На самом деле, провести четкую грань невозможно. И в ходе анализа стано-
вится ясно, что влечение к власти действует также и в их любовных отношениях, а
склонность пренебрегать собой - в их карьере, в результате чего они все больше
несчастны.
Пациенты могут также откровенно предъявлять то, что аналитику видится
кричащими противоречиями в их жизненном пути и системе ценностей. Сперва они
просто медовые, сама легкость, уступчивость, даже что-то жалкое может
проглядывать в них. Затем на передний план выходит влечение к власти и престижу
и может проявиться, например, в том, что они бьются за высокое положение в
обществе, за победы над женщинами, с отчетливым оттенком садизма и хамства.
Один раз они высказывают убеждение, что не вынесли бы недоброжелательства, а
другой раз (не беспокоясь о противоречии) взрываются от дикой мстительной
ярости. Или же, с одной стороны им хочется через анализ получить способность
мстить, не дрогнув душой, а с другой стороны - святую отрешенность
отшельника. И они просто не понимают, что эти качества, влечения или убеждения
находятся в конфликте. Вместо этого они гордятся, что способны к такому размаху
чувств или убеждений, к какому неспособны те, кто "топчется на узкой тропе
добродетели". Внутренняя раздробленность доходит до крайностей. Но аналитик
не может взяться за нее непосредственно, потому что пациенту требуется ее
сохранить, пусть даже ценой невероятного притупления чувства справедливости и
ориентации в системе ценностей, отбрасывания свидетельств реальности,
увиливания от любой ответственности. Здесь тоже смысл и сила влечений к захвату
и смирению постепенно будет обрисовываться все более четко. Но от одного этого
не будет никакой пользы, пока не будет проделана большая работа над
уклончивостью пациента и его бессознательной нечестностью. Обычно это
включает работу над его
-296-
Глава 14. Дорога психоаналитической терапии
чрезвычайно широким и упорным вынесением вовне, над тем, что свои Надо он
выполняет лишь в воображении, над его изобретательностью в том, чтобы находить
себе неубедительные извинения и верить в них, чтобы защититься от самообвинений.
("Я так старался, я болен, у меня столько неприятностей, я не знал, я ничего не мог,
ведь уже есть улучшения" и т. п.) Все эти меры позволяют ему сохранить подобие
внутреннего мира и спокойствия, но и ослабляют его нравственное чутье и,
следовательно, способность почувствовать ненависть к себе и свои конфликты. Эти
проблемы требуют продолжительной работы, но тем самым пациенты могут
постепенно достигнуть достаточной внутренней цельности, чтобы осмелиться пере-
жить свои конфликты и вступить с ним в схватку.
Подведем итог: конфликты, в силу своей разрушительной природы, затемнены
в начале аналитический работы. Если их вообще можно разглядеть, то только в
особых ситуациях, или же они видятся в слишком неясной, слишком общей форме.
Они могут являтся сознанию вспышками, слишком короткими, чтобы что-то
переосмыслить. Они могут быть раздробленными. Перемены отношения к
конфликтам во время терапии идут в следующих направлениях: пациент понимает их
именно как конфликты и как свои личные конфликты; и пациент доходит до их сути:
прежде он видел только их отдаленные проявления, теперь он начинает видеть, что
же именно входит в нем в конфликт.
Хотя такая работа трудна и полна разочарований, она освобождает. Вместо
готового ригидного решения, перед пациентом и аналитиком предстают конфликты,
подвластные аналитической работе. Главное решение данной личности, ценность
которого постоянно снижалась в процессе анализа, наконец лопается. Более того,
раскрываются и получают возможность развития ранее непроявившиеся или мало
развитые стороны личности. Несомненно, первыми всплывают на поверхность еще
более невротичные влечения. Но это полезно, так как смиренной личности
необходимо сперва увидеть собственную своекорыстную эгоцентричность, прежде
чем создастся здоровое самоутверждение; он должен сперва испытать свою невроти-
ческую гордость, прежде чем приблизится к настоящему самоуважению.
Соответственно, захватнический тип сперва должен почувствовать себя жалким,
пережить острую потребность в других людях, прежде чем у него разовьется
искренняя скромность и нежность.
