Хотя такие мысли имели солидную основу в
действительности, это было больше, чем он смог вынести, и он устроил сам себе
маленький саботаж.
Когда мы понимаем, какие ужасные препятствия приходится преодолевать в
работе этому типу личности, становятся яснее некоторые особенности его
отношения к работе. Одна из них - тяжелые предчувствия и даже паника перед
началом участка работы, трудного для него: с точки зрения замешанных в этой
работе конфликтов, она кажется ему невыполнимой задачей. Один пациент,
например, регулярно простужался перед тем, как надо было читать лекцию или
ехать на конференцию; другого тошнило перед премьерами; еще одна валилась с
ног перед походом за покупками на Рождество.
Понимаем мы и то, почему он может делать работу только по кусочкам.
Внутреннее напряжение, в котором он работает, так велико и стремится так
вырасти во время работы, что он просто долго не выдерживает. Это прило-жимо
не только к умственной работе, но происходит и с любой другой работой,
которую он выполняет самостоятельно. Он может убрать в одном ящике стола, а
другой оставить на потом. Он подергает сорняки в саду, копнет раз-другой и
остановится. Он попишет полчаса-час, и должен прерваться. Но тот же человек
может быть способен работать не отрываясь, когда делает что-то для других или
вместе с ними.
И наконец, мы понимаем, почему он так легко отвлекается от своей работы.
Он часто обвиняет себя в том, что у него нет настоящего интереса к работе, и это
вполне понятно, потому что он часто ведет себя, как обиженный школьник,
которого силой засаживают за уроки. На самом деле, его интерес может быть
искренним и серьезным, но процесс работы изводит его даже больше, чем до него
доходит. Я уже упоминала маленькие отвлечения
-272-
Глава 13. Невротические нарушения в работе
от работы, такие как телефонный звонок или сочинение письма. Более того, в
соответствии со своей потребностью угождать другим и завоевывать их
привязанность, он слишком легко доступен для любых просьб со стороны семьи и
друзей. В результате он иногда (по совсем другим, чем у нарцисси-ческого типа,
причинам) слишком распыляет свои силы. И в довершение, зов любви и пола имеет
для него силу принуждения, особенно в юные годы. Хотя любовь обычно все равно
не делает его счастливым, она сулит исполнение всех его потребностей.
Неудивительно, что он часто заводит стремительный роман, когда трудности в
работе становятся нестерпимыми. Иногда это повторяется раз за разом: он
поработает немного и даже что-то сделает, затем погрузится в любовь, иногда по
типу болезненной зависимости; работа сходит на нет или становится невозможной; он
вырывается из отношений, снова садится за работу - и так далее.
Подведем итог: любая творческая работа, которую смиренный тип личности
делает самостоятельно, делается вопреки преградам, часто непреодолимым. Он
работает не только при достаточно постоянных помехах, но также под гнетом
тревоги. Степень страдания, связанного с таким процессом творчества, конечно,
бывает различной. Обычно есть лишь короткие промежутки, когда он не страдает.
Он может радоваться в то время, когда задумывает какой-то проект, так сказать,
играет идеями, составляющими его, без того, чтобы рваться на части из-за
противоречивых внутренних предписаний. У него может быть краткий жар
удовлетворения, когда работа близка к завершению. Но после он склонен утратить
не только чувство удовлетворения от сделанного, но и чувство, что это сделано им,
несмотря на внешний успех или признание. Для него унизительно думать об этом,
смотреть на это, потому что он не верит себе, что сделал это, раз завершил свой
труд вопреки внутренним проблемам. Для него одно воспоминание о самом
существованиии этих проблем уже чистой воды унижение.
Естественно, при всех изводящих его трудностях, опасность не достичь ничего
очень велика. Он может не осмелиться даже начать что-то делать самостоятельно.
Он может все бросить в ходе работы. Качество работы само по себе может
пострадать от тех мучений, с какими она выполнялась. Но есть шансы, что он, имея
достаточно таланта и выдержки, сделает что-то по-настоящему хорошее, потому
что, несмотря на поразительную неэффективность, он работает и работает.
