Я получил всего три тысячи лат, и от тех уже мало уцелело. Поэтому я могу предложить вам только тысячу. Мне ведь надо немножко оставить себе, чтоб залить неприятности.
Крауклис слегка задумался. Он не любил долго торговаться. Нельзя оставлять Саусайса с пустым карманом. Пусть человек тоже повеселится!
— Ладно уж, мне не жалко, пусть и вам останется хороший куш! Давайте пять тысяч лат и деньги на бочку. Это мое последнее слово. — Крауклис пытался говорить решительно, но Саусайс ему не верил. Спешить некуда. Чем больше выторгуешь, тем меньше придется отдавать. Да если бы он и хотел, пяти тысяч ему уже не набрать.
— Две у меня еще осталось, их я могу вам отдать. Но больше ни сантима.
— Выкладывай четыре, а если нет, пошли в управление. Тут не толкучий рынок! Давайте деньги, или пойдем прогуляемся. — Крауклис взял свой портфель и крепче сжал револьвер. Так торговаться — понапрасну терять время. Саусайс тоже понял, что препираться больше невозможно. Пора уступить и кончить дело.
— Ладно, пропадай все четыре! Но деньги у меня в банке на книжке. — Саусайс лгал, все оставшиеся деньги были у него дома.
— Ну, это уж безобразие! Как же вы мне их передадите?
— Зайдите под вечер, когда возьму из банка.
— Но тогда будут обязательно? Я полагаюсь на ваше честное слово.
— Обязательно. Честное слово! — Они условились о точном времени, и Крауклис ушел. У Саусайса головную боль, как рукой сняло: «Ах, черт дери, какую баню он мог мне устроить! Хорошо, что я еще так легко отделался. Пропади они пропадом, эти аустрины деньги! И как я не догадался назначить ей встречу в каком-нибудь укромном местечке, а не на вокзале, где нас заметил этот мазурик! Да, век живи, век учись...»
Но тут Саусайс вспомнил: как-то за выпивкой он познакомился с одним агентом уголовного розыска. Кажется, его звали Озолом. Надо бы с ним поговорить — может быть, удастся еще засадить самого Крауклиса? Эта мысль понравилась Саусайсу, и он решил попытаться ее осуществить. Проходя через гостиную, Саусайс увидел Валентину, — неодетая, она валялась на диване; мимоходом он пожелал ей спокойной ночи и направился в спальню. Валентина его остановила:
— Чего вы там так галдели, будто в лесу повстречались? Что это за человек?
— Это мой друг, и мы с ним обделывали такие дела, от которых сразу пропадает сон! Потому мы тебя и не пригласили.
— Не остри. Ты вечером будешь свободен или опять пойдешь пьянствовать?
— Хочешь сводить меня в кино? Ладно, придет вечер, видно будет. А сейчас у меня нет времени, надо спешить.
— У тебя для меня никогда нет времени!
— Я не хочу нарушать твой беспробудный сон.
— Эдмунд, не будь таким жестоким. Я стану матерью, и только этим объясняется моя. сонливость. — У Валентины на глазах блеснули слезы, она повернулась лицом к стене. Это тронуло Эдмунда, и он подошел к дивану.
— Ну, не хнычь, не хнычь. Это хорошо, что ты станешь матерью, а я отцом. Мне не жалко, спи хоть с утра до вечера, я не скажу ни слова. Но теперь мне действительно нужно идти по очень важным делам.
— Хорошо, иди, только не напивайся.
— А почему бы и нет? Тогда лучше спится и не приходится беспокоить тебя разными глупостями.
— Сходим вечером в кино. Я уже два дня не выходила, — застенчиво попросила Валентина, обнимая мужа. Саусайс горячо поцеловал ее и попытался высвободиться, но это ему не удалось. Валентина словно присосалась к его губам, и глаза ее заискрились, как у кошки.
— Скажи, ты меня еще любишь? — горячо шептала она между опьяняющими поцелуями.
— Люблю, люблю! — страстно отозвался Эдмунд, и они забылись впервые после долгого времени.
Озола вскоре удалось разыскать. Это был тот самый агент, что присутствовал при вскрытии опустевшего сейфа акционерного общества «Цеплис». Саусайс рассказал ему, что в связи с одним делом агент Краук-лис вымогает у него четыре тысячи лат. Озол был возмущен до глубины души, и они договорились во что бы то ни стало предать Крауклиса в руки закона. Взяточникам и вымогателям в нашей республике нет места! Все должны честно зарабатывать свой хлеб. Если кто-нибудь провинился, нельзя давать ему возможность откупаться: каждый должен понести заслуженное наказание по справедливости и закону. До чего мы дойдем, если позволим безнаказанно действовать любому мошеннику? Какой же это блюститель закона, если он сам совершает преступления? Нет, Крауклиса нельзя оставить без возмездия, ибо его поведение бросает тень на весь уголовный розыск! Так рассуждали Озол и Саусайс. Они договорились, что для поимки Крауклиса Озол явится к Саусайсу пораньше. Они вместе запишут номера денежных купюр, и Озол с этим списком спрячется в соседней комнате. Оттуда он все услышит и в нужный момент выйдет арестовать своего сослуживца.
