Он отнесется так к
чему угодно, что ему предлагают, просят, требуют, ждут от него, к любой
необходимости, с которой он сталкивается - скажем, к необходимости поработать,
если хочешь чего-то достичь.
Возможно, самое крутое препятствие для работы - его инерция, значение и
проявления которой мы обсуждали. Чем больше она захватывает его, тем больше
он склонен все делать только в воображении. Неэффективность его работы в
результате инертности отличается от неэффективности смиренного типа не только
по своей причине, но и по своим проявлениям. Смиреннный тип, которого дергают
туда-сюда противоречивые Надо, трепыхается, как пойманная птичка. "Ушедший
в отставку" кажется безразличным, безынициативным, медлительным физически
или умственно. Он может все бесконечно откладывать или принужден записывать
в записную книжку все, что он должен сделать, чтобы не забыть. И опять, в ярком
контрасте со смиренным типом, картина меняется на противоположную, стоит ему
заняться собственным делом.
Один врач, например, был способен выполнять свои обязанности в больнице
только с помощью записной книжки. Он должен был записывать каждого
пациента, которого надо осмотреть, каждую летучку, на которую надо пойти,
каждое письмо и отчет, которые надо написать, каждый препа-
См. в главе 11 "уход в отставку".
-274-
Глава 13. Невротические нарушения в работе
рат, который надо назначить. Но в свободное время он был очень активен:
читал интересовавшие его книги, играл на пианино, писал на философские темы. Он
делал все это с живым интересом и мог этим наслаждаться. Здесь, в своей
собственной комнате, он мог быть самим собой - так он считал. Характерно, что он
оказался способен на самом деле сохранить в целости большую часть своего
реального Собственного Я, только не позволяя ей соприкасаться с миром вокруг
него. То же самое было с его деятельностью в свободное время. Он не собирался
стать хорошим пианистом и не планировал опубликовать им написанное.
Чем более такой тип подходит к бунту против того, чтобы отвечать чьим-то
ожиданиям, тем больше он склонен укорачивать любую работу, которая делается
совместно с другими, или для них, или вставляет его в какие-то рамки. Он, скорее,
урежет свои жизненные стандарты до минимума ради того, чтобы делать, что ему
нравится. При том, что его реальное Собственное Я достаточно живо, чтобы расти в
условиях большей свободы, такое развитие может дать ему возможность для
конструктивной работы, для творческого самовыражения. Но это уже будет
зависеть от его таланта. Не всякий, кто разорвал семейные узы и отправился к
Южным Морям, становится Гогеном. Без таких благоприятных внутренних условий
есть опасность, что он станет лишь грубым индивидуалистом, который получает
определенное удовольствие, делая то, что от него не ждут, или живя не так, как
обычно живут люди.
Работа для группы "барахтающихся в луже" не представляет проблем. Сам
человек опускается, и его работа идет тем же путем. Он не сдерживает ни
стремление к самореализации, ни стремление к реализации идеального Собственного
Я,- он просто махнул на них рукой. Следовательно, работа становится
бессмысленной, потому что у него нет ни намерения развивать заложенный
потенциал, ни порыва к возвышенной цели. Работа может стать неизбежным злом,
прерывающим "славное времечко, когда можно повеселиться". Она может делаться,
потому что этого ждут, без всякого личного участия. Она может выродиться в
добывание денег или престижа.
Фрейд видел, как часто невротики не могут работать, и признавал важность
таких нарушений, ставя одной из целей своего лечения возвращение способности к
работе. Но он рассматривал эту способность отдельно от мотивации, целей,
установок по отношению к работе; от условий, в которых она может быть
выполнена, и от ее качества. Он рассматривал, таким образом, лишь очевидные
расстройства рабочего процесса. Такой взгляд на трудности в работе
представляется слишком формальным. Мы можем охватить весь широкий ряд
существующих нарушений, только приняв во внимание все упомянутые факторы.
Иначе говоря, особенности работы и нарушений в ней не могут быть ничем иным,
как выражением личности в целом.