Работе "ушедшего в отставку" мешают препятствия совсем другого рода, чем
у смиренного и захватнического типов. Тот, кто принадлежит к группе "упорная
отставка", тоже может успокоиться на меньшем, чем обещают его способности, и с
этой стороны напоминает смиренный тип личности. Но со смиренным типом это
происходит потому, что он чувствует себя в безопасности только в такой рабочей
ситуации, когда он может опереться на кого-то, когда нравится и нужен всем, и, с
другой стороны, его удерживают табу на гордость и агрессию. "Ушедший в
отставку" довольствуется малым, потому что это неотъемлемая часть общего ухода
от
-273-
Карен Корни. Невроз и личностный рост
активной жизни. Условия, при которых он может работать продуктивно, тоже
диаметрально противоположны условиям, необходимым для смиренного типа
личности. Из-за его отчужденности ему лучше работается одному. Его
чувствительность к принуждению затрудняет ему работу на хозяина или в
организации с определенными правилами и распорядком. Однако он может
"приспособиться" к такой ситуации. Он надел узду на желания и надежды и питает
отвращение к переменам, а потому смиряется с неподходящими ему условиями. А
поскольку ему не хватает соревнова-тельности и он всячески избегает трений, он
может поладить с большинством людей, хотя свои чувства он держит строго при
себе. Но он ни счастлив, ни продуктивен.
Он предпочел бы работать по свободной лицензии, если уж ему приходится
работать; но и здесь он легко чувствует, что его принуждают ожидания других.
Например, крайний срок сдачи в печать, или отправки чертежей, или пошива заказа
может быть хорош для смиренного типа, поскольку внешнее давление ослабляет его
внутреннее напряжение. Без крайнего срока он будет улучшать свою продукцию
до бесконечности. Он позволяет ему быть менее строгим и даже позволяет
приложить к делу собственное желание чего-то достичь, сделать что-то, если работа
делается для кого-то, кто этого ждет. Для "ушедшего в отставку" крайний срок -
принуждение, которое его просто возмущает и может вызвать у него такое сильное
бессознательное противодействие, что он станет вялым и ленивым.
Такое отношение к крайнему сроку окончания работы далеко не единственная
иллюстрация его общей чувствительности к принуждению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
действительности, это было больше, чем он смог вынести, и он устроил сам себе
маленький саботаж.
Когда мы понимаем, какие ужасные препятствия приходится преодолевать в
работе этому типу личности, становятся яснее некоторые особенности его
отношения к работе. Одна из них - тяжелые предчувствия и даже паника перед
началом участка работы, трудного для него: с точки зрения замешанных в этой
работе конфликтов, она кажется ему невыполнимой задачей. Один пациент,
например, регулярно простужался перед тем, как надо было читать лекцию или
ехать на конференцию; другого тошнило перед премьерами; еще одна валилась с
ног перед походом за покупками на Рождество.
Понимаем мы и то, почему он может делать работу только по кусочкам.
Внутреннее напряжение, в котором он работает, так велико и стремится так
вырасти во время работы, что он просто долго не выдерживает. Это прило-жимо
не только к умственной работе, но происходит и с любой другой работой,
которую он выполняет самостоятельно. Он может убрать в одном ящике стола, а
другой оставить на потом. Он подергает сорняки в саду, копнет раз-другой и
остановится. Он попишет полчаса-час, и должен прерваться. Но тот же человек
может быть способен работать не отрываясь, когда делает что-то для других или
вместе с ними.
И наконец, мы понимаем, почему он так легко отвлекается от своей работы.
Он часто обвиняет себя в том, что у него нет настоящего интереса к работе, и это
вполне понятно, потому что он часто ведет себя, как обиженный школьник,
которого силой засаживают за уроки. На самом деле, его интерес может быть
искренним и серьезным, но процесс работы изводит его даже больше, чем до него
доходит. Я уже упоминала маленькие отвлечения
-272-
Глава 13. Невротические нарушения в работе
от работы, такие как телефонный звонок или сочинение письма. Более того, в
соответствии со своей потребностью угождать другим и завоевывать их
привязанность, он слишком легко доступен для любых просьб со стороны семьи и
друзей. В результате он иногда (по совсем другим, чем у нарцисси-ческого типа,
причинам) слишком распыляет свои силы. И в довершение, зов любви и пола имеет
для него силу принуждения, особенно в юные годы. Хотя любовь обычно все равно
не делает его счастливым, она сулит исполнение всех его потребностей.
