Невроз и личностный рост
я остался все таким же беззащитным и несчастным". Обычно в таких случаях
оказывается, что их внутренние озарения были как слишком односторонними, так и
слишком искусственными, то есть они не были осознанием в глубоком и
всеобъемлющем смысле, как здесь разъяснялось. Но допустим, что такой человек
действительно прочувствовал действие некоторых важных сил внутри него и увидел
их влияние на свою жизнь; как и насколько его озарения сами по себе помогают ему
освободиться? Они, конечно, иногда расстраивают его, а иногда приносят
облегчение, но что же они понастоящему меняют в его личности? Вопрос этот с
первого взгляда может показаться слишком общим, чтобы дать на него
удовлетворительный ответ. Но я подозреваю, что мы все склонны переоценивать их
терапевтический эффект. И поскольку мы хотим узнать точно, от чего он наступает,
давайте исследуем изменения, которые они приносят с собой, то есть их возможности
и границы этих возможностей.
Никто не может узнать о своей гордыне и нисколько не изменить свои
ориентиры. Человек начинает понимать, что определенные его идеи о себе были
фантастическими. Он начинает подумывать, что с такими требованиями, которые он
предъявляет к себе, пожалуй, не справился бы никто, а требования, которые он
предъявляет к другим, не только покоятся на шатком основании, но еще и
нереальны.
Он начинает видеть, что необыкновенно гордится некоторыми качествами,
которых у него нет, или, про крайней мере, нет в такой степени, как он считал -
например, что его независимость, которой он так гордился, похожа, скорее, на
чувствительность к принуждению, чем на реальную внутреннюю свободу; что он,
фактически, не такой уж кристалльно честный, каким себе виделся, поскольку
пронизан бессознательными претензиями:
что гордясь своей властью, он не властен распоряжаться в собственном доме; что
добрая доля его любви к людям (которая и превращает его в такого чудесного
человека) - результат компульсивной потребности в любви или в восхищении.
Наконец, он начинает сомневаться в правильности своей системы ценностей и
своих целей. Может быть, его самоупреки не просто признак нравственного чутья?
Может быть, его цинизм не говорит о том, что он выше обычных предрассудков, а
только удобный способ не считаться с собственными убеждениями? Может быть,
считать каждого мошенником, это не чистая житейская мудрость? Может быть, он
многое теряет от своей замкнутости? Может быть, власть или любовь - не
единственый ответ на все вопросы"?
Все такие изменения можно описать как постепенную работу сверки с
реальностью и проверки системы ценностей. Эти шаги постепенно подтачивают
гордыню. Это совершенно необходимое условие для переориентации, являющейся
целью терапии. Но пока что все они ведут к избавлению от иллюзий. И они одни не
будут и не могут иметь законченного и продолжительного освобождающего
эффекта (если вообще будут эффективны). если одновременно не делается
конструктивных шагов.
-290-
Глава 14. Дорога психоаналитической терапии
Когда в ранний период истории психоанализа психиатры рассматривали анализ
как одну из возможных форм психотерапии, некоторые отстаивали взгляд, что за
анализом должен следовать синтез. Они принимали как данность необходимость
определенных "разоблачений". Но после этого врач должен дать пациенту что-то
позитивное, чем он мог бы жить, во что мог бы верить, для чего мог бы работать. В
то время как такие предложения возникали, возможно, из неверного понимания
анализа, и в них было много ошибочного, они были подсказаны хорошей интуицией.
На самом деле, эти предложения более относятся к аналитическому мышлению
нашей школы, чем школы Фрейда, потому что он видел процес лечения иначе, чем
видится нам: убрать препятствия, чтобы создалась возможность для роста. Главная
ошибка тех предложений была в значении роли терапевта. Вместо того чтобы
довериться конструктивным силам самого пациента, считалось, что врач достаточно
искусственным путем, как deus ex machina, обеспечит ему позитивный жизненный
путь.
Мы вернулись в старинной врачебной мудрости, что силы выздоровления
присущи самому сознанию точно так же, как они присущи телу человека, и что в
случаях телесных или душевных расстройств врач только протягивает руку помощи,
чтобы удалить вредное и поддержать целебное. Терапевтическая ценность процесса
освобождения от иллюзий состоит в том, что по мере ослабления обструктивных
сил, конструктивные силы реального Собственного Я получают возможность для
роста.
