Поэтому он иногда допускал в своем палаческом усердии такие
излишества, что изредка даже Гитлер вынужден был выражать удивление
чересчур поспешной исполнительностью своего главного помощника.
Обычно Гиммлер обезоруживал фюрера, приводя в доказательство своей
правоты какую-нибудь случайно оброненную тем фразу или цитату из речи,
исходя из которых он будто бы и подписывал приговоры.
Фюрер любил тех, кто подбирал каждое оброненное им слово и
провозглашал его незыблемым параграфом нового закона. И Гиммлер сумел
разгадать эту его слабость.
Но чем больше он общался с Гитлером, тем больше замечал в нем черт,
свойственных его бывшему шефу Гейдриху, а значит, и ему самому. И
постепенно в сердце Гиммлера закрылась тайная зависть к Гитлеру: ведь он
сам мог стать первым человеком империи. Роль второго уже не устраивала.
Больше всех других Гиммлер приблизил к себе Вальтера Шелленберга.
Доверять ему он стал после того, как окончательно убедился, что у этого
молодого человека существуют незыблемые и твердые правила поведения.
Шелленберг служит не рейху, не Третьей империи, не нацистской партии, не
фюреру даже. Он служит только одному определенному человеку, на которого
возлагает все свои надежды. Он ревностно и преданно трудился на пользу
этому человеку и, лидируемый им, в награду за самоотверженную преданность
получал из его рук свою долю власти.
Таким человеком был для него Гиммлер.
Шелленберг, будучи неглупым политиканом, был невысокого мнения о
достоинствах Гиммлера и отлично понимал всю низость его натуры. Но он
знал, что пост начальника службы безопасности Третьей империи занимает
кандидат в новые фюреры. Он держит в своих руках все тайные нити
управления империей, а прочноть тотального режима диктаторской власти
зиждется на разветвленной и всеохватывающей системе секретных служб с ее
силами подавления.
Еще в 1939 году Шелленберг вместе с небольшой группой сообщников
завязал контакты с английской разведкой. Выдавая себя за враждебных режиму
немецких офицеров, они сумели установить связь с английскими официальными
кругами и, заинтересовав их заговором против Гитлера, намеревались
проникнуть в высшие сферы иерархии английского правительства. Гитлер
одобрил эту идею, а английские коллеги заверили Шелленберга, что в
ближайшее время в Голландию для встречи с ним прибудет из Англии
высокопоставленный официальный представитель. Это также было известно
Гитлеру.
8 ноября, за несколько часов до взрыва омбы в Бюргербраухеле, де
инсценировалось покушение на фюрера, Гейдлрих внезапно дал указание
прекратить секретные переговоры с английской разведкой. Английские офицеры
связи были схвачены и переброшены в Германию.
Операция удалась в том смысле, что Гитлера немецкая пропаганда стала
превозносить как божественную личность, которой покровительствует само
провидение, англичан изобразили инициаторами неслыханного преступления, а
Голландия была скомпрометирована. И все это вместе послужило как бы
прелюдией к тому, чтобы породить у немцев энтузиазм перед планами широко
задуманной войны.
Но подобные "подвиги" Шелленберга остались в далеком прошлом.
Под ударами Советской Армии кренилось и падало здание фашистской
империи. Войска союзников высадились на материке. Руководители рейха, в
том числе и сам Гитлер, лихорадочно вели с англичанами и американцами
тайную дипломатическую торговлю. Каждый из них, предлагая себя в качестве
главы новой империи, обязывался продолжать войну с СССР и требовал
поддержки от Англии и США. Расходились лишь в том, какие формы примет
капитуляция Германии перед Западом и какую часть своей военной добычи она
должна уступить.
Все дни Шелленберг проводил с Гиммлером, воодушевляя и подталкивая
его на решение стать преемником Гитлера, и вел в Стокгольме переговоры с
представителями тайной дипломатии Англии и США уже от лица будущего,
нового фюрера. Некоторых из этих представителей Шелленберг привозил в
штаб-квартиру Гиммлера в Хоенлихен, где можно было в полной безопасности
договариваться с рейхсфюрером.
Для успешного завершений этой деятельности бригаденфюреру необходимы
были люди, которые могли бы преданно, надежно и быстро выполнять любые его
поручения.
Альфред Фаергоф должен был отобрать нескольких человек из состава
особой личной группы при Вальтере Шелленберге.
