Всегда надо начинать с главаря банды! Видишь, как действуют богатые дураки?
— Какая там банда тебе мерещится? — Аустра встревожилась не на шутку.
— Это все выяснится потом. Сейчас некогда разговаривать. Выпьем шампанское побыстрее. Кельнер, несите сразу же и вторую бутылку. Но та пойдет па мой счет1 — Цеплиса трясло. Аустра еще никогда не видела его в таком состоянии. Ей впервые стало по-настоящему страшно. Но когда Цеплис потребовал вторую бутылку, ее страх начал проходить. Теперь только действовать разумно, и все опять будет хорошо. Надо постараться, чтобы Цеплис как следует напился, тогда он обо всем позабудет. Но для этого мне придется стать кроткой и обольстительной. Так рассуждала Аустра и сразу стала ласковее: она умела.владеть собой!
Первый бокал шампанского Цеплис влил в себя, точно сельтерскую, пытаясь потушить бушевавшую в нем злобу. Во что он превратился? Эта падшая машинистка осмеливается распускать руки, а он еще поит ее шампанским! Можно ли скатиться ниже? Сейчас надо уйти и действительно передать ее. полиции. Ома его обокрала, это ясно. Иначе она не могла бы так швыряться деньгами. А теперь еще унижает его и грубит. .. Но куда от нее убежишь? Ее заберут, а он окажется еще более одиноким. Все-таки живой человек, можно хотя бы поговорить, поспорить...
Шампанское смягчило Цеплиса, глаза его затуманились, и ему уже стало казаться, что на Аустру вовсе нельзя сердиться. Мало того, с каждым глотком Цеп-лису становилось все приятнее оттого, что он не один в этом подвале и что он чокается именно с Аустрон. «Какой у нее вопросительно испуганный взгляд... Наверное, думает, что я опять налечу и стану упрекать в том, на что она вовсе не способна! Неужели ей нужны мои деньги? Нет, когда любят, не думают о деньгах! А ведь Аустра меня любит. Теперь я сам должен перед ней извиниться; ее доброе, любящее сердце простит меня. . .»
— Милая, прости, я тут наговорил глупостей. Обвинял тебя понапрасну. Я так разозлился, — заговорил Цеплис уже совсем другим тоном.
Это поразило Аустру. Она знала, что шампанское смягчит его, но не ожидала столь быстрой перемены. Неужели он уж такая, тряпка, что даже сердиться способен лишь несколько минут? Однако нельзя же сразу мириться, не отомстив за нанесенную обиду...
— На что же ты так разозлился, что позволил еебе подобные грубости и оскорбил мою любовь? Чем я это заслужила?
— Не спрашивай! Я виноват... Ты заслужила, чтоб я подарил тебе красивое брильянтовое колье.
— Я не приму подарка, сделанного без любви. Скажи, чем я тебя так сильно разозлила? — Аустра обрадовалась обещанному подарку, но скрыла радость, сделав обиженный вид. Цеплис должен глубоко раскаяться, тогда он в другой раз не будет так поступать и станет еще покорнее. А колье Аустра давно уже присмотрела в витрине одного ювелира в Старой Риге. Наконец-то Оно ей достанется!
- Ты сказала, что мой сын не от меня и что у Берты есть любовники, — грустно вздохнул Цеплис.
— И из-за таких пустяков ты разозлился! У тебя же у самого есть любовница.
— Не будем говорить обо мне. Но если все это — правда, я конченный человек. Кроме тебя, у меня больше никого нет на свете...
— Как ты смеешь так унижать меня? Неужели я
такая никудышная, что гожусь для тебя только в самую последнюю очередь? Какая я дура, что так сильно полюбила тебя и отдала тебе все свое сердце! — Ау-стра прикрыла лицо руками, словно собираясь заплакать.
— Ну, прости, прости! Я же знаю, что ты меня любишь. Так не любила меня еще ни одна женщина. Я больше не буду этого делать и постараюсь искупить свою вину.
— Это тебе дорого обойдется! Я не позволю незаслуженно оскорблять себя, а потом искупать вину несколькими словами. Ты уже и так много раз унижал меня. На что мне твои деньги? Копи их на здоровье и оставь меня в покое! Зарабатывала себе на хлеб до сих пор, заработаю и впредь. Но унижать себя и топтать ногами свое сердце я не позволю! У каждого человека есть своя гордость, а женское сердце особенно чувствительно. Будь на моем месте другая женщина, не такая чувствительная и наивная, уж она бы тебя обработала, как надо, ты и пикнуть бы не посмел. А я из-за этой безрассудной любви отдала тебе свое сердце.
— Я знаю твое доброе сердце. Только не говори, что любовь безрассудна! Мне это больно слышать Скажи, что я должен сделать, — и я попытаюсь все исполнить. Только прости меня!