Еще один фактор выступает четче, когда мы подробно рассматриваем все
факторы трудовой деятельности. Тогда мы понимаем, что неверно думать о
невротических нарушениях в работе вообще, а именно, о нару-
-275-
Карен Хорнч. Невроз ч личностный рост
шениях, случающихся при неврозе per se. Как я упоминала вначале, очень мало что
можно с осторожностью, оговорками и ограничениями утверждать обо всех
неврозах. Мы можем получить точную картину нарушении в данном случае,
только когда научимся различать виды трудностей, возникающих на основе разных
невротических структур. Каждая невротическая структура создает свой особый
набор трудностей в работе. Это соотношение такое однозначное, что когда нам
известна данная структура, мы можем с большой точностью предсказать природу
возможных нарушений. А поскольку при лечении мы имеем дело не с невротиком
вообще, а с живым конкретным человеком, такое уточнение помогает нам не только
быстрее увидеть конкретные трудности, но и глубже понять их.
Трудно передать, как много страданий причиняют невротику его затруднения
в работе. Однако это не всегда осознанные страдания; многие люди даже не
понимают, что им трудно работается. Но затруднения в работе неизменно приносят
огромные потери человеческой энергии: напрасные потери сил в процессе работы;
потери от того, что человек не осмеливается делать работу, соизмеримую с его
способностями; потери от того, что не используются существующие ресурсы;
потери от снижения качества работы. Для человека лично это означает, что он не
может осуществить себя в важнейшей жизненной области. Но индивидуальные
потери множатся на тысячи, и нарушения в работе становятся потерями
человечества.
Не споря с самим фактом таких потерь, многие люди, тем не менее,
обеспокоены отношением невроза к искусству или, точнее говоря, отношением
творческих способностей художника к его неврозу. "Допустим,- скажут они,-
что невроз приносит страдания вообще и трудности в работе в частности; но
разве он не является необходимым условием для творчества? Разве большинство
творцов не невротики? Если творческого человека проанализировать, разве это
не уничтожит его способность к творчеству?" Хотя бы некоторая ясность у нас
появится, если мы изучим эти вопросы по-одному и во всех деталях.
Начнем с того, что вряд ли вызывает сомнения независимость наличия
одаренности от невроза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
чему угодно, что ему предлагают, просят, требуют, ждут от него, к любой
необходимости, с которой он сталкивается - скажем, к необходимости поработать,
если хочешь чего-то достичь.
Возможно, самое крутое препятствие для работы - его инерция, значение и
проявления которой мы обсуждали. Чем больше она захватывает его, тем больше
он склонен все делать только в воображении. Неэффективность его работы в
результате инертности отличается от неэффективности смиренного типа не только
по своей причине, но и по своим проявлениям. Смиреннный тип, которого дергают
туда-сюда противоречивые Надо, трепыхается, как пойманная птичка. "Ушедший
в отставку" кажется безразличным, безынициативным, медлительным физически
или умственно. Он может все бесконечно откладывать или принужден записывать
в записную книжку все, что он должен сделать, чтобы не забыть. И опять, в ярком
контрасте со смиренным типом, картина меняется на противоположную, стоит ему
заняться собственным делом.
Один врач, например, был способен выполнять свои обязанности в больнице
только с помощью записной книжки. Он должен был записывать каждого
пациента, которого надо осмотреть, каждую летучку, на которую надо пойти,
каждое письмо и отчет, которые надо написать, каждый препа-
См. в главе 11 "уход в отставку".
-274-
Глава 13. Невротические нарушения в работе
рат, который надо назначить. Но в свободное время он был очень активен:
читал интересовавшие его книги, играл на пианино, писал на философские темы. Он
делал все это с живым интересом и мог этим наслаждаться. Здесь, в своей
собственной комнате, он мог быть самим собой - так он считал. Характерно, что он
оказался способен на самом деле сохранить в целости большую часть своего
реального Собственного Я, только не позволяя ей соприкасаться с миром вокруг
него. То же самое было с его деятельностью в свободное время. Он не собирался
стать хорошим пианистом и не планировал опубликовать им написанное.
