Так где нам провести границу между теми
конфликтами, которые могут давать все еще конструктивный толчок к
творчеству, и теми, которые душат его, подрезают творцу крылья, снижают
ценность сделанного им? Может быть, граница тут чисто количественная?
Безусловно, нельзя сказать, что чем больше конфликтов у художника, тем лучше
ему работается. Может быть, ему полезно иметь их немножко и вредно, если их
многовато? Но тогда где граница между "многовато" и "немножко"?
- 278 -
Глава 13. Невротические нарушения в работе
При количественном подходе вопрос явно повисает в воздухе. Размышления о
конструктивных и невротических решениях и о том, что в них заключено,
указывают нам иное направление. Какова бы ни была природа конфликтов
художника, он не должен погибнуть. Что-то в нем должно быть достаточно
конструктивным, чтобы вдохнуть в него желание выстоять против них и выбраться
из них. Однако это равнозначно той мысли, что реальное Собственное Я художника
должно быть достаточно живым, чтобы действовать, несмотря на его конфликты.
Из этих размышлений следует, что часто выражаемое убеждение в ценности
невроза для художественного творчества - необосновано. Остается совсем
неосязаемая возможность того, что невротические конфликты художника могут
вносить вклад в его мотивацию к творчеству. Так, конфликты и поиск выхода из
них могут быть темой его творчества. Живописец может, например, выразить свои
личные впечатления от горного пейзажа, а может выразить и свой личный опыт
внутренней борьбы. Но он может творить только до той степени, в которой живо
его реальное Собственное Я, дающее ему способность к глубоким личным
переживаниям и внезапным желаниям и возможность их выразить. Однако сами эти
дарования подвергаются риску, поскольку при неврозе идет процесс отчуждения
от себя.
И здесь мы видим слабость утверждения, что невротические конфликты -
необходимая движущая сила для художника. В лучшем случае, они могут вызвать
временное побуждение к работе, но сам творческий порыв и творческие силы могут
исходить только от его стремления к самореализации и присущей ему энергии. В
той степени, в какой эта энергия направляется не на простое и непосредственное
проживание жизни, а на необходимость что-то доказывать (а именно, что он тот,
кем он не является), творческие способности художника обречены на умирание.
Напротив, к нему может вернуться его продуктивность, когда во время анализа
освободится его стремление (влечение) к самореализации. И если бы силу этого
влечения понимали, весь спор о ценности невроза для художника никогда бы и не
возник. Художник творит не благодаря неврозу, а вопреки ему. "Своей
непроизвольностью искусство обязано ... творчеству личности, выражению себя."
Д. Макмюррей. ".Рассудок и чувство".
279
Глава 14 Дорога психоаналитической
терапии
Несмотря на то что иногда невроз вызывает острые нарушения, а иногда
положение дел остается довольно статичным, заболевание по своей природе не
подразумевает ни того, ни другого состояния. Это процесс, который нарастает по
инерции и с собственной беспощадной логикой захватывает все новые области
личности. Это процесс, порождающий конфликты и потребность в их решении. Но
поскольку решения, которые находит невротик, чисто искусственные, то у него
возникают новые конфликты, и они требуют новых решений, которые позволили бы
ему более гладко функционировать. Это процесс, который влечет его дальше и
дальше прочь от реального Собственного Я и подвергает тем самым опасности рост
личности.