— Ничего мне от тебя не надо! Ты меня не любишь, и мы должны расстаться.
— Не говори так! Что я без тебя буду делать? Я погиб!
— Почему погиб? У тебя есть Берта, ради которой ты жертвуешь всем, и сын, которого ты зовешь своим. и которым гордишься. —- Язвительность, прозвучавшая в голосе Аустры, совершенно сразила Цеплиса. Неужели он действительно потерял Аустру?
— Что мне Берта и ее сын.! Ты единственная, ради которой стоит жить и работать. Стань опять доброй и не отталкивай меня, — беспомощно умолял Цеплис. Аустру это только больше бесило, и она, торжествуя победу, стала, еще язвительнее. Пусть помучается этот грубый, необузданный богач! Следующий раз не будет распускать язык.
Так она терзала и мучила Цеплиса, заставляя снова и снова клясться, что Берта и Юрик для него ничего не значат и что он готов их бросить ради Аустры. От выпитого шампанского Цеплис до того размяк, что Аустра могла делать с ним что угодно. Конечно, у нее набралось столько неотложных нужд, что толстый бумажник Цеплиса сразу похудел на пятьсот лат. С покупкой обещанного и отвергнутого, но потом все же принятого брильянтового колье Аустра согласилась повременить до утра. Это не так уже спешно, и к тому же она не знала, сколько оно стоит. Цеплис был как покорный ягненок, которого можно стричь догола и даже не особенно острыми ножницами. Но Аустра не собиралась на этот раз совершенно опустошить бумажник Цеплиса. Надо оставить ему денег на расплату по счету и еще немножко на завтра. Аустра позволила Цеплису ласкать ее, а сама в это время прикидывала, что она купит на полученные деньги и на какие еще расходы надо спросить. Сегодня Цеплис не скупится. Что, если признаться в растрате и попросить покрыть недостачу? Наверняка он не откажет. Но с этим можно еще подождать. Сейчас лучше добыть побольше денег на расходы. Ведь наличные деньги дороже, чем обещание простить недостачу в кассе! Нет, признаваться еще рано. Это можно сделать потом, когда недостача еще возрастет. Иначе Цеплис начнет экономить, не купит обещанного колье и, может быть, даже отдаст кассу опять в руки Цауне. Где же тогда в случае надобности перехватить денег? Пусть лучше все остается по-старому. Придет пора, все уладится: каждому делу, как каждому овощу — свое время.
Когда Цеплиса окончательно развезло, Аустра уложила его на диван. Пускай храпит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
— Какая там банда тебе мерещится? — Аустра встревожилась не на шутку.
— Это все выяснится потом. Сейчас некогда разговаривать. Выпьем шампанское побыстрее. Кельнер, несите сразу же и вторую бутылку. Но та пойдет па мой счет1 — Цеплиса трясло. Аустра еще никогда не видела его в таком состоянии. Ей впервые стало по-настоящему страшно. Но когда Цеплис потребовал вторую бутылку, ее страх начал проходить. Теперь только действовать разумно, и все опять будет хорошо. Надо постараться, чтобы Цеплис как следует напился, тогда он обо всем позабудет. Но для этого мне придется стать кроткой и обольстительной. Так рассуждала Аустра и сразу стала ласковее: она умела.владеть собой!
Первый бокал шампанского Цеплис влил в себя, точно сельтерскую, пытаясь потушить бушевавшую в нем злобу. Во что он превратился? Эта падшая машинистка осмеливается распускать руки, а он еще поит ее шампанским! Можно ли скатиться ниже? Сейчас надо уйти и действительно передать ее. полиции. Ома его обокрала, это ясно. Иначе она не могла бы так швыряться деньгами. А теперь еще унижает его и грубит. .. Но куда от нее убежишь? Ее заберут, а он окажется еще более одиноким. Все-таки живой человек, можно хотя бы поговорить, поспорить...
Шампанское смягчило Цеплиса, глаза его затуманились, и ему уже стало казаться, что на Аустру вовсе нельзя сердиться. Мало того, с каждым глотком Цеп-лису становилось все приятнее оттого, что он не один в этом подвале и что он чокается именно с Аустрон. «Какой у нее вопросительно испуганный взгляд... Наверное, думает, что я опять налечу и стану упрекать в том, на что она вовсе не способна! Неужели ей нужны мои деньги? Нет, когда любят, не думают о деньгах! А ведь Аустра меня любит. Теперь я сам должен перед ней извиниться; ее доброе, любящее сердце простит меня. . .»
— Милая, прости, я тут наговорил глупостей. Обвинял тебя понапрасну. Я так разозлился, — заговорил Цеплис уже совсем другим тоном.
Это поразило Аустру. Она знала, что шампанское смягчит его, но не ожидала столь быстрой перемены. Неужели он уж такая, тряпка, что даже сердиться способен лишь несколько минут? Однако нельзя же сразу мириться, не отомстив за нанесенную обиду...
