Конечно, под поверхностью милой покладистости было
много больше напряжения, чем было заметно. Но только значительное увеличение
фрустрации и напряжения привело к конечной стадии.
Поскольку некоторые другие аспекты решения о смирении будут
обсуждаться в контексте болезненной зависимости, я бы хотела заключить общий
очерк данной структуры характера некоторыми замечаниями о проблеме
невротического страдания. Любой невроз причиняет реальное страдание, обычно
большее, чем это осознает сам больной Смиренный тип страдает от оков,
препятствующих его захватническим тенденциям, от изде вательств над самим
собой, от двойственного отношения к другим. Все это - просто страдание, оно не
служит никакой цели, его не "надевают" на себя, чтобы так или иначе поразить
окружающих Но, помимо того, страдание несет определенные функции. Я
предлагаю называть страдание, возникающее в результате этого процесса,
невротическим или функцио нальным страданием Я уже упоминала некоторые из
его функций Страдание становится основой требований Оно - не только мольба о
внимании, заботе и сочувствии, но дает право на все это. Оно служит поддержкой
невротического решения и, следовательно, имеет интегрирующую функцию
Страдание - это также особый путь мщения. На самом деле, Достаточно часты
случаи, когда психическое заболевание одного из супругов используется как
смертельное оружие против другого или против детей, порождая в них чувство
вины за независимые поступки
-203
Карен Хорни. Невроз и личностный рост
Как же смиренный тип улаживает с самим собой то, что причиняет столько
несчастья окружающим,- он, который так боится задеть чьи-то чувства? Он
может смутно осознавать, что он - обуза для окружающих, но не признает этого
прямо, поскольку его собстенное страдание оправдывает его. Короче говоря, его
страдание обвиняет других и извиняет его. С его точки зрения оно извиняет все:
его требования, раздражительность то, что он угнетающе действует на
окружающих. Страдание не только смягчает его самообвинения , но и отводит в
сторону возможные упреки окружающих. И снова его потребность в прощении
превращается в требование. Его страдание дает ему право на то, чтобы его
"поняли". Если его критикуют, они - бесчувственные. Неважно, что он делает, он
должен вызывать сочувствие и желание помочь.
Страдание обеляет смиренного еще одним путем. Оно обеспечивает ему
сверхдостаточное алиби как в том, что он, на самом деле многого не сделал в своей
жизни, так и в том, что не достиг своих честолюбивых целей. Хотя, как мы видели,
он тревожно убегает от собственного честолюбия и торжества, потребность в
достижениях и торжестве живет в нем по-прежнему. И его страдание позволяет ему
сохранить лицо, постановив для себя, сознательно или бессознательно, что он бы
достиг самых высоких вершин, не срази его загадочный недуг.
И вдобавок, невротическое страдание может включать игру с идеей
"погибнуть" или бессознательное намерение так и сделать. Притягательность этого,
естественно, больше в периоды дистресса и тогда может быть сознательной. Но
чаще в такие периоды достигает сознания только страх, возникающий в ответ:
например, страх психического или физического заболевания, или моральной
деградации, или страх стать непродуктивным, или слишком старым для того или
иного. Эти страхи указывают, что более здоровая часть личности хочет жить
полной жизнью и отвечает тревожным предчувствием другой части личности,
которая склонна "рассыпаться". Эта тенденция также может действовать
бессознательно. Человек может даже не понимать, что его общее состояние
ухудшилось, например, что он меньше способен делать что-либо, больше боится
людей, более зависим,- до тех пор, пока однажды он не "просыпается", внезапно
понимая, что он в опасности, что-то в нем самом тянет его вниз, и он опускается.
Во времена дистресса "пойти на дно" может быть очень и очень притягательно для
него. Это кажется выходом из всех трудностей: бросить
Александер описал это явление как "потребность в наказании" и проиллюстрировал
многими убедительными примерами. Это было определенным прогрессом в
понимании внутри-психических процессов. Различие между взглядом Александера и
моим таково: освобождение от невротического чувства вины путем страдания, с
моей точки зрения, является процессом, имеющим силу не для всех неврозов, а
специфичным для смиренного типа личности. Кроме того, расплата монетой
страдания не дает ему, так сказать, позволения грешить вновь. Приказания его
внутренней тирании так многочисленны и так жестки, что их просто невозможно не
нарушить снова. См. Ф. Александер. "Психоанализ личности в целом" (Franz
Alexander. "Psychoanalysis of the Total Personality". 1930).
