Проработав всю структуру "ухода в отставку", мы можем не только
освободить творческую энергию, но и сделать человека свободным для лучших
отношений с самим собой и другими
Теоретически исход активного бунта демонстрирует решающую роль,
которую зов свободы имеет в структуре "ухода в отставку", и его связь с охраной
автономности внутренней жизни И напротив, чем больше человек отчуждается от
самого себя, тем меньше значит для него свобода, как мы сейчас увидим. Уходя от
внутренних конфликтов, от активной жизни, от активной заинтересованности в
своем развитии, человек рискует уйти и от глубоких чувств. Ощущение тщеты,
составляющее проблему уже при "упорной отставке", перерастает тогда в ужас
пустоты, сводящий с ума Обуздание стремлений и целенаправленной деятельности
приводит
См Даниел Шнайдер "Действие невротического паттерна, невротическое
искажение творческой способности и сексуальности" Доклад в Нью-йоркской
медицинской академии (Daniel Schneider "The Motion of the Neurotic Pattern. Its
Distortion of Creative Mastery and Sexual Power", 1943)
-243-
Кирен Хорни. Невроз и личностный рост
к утрате направления в жизни, к движению по воле волн, куда понесет поток.
Настаивая на том, чтобы жизнь была легкой, без боли и трений, можно
развратиться, особенно если уступить искушению деньгами, успехом, престижем.
"Упорная отставка" означает жизнь, полную ограничений, но не безнадежную;
человеку все же есть, чем и для чего жить. Но когда теряются из поля зрения
глубина и автономность своей собственной жизни, негативные стороны "ухода в
отставку" остаются, тогда как позитивные теряют свою ценность. Только тогда
"уход в отставку" становится безнадежным. Человек смещается на обочину жизни.
Это характеризует последнюю группу, "барахтающуюся в луже".
Человек, оторванный от себя, словно центробежной силой, теряет и глубину и
силу чувств. Его отношение к людям становится неразборчивым. Любой
становится "очень хорошим другом", "таким славным парнем", или "отличной
девчонкой". Но с глаз долой - из сердца вон. Интерес к ним утрачивается при
малейшей провокации, он даже не пытается разобраться, что же там случилось.
Отчужденность превращается в безразличие.
И радости становятся мелкими. Сексуальные похождения, еда, выпивка,
сплетни, игра или политические махинации становятся основным содержанием его
жизни. Он утрачивает чувство главного, настоящего. Интересы становятся
поверхностными. У него больше нет своих суждений или убеждений; вместо них он
довольствуется сегодняшним мнением. Он трепещет в благоговейном страхе перед
тем, что "люди подумают". Вместе с тем, он теряет веру в себя, в других, в любые
ценности. Он становится циничным.
Можно выделить три формы "жизни в луже", отличающиеся друг от друга
некоторыми акцентами. В первой значение придается "веселью", тому, чтобы
хорошо провести время. Со стороны это может выглядеть как вкус к жизни,
противоречащий основной характеристике "ухода в отставку", не-хотению. Но
движущий мотив здесь - не достижение удовольствия, а необходимость стряхнуть
с себя гнетущее ощущение пустоты, забыться, рассеяться среди забав. В "Харперз
Мэгэзин" я нашла стихотворение под названием "Палм Спрингз", рисующее этот
поиск развлечений у праздного класса.
Как хочу я туда,
Где веселье всегда,
Где девчонки одеты как надо.
Где умишки молчат,
А деньжонки шуршат
На полу, на столах и в карманах.
Конечно, это мечты богатых бездельников, но они распространяются и на
людей с доходом ниже среднего. В конце концов, это вопрос кошелька, ищут ли
"веселья" в дорогом ночном клубе, на коктейле, театральном
Из статьи "Палм Спрингз: ветер, песок и звезды". Кливленд
Амори. -244-
Глава 11. Решение "уйти в отставку": зов свободы
вечере или собираются у кого-то дома, чтобы выпить, поиграть в карты, поболтать.
Можно собирать марки, стать гурмэ, ходить в кино, и все это прекрасно, если это
не единственное реальное содержание жизни. Общество не обязательно: можно
читать фантастику, слушать радио, смотреть телевизор, мечтать. Если развлекается
компания, то строжайше избегают двух вещей: нельзя ни на секунду оставаться
одному, и нельзя заводить серьезных разговоров. Последнее считается дурными
манерами. Цинизм прикрыт тонкой пленкой "терпимости" или "широты взглядов".
Во второй группе предпочтение отдается престижу или случайному успеху.
