моим коллегам, д-ру Изидоре Портной и д-ру
Фредерику А.Вайсу - за ценные замечания;
а также моему секретарю, г-же Гертруде Ледерер - за вдумчивый
интерес к работе и неустанные заботы по оформлению рукописи и
индекса.
К. X.
Введение
Нравственность
эволюции
Невротический процесс - это особая форма человеческого
развития, чрезвычайно неудачная из-за растраты творческой
энергии, на которую она обрекает человека. Она не только
качественно отличается от здорового взросления и роста, но и (в
большей степени, чем мы это понимаем) прямо противоположна
ему во многих отношениях. При благоприятных условиях энергия
людей идет на реализацию их собственного потенциала. Такое раз-
витие далеко от единообразия. В соответствии со своим особым
темпераментом, способностями, пристрастиями, условиями детства
и дальнейшей жизни человек может стать мягче или жестче,
осторожнее или доверчивей, уверенным или не слишком
уверенным в себе, созерцательным или общительным, и может
проявить свои особые таланты. Но в какую бы сторону он ни
направился, он будет развивать свои, именно ему присущие
задатки.
Однако под действием внутреннего принуждения у человека
может начаться отчуждение от своей собственной реальности. И
тогда главная часть его сил и энергии смещается на выполнение
задачи: превратить себя в абсолютное совершенство посредством
жесткой системы внутренних предписаний. Ничто меньшее, чем
богоподобное совершенство, не удовлетворяет его идеальному
образу себя и не утоляет его гордости теми возвышенными
достоинствами, которыми (как он считает) он обладает, мог бы
обладать или должен обладать.
Этот стиль невротического развития, детально представленный
далее, вызывает у нас нечто большее, чем чисто клинический и
теоретический интерес к патологическим феноменам. Здесь мы
сталкиваемся с фундаментальной проблемой нравственности, а
именно: с проблемой нравственности человеческой страсти,
влечения к совершенству, с проблемой нравственности
религиозного долга, повелевающего достигнуть совершенства. Ни
один серьезный исследователь вопросов человеческого развития не
усомнится в нежелательности гордыни или самомнения, или в
нежелательности влечения к совершенству, мотивированного
спесью. Но существует широкий разброс мнений о желательности
или необходимости системы дисциплинирующего внутреннего
контроля ради того, чтобы гарантировать нравственность
поведения человека. Принимая даже, что эти внутренние правила
способны задавить нашу непосредственность, разве не должны мы,
в соответствии с заветом христианства ("Будь совершенен"),
стремиться к совер-
-27-
Карен Хорни. Невроз и личностный рост
шенству? Не будет ли рискованной, фактически разрушительной для нрав-
ственной и общественной жизни, попытка обойтись без таких правил?
Здесь не место для обсуждения всех тех многочисленных путей, которыми
ставили этот вопрос и отвечали на него на протяжении истории человечества, да и я
не готова к такому обсуждению. Я только хочу указать, что один из существенных
факторов, от которых зависит ответ,- это качество нашей веры в природу
человека,
Вообще говоря, существуют три основные концепции назначения морали,
основанные на разном истолковании сущности человеческой природы. От
навязанных запретов и ограничений не могут отказаться те, кто верит (какими бы
словами это ни называлось), что человек по природе грешен или движим
примитивными инстинктами (Фрейд). Целью морали тогда становится приручение
или преодоление status naturae (естественного состояния), а не его развитие.
Цель морали становится иной для тех, кто верит, что человек от природы и
"добр" и одновременно "плох" (грешен или деструктивен). Тогда сердцевиной
морали становится подстраховка конечной победы врожденной доброты,
очищенной, направленной или усиленной такими элементами, как вера, разум, воля
или благодать - в соответствии с особенностями главенствующей религиозной или
этической концепции. Здесь ударение не ставится исключительно на победе над
злом или на подавлении зла, поскольку есть и позитивная программа. Однако она
опирается или на некую сверхъестественную помощь, или на сильный идеал разума
или воли, который сам по себе подразумевает применение запрещающих и
сдерживающих внутренних предписаний.