Задача аналитика при поддержке этого процесса отличается от его задачи при
анализировании гордыни. Та работа требует, помимо обучения технике, широких
знаний возможных бессознательных хитросплетений и личного умения их открывать,
понимать, расплетать. Для того чтобы помочь пациенту найти себя, аналитику также
нужно добытое опытом знание о путях, которыми реальное Собственное Я может
дать о себе знать, например, в сновидениях. Такое знание желательно, потому что эти
пути вовсе не очевидны. Он должен также знать, как и когда привлекать сознание
пациента к участию в процессе. Но важнее всего, чтобы сам аналитик был
конструктивной личностью и считал, что его конечная цель - помочь пациенту
найти себя.
Здоровые силы есть в пациенте с самого начала. Но в начале анализа их энергия
обычно недостаточна, и надо их расшевелить, прежде чем от них будет реальная
помощь в битве с гордыней. Следовательно, сперва аналитик должен просто
работать, прилагая добрую волю или позитивный интерес к тому, что доступно для
анализа. По каким-то причинам пациент заинтересован в том, чтобы избавиться от
определенных нарушений. Обычно (опять же, по каким-то причинам) он
действительно что-то хочет улучшить: свой брак, отношения с детьми, сексуальное
функционирование, способность читать, сосредоточиваться, общаться, зарабатывать
деньги и т. п. Ему может быть интеллектуально любопытен анализ или даже он сам;
бывает, пациенту хочется произвести на аналитика впечатление оригиналь-
-291 -
Карен Хорни. Невроз и личностный рост
ностью своего ума или быстротой, с которой он достигает внутреннего озарения;
бывает, он хочет понравиться сам или быть превосходным пациентом. Может
пациент и хотеть сотрудничать, даже страстно хотеть этого изначально, из-за своего
ожидания, что воля аналитика или его собственная могут принести волшебное
исцеление. Он может, например, понять один только факт своей сверхуступчивости
или сверхблагодарности за любое уделенное ему внимание - и тут же
"вылечиться" от нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
я остался все таким же беззащитным и несчастным". Обычно в таких случаях
оказывается, что их внутренние озарения были как слишком односторонними, так и
слишком искусственными, то есть они не были осознанием в глубоком и
всеобъемлющем смысле, как здесь разъяснялось. Но допустим, что такой человек
действительно прочувствовал действие некоторых важных сил внутри него и увидел
их влияние на свою жизнь; как и насколько его озарения сами по себе помогают ему
освободиться? Они, конечно, иногда расстраивают его, а иногда приносят
облегчение, но что же они понастоящему меняют в его личности? Вопрос этот с
первого взгляда может показаться слишком общим, чтобы дать на него
удовлетворительный ответ. Но я подозреваю, что мы все склонны переоценивать их
терапевтический эффект. И поскольку мы хотим узнать точно, от чего он наступает,
давайте исследуем изменения, которые они приносят с собой, то есть их возможности
и границы этих возможностей.
Никто не может узнать о своей гордыне и нисколько не изменить свои
ориентиры. Человек начинает понимать, что определенные его идеи о себе были
фантастическими. Он начинает подумывать, что с такими требованиями, которые он
предъявляет к себе, пожалуй, не справился бы никто, а требования, которые он
предъявляет к другим, не только покоятся на шатком основании, но еще и
нереальны.
Он начинает видеть, что необыкновенно гордится некоторыми качествами,
которых у него нет, или, про крайней мере, нет в такой степени, как он считал -
например, что его независимость, которой он так гордился, похожа, скорее, на
чувствительность к принуждению, чем на реальную внутреннюю свободу; что он,
фактически, не такой уж кристалльно честный, каким себе виделся, поскольку
пронизан бессознательными претензиями:
что гордясь своей властью, он не властен распоряжаться в собственном доме; что
добрая доля его любви к людям (которая и превращает его в такого чудесного
человека) - результат компульсивной потребности в любви или в восхищении.
Наконец, он начинает сомневаться в правильности своей системы ценностей и
своих целей. Может быть, его самоупреки не просто признак нравственного чутья?