Когда вся эта работа позади, пациент способен непосредственно взяться за самый
общий конфликт - между гордыней и реальным Собственным Я, между влечением
довести до совершенства свое идеальное Собственное Я и желанием раскрыть
заложенный в нем человеческий потенциал. Происходит постепенное размежевание
сил, центральный внутренний конфликт попадает в фокус работы, и главная задача
аналитика в последующее время - следить, чтобы он в фокусе и оставался, потому
что пациент склонен терять его из виду. Вместе с размежеванием сил наступает самый
благо-проиятный, но и самый беспокойный период анализа (продолжительность
-297-
Карен Хорни. Невроз и личностный рост
его и степень напряженности могут быть различными). Напряженность работы -
прямое выражения ярости внутренней битвы. Она соответствует фундаментальной
важности того, что поставлено на карту. По сути, это вопрос: хочет ли пациент
сохранить то, что еще осталось от величия и блеска его иллюзий, требований,
ложной гордости, или же он сумеет принять себя как человека - со всей
человеческой ограниченностью, со своими особенными трудностями, но и с
возможностью роста? Я дерзну сказать, что нет более серьезного распутья на
нашем жизненном пути.
Этот период характеризуется подъемами и спадами, часто быстро сменяющими
друг друга. Иногда пациент делает шаг вперед, и мы можем это увидеть по многим
признакам. Его чувства ожили; он ведет себя более непосредственно; он способен
думать о конструктивных вещах, которые он сделает; он держится более
дружественно или сочувственно с другими. Он живее осознает многие аспекты
своего самоотчуждения, и сам ловит себя на них. Он может, например, быстро
заметить, когда его "нет" в какой-то ситуации, или что, вместо того чтобы
заглянуть в себя, он начал обвинять других. Он может понять, как мало на самом
деле он сделал для себя. Он может вспомнить случаи, когда он был нечестен или
жесток, с более строгим и мрачным суждением и сожалением, но без
сокрушительного чувства вины. Он начинает видеть в себе что-то хорошее,
осознавать у себя определенные достоинства. Он может воздать себе должное за
упорство своих стремлений.
Этот более реалистичный подход к себе может проявиться и в сновидениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
вится ясно, что влечение к власти действует также и в их любовных отношениях, а
склонность пренебрегать собой - в их карьере, в результате чего они все больше
несчастны.
Пациенты могут также откровенно предъявлять то, что аналитику видится
кричащими противоречиями в их жизненном пути и системе ценностей. Сперва они
просто медовые, сама легкость, уступчивость, даже что-то жалкое может
проглядывать в них. Затем на передний план выходит влечение к власти и престижу
и может проявиться, например, в том, что они бьются за высокое положение в
обществе, за победы над женщинами, с отчетливым оттенком садизма и хамства.
Один раз они высказывают убеждение, что не вынесли бы недоброжелательства, а
другой раз (не беспокоясь о противоречии) взрываются от дикой мстительной
ярости. Или же, с одной стороны им хочется через анализ получить способность
мстить, не дрогнув душой, а с другой стороны - святую отрешенность
отшельника. И они просто не понимают, что эти качества, влечения или убеждения
находятся в конфликте. Вместо этого они гордятся, что способны к такому размаху
чувств или убеждений, к какому неспособны те, кто "топчется на узкой тропе
добродетели". Внутренняя раздробленность доходит до крайностей. Но аналитик
не может взяться за нее непосредственно, потому что пациенту требуется ее
сохранить, пусть даже ценой невероятного притупления чувства справедливости и
ориентации в системе ценностей, отбрасывания свидетельств реальности,
увиливания от любой ответственности. Здесь тоже смысл и сила влечений к захвату
и смирению постепенно будет обрисовываться все более четко. Но от одного этого
не будет никакой пользы, пока не будет проделана большая работа над
уклончивостью пациента и его бессознательной нечестностью. Обычно это
включает работу над его
-296-
Глава 14. Дорога психоаналитической терапии
чрезвычайно широким и упорным вынесением вовне, над тем, что свои Надо он
выполняет лишь в воображении, над его изобретательностью в том, чтобы находить
себе неубедительные извинения и верить в них, чтобы защититься от самообвинений.
