатиметровую
мачту и, работая, как акробат под куполом цирка, поднял и закрепил трос.
Это дало Вайсу возможность устроить его на постоянную должность
ремонтника. Нож понравился немцам своей отчаянной смелостью. На допросе у
Дитриха он так объяснил мотивы, по которым решил пойти на службу к немцам:
- Я же циркач. - И дал пощупать твердые бугры своих бицепсов. -
Силовик международного класса. А дома у нас мускулатуру не ценят, значок
или медальку повесят - и все. А у вас, говорят, за каждый выход - большие
деньги. - Попросил: - Вы уж меня, пожалуйста, как отслужу, в цирк
наладьте, в благодарность согласен вам лично проценты отчислять.
- Абсолютный болван, - с удовольствием констатировал Дитрих.
Шесть курсантов из диверсионной группы погибли во время занятий от
внезапного взрыва подрывных снарядов. Нож сказал Вайсу, плутовато щурясь:
- А я при чем? Меня там не было. Не соблюдали техники безопасности, -
и все. А потом, чего их жалеть? Сволочи. Пробовал распропагандировать - ни
в какую. Ну, бог их и наказал.
- Значит, этот бог наловчился так взрыватели ставить, что они раньше
времени срабатывают?
- На то он и бог: соображает! Но зато вместо них еще двух убедил.
- Как?
- Очень просто. Говорю одному про другого: "Ты у него в вещах пошарь,
особо под стельками ботинок. Чего найдешь - доложи". И другому такое же
задание дал. Докладывают после: "Ничего нет". Все понятно, ребята с
перспективой.
- Почему?
- Да я же самолично им листовки подложил. Вот, выходит, оба мне и
попались, как цуцики. Побил я каждого. Конечно, осторожно, чтобы не
покалечить. Не признаются. Ну тогда я им признался. Обрадовались. Зачислил
в кадры.
Таких счастливо выявленных людей Вайсу удавалось направлять в другие
школы. Каждая тройка имела одного связного, которому поручалось держать
связь через тайники. Это была кропотливая, скрупулезная работа, требующая
педантичной точности и постоянного наблюдения. Труднее всего, пожалуй,
было сдерживать самодеятельную инициативу: люди, обрадованные, что вновь
могут бороться с врагом, слишком нетерпеливо рвались к борьбе.
Так получилось и с Гвоздем. Он все-таки согласился лечь в госпиталь.
Дитрих, с упорством маньяка одержимый своей "новаторской идеей",
уговорил Гвоздя полечить ногу, хотя Гвоздь и знал, чем ему грозит
госпиталь. И даже прямо сказал об этом Дитриху.
Но Дитрих ничуть не смутился.
- Это будет гениальный способ маскировки. Диверсантинвалид.
Грандиозно! Такого еще никогда не было. Я очень прошу вас. Подобный случай
достоин быть записанным на страницах истории.
Вайсу удалось убедить Лансдорфа, чтобы тот запретил опасный
эксперимент. Он сказал, что в результате будет потерян ценный, уже
проверенный агент. Человек, став инвалидом, рано или поздно осознает свою
неполноценность и, утратив психическую устойчивость, рассчитывая на
жалость окружающих, в конце концов явится с повинной.
Но Вайс опоздал. Когда он пришел в госпиталь с приказом Лансдорфа, у
койки Гвоздя он застал Дитриха. Капитан был чрезвычайно доволен мужеством,
с каким Гвоздь перенес операцию, и его бодрым состоянием после нее.
Дружески похлопав своего подопечного по плечу, он пошел разыскивать
хирурга, чтобы поблагодарить его за удачную операцию.
Оставшись с Гвоздем наедине, Иоганн спросил сокрушенно:
- Зачем же ты позволил себя так искалечить, Тихон Лукич? - И взял его
тяжелую, усталую руку в свои ладони.
- Так не весь же окорок, - сказал Тихон Лукич, - всего только чуть
ниже колена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307
следователям они были известны из советской печати. А знаете, почему
отрицали? Потому что считают, что о дурных сторонах своей жизни не должно
говорить с противниками. Это оскорбляет их советское достоинство. Ведь они
убеждены, что все эти отрицательные стороны их жизни - лишь временное
явление.
- Вы тонкий психолог, герр Лансдорф.
- Нет, тут дело не в психологии. Эта черта характерна для
представителей молодого поколения русских. Наша агентка, как и те, другие,
лжет нам. Даже если ее отца арестовали, она уверена, что это судебная
ошибка и ничто другое.
- Но ведь кто-то персонально виновен в том, что его репрессировали, и
она, возможно, руководствуется чувством мести.
- Коммунисты против террористических акций.
- Она не по политическим мотивам, а по личным...
- Вы говорите глупости, - отрезал Лансдорф.
- Нет, не глупости, - решительно возразил Вайс. - Она взбалмошная,
инфантильная, с болезненным воображением. Выбросила на дорогу мои деньги.
Чуть не удрала от меня из гостиницы с каким-то красавчиком. Она, в конце
концов, просто истеричка. Но вместе с тем вела себя у баронессы с большим
достоинством, как и подобает дочери крупного военного деятеля.
- Это люботпытно, - задумчиво пробормотал Лансдорф. - Психическая
неуравновешенность плюс взвинченное воображение... - Спросил отрывисто: -
Вы знаете о воздействии на человеческий организм скополамина в соединении
со снотворным?
- Если не ошибаюсь, впервые этот препарат был удачно применен на Ван
дер Люббе?