Саусайс спешил домой, радуясь приготовленному для Крауклиса сюрпризу. «Ну, приятель, — злорадствовал он, — теперь-то ты попался в ловушку. Больше тебе не придется арестовывать других, потому что сам будешь сидеть за решеткой. Там на досуге поразмыслишь о том, что бывают люди похитрее и поумнее тебя. Этих денег ты и не понюхаешь, они мне самому пригодятся. Кто ж так легко выпускает добычу из рук? Я ведь не Аустра, меня не запугаешь. С Эдмундом Саусайсом такой номер не пройдет! Ну, ничего, тюрьма тебя выучит разбираться, с кем имеешь дело...»
Озол явился в условленное время — за час до прихода Крауклиса. Вместе с хозяином они пересчитали деньги и записали номера кредиток. Список агент спрятал в карман и еще раз, в присутствии Саусайса, проверил свой револьвер. Все оказалось в порядке. Они осмотрели место, куда должен спрятаться Озол, и сговорились, когда ему выходить из засады. Озол посоветовал Саусайсу отдавать деньги не сразу, а немножко еще поторговаться. Как только Крауклис получит деньги, Саусайс должен громко кашлянуть. В этот момент Озол выскочит из укрытия и прежде всего обезоружит Крауклиса. Дальнейшее развернется уже само собой, заранее нельзя ничего предвидеть.
Едва закончилась подготовка, как у дверей раздался пронзительный звонок. Саусайс ругнул Крауклиса за его аккуратность, а Озол проворно спрятался в условленное место. Крауклис вошел уверенно и сразу направился в кабинет. Не доверяя Саусайсу, он не вынимал правую руку из кармана, где лежал револьвер.
— Ну как, сдержали слово? — быстро спросил он. — Давайте деньги и не будем терять время. Мне некогда, да и вам, наверно, хочется сходить рассеяться в ресторан или в кино.
— Это от меня не уйдет. Слово я сдержал. Но всей требуемой суммы я вам сейчас отдать не смогу. — Саусайс говорил совершенно спокойно, но Крауклис тут же выхватил револьвер. Саусайс вскричал: — Не дурачьтесь с оружием! Я тоже умею стрелять.
— Ни с места! С людьми, которые не держат слово, иначе нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Крауклис слегка задумался. Он не любил долго торговаться. Нельзя оставлять Саусайса с пустым карманом. Пусть человек тоже повеселится!
— Ладно уж, мне не жалко, пусть и вам останется хороший куш! Давайте пять тысяч лат и деньги на бочку. Это мое последнее слово. — Крауклис пытался говорить решительно, но Саусайс ему не верил. Спешить некуда. Чем больше выторгуешь, тем меньше придется отдавать. Да если бы он и хотел, пяти тысяч ему уже не набрать.
— Две у меня еще осталось, их я могу вам отдать. Но больше ни сантима.
— Выкладывай четыре, а если нет, пошли в управление. Тут не толкучий рынок! Давайте деньги, или пойдем прогуляемся. — Крауклис взял свой портфель и крепче сжал револьвер. Так торговаться — понапрасну терять время. Саусайс тоже понял, что препираться больше невозможно. Пора уступить и кончить дело.
— Ладно, пропадай все четыре! Но деньги у меня в банке на книжке. — Саусайс лгал, все оставшиеся деньги были у него дома.
— Ну, это уж безобразие! Как же вы мне их передадите?
— Зайдите под вечер, когда возьму из банка.
— Но тогда будут обязательно? Я полагаюсь на ваше честное слово.
— Обязательно. Честное слово! — Они условились о точном времени, и Крауклис ушел. У Саусайса головную боль, как рукой сняло: «Ах, черт дери, какую баню он мог мне устроить! Хорошо, что я еще так легко отделался. Пропади они пропадом, эти аустрины деньги! И как я не догадался назначить ей встречу в каком-нибудь укромном местечке, а не на вокзале, где нас заметил этот мазурик! Да, век живи, век учись...»
Но тут Саусайс вспомнил: как-то за выпивкой он познакомился с одним агентом уголовного розыска. Кажется, его звали Озолом. Надо бы с ним поговорить — может быть, удастся еще засадить самого Крауклиса? Эта мысль понравилась Саусайсу, и он решил попытаться ее осуществить. Проходя через гостиную, Саусайс увидел Валентину, — неодетая, она валялась на диване; мимоходом он пожелал ей спокойной ночи и направился в спальню. Валентина его остановила:
— Чего вы там так галдели, будто в лесу повстречались? Что это за человек?