("Я так старался, я болен, у меня столько неприятностей, я не знал, я ничего не мог,
ведь уже есть улучшения" и т. п.) Все эти меры позволяют ему сохранить подобие
внутреннего мира и спокойствия, но и ослабляют его нравственное чутье и,
следовательно, способность почувствовать ненависть к себе и свои конфликты. Эти
проблемы требуют продолжительной работы, но тем самым пациенты могут
постепенно достигнуть достаточной внутренней цельности, чтобы осмелиться пере-
жить свои конфликты и вступить с ним в схватку.
Подведем итог: конфликты, в силу своей разрушительной природы, затемнены
в начале аналитический работы. Если их вообще можно разглядеть, то только в
особых ситуациях, или же они видятся в слишком неясной, слишком общей форме.
Они могут являтся сознанию вспышками, слишком короткими, чтобы что-то
переосмыслить. Они могут быть раздробленными. Перемены отношения к
конфликтам во время терапии идут в следующих направлениях: пациент понимает их
именно как конфликты и как свои личные конфликты; и пациент доходит до их сути:
прежде он видел только их отдаленные проявления, теперь он начинает видеть, что
же именно входит в нем в конфликт.
Хотя такая работа трудна и полна разочарований, она освобождает. Вместо
готового ригидного решения, перед пациентом и аналитиком предстают конфликты,
подвластные аналитической работе. Главное решение данной личности, ценность
которого постоянно снижалась в процессе анализа, наконец лопается. Более того,
раскрываются и получают возможность развития ранее непроявившиеся или мало
развитые стороны личности. Несомненно, первыми всплывают на поверхность еще
более невротичные влечения. Но это полезно, так как смиренной личности
необходимо сперва увидеть собственную своекорыстную эгоцентричность, прежде
чем создастся здоровое самоутверждение; он должен сперва испытать свою невроти-
ческую гордость, прежде чем приблизится к настоящему самоуважению.
Соответственно, захватнический тип сперва должен почувствовать себя жалким,
пережить острую потребность в других людях, прежде чем у него разовьется
искренняя скромность и нежность.
Когда вся эта работа позади, пациент способен непосредственно взяться за самый
общий конфликт - между гордыней и реальным Собственным Я, между влечением
довести до совершенства свое идеальное Собственное Я и желанием раскрыть
заложенный в нем человеческий потенциал. Происходит постепенное размежевание
сил, центральный внутренний конфликт попадает в фокус работы, и главная задача
аналитика в последующее время - следить, чтобы он в фокусе и оставался, потому
что пациент склонен терять его из виду. Вместе с размежеванием сил наступает самый
благо-проиятный, но и самый беспокойный период анализа (продолжительность
-297-
Карен Хорни. Невроз и личностный рост
его и степень напряженности могут быть различными). Напряженность работы -
прямое выражения ярости внутренней битвы. Она соответствует фундаментальной
важности того, что поставлено на карту. По сути, это вопрос: хочет ли пациент
сохранить то, что еще осталось от величия и блеска его иллюзий, требований,
ложной гордости, или же он сумеет принять себя как человека - со всей
человеческой ограниченностью, со своими особенными трудностями, но и с
возможностью роста? Я дерзну сказать, что нет более серьезного распутья на
нашем жизненном пути.
Этот период характеризуется подъемами и спадами, часто быстро сменяющими
друг друга. Иногда пациент делает шаг вперед, и мы можем это увидеть по многим
признакам. Его чувства ожили; он ведет себя более непосредственно; он способен
думать о конструктивных вещах, которые он сделает; он держится более
дружественно или сочувственно с другими. Он живее осознает многие аспекты
своего самоотчуждения, и сам ловит себя на них. Он может, например, быстро
заметить, когда его "нет" в какой-то ситуации, или что, вместо того чтобы
заглянуть в себя, он начал обвинять других. Он может понять, как мало на самом
деле он сделал для себя. Он может вспомнить случаи, когда он был нечестен или
жесток, с более строгим и мрачным суждением и сожалением, но без
сокрушительного чувства вины. Он начинает видеть в себе что-то хорошее,
осознавать у себя определенные достоинства. Он может воздать себе должное за
упорство своих стремлений.
Этот более реалистичный подход к себе может проявиться и в сновидениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128