Иоганн Вайс своим стоическим поведением в тюрьме засвидетельствовал
безусловную преданность Шелленбергу. Но принять окончательное решение
Фаергоф не торопился. Чем больше нравился ему Вайс, тем более
подозрительными казались его сдержанность и то достоинство, с каким он
держал себя. Фаергоф был принципиально убежден, что чем благородней
оболочка человека, тем больше скрывается за ней дряни. Его опыт
подсказывал: чем подлее человек, тем тщательнее он стремится соблюдать все
внешние правила приличия и нравственности.
В один из вечеров Фаергоф пригласил Вайса покататься с ним в лодке на
Ванзее и, наблюдая, как тот гребет, спросил, не был ли он моряком. Вайс
сказал, что прежде жил в Риге и часто выходил в море со своим другом
Генрихом Шварцкопфом.
Фаергоф заявил презрительно:
- Племянник Вилли Шварцкопфа? Оберштурмбанфюрера, у которого открылся
талант лабазника? Я думаю, он хорошо наживается на хозяйственной работе в
СС.
- Вилли Шварцкопф - старый член партии, - возразил Вайс.
- Поэтому он и успел нахватать себе столько ариезированного
имущества, что стал богачом!
- Он живет очень скромно.
- Где?
- В своей личной канцелярии.
- А вы были в его новом особняке?
- Я дружу только с Генрихом.
- Напрасно. Друзей следует выбирать не по влечению сердца, а по тому
месту, которое они занимают в империи.
- Но я не смею предложить свою дружбу фюреру, - усмехнулся Вайс.
Фаергоф расхохотался, но глаза его остались холодными. Внезапно он
спросил требовательно:
- Вы действительно готовы были отдать жизнь за Шелленберга, когда
находились в тюрьме?
- А что мне еще оставалось? - в свою очередь задал вопрос Вайс. - Я
предпочел быть повешенным за преданность Шелленбергу, чем за то, что не
сохранил преданности ему.
- Это вы хорошо сказали, - одобрил Фаергоф. - А то, знаете, личности,
щеголяющие в одеждах героев, не внушают мне доверия. В этом всегда есть
что-то противоестественное. Еще вопрос: вы были знакомы с Хакке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307
излишества, что изредка даже Гитлер вынужден был выражать удивление
чересчур поспешной исполнительностью своего главного помощника.
Обычно Гиммлер обезоруживал фюрера, приводя в доказательство своей
правоты какую-нибудь случайно оброненную тем фразу или цитату из речи,
исходя из которых он будто бы и подписывал приговоры.
Фюрер любил тех, кто подбирал каждое оброненное им слово и
провозглашал его незыблемым параграфом нового закона. И Гиммлер сумел
разгадать эту его слабость.
Но чем больше он общался с Гитлером, тем больше замечал в нем черт,
свойственных его бывшему шефу Гейдриху, а значит, и ему самому. И
постепенно в сердце Гиммлера закрылась тайная зависть к Гитлеру: ведь он
сам мог стать первым человеком империи. Роль второго уже не устраивала.
Больше всех других Гиммлер приблизил к себе Вальтера Шелленберга.
Доверять ему он стал после того, как окончательно убедился, что у этого
молодого человека существуют незыблемые и твердые правила поведения.
Шелленберг служит не рейху, не Третьей империи, не нацистской партии, не
фюреру даже. Он служит только одному определенному человеку, на которого
возлагает все свои надежды. Он ревностно и преданно трудился на пользу
этому человеку и, лидируемый им, в награду за самоотверженную преданность
получал из его рук свою долю власти.
Таким человеком был для него Гиммлер.
Шелленберг, будучи неглупым политиканом, был невысокого мнения о
достоинствах Гиммлера и отлично понимал всю низость его натуры. Но он
знал, что пост начальника службы безопасности Третьей империи занимает
кандидат в новые фюреры. Он держит в своих руках все тайные нити
управления империей, а прочноть тотального режима диктаторской власти
зиждется на разветвленной и всеохватывающей системе секретных служб с ее
силами подавления.
Еще в 1939 году Шелленберг вместе с небольшой группой сообщников
завязал контакты с английской разведкой. Выдавая себя за враждебных режиму
немецких офицеров, они сумели установить связь с английскими официальными
кругами и, заинтересовав их заговором против Гитлера, намеревались
проникнуть в высшие сферы иерархии английского правительства. Гитлер
одобрил эту идею, а английские коллеги заверили Шелленберга, что в
ближайшее время в Голландию для встречи с ним прибудет из Англии
высокопоставленный официальный представитель. Это также было известно
Гитлеру.
