Это может быть, например, односторонняя фокусировка
либо на внутрипсихических, либо на межличностных факторах. Мы не можем,
однако, понять динамику решения из того или иного аспекта, взятого в
отдельности, но только из процесса, в котором межличностные конфликты
приводят к особой внутрипсихиче-ской конфигурации, а она, в свою очередь,
зависит от старых паттернов межличносных отношений и модифицирует эти
паттерны. От этого они становятся еще более компульсивными и деструктивными.
Более того, некоторые из теорий, как, например, теории Фрейда и Мен-нингера
, слишком фокусируются на таких очевидно болезненных феноме-чах, как
"мазохистские" извращения, погруженности в чувство вины или Добровольное
мученичество. Они не обращают внимания на другие тенденции, более близкие к
здоровым. Конечно, потребности завоевывать расположение всех подряд,
"повисать" на других и во что бы то ни стало жить
См. 3. Фрейд. "По ту сторону принципа удовольствия". К. Меннингер. "Человек
против самого себя" (Karl A. Menninger. "Man Against Himself", 1938).
- 205 -
Карен Хорнч. Невроз и личностный рост
с ними в мире продиктованы слабостью и страхом и, следовательно, неразборчивы,
но они содержат зерно здоровых человеческих установок. Смирение этого типа и
его способность подчиниться самому себе (пусть даже на ложной основе) кажутся
более нормальными, чем, например, выставленное напоказ высокомерие
агрессивно-мстительного типа. Эти качества делают смиренного человека более
человечным, чем многих других невротиков. Я не защищаю его; тенденции, о
которых сейчас шла речь, те самые, с которых начинается его отчуждение от самого
себя и дальнейшее патологическое развитие. Я только хочу сказать, что не поняв их
как неотъемлемую часть решения в целом, мы неизбежно придем к ложным
интерпретациям всего процесса.
И наконец, некоторые теории фокусируются на невротическом страдании
(которое, действительно, является центральной проблемой), но отрывают его от
всего остального. Это неизбежно ведет к слишком сильному акцентированию на
стратегических механизмах заболевания. Так, например, Адлер рассматривал
страдание, как средство привлечь внимание, уйти от ответственности иобходным
путем достичь превосходства. Райк подчеркивает, что демонстративное
страдание - это средство добиться любви и выразить враждебность. Александер,
как уже упоминалось, выделяет функцию избавления от чувства вины. Все эти
теории основаны на достоверных наблюдениях, но, тем не менее, им отведено
неверное место в целостной структуре, что нежелательным образом приближает
картину к популярному убеждению, что смиренный тип просто хочет страдать и
счастлив только когда несчастен.
Увидеть картину в целом важно не только ради теоретического понимания, но
и для правильной аналитической установки по отношению к таким пациентам.
Своими скрытыми требованиями и особого рода невротической нечестностью они
могут возбудить возмущение, хотя, вероятно, более других нуждаются в
сочувственном понимании.
А. Адлер. ".Понять человека" (Alfred Adier. "Understanding Human Nature", 1927).
Т. Райк. "Мазохизм современного человека" (Theodore Reik. "Masochism in Modern
Man", 1941).
- 206 -
Глава 10 Болезненная
зависимость
Меж тремя главными решениями внутреннего конфликта в границах гордыни
смирение кажется наименее удовлетворительным. Помимо обычных недостатков
невротического решения, оно создает большее субъективное ощущение несчастья,
чем другие. Подлинное страдание смиренного типа может и не быть более сильным,
чем при других видах невроза, но субъективно он чаще и сильнее чувствует себя
несчастным, чем другие, из-за множества функций, которые приобрело для него
его страдание.
Кроме того, его потребность в других и ожидания от них ставят его в слишком
большую зависимость от них. И хотя любая чрезмерная зависимость болезненна,
эта - особенно неудачна, поскольку отношение к людям человека смиренного типа
не может не вызывать у него разногласий с ними. Тем не менее, любовь (в широком
смысле слова) - единственное, что придает положительное содержание его жизни.
Любовь, в узком смысле эротической любви, играет столь особую и значительную
роль в его жизни, что заслуживает отдельной главы. Хотя здесь неизбежны
повторения, это дает нам лучшую возможность четко очертить определенные
главные факторы структуры в целом.