Нам должно быть ясно, насколько сложен этот процесс, чтобы воздержаться от
фальшивого оптимизма, сулящего быстрое и легкое излечение. Фактически слово
"излечение" годится, только пока мы имеем в виду облегчение симптомов, вроде
фобий или спазмов кишечника, а это, как нам известно, можно сделать разными
путями. Но мы не можем "вылечить" неверный ход развития пациента. Мы можем
только помочь ему постепенно перерасти свои трудности так, чтобы развитие могло
пойти в более конструктивном русле. Мы не можем обсуждать здесь, как сложно
определялась цель психоаналитической терапии. Естественно, для каждого аналитика
эта цель вытекает из того, в чем он видит суть невроза. Пока, например, мы верили,
что нарушения человеческих отношений являются решающим фактором при
неврозе, целью терапии было помочь пациенту установить хорошие отношения с
другими. Теперь, увидев природу и важность внутрипсихических процессов, мы
склонны формулировать цель не путем исключения нежелательных факторов, а
путем включения желательных. Мы хотим помочь пациенту найти себя и вместе с
этим - возможность работать над самореализацией. Его способность к хорошим
человеческим отношениям - существенная часть самореализации, но она также
включает способность к творческой работе и к принятию ответственности. Аналитик
должен помнить о цели своей работы с самой первой сессии и до последней,
поскольку цель определяет предстоящую работу и ее дух
Чтобы получить самую первую оценку трудностей терапевтического
процесса, мы должны подумать, что он включает в себя для пациента. Не входя в
детали, пациент должен преодолеть все те потребности, влечения
- 280 -
Глава 14. Дорога психоаналитической терапии
или установки, которые препятствуют его росту: только когда начинают
рассеиваться его иллюзии о себе самом и его иллюзорные цели, у него появляются
шансы овладеть заложенными в нем возможностями и развить их. Только в той
степени, в какой он оставит свою ложную гордость, он сможет быть менее
враждебным к себе, и его уверенность в себе окрепнет. Только когда его Надо
потеряют свою власть, сможет он открыть свои реальные чувства, желания, мнения,
идеалы. Только встретившись лицом к лицу со своими конфликтами, он получит
возможность реальной интеграции - и так далее.
Но хотя это совершенно несомненно и ясно для аналитика, пациент так не
считает. Он убежден, что его образ жизни (его решение) правильный, и только так
он может найти мир в душе и осуществиться. Он считает, что его гордость придает
ему внутреннюю силу и достоинство, что без Надо его жизнь превратилась бы в
хаос и т.п. Объективному постороннему наблюдателю легко сказать, что все эти
ценности - фальшивые. Но пока пациент считает, что других у него нет, он должен
за них держаться.
Более того, он должен держаться за свои субъективные ценности, потому что
иначе подвергается опасности все его психическое существование. Решение, которое
он нашел для своих внутренних конфликтов (мы кратко охарактеризовали его
выбор как "власть", "любовь" или "свободу"), не только кажется ему правильным,
мудрым и желанным, но и единственно безопасным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
конфликтами, которые могут давать все еще конструктивный толчок к
творчеству, и теми, которые душат его, подрезают творцу крылья, снижают
ценность сделанного им? Может быть, граница тут чисто количественная?
Безусловно, нельзя сказать, что чем больше конфликтов у художника, тем лучше
ему работается. Может быть, ему полезно иметь их немножко и вредно, если их
многовато? Но тогда где граница между "многовато" и "немножко"?
- 278 -
Глава 13. Невротические нарушения в работе
При количественном подходе вопрос явно повисает в воздухе. Размышления о
конструктивных и невротических решениях и о том, что в них заключено,
указывают нам иное направление. Какова бы ни была природа конфликтов
художника, он не должен погибнуть. Что-то в нем должно быть достаточно
конструктивным, чтобы вдохнуть в него желание выстоять против них и выбраться
из них. Однако это равнозначно той мысли, что реальное Собственное Я художника
должно быть достаточно живым, чтобы действовать, несмотря на его конфликты.
Из этих размышлений следует, что часто выражаемое убеждение в ценности
невроза для художественного творчества - необосновано. Остается совсем
неосязаемая возможность того, что невротические конфликты художника могут
вносить вклад в его мотивацию к творчеству. Так, конфликты и поиск выхода из
них могут быть темой его творчества. Живописец может, например, выразить свои
личные впечатления от горного пейзажа, а может выразить и свой личный опыт
внутренней борьбы. Но он может творить только до той степени, в которой живо
его реальное Собственное Я, дающее ему способность к глубоким личным
переживаниям и внезапным желаниям и возможность их выразить. Однако сами эти
дарования подвергаются риску, поскольку при неврозе идет процесс отчуждения
от себя.
И здесь мы видим слабость утверждения, что невротические конфликты -
необходимая движущая сила для художника. В лучшем случае, они могут вызвать
временное побуждение к работе, но сам творческий порыв и творческие силы могут
исходить только от его стремления к самореализации и присущей ему энергии. В
той степени, в какой эта энергия направляется не на простое и непосредственное
проживание жизни, а на необходимость что-то доказывать (а именно, что он тот,
кем он не является), творческие способности художника обречены на умирание.