Чем более такой тип подходит к бунту против того, чтобы отвечать чьим-то
ожиданиям, тем больше он склонен укорачивать любую работу, которая делается
совместно с другими, или для них, или вставляет его в какие-то рамки. Он, скорее,
урежет свои жизненные стандарты до минимума ради того, чтобы делать, что ему
нравится. При том, что его реальное Собственное Я достаточно живо, чтобы расти в
условиях большей свободы, такое развитие может дать ему возможность для
конструктивной работы, для творческого самовыражения. Но это уже будет
зависеть от его таланта. Не всякий, кто разорвал семейные узы и отправился к
Южным Морям, становится Гогеном. Без таких благоприятных внутренних условий
есть опасность, что он станет лишь грубым индивидуалистом, который получает
определенное удовольствие, делая то, что от него не ждут, или живя не так, как
обычно живут люди.
Работа для группы "барахтающихся в луже" не представляет проблем. Сам
человек опускается, и его работа идет тем же путем. Он не сдерживает ни
стремление к самореализации, ни стремление к реализации идеального Собственного
Я,- он просто махнул на них рукой. Следовательно, работа становится
бессмысленной, потому что у него нет ни намерения развивать заложенный
потенциал, ни порыва к возвышенной цели. Работа может стать неизбежным злом,
прерывающим "славное времечко, когда можно повеселиться". Она может делаться,
потому что этого ждут, без всякого личного участия. Она может выродиться в
добывание денег или престижа.
Фрейд видел, как часто невротики не могут работать, и признавал важность
таких нарушений, ставя одной из целей своего лечения возвращение способности к
работе. Но он рассматривал эту способность отдельно от мотивации, целей,
установок по отношению к работе; от условий, в которых она может быть
выполнена, и от ее качества. Он рассматривал, таким образом, лишь очевидные
расстройства рабочего процесса. Такой взгляд на трудности в работе
представляется слишком формальным. Мы можем охватить весь широкий ряд
существующих нарушений, только приняв во внимание все упомянутые факторы.
Иначе говоря, особенности работы и нарушений в ней не могут быть ничем иным,
как выражением личности в целом.
Еще один фактор выступает четче, когда мы подробно рассматриваем все
факторы трудовой деятельности. Тогда мы понимаем, что неверно думать о
невротических нарушениях в работе вообще, а именно, о нару-
-275-
Карен Хорнч. Невроз ч личностный рост
шениях, случающихся при неврозе per se. Как я упоминала вначале, очень мало что
можно с осторожностью, оговорками и ограничениями утверждать обо всех
неврозах. Мы можем получить точную картину нарушении в данном случае,
только когда научимся различать виды трудностей, возникающих на основе разных
невротических структур. Каждая невротическая структура создает свой особый
набор трудностей в работе. Это соотношение такое однозначное, что когда нам
известна данная структура, мы можем с большой точностью предсказать природу
возможных нарушений. А поскольку при лечении мы имеем дело не с невротиком
вообще, а с живым конкретным человеком, такое уточнение помогает нам не только
быстрее увидеть конкретные трудности, но и глубже понять их.
Трудно передать, как много страданий причиняют невротику его затруднения
в работе. Однако это не всегда осознанные страдания; многие люди даже не
понимают, что им трудно работается. Но затруднения в работе неизменно приносят
огромные потери человеческой энергии: напрасные потери сил в процессе работы;
потери от того, что человек не осмеливается делать работу, соизмеримую с его
способностями; потери от того, что не используются существующие ресурсы;
потери от снижения качества работы. Для человека лично это означает, что он не
может осуществить себя в важнейшей жизненной области. Но индивидуальные
потери множатся на тысячи, и нарушения в работе становятся потерями
человечества.
Не споря с самим фактом таких потерь, многие люди, тем не менее,
обеспокоены отношением невроза к искусству или, точнее говоря, отношением
творческих способностей художника к его неврозу. "Допустим,- скажут они,-
что невроз приносит страдания вообще и трудности в работе в частности; но
разве он не является необходимым условием для творчества? Разве большинство
творцов не невротики? Если творческого человека проанализировать, разве это
не уничтожит его способность к творчеству?" Хотя бы некоторая ясность у нас
появится, если мы изучим эти вопросы по-одному и во всех деталях.
Начнем с того, что вряд ли вызывает сомнения независимость наличия
одаренности от невроза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128