Эротическая любовь манит этот тип личности, как высшее исполнение желаний.
Любовь должна ему казаться и кажется билетом в рай, где кончается любое горе;
нет больше ни одиночества, ни чувства потерянности, вины, ничтожности; нет
больше ни ответственности за себя, ни борьбы с грубым миром, для которой он
считает себя безнадежно неприспособленным. Вместо этого любовь, кажется,
обещает защиту, поддержку, страсть, вдохновение, сочувствие, понимание. Она
даст ему чувство своей ценности. Она придаст смысл его жизни. Она будет
спасением и искуплением. Неудивительно поэтому, что люди часто делятся для
него на "имущих и неимущих", но не по их деньгам или положению в обществе, а по
наличию у них супружеских (или эквивалентных супружеским) отношений.
Представляется, что смысл любви для него - во всем том, чего он ожидает от
положения любимого. Поскольку те авторы психиатрической литературы, которые
описывали любовь зависимых людей, односторонне подчеркивали именно этот
аспект, они называли его паразитическим, потребительским или "орально-
эротическим". И этот аспект действительно может выступать на передний план. Но
для типичного смиренного человека
-207-
Карен Хорнч. Невроз и личностный рост
(с преобладающей тенденцией к смирению) притягательность любви не столько в
том, чтобы быть любимым, сколько в том, чтобы любить самому. Любить для него
означает потерять, забыть себя в более или менее экстатическом чувстве, слиться с
другим существом, стать единым сердцем и единой плотью, и в этом слиянии
обрести цельность, которой он не может найти в себе. Его страстное желание
любви, таким образом, питается из глубоких и мощных источников: из стремления
предаться на чью-то волю и стремления к цельности. И мы не сможем понять
глубину его эмоциональной вовлеченности без исследования этих источников.
Поиск цельности - одна из сильнейших мотивирующих человека сил, и тем он
важнее для невротика, с его внутренней раздробленностью. Стремление отдаться
чему-то большему, чем мы есть, представляется неотъемлемой частью большинст-
ва религий. И хотя самоотдача в виде смиренной сдачи на милость победителя
представляет собой карикатуру на здоровую уступку страсти, она, тем не менее,
обладает той же силой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
либо на внутрипсихических, либо на межличностных факторах. Мы не можем,
однако, понять динамику решения из того или иного аспекта, взятого в
отдельности, но только из процесса, в котором межличностные конфликты
приводят к особой внутрипсихиче-ской конфигурации, а она, в свою очередь,
зависит от старых паттернов межличносных отношений и модифицирует эти
паттерны. От этого они становятся еще более компульсивными и деструктивными.
Более того, некоторые из теорий, как, например, теории Фрейда и Мен-нингера
, слишком фокусируются на таких очевидно болезненных феноме-чах, как
"мазохистские" извращения, погруженности в чувство вины или Добровольное
мученичество. Они не обращают внимания на другие тенденции, более близкие к
здоровым. Конечно, потребности завоевывать расположение всех подряд,
"повисать" на других и во что бы то ни стало жить
См. 3. Фрейд. "По ту сторону принципа удовольствия". К. Меннингер. "Человек
против самого себя" (Karl A. Menninger. "Man Against Himself", 1938).
- 205 -
Карен Хорнч. Невроз и личностный рост
с ними в мире продиктованы слабостью и страхом и, следовательно, неразборчивы,
но они содержат зерно здоровых человеческих установок. Смирение этого типа и
его способность подчиниться самому себе (пусть даже на ложной основе) кажутся
более нормальными, чем, например, выставленное напоказ высокомерие
агрессивно-мстительного типа. Эти качества делают смиренного человека более
человечным, чем многих других невротиков. Я не защищаю его; тенденции, о
которых сейчас шла речь, те самые, с которых начинается его отчуждение от самого
себя и дальнейшее патологическое развитие. Я только хочу сказать, что не поняв их
как неотъемлемую часть решения в целом, мы неизбежно придем к ложным
интерпретациям всего процесса.