- Возможно, - сказал Лансдорф. И строго добавил: - Но, во всяком
случае, мне это не известно.
- Слушаюсь, - почтительно наклонил голову Вайс.
- Значит, вы меня поняли?
- Безусловно. - И добавил огорченно: - Очевидно, я не оправдал ваших
надежд.
- Почему?
- Вы заменяете меня препаратом.
- Ах, так, - улыбнулся Лансдорф. - Ну что ж, наблюдайте, как вы
считаете нужным, за этой девушкой, Иоганн, а теперь ступайте. Я хочу
отдохнуть.
Впервые Лансдорф назвал Вайса по имени. Это было радостной
неожиданностью. Ведь за этим скрывалось самое главное - особое доверие
Лансдорфа, которое Вайс не только не утратил, а еще более упрочил.
45
Все дни, пока девушка гостила у баронессы, Вайс занимался обычной
своей служебной работой в расположении "штаба Вали".
Среди новых, недавно прибывших курсантов оказались люди,
рекомендованные подпольными лагерными организациями. Но Вайс теперь
получил возможность не вступать с ними в непосредственное общение. Для
этой цели у него был связной по кличке "Нож" - моряк-десантник, который
успешно справлялся с возложенными на него обязанностями и, в свою очередь,
имел связного.
Когда, обледенев, лопнул один из тросов на высотной антенне
радиостанции штаба и немецкие солдаты оказались бессильными устранить
повреждение, Нож с разрешения Вайса забрался на почти тридцатиметровую
мачту и, работая, как акробат под куполом цирка, поднял и закрепил трос.
Это дало Вайсу возможность устроить его на постоянную должность
ремонтника. Нож понравился немцам своей отчаянной смелостью. На допросе у
Дитриха он так объяснил мотивы, по которым решил пойти на службу к немцам:
- Я же циркач. - И дал пощупать твердые бугры своих бицепсов. -
Силовик международного класса. А дома у нас мускулатуру не ценят, значок
или медальку повесят - и все. А у вас, говорят, за каждый выход - большие
деньги. - Попросил: - Вы уж меня, пожалуйста, как отслужу, в цирк
наладьте, в благодарность согласен вам лично проценты отчислять.
- Абсолютный болван, - с удовольствием констатировал Дитрих.
Шесть курсантов из диверсионной группы погибли во время занятий от
внезапного взрыва подрывных снарядов. Нож сказал Вайсу, плутовато щурясь:
- А я при чем? Меня там не было. Не соблюдали техники безопасности, -
и все. А потом, чего их жалеть? Сволочи. Пробовал распропагандировать - ни
в какую. Ну, бог их и наказал.
- Значит, этот бог наловчился так взрыватели ставить, что они раньше
времени срабатывают?
- На то он и бог: соображает! Но зато вместо них еще двух убедил.
- Как?
- Очень просто. Говорю одному про другого: "Ты у него в вещах пошарь,
особо под стельками ботинок. Чего найдешь - доложи". И другому такое же
задание дал. Докладывают после: "Ничего нет". Все понятно, ребята с
перспективой.
- Почему?
- Да я же самолично им листовки подложил. Вот, выходит, оба мне и
попались, как цуцики. Побил я каждого. Конечно, осторожно, чтобы не
покалечить. Не признаются. Ну тогда я им признался. Обрадовались. Зачислил
в кадры.
Таких счастливо выявленных людей Вайсу удавалось направлять в другие
школы. Каждая тройка имела одного связного, которому поручалось держать
связь через тайники. Это была кропотливая, скрупулезная работа, требующая
педантичной точности и постоянного наблюдения. Труднее всего, пожалуй,
было сдерживать самодеятельную инициативу: люди, обрадованные, что вновь
могут бороться с врагом, слишком нетерпеливо рвались к борьбе.
Так получилось и с Гвоздем. Он все-таки согласился лечь в госпиталь.
Дитрих, с упорством маньяка одержимый своей "новаторской идеей",
уговорил Гвоздя полечить ногу, хотя Гвоздь и знал, чем ему грозит
госпиталь. И даже прямо сказал об этом Дитриху.
Но Дитрих ничуть не смутился.
- Это будет гениальный способ маскировки. Диверсантинвалид.
Грандиозно! Такого еще никогда не было. Я очень прошу вас. Подобный случай
достоин быть записанным на страницах истории.
Вайсу удалось убедить Лансдорфа, чтобы тот запретил опасный
эксперимент. Он сказал, что в результате будет потерян ценный, уже
проверенный агент. Человек, став инвалидом, рано или поздно осознает свою
неполноценность и, утратив психическую устойчивость, рассчитывая на
жалость окружающих, в конце концов явится с повинной.
Но Вайс опоздал. Когда он пришел в госпиталь с приказом Лансдорфа, у
койки Гвоздя он застал Дитриха. Капитан был чрезвычайно доволен мужеством,
с каким Гвоздь перенес операцию, и его бодрым состоянием после нее.
Дружески похлопав своего подопечного по плечу, он пошел разыскивать
хирурга, чтобы поблагодарить его за удачную операцию.
Оставшись с Гвоздем наедине, Иоганн спросил сокрушенно:
- Зачем же ты позволил себя так искалечить, Тихон Лукич? - И взял его
тяжелую, усталую руку в свои ладони.
- Так не весь же окорок, - сказал Тихон Лукич, - всего только чуть
ниже колена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307