Неудивительно, что он часто заводит стремительный роман, когда трудности в
работе становятся нестерпимыми. Иногда это повторяется раз за разом: он
поработает немного и даже что-то сделает, затем погрузится в любовь, иногда по
типу болезненной зависимости; работа сходит на нет или становится невозможной; он
вырывается из отношений, снова садится за работу - и так далее.
Подведем итог: любая творческая работа, которую смиренный тип личности
делает самостоятельно, делается вопреки преградам, часто непреодолимым. Он
работает не только при достаточно постоянных помехах, но также под гнетом
тревоги. Степень страдания, связанного с таким процессом творчества, конечно,
бывает различной. Обычно есть лишь короткие промежутки, когда он не страдает.
Он может радоваться в то время, когда задумывает какой-то проект, так сказать,
играет идеями, составляющими его, без того, чтобы рваться на части из-за
противоречивых внутренних предписаний. У него может быть краткий жар
удовлетворения, когда работа близка к завершению. Но после он склонен утратить
не только чувство удовлетворения от сделанного, но и чувство, что это сделано им,
несмотря на внешний успех или признание. Для него унизительно думать об этом,
смотреть на это, потому что он не верит себе, что сделал это, раз завершил свой
труд вопреки внутренним проблемам. Для него одно воспоминание о самом
существованиии этих проблем уже чистой воды унижение.
Естественно, при всех изводящих его трудностях, опасность не достичь ничего
очень велика. Он может не осмелиться даже начать что-то делать самостоятельно.
Он может все бросить в ходе работы. Качество работы само по себе может
пострадать от тех мучений, с какими она выполнялась. Но есть шансы, что он, имея
достаточно таланта и выдержки, сделает что-то по-настоящему хорошее, потому
что, несмотря на поразительную неэффективность, он работает и работает.
Работе "ушедшего в отставку" мешают препятствия совсем другого рода, чем
у смиренного и захватнического типов. Тот, кто принадлежит к группе "упорная
отставка", тоже может успокоиться на меньшем, чем обещают его способности, и с
этой стороны напоминает смиренный тип личности. Но со смиренным типом это
происходит потому, что он чувствует себя в безопасности только в такой рабочей
ситуации, когда он может опереться на кого-то, когда нравится и нужен всем, и, с
другой стороны, его удерживают табу на гордость и агрессию. "Ушедший в
отставку" довольствуется малым, потому что это неотъемлемая часть общего ухода
от
-273-
Карен Корни. Невроз и личностный рост
активной жизни. Условия, при которых он может работать продуктивно, тоже
диаметрально противоположны условиям, необходимым для смиренного типа
личности. Из-за его отчужденности ему лучше работается одному. Его
чувствительность к принуждению затрудняет ему работу на хозяина или в
организации с определенными правилами и распорядком. Однако он может
"приспособиться" к такой ситуации. Он надел узду на желания и надежды и питает
отвращение к переменам, а потому смиряется с неподходящими ему условиями. А
поскольку ему не хватает соревнова-тельности и он всячески избегает трений, он
может поладить с большинством людей, хотя свои чувства он держит строго при
себе. Но он ни счастлив, ни продуктивен.
Он предпочел бы работать по свободной лицензии, если уж ему приходится
работать; но и здесь он легко чувствует, что его принуждают ожидания других.
Например, крайний срок сдачи в печать, или отправки чертежей, или пошива заказа
может быть хорош для смиренного типа, поскольку внешнее давление ослабляет его
внутреннее напряжение. Без крайнего срока он будет улучшать свою продукцию
до бесконечности. Он позволяет ему быть менее строгим и даже позволяет
приложить к делу собственное желание чего-то достичь, сделать что-то, если работа
делается для кого-то, кто этого ждет. Для "ушедшего в отставку" крайний срок -
принуждение, которое его просто возмущает и может вызвать у него такое сильное
бессознательное противодействие, что он станет вялым и ленивым.
Такое отношение к крайнему сроку окончания работы далеко не единственная
иллюстрация его общей чувствительности к принуждению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128