— Ну и что же? Государство — это не наше предприятие. А конкуренция остается конкуренцией. То, что получено из государственной кассы, наше и возврату не подлежит.
— Как вам не стыдно говорить при мне такие вещи? Я не терплю казнокрадов!
— Мне они тоже не нравятся, но так уж было заведено у господина Цеплиса. Я человек маленький, только исполняю то, что приказывают директора.
— Ну так вот, я вам приказываю молчать и немедленно возвращаться к своей работе. Я обойдусь без ваших советов. Езжайте обратно и руководите работой как следует1
— Сегодня же, господин директор, поеду обратно. Но мне нужны деньги. Из-за всех этих перемен Мы уже целый месяц не платили рабочим жалованья. Да
и другие счета ждут. Люди уже начинают роптать и угрожают забастовкой.
— Что же вы там спите, вместо того чтобы выдавать в срок жалованье и оплачивать счета?
— У нас нет денег, потому я и приехал.
— Что за глупость — из-за денег ехать в Ригу! Будто мы тут их печатаем! Как же я за короткий срок оплатил все счета? А у вас они накапливаются месяцами. Это непростительное упущение! Я этого не по-терплю. Поезжайте сейчас же обратно и извольте все уладить!
— Без денег я не могу ехать и не могу ничего уладить. Мне самому следует жалованье за целый месяц. Без денег нельзя работать. — Напоминание о жалованье снова взбесило Саусайса. Он вспомнил, что и у него нет денег, а тут еще этот нахал суется со своими требованиями.
— Ах, значит, я для вас должен зарабатывать жалованье? Неслыханное нахальство! Сейчас же убирайтесь обратно и больше не ездите сюда болтать языком. Тогда и будет вам жалованье. Видно, здорово вы там нажились, если целый месяц можете обходиться без жалованья. У таких всегда рыльце в пуху! Подумать только, он еще приезжает в Ригу требовать у меня денег! В Риге таких типов сажают за решетку!! Сейчас же выметайтесь обратно на завод. Я с вами больше рассусоливать не намерен! — Саусайс так круто повернулся в кресле, что Бриедис, не сводя с него глаз, инстинктивно подался к дверям, опасаясь, как бы и с ним не получилось того же, что и с Нагайнисом. Однако Саусайс уже погрузился в какие-то бумаги и не обращал больше на Бриедиса никакого внимания.
Выбравшись из директорского кабинета, Бриедис отер вспотевший лоб. «Ну и дела! — рассуждал он сам с собой. — Посадили на место Цеплиса совершенно очумелого сумасброда. Разве это нормальный человек? Такую дичь может нести только пьяный или сумасшедший. Конечно, не мое дело, кому господа акционеры доверяют свое имущество. Но все-таки пусть они. скажут, как мне работать с таким психом? Воровать не воруй, и честным не будь, а только гляди, как бы не
рассердить господина директора. Ну да ладно, все это выяснится' позже. А вот как ехать обратно к рабочим без денег? Они ж меня в глину смесят! Рабочий не может долго жить без еды, от голода он свирепеет. .. Скажу,, что новый директор еще не утвержден правлением и потому не может получить из банка денег. На днях его утвердят, и тогда он сам привезет им жалованье. Заодно он желает познакомиться со своими рабочими и увидеть весь ход работ. Можно еще намекнуть, что новый директор придерживается более левых взглядов, чем Цеплис, и при нем вообще будет лучше жить. Рабочим это понравится, они затянут потуже ремни и будут ждать. Жаль только; что и мне придется долго ждать своих «отчислений» от жалованья рабочих!» И опечаленный Бриедис покинул контору акционерного общества.
Вышвырнув Нагайниса и прогнав Бриедиса, Сау-сайс бегал по кабинету, как тигр по клетке. Где взять денег, за что ухватиться? Бриедис тут бредил, будто кирпичи рассыпаются и государству придется терпеть убытки. Наверняка они там пережгли кирпич и таким способом подложили своему директору большую свинью! Нет, обязательно нужно съездить самому и посмотреть, что там творится. А теперь надо сходить к Лусису, пока Нагайнис еще не перетянул его на свою сторону. У него же можно занять сотню-другую. Столько-то у Лусиса всегда найдется.
Предвыборная борьба была в самом разгаре. Многие сотни окрыленных надеждами людей разъезжали по уездам Латвии, суля избирателям все, чего бы те ни пожелали. А запросы у избирателей были удивительные. Никто не хотел платить налогов, и все требовали денег из государственной кассы. Будущие депутаты чутко прислушивались к гласу народа и, в поте лица своего, щедро сеяли обещания. Казалось, уж после этих выборов настанет истинный рай на земле. Никому больше не придется работать, государство отвалит всем денег, а налогов не надо будет платить вовсе. Сотни новых кандидатов старались перещеголять прежних депутатов размахом своих обещаний и вы-
рвать мандаты у тех, кто уже пользовался ими целых три года. Многие вздыхали и от души сожалели, что конституция ограничивает состав сейма всего лишь ста депутатами. Почему не тысячей? Людям слишком уж трудно выбирать из числа лучших еще самых наилучших! Неужели у нашего народа всего-навсего сотня лучших и достойнейших сынов? С ростом политической зрелости страны следовало бы автоматически увеличивать число избираемых депутатов, доводя его до десяти тысяч. Ведь исполняя государственные обязанности, человек жертвует собой, и его идеальные побуждения не следует глушить ограничениями. Пусть каждый, кто пожелает, придет и приложит руки к великой государственной работе! Столь идеальные побуждения преображают и улучшают людей. Зачем же препятствовать им? Зачем обижать многие сотни деятелей, каждые три года раздающих свои визитные карточки с надписью «кандидат сейма» и все же не достигающих вожделенного идеала? Так можно обидеть вообще всех сограждан, и придет время, когда днем с огнем не найдешь ни одного кандидата. .. Самолюбие человека, стремящегося к мандату, надо оберегать словно целомудрие девушки, которая еще не побывала у алтаря и вряд ли вообще когда-нибудь там побывает! Кандидаты, провалившиеся на выборах в сейм, вообще представляют собой наинесчастнейший класс людей в Латвии. Следовало бы не высмеивать их, а, наоборот, беречь и еще раз беречь. Ведь эти люди для блага государства выставляют себя на всеобщее посмешище и терпеливо переносят любые унижения, укрепляя тем самым основы республики. Это героизм, заслуживающий преклонения!
Старые депутаты рассказывали друг про друга совершенно фантастические вещи. Народ содрогался от ужаса, читая о людях, которых он. некогда облек своим доверием. Да, государственная деятельность нелегка: за каких-нибудь несколько лет она превращает честных людей в самых отвратительных чудовищ. Так, общественности стало известно, что депутат Цирулис был членом правления акционерного общества «Цеплис» и занимался там темными делами, обокрав государство
на несколько десятков миллионов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111