И, наконец, проблема нравственности предстает совершенно иной, когда мы
считаем, что врожденными у человека являются конструктивные силы развития,
эволюции, и именно они побуждают человека к реализации заложенных в нем
возможностей. Это не означает, что человек в своей основе добр и хорош,
поскольку иначе подразумевалось бы заранее данное человеку знание о добре и
зле. Это означает, что человек по своей природе добровольно стремится к
самореализации, и его система ценностей вырастает из этого стремления. Он,
очевидно, не может раскрыть свой человеческий потенциал, если не верит в себя, не
активен и не продуктивен, если он не строит отношения с людьми в духе
взаимности, если отдается, по выражению Шелли, "поклонению темному идолу Я"
("dark idolatry of self") и постоянно приписывает свои недостатки несовершенству
окружающих. Вырасти, в истинном смысле слова, он сможет только возлагая
ответственность на себя.
Таким образом, когда критерием выбора того, что нам взращивать в себе или
искоренять, становится вопрос: препятствует или способствует эта моя установка
или влечение моему человеческому росту, мы приходим к идее о нравственности
эволюции. Как показывает частота неврозов, любой вид принуждения может с
легкостью направить конструктивную энергию по неконстуктивному или даже
деструктивному руслу. Но с подоб-
-28-
Вступление
ной верой в автономное стремление к самореализации мы не нуждаемся ни во
внутренней смирительной рубашке для нашей непосредственности, ни в хлысте
внутренних предписаний, подгоняющем нас к совершенству. Нет сомнения, что
такие дисциплинарные методы могут очень помочь в подавлении нежелательных
факторов, но также нет сомнения, что они вредят нашему росту. Мы не нуждаемся
в них, потому что мы видим лучший способ справиться с деструктивными
внутренними силами: перерасти их. Путь к этой цели - это рост осознания и
понимания себя самого. Знание себя, следовательно, не является целью само по себе,
но служит средством освобождения сил спонтанного роста.
В этом смысле, работа над собой становится не только первейшей нравственной
обязанностью, но в то же время (в очень реальном смысле) первейшей
нравственной привилегией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Фредерику А.Вайсу - за ценные замечания;
а также моему секретарю, г-же Гертруде Ледерер - за вдумчивый
интерес к работе и неустанные заботы по оформлению рукописи и
индекса.
К. X.
Введение
Нравственность
эволюции
Невротический процесс - это особая форма человеческого
развития, чрезвычайно неудачная из-за растраты творческой
энергии, на которую она обрекает человека. Она не только
качественно отличается от здорового взросления и роста, но и (в
большей степени, чем мы это понимаем) прямо противоположна
ему во многих отношениях. При благоприятных условиях энергия
людей идет на реализацию их собственного потенциала. Такое раз-
витие далеко от единообразия. В соответствии со своим особым
темпераментом, способностями, пристрастиями, условиями детства
и дальнейшей жизни человек может стать мягче или жестче,
осторожнее или доверчивей, уверенным или не слишком
уверенным в себе, созерцательным или общительным, и может
проявить свои особые таланты. Но в какую бы сторону он ни
направился, он будет развивать свои, именно ему присущие
задатки.
Однако под действием внутреннего принуждения у человека
может начаться отчуждение от своей собственной реальности. И
тогда главная часть его сил и энергии смещается на выполнение
задачи: превратить себя в абсолютное совершенство посредством
жесткой системы внутренних предписаний. Ничто меньшее, чем
богоподобное совершенство, не удовлетворяет его идеальному
образу себя и не утоляет его гордости теми возвышенными
достоинствами, которыми (как он считает) он обладает, мог бы
обладать или должен обладать.