И наконец, некоторые теории фокусируются на невротическом страдании
(которое, действительно, является центральной проблемой), но отрывают его от
всего остального. Это неизбежно ведет к слишком сильному акцентированию на
стратегических механизмах заболевания. Так, например, Адлер рассматривал
страдание, как средство привлечь внимание, уйти от ответственности иобходным
путем достичь превосходства. Райк подчеркивает, что демонстративное
страдание - это средство добиться любви и выразить враждебность. Александер,
как уже упоминалось, выделяет функцию избавления от чувства вины. Все эти
теории основаны на достоверных наблюдениях, но, тем не менее, им отведено
неверное место в целостной структуре, что нежелательным образом приближает
картину к популярному убеждению, что смиренный тип просто хочет страдать и
счастлив только когда несчастен.
Увидеть картину в целом важно не только ради теоретического понимания, но
и для правильной аналитической установки по отношению к таким пациентам.
Своими скрытыми требованиями и особого рода невротической нечестностью они
могут возбудить возмущение, хотя, вероятно, более других нуждаются в
сочувственном понимании.
А. Адлер. ".Понять человека" (Alfred Adier. "Understanding Human Nature", 1927).
Т. Райк. "Мазохизм современного человека" (Theodore Reik. "Masochism in Modern
Man", 1941).
- 206 -
Глава 10 Болезненная
зависимость
Меж тремя главными решениями внутреннего конфликта в границах гордыни
смирение кажется наименее удовлетворительным. Помимо обычных недостатков
невротического решения, оно создает большее субъективное ощущение несчастья,
чем другие. Подлинное страдание смиренного типа может и не быть более сильным,
чем при других видах невроза, но субъективно он чаще и сильнее чувствует себя
несчастным, чем другие, из-за множества функций, которые приобрело для него
его страдание.
Кроме того, его потребность в других и ожидания от них ставят его в слишком
большую зависимость от них. И хотя любая чрезмерная зависимость болезненна,
эта - особенно неудачна, поскольку отношение к людям человека смиренного типа
не может не вызывать у него разногласий с ними. Тем не менее, любовь (в широком
смысле слова) - единственное, что придает положительное содержание его жизни.
Любовь, в узком смысле эротической любви, играет столь особую и значительную
роль в его жизни, что заслуживает отдельной главы. Хотя здесь неизбежны
повторения, это дает нам лучшую возможность четко очертить определенные
главные факторы структуры в целом.
Эротическая любовь манит этот тип личности, как высшее исполнение желаний.
Любовь должна ему казаться и кажется билетом в рай, где кончается любое горе;
нет больше ни одиночества, ни чувства потерянности, вины, ничтожности; нет
больше ни ответственности за себя, ни борьбы с грубым миром, для которой он
считает себя безнадежно неприспособленным. Вместо этого любовь, кажется,
обещает защиту, поддержку, страсть, вдохновение, сочувствие, понимание. Она
даст ему чувство своей ценности. Она придаст смысл его жизни. Она будет
спасением и искуплением. Неудивительно поэтому, что люди часто делятся для
него на "имущих и неимущих", но не по их деньгам или положению в обществе, а по
наличию у них супружеских (или эквивалентных супружеским) отношений.
Представляется, что смысл любви для него - во всем том, чего он ожидает от
положения любимого. Поскольку те авторы психиатрической литературы, которые
описывали любовь зависимых людей, односторонне подчеркивали именно этот
аспект, они называли его паразитическим, потребительским или "орально-
эротическим". И этот аспект действительно может выступать на передний план. Но
для типичного смиренного человека
-207-
Карен Хорнч. Невроз и личностный рост
(с преобладающей тенденцией к смирению) притягательность любви не столько в
том, чтобы быть любимым, сколько в том, чтобы любить самому. Любить для него
означает потерять, забыть себя в более или менее экстатическом чувстве, слиться с
другим существом, стать единым сердцем и единой плотью, и в этом слиянии
обрести цельность, которой он не может найти в себе. Его страстное желание
любви, таким образом, питается из глубоких и мощных источников: из стремления
предаться на чью-то волю и стремления к цельности. И мы не сможем понять
глубину его эмоциональной вовлеченности без исследования этих источников.
Поиск цельности - одна из сильнейших мотивирующих человека сил, и тем он
важнее для невротика, с его внутренней раздробленностью. Стремление отдаться
чему-то большему, чем мы есть, представляется неотъемлемой частью большинст-
ва религий. И хотя самоотдача в виде смиренной сдачи на милость победителя
представляет собой карикатуру на здоровую уступку страсти, она, тем не менее,
обладает той же силой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128