Напротив, к нему может вернуться его продуктивность, когда во время анализа
освободится его стремление (влечение) к самореализации. И если бы силу этого
влечения понимали, весь спор о ценности невроза для художника никогда бы и не
возник. Художник творит не благодаря неврозу, а вопреки ему. "Своей
непроизвольностью искусство обязано ... творчеству личности, выражению себя."
Д. Макмюррей. ".Рассудок и чувство".
279
Глава 14 Дорога психоаналитической
терапии
Несмотря на то что иногда невроз вызывает острые нарушения, а иногда
положение дел остается довольно статичным, заболевание по своей природе не
подразумевает ни того, ни другого состояния. Это процесс, который нарастает по
инерции и с собственной беспощадной логикой захватывает все новые области
личности. Это процесс, порождающий конфликты и потребность в их решении. Но
поскольку решения, которые находит невротик, чисто искусственные, то у него
возникают новые конфликты, и они требуют новых решений, которые позволили бы
ему более гладко функционировать. Это процесс, который влечет его дальше и
дальше прочь от реального Собственного Я и подвергает тем самым опасности рост
личности.
Нам должно быть ясно, насколько сложен этот процесс, чтобы воздержаться от
фальшивого оптимизма, сулящего быстрое и легкое излечение. Фактически слово
"излечение" годится, только пока мы имеем в виду облегчение симптомов, вроде
фобий или спазмов кишечника, а это, как нам известно, можно сделать разными
путями. Но мы не можем "вылечить" неверный ход развития пациента. Мы можем
только помочь ему постепенно перерасти свои трудности так, чтобы развитие могло
пойти в более конструктивном русле. Мы не можем обсуждать здесь, как сложно
определялась цель психоаналитической терапии. Естественно, для каждого аналитика
эта цель вытекает из того, в чем он видит суть невроза. Пока, например, мы верили,
что нарушения человеческих отношений являются решающим фактором при
неврозе, целью терапии было помочь пациенту установить хорошие отношения с
другими. Теперь, увидев природу и важность внутрипсихических процессов, мы
склонны формулировать цель не путем исключения нежелательных факторов, а
путем включения желательных. Мы хотим помочь пациенту найти себя и вместе с
этим - возможность работать над самореализацией. Его способность к хорошим
человеческим отношениям - существенная часть самореализации, но она также
включает способность к творческой работе и к принятию ответственности. Аналитик
должен помнить о цели своей работы с самой первой сессии и до последней,
поскольку цель определяет предстоящую работу и ее дух
Чтобы получить самую первую оценку трудностей терапевтического
процесса, мы должны подумать, что он включает в себя для пациента. Не входя в
детали, пациент должен преодолеть все те потребности, влечения
- 280 -
Глава 14. Дорога психоаналитической терапии
или установки, которые препятствуют его росту: только когда начинают
рассеиваться его иллюзии о себе самом и его иллюзорные цели, у него появляются
шансы овладеть заложенными в нем возможностями и развить их. Только в той
степени, в какой он оставит свою ложную гордость, он сможет быть менее
враждебным к себе, и его уверенность в себе окрепнет. Только когда его Надо
потеряют свою власть, сможет он открыть свои реальные чувства, желания, мнения,
идеалы. Только встретившись лицом к лицу со своими конфликтами, он получит
возможность реальной интеграции - и так далее.
Но хотя это совершенно несомненно и ясно для аналитика, пациент так не
считает. Он убежден, что его образ жизни (его решение) правильный, и только так
он может найти мир в душе и осуществиться. Он считает, что его гордость придает
ему внутреннюю силу и достоинство, что без Надо его жизнь превратилась бы в
хаос и т.п. Объективному постороннему наблюдателю легко сказать, что все эти
ценности - фальшивые. Но пока пациент считает, что других у него нет, он должен
за них держаться.
Более того, он должен держаться за свои субъективные ценности, потому что
иначе подвергается опасности все его психическое существование. Решение, которое
он нашел для своих внутренних конфликтов (мы кратко охарактеризовали его
выбор как "власть", "любовь" или "свободу"), не только кажется ему правильным,
мудрым и желанным, но и единственно безопасным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128