- 204 -
Глава 9. Решение смириться: обращение к любви
безнадежную борьбу за любовь и неистовые попытки выполнить противоречивые
Надо, освободиться от ужаса самообвинений, признав поражение. Это, хуже того,
путь, притягивающий его самой своей пассивностью. Здесь не надо никакой
активности, как при суицидных тенденциях, которые иногда проявляются в такие
периоды. Он просто перестает бороться и позволяет взять верх силам
саморазрушения.
Наконец, погибнуть под натиском бессердечного мира кажется ему окончательным
торжеством. Оно может вылиться в красивую формулу:
"сдохнуть на пороге своего мучителя". Но чаще это не демонстративное страдание,
намерение которого - подвергнуть других стыду и позору и на этой почве
утвердить свои требования. Оно лежит глубже и, следовательно, более опасно. Это
торжество в основном внутреннее, но и оно может быть бессознательным. Когда мы
раскрываем его во время анализа, мы видим прославление слабости и страдания,
подкрепленное запутанными полуправдами. Страдание per se кажется пациенту
доказательством благородства. Что еще ранимый человек может в этом подлом
мире, кроме как погибнуть! Разве надо бороться и отстаивать себя, тем самым
становясь на одну доску с фубой посредственностью? Он умрет с мученическим
венцом, но не простит.
Все эти функции невротического страдания отвечают за его упорство и
глубину. И все они диктуются жестокой необходимостью структуры личности в
целом и могут быть поняты только в этих рамках. Обращаясь к языку терапии, мы
скажем: человек не может освободиться от них без радикальных изменений в
структуре его характера.
Для понимания решения о смирении необходимо рассмотреть картину в целом:
развитие личности во времени в целом и процессы, происходящие в любой данный
момент, также в целом. При кратком обзоре теорий вопроса представляется, что их
неадекватность проистекает в основном от односторонней фокусировки на
определенных аспектах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
много больше напряжения, чем было заметно. Но только значительное увеличение
фрустрации и напряжения привело к конечной стадии.
Поскольку некоторые другие аспекты решения о смирении будут
обсуждаться в контексте болезненной зависимости, я бы хотела заключить общий
очерк данной структуры характера некоторыми замечаниями о проблеме
невротического страдания. Любой невроз причиняет реальное страдание, обычно
большее, чем это осознает сам больной Смиренный тип страдает от оков,
препятствующих его захватническим тенденциям, от изде вательств над самим
собой, от двойственного отношения к другим. Все это - просто страдание, оно не
служит никакой цели, его не "надевают" на себя, чтобы так или иначе поразить
окружающих Но, помимо того, страдание несет определенные функции. Я
предлагаю называть страдание, возникающее в результате этого процесса,
невротическим или функцио нальным страданием Я уже упоминала некоторые из
его функций Страдание становится основой требований Оно - не только мольба о
внимании, заботе и сочувствии, но дает право на все это. Оно служит поддержкой
невротического решения и, следовательно, имеет интегрирующую функцию
Страдание - это также особый путь мщения. На самом деле, Достаточно часты
случаи, когда психическое заболевание одного из супругов используется как
смертельное оружие против другого или против детей, порождая в них чувство
вины за независимые поступки
-203
Карен Хорни. Невроз и личностный рост
Как же смиренный тип улаживает с самим собой то, что причиняет столько
несчастья окружающим,- он, который так боится задеть чьи-то чувства? Он
может смутно осознавать, что он - обуза для окружающих, но не признает этого
прямо, поскольку его собстенное страдание оправдывает его. Короче говоря, его
страдание обвиняет других и извиняет его. С его точки зрения оно извиняет все:
его требования, раздражительность то, что он угнетающе действует на
окружающих. Страдание не только смягчает его самообвинения , но и отводит в
сторону возможные упреки окружающих. И снова его потребность в прощении
превращается в требование. Его страдание дает ему право на то, чтобы его
"поняли". Если его критикуют, они - бесчувственные. Неважно, что он делает, он
должен вызывать сочувствие и желание помочь.
