«Все-таки я нападу на его след, если только он не какой-нибудь приезжий гастролер! — решил Крауклис. — Розыски надо вести без шума и осторожно. Может быть, он окажется понятливым парнем и мы обойдемся без протокола. Пакетик пополам, и мир между нами!»
Оставшись одна в пустой прихожей, Мильда долго прислушивалась к удалявшимся шагам. Когда хлопнула дверь внизу и вокруг воцарилась тишина, Мильда вздрогнула и поспешила в комнату. Нет, Цезаря не было и здесь! Куда он ушел и когда вернется? Только б не задержался долго, не то завтра на службе у него будет болеть голова. Он совсем не заботится.о своем здоровье! Цеплис ведь не простит ему ни малейшего упущения. Вот Аустре, той все прощалось. Зато она теперь как ни в чем не бывало разъезжает по заграницам. Чего ей не жить, женщине легкого поведения! Дни и ночи проводит в довольстве и веселье. А мы, не такие, как она, мы несем на своих плечах все житейские тяготы. Даже мужей эти женщины у нас отнимают, а потом удирают за границу. Ищи, свищи! Где-то она сейчас развлекается с миллионами Цеплиса и векселями Цезаря в кармане? А Цезаря таскают из-за нее по участкам и беспокоят по ночам. Легко ли ему, отработав целый день, торчать в полиции и отвечать на всякие глупые вопросы? Он не подделывал вексель и не получал по нему денег! За это я ручаюсь! Почему люди этого не понимают? Они заявляют, что он уплатит по векселю Аустры да еще отсидит в тюрьме за подлог. Это же смешно! Так может говорить только человек, который совсем не знает Цезаря. Никого нельзя заставить платить чужие долги и отвечать за
них. Столько-то справедливости еще осталось на свете! Немного успокоив себя, Мильда принялась терпеливо ждать возвращения мужа. Но время ползло невыносимо медленно, и ею овладела усталость. Веки все тяжелели, пока не сомкнулись совсем, и Мильда так и уснула, сидя на стуле.
Когда она проснулась, на дворе был уже день. Все тело одеревенело, и Мильда долго не могла сообразить, где она находится. Электрические лампочки, словно утомленные, тускло мерцали при дневном свете. Всю ночь они неусыпно освещали тяжелый сон Мильды. Она вскочила на ноги. Как бы Цезарь не опоздал на работу! Что это я так заспалась? Но тут она сразу вспомнила вчерашний вечер, и у нее замерло сердце: «Неужели Цезарь не вернулся? Значит, его действительно посадили в тюрьму? Что теперь делать, где его искать? Он будет в отчаянии. Я должна быть с ним, успокоить его! Нельзя оставлять его одного во власти этих коварных людей. Он как ребенок, его нужно всегда оберегать, чтобы с ним не случилось чего-нибудь плохого. Я его разыщу и вырву из когтей этих разбойников! Я должна сейчас же идти спасать его, не медля ни минуты. И так уж я слишком долго проспала. Ах, как я могла спокойно спать, пока он там мучился и, может быть, ни на мгновение не сомкнул глаз?»
И Мильда, быстро накинув пальто, выбежала на улицу разыскивать мужа. Выйдя вместе с Цеплисом из конторы, Бриедис увя- зался провожать его до дому. Было много наболевших вопросов, о которых ему хотелось переговорить с директором. Оба они проголодались и по пути завернули в «Дух пробуждения». После трех-четырех рюмок Бриедис разговорился и принялся было комментиро- вать сегодняшние события. Но Цеплис резко оборвал его:
— Тут нечего рассусоливать! Уголовный розыск выяснит все и найдет виновных. — Цеплису не хотелось ни говорить, ни думать об этой неприятной исто-
рии. Надо подождать, пока все утрясется. Даже Берте не стоит рассказывать. Собственно, Бриедис тоже хотел потолковать о других вещах и использовал эту тему лишь как вступление. Резкое замечание Цеплиса выбило его из колеи. Но Бриедис был не из тех, кто при первой же неудаче бросает ружье в кусты. Он подождал, пока директор закусит и выпьет еще несколько рюмок — авось тогда у него развяжется язык. Так оно и вышло: Цеплис заговорил сам, и Бриедису оставалось лишь воспользоваться его словоохотливостью.
— Знаете, господин директор, с этими кирпичами мы скоро совсем сядем в галошу. Они так трескаются и крошатся, что даже дотронуться страшно! Наверно. глина плохая, — Бриедис говорил угодливо-сладким голоском.
— Лучшей глины нет во всем мире. Вы просто не умеете работать! Я отдам всех вас под суд за умышленную порчу материала! Почему первые партии кирпича были хорошего качества? — Цеплис побагровел от волнения. Ему очень не нравилось, что и Бриедис уже заметил непригодность глины. Нужно его запугать, чтобы не растрезвонил об этом всему свету.