Этот стиль невротического развития, детально представленный
далее, вызывает у нас нечто большее, чем чисто клинический и
теоретический интерес к патологическим феноменам. Здесь мы
сталкиваемся с фундаментальной проблемой нравственности, а
именно: с проблемой нравственности человеческой страсти,
влечения к совершенству, с проблемой нравственности
религиозного долга, повелевающего достигнуть совершенства. Ни
один серьезный исследователь вопросов человеческого развития не
усомнится в нежелательности гордыни или самомнения, или в
нежелательности влечения к совершенству, мотивированного
спесью. Но существует широкий разброс мнений о желательности
или необходимости системы дисциплинирующего внутреннего
контроля ради того, чтобы гарантировать нравственность
поведения человека. Принимая даже, что эти внутренние правила
способны задавить нашу непосредственность, разве не должны мы,
в соответствии с заветом христианства ("Будь совершенен"),
стремиться к совер-
-27-
Карен Хорни. Невроз и личностный рост
шенству? Не будет ли рискованной, фактически разрушительной для нрав-
ственной и общественной жизни, попытка обойтись без таких правил?
Здесь не место для обсуждения всех тех многочисленных путей, которыми
ставили этот вопрос и отвечали на него на протяжении истории человечества, да и я
не готова к такому обсуждению. Я только хочу указать, что один из существенных
факторов, от которых зависит ответ,- это качество нашей веры в природу
человека,
Вообще говоря, существуют три основные концепции назначения морали,
основанные на разном истолковании сущности человеческой природы. От
навязанных запретов и ограничений не могут отказаться те, кто верит (какими бы
словами это ни называлось), что человек по природе грешен или движим
примитивными инстинктами (Фрейд). Целью морали тогда становится приручение
или преодоление status naturae (естественного состояния), а не его развитие.
Цель морали становится иной для тех, кто верит, что человек от природы и
"добр" и одновременно "плох" (грешен или деструктивен). Тогда сердцевиной
морали становится подстраховка конечной победы врожденной доброты,
очищенной, направленной или усиленной такими элементами, как вера, разум, воля
или благодать - в соответствии с особенностями главенствующей религиозной или
этической концепции. Здесь ударение не ставится исключительно на победе над
злом или на подавлении зла, поскольку есть и позитивная программа. Однако она
опирается или на некую сверхъестественную помощь, или на сильный идеал разума
или воли, который сам по себе подразумевает применение запрещающих и
сдерживающих внутренних предписаний.
И, наконец, проблема нравственности предстает совершенно иной, когда мы
считаем, что врожденными у человека являются конструктивные силы развития,
эволюции, и именно они побуждают человека к реализации заложенных в нем
возможностей. Это не означает, что человек в своей основе добр и хорош,
поскольку иначе подразумевалось бы заранее данное человеку знание о добре и
зле. Это означает, что человек по своей природе добровольно стремится к
самореализации, и его система ценностей вырастает из этого стремления. Он,
очевидно, не может раскрыть свой человеческий потенциал, если не верит в себя, не
активен и не продуктивен, если он не строит отношения с людьми в духе
взаимности, если отдается, по выражению Шелли, "поклонению темному идолу Я"
("dark idolatry of self") и постоянно приписывает свои недостатки несовершенству
окружающих. Вырасти, в истинном смысле слова, он сможет только возлагая
ответственность на себя.
Таким образом, когда критерием выбора того, что нам взращивать в себе или
искоренять, становится вопрос: препятствует или способствует эта моя установка
или влечение моему человеческому росту, мы приходим к идее о нравственности
эволюции. Как показывает частота неврозов, любой вид принуждения может с
легкостью направить конструктивную энергию по неконстуктивному или даже
деструктивному руслу. Но с подоб-
-28-
Вступление
ной верой в автономное стремление к самореализации мы не нуждаемся ни во
внутренней смирительной рубашке для нашей непосредственности, ни в хлысте
внутренних предписаний, подгоняющем нас к совершенству. Нет сомнения, что
такие дисциплинарные методы могут очень помочь в подавлении нежелательных
факторов, но также нет сомнения, что они вредят нашему росту. Мы не нуждаемся
в них, потому что мы видим лучший способ справиться с деструктивными
внутренними силами: перерасти их. Путь к этой цели - это рост осознания и
понимания себя самого. Знание себя, следовательно, не является целью само по себе,
но служит средством освобождения сил спонтанного роста.
В этом смысле, работа над собой становится не только первейшей нравственной
обязанностью, но в то же время (в очень реальном смысле) первейшей
нравственной привилегией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128