Страдание обеляет смиренного еще одним путем. Оно обеспечивает ему
сверхдостаточное алиби как в том, что он, на самом деле многого не сделал в своей
жизни, так и в том, что не достиг своих честолюбивых целей. Хотя, как мы видели,
он тревожно убегает от собственного честолюбия и торжества, потребность в
достижениях и торжестве живет в нем по-прежнему. И его страдание позволяет ему
сохранить лицо, постановив для себя, сознательно или бессознательно, что он бы
достиг самых высоких вершин, не срази его загадочный недуг.
И вдобавок, невротическое страдание может включать игру с идеей
"погибнуть" или бессознательное намерение так и сделать. Притягательность этого,
естественно, больше в периоды дистресса и тогда может быть сознательной. Но
чаще в такие периоды достигает сознания только страх, возникающий в ответ:
например, страх психического или физического заболевания, или моральной
деградации, или страх стать непродуктивным, или слишком старым для того или
иного. Эти страхи указывают, что более здоровая часть личности хочет жить
полной жизнью и отвечает тревожным предчувствием другой части личности,
которая склонна "рассыпаться". Эта тенденция также может действовать
бессознательно. Человек может даже не понимать, что его общее состояние
ухудшилось, например, что он меньше способен делать что-либо, больше боится
людей, более зависим,- до тех пор, пока однажды он не "просыпается", внезапно
понимая, что он в опасности, что-то в нем самом тянет его вниз, и он опускается.
Во времена дистресса "пойти на дно" может быть очень и очень притягательно для
него. Это кажется выходом из всех трудностей: бросить
Александер описал это явление как "потребность в наказании" и проиллюстрировал
многими убедительными примерами. Это было определенным прогрессом в
понимании внутри-психических процессов. Различие между взглядом Александера и
моим таково: освобождение от невротического чувства вины путем страдания, с
моей точки зрения, является процессом, имеющим силу не для всех неврозов, а
специфичным для смиренного типа личности. Кроме того, расплата монетой
страдания не дает ему, так сказать, позволения грешить вновь. Приказания его
внутренней тирании так многочисленны и так жестки, что их просто невозможно не
нарушить снова. См. Ф. Александер. "Психоанализ личности в целом" (Franz
Alexander. "Psychoanalysis of the Total Personality". 1930).
- 204 -
Глава 9. Решение смириться: обращение к любви
безнадежную борьбу за любовь и неистовые попытки выполнить противоречивые
Надо, освободиться от ужаса самообвинений, признав поражение. Это, хуже того,
путь, притягивающий его самой своей пассивностью. Здесь не надо никакой
активности, как при суицидных тенденциях, которые иногда проявляются в такие
периоды. Он просто перестает бороться и позволяет взять верх силам
саморазрушения.
Наконец, погибнуть под натиском бессердечного мира кажется ему окончательным
торжеством. Оно может вылиться в красивую формулу:
"сдохнуть на пороге своего мучителя". Но чаще это не демонстративное страдание,
намерение которого - подвергнуть других стыду и позору и на этой почве
утвердить свои требования. Оно лежит глубже и, следовательно, более опасно. Это
торжество в основном внутреннее, но и оно может быть бессознательным. Когда мы
раскрываем его во время анализа, мы видим прославление слабости и страдания,
подкрепленное запутанными полуправдами. Страдание per se кажется пациенту
доказательством благородства. Что еще ранимый человек может в этом подлом
мире, кроме как погибнуть! Разве надо бороться и отстаивать себя, тем самым
становясь на одну доску с фубой посредственностью? Он умрет с мученическим
венцом, но не простит.
Все эти функции невротического страдания отвечают за его упорство и
глубину. И все они диктуются жестокой необходимостью структуры личности в
целом и могут быть поняты только в этих рамках. Обращаясь к языку терапии, мы
скажем: человек не может освободиться от них без радикальных изменений в
структуре его характера.
Для понимания решения о смирении необходимо рассмотреть картину в целом:
развитие личности во времени в целом и процессы, происходящие в любой данный
момент, также в целом. При кратком обзоре теорий вопроса представляется, что их
неадекватность проистекает в основном от односторонней фокусировки на
определенных аспектах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128