— На что же ты так разозлился, что позволил еебе подобные грубости и оскорбил мою любовь? Чем я это заслужила?
— Не спрашивай! Я виноват... Ты заслужила, чтоб я подарил тебе красивое брильянтовое колье.
— Я не приму подарка, сделанного без любви. Скажи, чем я тебя так сильно разозлила? — Аустра обрадовалась обещанному подарку, но скрыла радость, сделав обиженный вид. Цеплис должен глубоко раскаяться, тогда он в другой раз не будет так поступать и станет еще покорнее. А колье Аустра давно уже присмотрела в витрине одного ювелира в Старой Риге. Наконец-то Оно ей достанется!
- Ты сказала, что мой сын не от меня и что у Берты есть любовники, — грустно вздохнул Цеплис.
— И из-за таких пустяков ты разозлился! У тебя же у самого есть любовница.
— Не будем говорить обо мне. Но если все это — правда, я конченный человек. Кроме тебя, у меня больше никого нет на свете...
— Как ты смеешь так унижать меня? Неужели я
такая никудышная, что гожусь для тебя только в самую последнюю очередь? Какая я дура, что так сильно полюбила тебя и отдала тебе все свое сердце! — Ау-стра прикрыла лицо руками, словно собираясь заплакать.
— Ну, прости, прости! Я же знаю, что ты меня любишь. Так не любила меня еще ни одна женщина. Я больше не буду этого делать и постараюсь искупить свою вину.
— Это тебе дорого обойдется! Я не позволю незаслуженно оскорблять себя, а потом искупать вину несколькими словами. Ты уже и так много раз унижал меня. На что мне твои деньги? Копи их на здоровье и оставь меня в покое! Зарабатывала себе на хлеб до сих пор, заработаю и впредь. Но унижать себя и топтать ногами свое сердце я не позволю! У каждого человека есть своя гордость, а женское сердце особенно чувствительно. Будь на моем месте другая женщина, не такая чувствительная и наивная, уж она бы тебя обработала, как надо, ты и пикнуть бы не посмел. А я из-за этой безрассудной любви отдала тебе свое сердце.
— Я знаю твое доброе сердце. Только не говори, что любовь безрассудна! Мне это больно слышать Скажи, что я должен сделать, — и я попытаюсь все исполнить. Только прости меня!
— Ничего мне от тебя не надо! Ты меня не любишь, и мы должны расстаться.
— Не говори так! Что я без тебя буду делать? Я погиб!
— Почему погиб? У тебя есть Берта, ради которой ты жертвуешь всем, и сын, которого ты зовешь своим. и которым гордишься. —- Язвительность, прозвучавшая в голосе Аустры, совершенно сразила Цеплиса. Неужели он действительно потерял Аустру?
— Что мне Берта и ее сын.! Ты единственная, ради которой стоит жить и работать. Стань опять доброй и не отталкивай меня, — беспомощно умолял Цеплис. Аустру это только больше бесило, и она, торжествуя победу, стала, еще язвительнее. Пусть помучается этот грубый, необузданный богач! Следующий раз не будет распускать язык.
Так она терзала и мучила Цеплиса, заставляя снова и снова клясться, что Берта и Юрик для него ничего не значат и что он готов их бросить ради Аустры. От выпитого шампанского Цеплис до того размяк, что Аустра могла делать с ним что угодно. Конечно, у нее набралось столько неотложных нужд, что толстый бумажник Цеплиса сразу похудел на пятьсот лат. С покупкой обещанного и отвергнутого, но потом все же принятого брильянтового колье Аустра согласилась повременить до утра. Это не так уже спешно, и к тому же она не знала, сколько оно стоит. Цеплис был как покорный ягненок, которого можно стричь догола и даже не особенно острыми ножницами. Но Аустра не собиралась на этот раз совершенно опустошить бумажник Цеплиса. Надо оставить ему денег на расплату по счету и еще немножко на завтра. Аустра позволила Цеплису ласкать ее, а сама в это время прикидывала, что она купит на полученные деньги и на какие еще расходы надо спросить. Сегодня Цеплис не скупится. Что, если признаться в растрате и попросить покрыть недостачу? Наверняка он не откажет. Но с этим можно еще подождать. Сейчас лучше добыть побольше денег на расходы. Ведь наличные деньги дороже, чем обещание простить недостачу в кассе! Нет, признаваться еще рано. Это можно сделать потом, когда недостача еще возрастет. Иначе Цеплис начнет экономить, не купит обещанного колье и, может быть, даже отдаст кассу опять в руки Цауне. Где же тогда в случае надобности перехватить денег? Пусть лучше все остается по-старому. Придет пора, все уладится: каждому делу, как каждому овощу — свое время.
Когда Цеплиса окончательно развезло, Аустра уложила его на диван. Пускай храпит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111