Может быть, его цинизм не говорит о том, что он выше обычных предрассудков, а
только удобный способ не считаться с собственными убеждениями? Может быть,
считать каждого мошенником, это не чистая житейская мудрость? Может быть, он
многое теряет от своей замкнутости? Может быть, власть или любовь - не
единственый ответ на все вопросы"?
Все такие изменения можно описать как постепенную работу сверки с
реальностью и проверки системы ценностей. Эти шаги постепенно подтачивают
гордыню. Это совершенно необходимое условие для переориентации, являющейся
целью терапии. Но пока что все они ведут к избавлению от иллюзий. И они одни не
будут и не могут иметь законченного и продолжительного освобождающего
эффекта (если вообще будут эффективны). если одновременно не делается
конструктивных шагов.
-290-
Глава 14. Дорога психоаналитической терапии
Когда в ранний период истории психоанализа психиатры рассматривали анализ
как одну из возможных форм психотерапии, некоторые отстаивали взгляд, что за
анализом должен следовать синтез. Они принимали как данность необходимость
определенных "разоблачений". Но после этого врач должен дать пациенту что-то
позитивное, чем он мог бы жить, во что мог бы верить, для чего мог бы работать. В
то время как такие предложения возникали, возможно, из неверного понимания
анализа, и в них было много ошибочного, они были подсказаны хорошей интуицией.
На самом деле, эти предложения более относятся к аналитическому мышлению
нашей школы, чем школы Фрейда, потому что он видел процес лечения иначе, чем
видится нам: убрать препятствия, чтобы создалась возможность для роста. Главная
ошибка тех предложений была в значении роли терапевта. Вместо того чтобы
довериться конструктивным силам самого пациента, считалось, что врач достаточно
искусственным путем, как deus ex machina, обеспечит ему позитивный жизненный
путь.
Мы вернулись в старинной врачебной мудрости, что силы выздоровления
присущи самому сознанию точно так же, как они присущи телу человека, и что в
случаях телесных или душевных расстройств врач только протягивает руку помощи,
чтобы удалить вредное и поддержать целебное. Терапевтическая ценность процесса
освобождения от иллюзий состоит в том, что по мере ослабления обструктивных
сил, конструктивные силы реального Собственного Я получают возможность для
роста.
Задача аналитика при поддержке этого процесса отличается от его задачи при
анализировании гордыни. Та работа требует, помимо обучения технике, широких
знаний возможных бессознательных хитросплетений и личного умения их открывать,
понимать, расплетать. Для того чтобы помочь пациенту найти себя, аналитику также
нужно добытое опытом знание о путях, которыми реальное Собственное Я может
дать о себе знать, например, в сновидениях. Такое знание желательно, потому что эти
пути вовсе не очевидны. Он должен также знать, как и когда привлекать сознание
пациента к участию в процессе. Но важнее всего, чтобы сам аналитик был
конструктивной личностью и считал, что его конечная цель - помочь пациенту
найти себя.
Здоровые силы есть в пациенте с самого начала. Но в начале анализа их энергия
обычно недостаточна, и надо их расшевелить, прежде чем от них будет реальная
помощь в битве с гордыней. Следовательно, сперва аналитик должен просто
работать, прилагая добрую волю или позитивный интерес к тому, что доступно для
анализа. По каким-то причинам пациент заинтересован в том, чтобы избавиться от
определенных нарушений. Обычно (опять же, по каким-то причинам) он
действительно что-то хочет улучшить: свой брак, отношения с детьми, сексуальное
функционирование, способность читать, сосредоточиваться, общаться, зарабатывать
деньги и т. п. Ему может быть интеллектуально любопытен анализ или даже он сам;
бывает, пациенту хочется произвести на аналитика впечатление оригиналь-
-291 -
Карен Хорни. Невроз и личностный рост
ностью своего ума или быстротой, с которой он достигает внутреннего озарения;
бывает, он хочет понравиться сам или быть превосходным пациентом. Может
пациент и хотеть сотрудничать, даже страстно хотеть этого изначально, из-за своего
ожидания, что воля аналитика или его собственная могут принести волшебное
исцеление. Он может, например, понять один только факт своей сверхуступчивости
или сверхблагодарности за любое уделенное ему внимание - и тут же
"вылечиться" от нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128