Однако есть причины считать, что это различение надежно только для
сознательных переживаний,- фактически он всегда и мучитель и жертва, и
получает удовольствие, как унижаясь, так и унижая.
Одна из задач аналитической терапии - проследить во всех случаях
фактического мучения самого себя тайное намерение мучить себя. Другая задача
- быть готовым к тому, что тенденция мучить себя окажется вынесенной вовне.
Всякий раз, когда намерение мучить себя кажется вполне ясным, мы должны
внимательно исследовать внутрипсихическую ситуацию и спросить себя, не
возросла ли в этот момент ненависть к себе, и почему это могло случиться.
Вершиной ненависти к себе являются беспримесные и непосредственные
саморазрушительные импульсы и действия. Они могут принимать форму
обострении или быть хроническими, открыто насильственными или медленно
подтачивающими, сознательными или бессознательными, могут осуществляться
или оставаться воображаемыми. Они могут касаться главных или второстепенных
вопросов. Их конечная цель - физическое, психическое и духовное
саморазрушение. Если принимать во внимание все эти возможности, суицид уже не
покажется изолированной загадкой. Есть много способов убить то, что составляет
суть нашей жизни; физическое самоубийство просто самое крайнее и
окончательное выражение саморазрушения.
Влечение к саморазрушению, направленное против тела, легче всего поддается
наблюдению. Физическое насилие против себя, в общем, ограничено психозами.
При неврозе мы встречаемся с меньшим размахом саморазрушительных действий,
которые в основном сходят за "вредные привычки" - грызение ногтей, расчесы,
вечная спешка при сборах, выдергивание волос. Но бывают и неожиданные позывы
к чистейшему насилию, которые, в противоположность психозу, остаются в
воображении. Они, видимо, случаются у тех, кто живет воображением до такой
степени, что презирает реальность, включая реальность себя самого. Они часто
наступают после вспышки глубинного озарения, и весь процесс идет с такой
молниеносной скоростью, что его последовательность удается уловить только в
аналитической ситуации: внезапное глубоко проникающее видение некоего несо-
вершенства, быстро вспыхивающее и исчезающее, так же резко следующий за ним
безумный порыв вырвать себе глаза, перерезать себе глотку или воткнуть нож
себе в живот и выпустить кишки. Этот тип личности по временам испытывает
позывы к суициду (например, его тянет спрыгнуть с балкона или с обрыва),
позывы, которые возникают при сходных условиях
- 135-
Карен Хорни. Невроз и личностный рост
и кажутся неизвестно откуда взявшимися. Они исчезают так быстро, что вряд ли
имеют шанс осуществиться. С другой стороны, желание прыгнуть с высоты может
быть неожиданно столь сильным, что человек вынужден схватиться за что-нибудь
во избежание искушения. Но оно может привести и к настоящей суицидной
попытке. Даже если так, у этого типа все равно нет реалистичного представления
об окончательности смерти. Он, скорее, видит, как он спрыгнет с двадцатого этажа,
затем подберет себя с полу и пойдет домой. Часто зависит от случайности, удастся
или нет такая суицидная попытка. Да будет мне позволено сказать, что увидев себя
мертвым, он сам удивился бы больше всех.
При многих серьезных суицидных попытках мы должны помнить о воз-
можности далеко зашедшего самоотчуждения. Однако как правило, нереа-
листическое отношение к смерти более характерно для суицидных импульсов или
прерванных попыток самоубийства, чем для спланированных и серьезных
покушений на себя. Конечно, всегда есть много причин для такого шага, просто
тенденция к саморазрушению - наиболее регулярный его элемент.
Саморазрушительные импульсы могут оставаться бессознательными в
качестве таковых и однако актуализироваться в "отчаянности" при езде, плавании,
скалолазании или в спешке, когда физические возможности не позволяют спешить.
Мы видели, что такая деятельность может и не казаться отчаянной самому
человеку, поскольку у него есть скрытое требование неуязвимости ("со мной
ничего случиться не может"). Во многих случаях это основной фактор. Но мы
всегда должны осознавать дополнительную возможность действия
саморазрушительных влечений, особенно когда пренебрежение к реальной
опасности принимает угрожающие пропорции.
И наконец, есть те, кто бессознательно, но систематически разрушает свое
здоровье пьянством или наркотиками, хотя здесь могут иметь место и другие
факторы, такие как постоянная потребность в наркотике. В очерке Стефана Цвейга
о Бальзаке мы видим трагедию гения, который в душераздирающем стремлении к
славе на самом деле разрушил свое здоровье каторжным трудом, пренебрежением
ко сну и злоупотреблением кофе. Безусловно, потребность Бальзака в славе
вогнала его в долги настолько, что его чрезмерный труд был отчасти следствием
неправильного образа жизни. Но, конечно же, здесь, как и в сходных случаях,
оправдан вопрос о присутствии саморазрушительных влечений, приведших, в
конце концов, к преждевременной смерти.
В других случаях телесный ущерб наносится себе, так сказать, нечаянно. Мы
все знаем, что "в плохом настроении" нам чаще случается порезаться, оступиться и
упасть, прищемить палец. Но если мы не обращаем внимания на машины, пересекая
улицу, или на правила вождения, сидя за рулем, это может стать фатальным.
Остается открытым вопрос о молчаливом действии саморазрушите ib-ных
влечений при органических заболеваниях. Хотя теперь о психосоматн-
-136-
Глава 5 Ненависть и презрение к себе
ческих заболеваниях известно гораздо больше, трудно с должной точностью
выделить особую роль саморазрушительных тенденций. Конечно, любой хороший
врач знает, что при жестокой болезни "желание" пациента выздороветь и жить или
умереть является решающим. Но и тут направление психических сил к жизни или
смерти может быть определено множеством факторов. Все, что сейчас можно
сказать, принимая во внимание единство души и тела, это то, что необходимо
серьезно подходить к возможности молчаливого действия саморазрушения не
только в фазе выздоровления, но и в создании самого заболевания и в его
усилении.
Саморазрушение, направленнное на другие жизненные ценности, может
показаться несчастным случаем, несвоевременным совпадением. Пример тому
Эйлерт Левборг из "Гедды Габлер", теряющий свою драгоценную рукопись.
Ибсен показывает нам, как в этом персонаже стремительно нарастают
саморазрушительные реакции и действия. Сперва, вслед за легким подозрением на
своего верного друга Фру Эльвстедт, он пытается разрушить отношения с нею,
продолжая кутеж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128