— Это мой друг, и мы с ним обделывали такие дела, от которых сразу пропадает сон! Потому мы тебя и не пригласили.
— Не остри. Ты вечером будешь свободен или опять пойдешь пьянствовать?
— Хочешь сводить меня в кино? Ладно, придет вечер, видно будет. А сейчас у меня нет времени, надо спешить.
— У тебя для меня никогда нет времени!
— Я не хочу нарушать твой беспробудный сон.
— Эдмунд, не будь таким жестоким. Я стану матерью, и только этим объясняется моя. сонливость. — У Валентины на глазах блеснули слезы, она повернулась лицом к стене. Это тронуло Эдмунда, и он подошел к дивану.
— Ну, не хнычь, не хнычь. Это хорошо, что ты станешь матерью, а я отцом. Мне не жалко, спи хоть с утра до вечера, я не скажу ни слова. Но теперь мне действительно нужно идти по очень важным делам.
— Хорошо, иди, только не напивайся.
— А почему бы и нет? Тогда лучше спится и не приходится беспокоить тебя разными глупостями.
— Сходим вечером в кино. Я уже два дня не выходила, — застенчиво попросила Валентина, обнимая мужа. Саусайс горячо поцеловал ее и попытался высвободиться, но это ему не удалось. Валентина словно присосалась к его губам, и глаза ее заискрились, как у кошки.
— Скажи, ты меня еще любишь? — горячо шептала она между опьяняющими поцелуями.
— Люблю, люблю! — страстно отозвался Эдмунд, и они забылись впервые после долгого времени.
Озола вскоре удалось разыскать. Это был тот самый агент, что присутствовал при вскрытии опустевшего сейфа акционерного общества «Цеплис». Саусайс рассказал ему, что в связи с одним делом агент Краук-лис вымогает у него четыре тысячи лат. Озол был возмущен до глубины души, и они договорились во что бы то ни стало предать Крауклиса в руки закона. Взяточникам и вымогателям в нашей республике нет места! Все должны честно зарабатывать свой хлеб. Если кто-нибудь провинился, нельзя давать ему возможность откупаться: каждый должен понести заслуженное наказание по справедливости и закону. До чего мы дойдем, если позволим безнаказанно действовать любому мошеннику? Какой же это блюститель закона, если он сам совершает преступления? Нет, Крауклиса нельзя оставить без возмездия, ибо его поведение бросает тень на весь уголовный розыск! Так рассуждали Озол и Саусайс. Они договорились, что для поимки Крауклиса Озол явится к Саусайсу пораньше. Они вместе запишут номера денежных купюр, и Озол с этим списком спрячется в соседней комнате. Оттуда он все услышит и в нужный момент выйдет арестовать своего сослуживца.
Саусайс спешил домой, радуясь приготовленному для Крауклиса сюрпризу. «Ну, приятель, — злорадствовал он, — теперь-то ты попался в ловушку. Больше тебе не придется арестовывать других, потому что сам будешь сидеть за решеткой. Там на досуге поразмыслишь о том, что бывают люди похитрее и поумнее тебя. Этих денег ты и не понюхаешь, они мне самому пригодятся. Кто ж так легко выпускает добычу из рук? Я ведь не Аустра, меня не запугаешь. С Эдмундом Саусайсом такой номер не пройдет! Ну, ничего, тюрьма тебя выучит разбираться, с кем имеешь дело...»
Озол явился в условленное время — за час до прихода Крауклиса. Вместе с хозяином они пересчитали деньги и записали номера кредиток. Список агент спрятал в карман и еще раз, в присутствии Саусайса, проверил свой револьвер. Все оказалось в порядке. Они осмотрели место, куда должен спрятаться Озол, и сговорились, когда ему выходить из засады. Озол посоветовал Саусайсу отдавать деньги не сразу, а немножко еще поторговаться. Как только Крауклис получит деньги, Саусайс должен громко кашлянуть. В этот момент Озол выскочит из укрытия и прежде всего обезоружит Крауклиса. Дальнейшее развернется уже само собой, заранее нельзя ничего предвидеть.
Едва закончилась подготовка, как у дверей раздался пронзительный звонок. Саусайс ругнул Крауклиса за его аккуратность, а Озол проворно спрятался в условленное место. Крауклис вошел уверенно и сразу направился в кабинет. Не доверяя Саусайсу, он не вынимал правую руку из кармана, где лежал револьвер.
— Ну как, сдержали слово? — быстро спросил он. — Давайте деньги и не будем терять время. Мне некогда, да и вам, наверно, хочется сходить рассеяться в ресторан или в кино.
— Это от меня не уйдет. Слово я сдержал. Но всей требуемой суммы я вам сейчас отдать не смогу. — Саусайс говорил совершенно спокойно, но Крауклис тут же выхватил револьвер. Саусайс вскричал: — Не дурачьтесь с оружием! Я тоже умею стрелять.
— Ни с места! С людьми, которые не держат слово, иначе нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111