Запрет на стремления и усилия, характеризующий "уход в отставку" здесь не
снимается. Мотивация смешанная. Отчасти это желание иметь много денег, что
облегчит жизнь. Отчасти это потребность искусственным путем поднять
самооценку, которая у всей группы "барахтающихся в луже" стремится к нулю.
Однако с утратой внутренней независимости этого можно достичь, только подняв
себя в глазах других. Кто-то пытается написать книгу: вдруг выйдет бестселлер;
кто-то женится на деньгах; кто-то вступает в политическую партию, членство в
которой обещает какие-то преимущества. В общественной жизни погоня идет не за
весельем, а за престижем:
принадлежностью к определенному кругу, возможностью посещать определенные
места. Единственная моральная заповедь - не быть дураком;
уметь изворачиваться, не попадаясь. Джордж Элиот дает нам в "Ромоле"
блестящий портрет оппортуниста, человека случая, в фигуре Тито. Мы видим, как
он уворачивается от конфликтов, ищет легкой жизни, отсутствия обязательств и
постепенно нравственно опускается. Последнее не случайно, этого не может не
произойти, если нравственное чутье все слабеет и слабеет.
Третья форма - это "хорошо смазанная машина". Здесь потеря подлинных
мыслей и чувств приводит к расплющиванию личности, мастерски описанном
Марканом у многих его персонажей. Такой человек уже легко прилаживается к
другим и усваивает их правила и условные соглашения. Он чувствует, думает,
делает, верит в то, чего от него ждут или считают правильным окружающие.
Эмоциональная омертвелость здесь не больше, а просто заметнее, чем в остальных
двух группах.
Фромм хорошо описал эту сверхприспособленность и увидел ее социальное
значение. Если включить сюда, как мы и должны, остальные две формы
"барахтанья в луже", это значение тем больше, что такой образ жизни отнюдь не
редок. Фромм правильно указал, что эта картина отличается от обычного течения
неврозов. Невротика очевидным образом влекут по жизни и мучают его
конфликты; а это - другие люди. У них часто нет и особых "симптомов", вроде
тревоги и депрессии. Впечатление вкратце таково, что они не страдают от
нарушений, а им словно недостает чего-то. Фромм заключает, что это скорее
дефектное состояние, чем невротическое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
освободить творческую энергию, но и сделать человека свободным для лучших
отношений с самим собой и другими
Теоретически исход активного бунта демонстрирует решающую роль,
которую зов свободы имеет в структуре "ухода в отставку", и его связь с охраной
автономности внутренней жизни И напротив, чем больше человек отчуждается от
самого себя, тем меньше значит для него свобода, как мы сейчас увидим. Уходя от
внутренних конфликтов, от активной жизни, от активной заинтересованности в
своем развитии, человек рискует уйти и от глубоких чувств. Ощущение тщеты,
составляющее проблему уже при "упорной отставке", перерастает тогда в ужас
пустоты, сводящий с ума Обуздание стремлений и целенаправленной деятельности
приводит
См Даниел Шнайдер "Действие невротического паттерна, невротическое
искажение творческой способности и сексуальности" Доклад в Нью-йоркской
медицинской академии (Daniel Schneider "The Motion of the Neurotic Pattern. Its
Distortion of Creative Mastery and Sexual Power", 1943)
-243-
Кирен Хорни. Невроз и личностный рост
к утрате направления в жизни, к движению по воле волн, куда понесет поток.
Настаивая на том, чтобы жизнь была легкой, без боли и трений, можно
развратиться, особенно если уступить искушению деньгами, успехом, престижем.
"Упорная отставка" означает жизнь, полную ограничений, но не безнадежную;
человеку все же есть, чем и для чего жить. Но когда теряются из поля зрения
глубина и автономность своей собственной жизни, негативные стороны "ухода в
отставку" остаются, тогда как позитивные теряют свою ценность. Только тогда
"уход в отставку" становится безнадежным. Человек смещается на обочину жизни.
Это характеризует последнюю группу, "барахтающуюся в луже".
Человек, оторванный от себя, словно центробежной силой, теряет и глубину и
силу чувств. Его отношение к людям становится неразборчивым. Любой
становится "очень хорошим другом", "таким славным парнем", или "отличной
девчонкой". Но с глаз долой - из сердца вон. Интерес к ним утрачивается при
малейшей провокации, он даже не пытается разобраться, что же там случилось.
Отчужденность превращается в безразличие.