8 ноября, за несколько часов до взрыва омбы в Бюргербраухеле, де
инсценировалось покушение на фюрера, Гейдлрих внезапно дал указание
прекратить секретные переговоры с английской разведкой. Английские офицеры
связи были схвачены и переброшены в Германию.
Операция удалась в том смысле, что Гитлера немецкая пропаганда стала
превозносить как божественную личность, которой покровительствует само
провидение, англичан изобразили инициаторами неслыханного преступления, а
Голландия была скомпрометирована. И все это вместе послужило как бы
прелюдией к тому, чтобы породить у немцев энтузиазм перед планами широко
задуманной войны.
Но подобные "подвиги" Шелленберга остались в далеком прошлом.
Под ударами Советской Армии кренилось и падало здание фашистской
империи. Войска союзников высадились на материке. Руководители рейха, в
том числе и сам Гитлер, лихорадочно вели с англичанами и американцами
тайную дипломатическую торговлю. Каждый из них, предлагая себя в качестве
главы новой империи, обязывался продолжать войну с СССР и требовал
поддержки от Англии и США. Расходились лишь в том, какие формы примет
капитуляция Германии перед Западом и какую часть своей военной добычи она
должна уступить.
Все дни Шелленберг проводил с Гиммлером, воодушевляя и подталкивая
его на решение стать преемником Гитлера, и вел в Стокгольме переговоры с
представителями тайной дипломатии Англии и США уже от лица будущего,
нового фюрера. Некоторых из этих представителей Шелленберг привозил в
штаб-квартиру Гиммлера в Хоенлихен, где можно было в полной безопасности
договариваться с рейхсфюрером.
Для успешного завершений этой деятельности бригаденфюреру необходимы
были люди, которые могли бы преданно, надежно и быстро выполнять любые его
поручения.
Альфред Фаергоф должен был отобрать нескольких человек из состава
особой личной группы при Вальтере Шелленберге.
Иоганн Вайс своим стоическим поведением в тюрьме засвидетельствовал
безусловную преданность Шелленбергу. Но принять окончательное решение
Фаергоф не торопился. Чем больше нравился ему Вайс, тем более
подозрительными казались его сдержанность и то достоинство, с каким он
держал себя. Фаергоф был принципиально убежден, что чем благородней
оболочка человека, тем больше скрывается за ней дряни. Его опыт
подсказывал: чем подлее человек, тем тщательнее он стремится соблюдать все
внешние правила приличия и нравственности.
В один из вечеров Фаергоф пригласил Вайса покататься с ним в лодке на
Ванзее и, наблюдая, как тот гребет, спросил, не был ли он моряком. Вайс
сказал, что прежде жил в Риге и часто выходил в море со своим другом
Генрихом Шварцкопфом.
Фаергоф заявил презрительно:
- Племянник Вилли Шварцкопфа? Оберштурмбанфюрера, у которого открылся
талант лабазника? Я думаю, он хорошо наживается на хозяйственной работе в
СС.
- Вилли Шварцкопф - старый член партии, - возразил Вайс.
- Поэтому он и успел нахватать себе столько ариезированного
имущества, что стал богачом!
- Он живет очень скромно.
- Где?
- В своей личной канцелярии.
- А вы были в его новом особняке?
- Я дружу только с Генрихом.
- Напрасно. Друзей следует выбирать не по влечению сердца, а по тому
месту, которое они занимают в империи.
- Но я не смею предложить свою дружбу фюреру, - усмехнулся Вайс.
Фаергоф расхохотался, но глаза его остались холодными. Внезапно он
спросил требовательно:
- Вы действительно готовы были отдать жизнь за Шелленберга, когда
находились в тюрьме?
- А что мне еще оставалось? - в свою очередь задал вопрос Вайс. - Я
предпочел быть повешенным за преданность Шелленбергу, чем за то, что не
сохранил преданности ему.
- Это вы хорошо сказали, - одобрил Фаергоф. - А то, знаете, личности,
щеголяющие в одеждах героев, не внушают мне доверия. В этом всегда есть
что-то противоестественное. Еще вопрос: вы были знакомы с Хакке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307