— Да какое там качество, если они крошились еще при погрузке на пароход?
— Я получил из-за границы много благодарственных писем.
— Значит, они никогда не видели настоящего кирпича, если благодарят за рассыпчатый творог!
— Вы там работаете, как сыровары, если из первоклассной глины у вас получается рассыпчатый творог вместо кирпичей!
— Мы работаем на совесть. Но из песка и извести никто кирпичей не сделает. Мы же не древние египтяне.
— Да, если б у нас получались такие кирпичи, как египтяне делали из соломы, мы могли бы этим гордиться!
— Вот и я то же самое говорю. Но у нас ничего не получается. Я даже боюсь ставить из них трубы на дома для рабочих. Обрушатся, и тогда всему конец.
— Значит, вы строите дома без труб?
— Нет, привозим кирпич с соседнего завода. Я объясняю рабочим, что нам невыгодно складывать трубы и печи из нашего кирпича, потому что он весь идет на экспорт. На него за границей такой большой спрос, что мы не успеваем всех удовлетворить. Надо во-всю работать, чтобы не потерять рынок!
— И они верят?
— Пока еще верят. Но надолго ли! Мы должны срочно найти какой-нибудь выход.
— Какой же тут может быть выход?
— Готовый кирпич нужно заложить в Латвийском банке. У вас там знакомства и связи, значит, это будет нетрудно. Они даже не выедут для осмотра продукции.
— Что же банк будет делать с таким кирпичом?
— Это уж не наша забота. Пускай строят из него сейфы для ценностей! Мы должны только ухитриться заложить его и получить деньги на руки.
— Не если этот кирпич не годится на трубы, как же из него строить банковские сейфы?
— Это тоже не наша забота. Впрочем, действуйте по своему усмотрению. Мое дело маленькое. Я, только хотел заметить вам, что ждать больше нельзя. Труху банк уже не примет.
— Опять все завопят о панаме, об обмане банка...
— Задача банка — поощрять частную инициативу и помогать предпринимателям в тяжелые минуты. Из-за каких-нибудь тридцати-сорока миллионов государство не разорится, но акционерное общество «Цеплис» может лопнуть. Ну, а на эти вопли не стоит обращать внимания. Вопить будут те, которые не получали денег из Латвийского банка. Остальным придется держать язык за зубами. Потолкуйте только с Дзилюпетисом, Лейманом или Заринем, и все будет в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Оставшись одна в пустой прихожей, Мильда долго прислушивалась к удалявшимся шагам. Когда хлопнула дверь внизу и вокруг воцарилась тишина, Мильда вздрогнула и поспешила в комнату. Нет, Цезаря не было и здесь! Куда он ушел и когда вернется? Только б не задержался долго, не то завтра на службе у него будет болеть голова. Он совсем не заботится.о своем здоровье! Цеплис ведь не простит ему ни малейшего упущения. Вот Аустре, той все прощалось. Зато она теперь как ни в чем не бывало разъезжает по заграницам. Чего ей не жить, женщине легкого поведения! Дни и ночи проводит в довольстве и веселье. А мы, не такие, как она, мы несем на своих плечах все житейские тяготы. Даже мужей эти женщины у нас отнимают, а потом удирают за границу. Ищи, свищи! Где-то она сейчас развлекается с миллионами Цеплиса и векселями Цезаря в кармане? А Цезаря таскают из-за нее по участкам и беспокоят по ночам. Легко ли ему, отработав целый день, торчать в полиции и отвечать на всякие глупые вопросы? Он не подделывал вексель и не получал по нему денег! За это я ручаюсь! Почему люди этого не понимают? Они заявляют, что он уплатит по векселю Аустры да еще отсидит в тюрьме за подлог. Это же смешно! Так может говорить только человек, который совсем не знает Цезаря. Никого нельзя заставить платить чужие долги и отвечать за
них. Столько-то справедливости еще осталось на свете! Немного успокоив себя, Мильда принялась терпеливо ждать возвращения мужа. Но время ползло невыносимо медленно, и ею овладела усталость. Веки все тяжелели, пока не сомкнулись совсем, и Мильда так и уснула, сидя на стуле.