И радости становятся мелкими. Сексуальные похождения, еда, выпивка,
сплетни, игра или политические махинации становятся основным содержанием его
жизни. Он утрачивает чувство главного, настоящего. Интересы становятся
поверхностными. У него больше нет своих суждений или убеждений; вместо них он
довольствуется сегодняшним мнением. Он трепещет в благоговейном страхе перед
тем, что "люди подумают". Вместе с тем, он теряет веру в себя, в других, в любые
ценности. Он становится циничным.
Можно выделить три формы "жизни в луже", отличающиеся друг от друга
некоторыми акцентами. В первой значение придается "веселью", тому, чтобы
хорошо провести время. Со стороны это может выглядеть как вкус к жизни,
противоречащий основной характеристике "ухода в отставку", не-хотению. Но
движущий мотив здесь - не достижение удовольствия, а необходимость стряхнуть
с себя гнетущее ощущение пустоты, забыться, рассеяться среди забав. В "Харперз
Мэгэзин" я нашла стихотворение под названием "Палм Спрингз", рисующее этот
поиск развлечений у праздного класса.
Как хочу я туда,
Где веселье всегда,
Где девчонки одеты как надо.
Где умишки молчат,
А деньжонки шуршат
На полу, на столах и в карманах.
Конечно, это мечты богатых бездельников, но они распространяются и на
людей с доходом ниже среднего. В конце концов, это вопрос кошелька, ищут ли
"веселья" в дорогом ночном клубе, на коктейле, театральном
Из статьи "Палм Спрингз: ветер, песок и звезды". Кливленд
Амори. -244-
Глава 11. Решение "уйти в отставку": зов свободы
вечере или собираются у кого-то дома, чтобы выпить, поиграть в карты, поболтать.
Можно собирать марки, стать гурмэ, ходить в кино, и все это прекрасно, если это
не единственное реальное содержание жизни. Общество не обязательно: можно
читать фантастику, слушать радио, смотреть телевизор, мечтать. Если развлекается
компания, то строжайше избегают двух вещей: нельзя ни на секунду оставаться
одному, и нельзя заводить серьезных разговоров. Последнее считается дурными
манерами. Цинизм прикрыт тонкой пленкой "терпимости" или "широты взглядов".
Во второй группе предпочтение отдается престижу или случайному успеху.
Запрет на стремления и усилия, характеризующий "уход в отставку" здесь не
снимается. Мотивация смешанная. Отчасти это желание иметь много денег, что
облегчит жизнь. Отчасти это потребность искусственным путем поднять
самооценку, которая у всей группы "барахтающихся в луже" стремится к нулю.
Однако с утратой внутренней независимости этого можно достичь, только подняв
себя в глазах других. Кто-то пытается написать книгу: вдруг выйдет бестселлер;
кто-то женится на деньгах; кто-то вступает в политическую партию, членство в
которой обещает какие-то преимущества. В общественной жизни погоня идет не за
весельем, а за престижем:
принадлежностью к определенному кругу, возможностью посещать определенные
места. Единственная моральная заповедь - не быть дураком;
уметь изворачиваться, не попадаясь. Джордж Элиот дает нам в "Ромоле"
блестящий портрет оппортуниста, человека случая, в фигуре Тито. Мы видим, как
он уворачивается от конфликтов, ищет легкой жизни, отсутствия обязательств и
постепенно нравственно опускается. Последнее не случайно, этого не может не
произойти, если нравственное чутье все слабеет и слабеет.
Третья форма - это "хорошо смазанная машина". Здесь потеря подлинных
мыслей и чувств приводит к расплющиванию личности, мастерски описанном
Марканом у многих его персонажей. Такой человек уже легко прилаживается к
другим и усваивает их правила и условные соглашения. Он чувствует, думает,
делает, верит в то, чего от него ждут или считают правильным окружающие.
Эмоциональная омертвелость здесь не больше, а просто заметнее, чем в остальных
двух группах.
Фромм хорошо описал эту сверхприспособленность и увидел ее социальное
значение. Если включить сюда, как мы и должны, остальные две формы
"барахтанья в луже", это значение тем больше, что такой образ жизни отнюдь не
редок. Фромм правильно указал, что эта картина отличается от обычного течения
неврозов. Невротика очевидным образом влекут по жизни и мучают его
конфликты; а это - другие люди. У них часто нет и особых "симптомов", вроде
тревоги и депрессии. Впечатление вкратце таково, что они не страдают от
нарушений, а им словно недостает чего-то. Фромм заключает, что это скорее
дефектное состояние, чем невротическое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128