Когда она проснулась, на дворе был уже день. Все тело одеревенело, и Мильда долго не могла сообразить, где она находится. Электрические лампочки, словно утомленные, тускло мерцали при дневном свете. Всю ночь они неусыпно освещали тяжелый сон Мильды. Она вскочила на ноги. Как бы Цезарь не опоздал на работу! Что это я так заспалась? Но тут она сразу вспомнила вчерашний вечер, и у нее замерло сердце: «Неужели Цезарь не вернулся? Значит, его действительно посадили в тюрьму? Что теперь делать, где его искать? Он будет в отчаянии. Я должна быть с ним, успокоить его! Нельзя оставлять его одного во власти этих коварных людей. Он как ребенок, его нужно всегда оберегать, чтобы с ним не случилось чего-нибудь плохого. Я его разыщу и вырву из когтей этих разбойников! Я должна сейчас же идти спасать его, не медля ни минуты. И так уж я слишком долго проспала. Ах, как я могла спокойно спать, пока он там мучился и, может быть, ни на мгновение не сомкнул глаз?»
И Мильда, быстро накинув пальто, выбежала на улицу разыскивать мужа. Выйдя вместе с Цеплисом из конторы, Бриедис увя- зался провожать его до дому. Было много наболевших вопросов, о которых ему хотелось переговорить с директором. Оба они проголодались и по пути завернули в «Дух пробуждения». После трех-четырех рюмок Бриедис разговорился и принялся было комментиро- вать сегодняшние события. Но Цеплис резко оборвал его:
— Тут нечего рассусоливать! Уголовный розыск выяснит все и найдет виновных. — Цеплису не хотелось ни говорить, ни думать об этой неприятной исто-
рии. Надо подождать, пока все утрясется. Даже Берте не стоит рассказывать. Собственно, Бриедис тоже хотел потолковать о других вещах и использовал эту тему лишь как вступление. Резкое замечание Цеплиса выбило его из колеи. Но Бриедис был не из тех, кто при первой же неудаче бросает ружье в кусты. Он подождал, пока директор закусит и выпьет еще несколько рюмок — авось тогда у него развяжется язык. Так оно и вышло: Цеплис заговорил сам, и Бриедису оставалось лишь воспользоваться его словоохотливостью.
— Знаете, господин директор, с этими кирпичами мы скоро совсем сядем в галошу. Они так трескаются и крошатся, что даже дотронуться страшно! Наверно. глина плохая, — Бриедис говорил угодливо-сладким голоском.
— Лучшей глины нет во всем мире. Вы просто не умеете работать! Я отдам всех вас под суд за умышленную порчу материала! Почему первые партии кирпича были хорошего качества? — Цеплис побагровел от волнения. Ему очень не нравилось, что и Бриедис уже заметил непригодность глины. Нужно его запугать, чтобы не растрезвонил об этом всему свету.
— Да какое там качество, если они крошились еще при погрузке на пароход?
— Я получил из-за границы много благодарственных писем.
— Значит, они никогда не видели настоящего кирпича, если благодарят за рассыпчатый творог!
— Вы там работаете, как сыровары, если из первоклассной глины у вас получается рассыпчатый творог вместо кирпичей!
— Мы работаем на совесть. Но из песка и извести никто кирпичей не сделает. Мы же не древние египтяне.
— Да, если б у нас получались такие кирпичи, как египтяне делали из соломы, мы могли бы этим гордиться!
— Вот и я то же самое говорю. Но у нас ничего не получается. Я даже боюсь ставить из них трубы на дома для рабочих. Обрушатся, и тогда всему конец.
— Значит, вы строите дома без труб?
— Нет, привозим кирпич с соседнего завода. Я объясняю рабочим, что нам невыгодно складывать трубы и печи из нашего кирпича, потому что он весь идет на экспорт. На него за границей такой большой спрос, что мы не успеваем всех удовлетворить. Надо во-всю работать, чтобы не потерять рынок!
— И они верят?
— Пока еще верят. Но надолго ли! Мы должны срочно найти какой-нибудь выход.
— Какой же тут может быть выход?
— Готовый кирпич нужно заложить в Латвийском банке. У вас там знакомства и связи, значит, это будет нетрудно. Они даже не выедут для осмотра продукции.
— Что же банк будет делать с таким кирпичом?
— Это уж не наша забота. Пускай строят из него сейфы для ценностей! Мы должны только ухитриться заложить его и получить деньги на руки.
— Не если этот кирпич не годится на трубы, как же из него строить банковские сейфы?
— Это тоже не наша забота. Впрочем, действуйте по своему усмотрению. Мое дело маленькое. Я, только хотел заметить вам, что ждать больше нельзя. Труху банк уже не примет.
— Опять все завопят о панаме, об обмане банка...
— Задача банка — поощрять частную инициативу и помогать предпринимателям в тяжелые минуты. Из-за каких-нибудь тридцати-сорока миллионов государство не разорится, но акционерное общество «Цеплис» может лопнуть. Ну, а на эти вопли не стоит обращать внимания. Вопить будут те, которые не получали денег из Латвийского банка. Остальным придется держать язык за зубами. Потолкуйте только с Дзилюпетисом, Лейманом или Заринем, и все будет в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111