Ну, а если Зельма пропустила их мимо ушей? Тогда можно и не исполнять своей угрозы... Нет уж, какое там пропустила,
она даже усомнилась в серьезности его решения! И с душевною болью Цеплис взошел на мост, чтобы броситься в темную воду и навеки исчезнуть с лица земли. У него даже слезы навернулись на глаза, так было ему жаль себя, и своей молодой жизни. Однако Цеплис еще не потерял надежду и, плача, стоял, опершись на перила моста. Могла ведь еще произойти какая-нибудь случайность. Могла прибежать перепуган-ная.Зельма и горячо умолять его пощадить свою жизнь и не кончать с собой. Без сомнения, Зельма сейчас мечется по городу и в ужасе разыскивает его. Почему бы предчувствие не могло привести ее на Неву и как раз на тот роковой мост, где Цеплис сводит последние счеты с жизнью? Это весьма вероятно, у женщин ведь очень сильно развита интуиция. Но пока этого не случилось, Цеплис жалел себя еще больше. Обливаясь слезами, он снял пальто и, бережно сложив его, повесил на перила моста. Еще медленнее снял студенческую тужурку с блестящими пуговицами, еще бережнее сложил, ее й повесил рядом с пальто, чтобы из карманов не выпали документы, так как он не хотел быть неопознанным трупом. Потом снял фуражку и бросил ее на панель, чтобы создать впечатление, что самоубийство предпринято в состоянии аффекта и крайне поспешно. Потом, мешкая, начал перелезать через перила, бросая вокруг умоляющие взоры, словно ожидая спасителя. Неужели и вправду мир окажется столь равнодушным и позволит ему утонуть в черной, холодной воде? Да, жизнь поистине жестока, а Зельма лишена какой бы то ни было интуиции! Цеплиса разобрало зло на то, что никто даже не дорожит им. Он хотел уже кинуться с моста в воду, как вдруг чья-то сильная рука крепко ухватила его за плечо и грубый голос сердито произнес:
— Что вы тут дурака валяете! Сейчас же подберите свое барахло и марш в участок.
Цеплис обернул свое заплаканное лицо и увидел городового во главе порядочной толпы людей. В нем пробудилось упрямство. Его, политические преследователи разыгрывают теперь роль спасителей!
— Пустите меня, я хочу умереть! — Цеплис попытался вырваться, но только разодрал рубашку, так как городовой вцепился в него достаточно крепко.
— Вот ненормальный, вздумал еще раздеваться перед смертью, — возмущался кто-то в толпе любопытных. — Давно бы уж утонул, и никто б не помешал.
— Как вам не стыдно? Неужели я должен топиться, даже не обдумав этого? — пустился в спор Цеплис.
— Коллега, не стоит умирать. Ведь жизнь так прекрасна! — прозвучал женский голос, и Цеплис увидел прелестное, розовое личико незнакомой студентки.
— Вам легко говорить, не пережив трагедии, — Цеплис на словах сопротивлялся, но уже начал одеваться и больше не вспоминал о смерти. Он думал лишь о том, как бы поубедительней объяснить этому розовому личику, что такое трагедия.
— Какая там трагедия у молодого, здорового человека! Учился бы да заканчивал высшее образование, чтобы помогать родителям, — бранилась какая-то седовласая старушка.
— Не болтайте и расходитесь, в участке разберут, что у него за душой! — ворчал городовой, поторапливая Цеплиса. Любопытных собралось уже так много, что Цеплис больше не мог разглядеть среди них розовое личико.
Потом Цеплис вспомнил еще, как они вместе с городовым отправились в участок и как там писали протокол обо всем случившемся. До утра его продержали под замком, а на другой день во всех газетах, в хронике происшествий, уже можно было прочесть о том, как полиция спасла плачущего самоубийцу. Цеплиса задело, что его назвали плачущим, но приятно было читать, что все-таки самоубийца, только спасенный полицией. Каково-то теперь будет у .Зельмы на сердце?
И он все же добился того, что Зельма сделалась добрее, а вскоре стала его женой. Потом, когда Цеплис разбогател, Зельма перестала ему нравиться. Она совсем расплылась телом и обленилась духом. К тому же она часто упрекала Цеплиса в том, что он балуется сочинительством, ведь писатель из него все равно
никогда не получится. Это обижало Цеплиса больше всего: как смеет жена сомневаться в способностях своего мужа? Она должна восхищаться им и признавать, что он лучше и талантливее всех мужчин. Если же она так не думает, то это указывает на леность духа, которую можно вылечить лишь разводом. Такое решение постепенно созрело в Цеплисе, и он стал искать способа отделаться от той самой Зельмы, ради которой однажды поставил на карту даже свою драгоценную жизнь.
Однако главную роль в разводе с Зельмой сыграл тот факт, что Цеплис втихомолку присмотрел себе барышню Берту Круминь. Цеплису она очень нравилась. Можно было заметить, что и он ей не безразличен. Из мелочей н отдельных моментов вырастала взаимная симпатия, постепенно превратившаяся в любовь. Развязавшись с нежеланной, уже опостылевшей ему Зельмой, Цеплис поспешно ввел в дом Берту"— он не мог выносить одиночества. Их совместная жизнь, благодаря уступчивости Берты, протекала в полном согласии, хотя Цеплис ни в чем не считался с женой. Берта была благоразумна и никогда не затевала ссор — она все еще любила Цеплиса. Он это чувствовал и беззастенчиво пользовался терпением и деликатностью жены.
Поэтому велико было его изумление, когда Берта на прогулке вдруг начала самостоятельно рассуждать и критиковать замыслы мужа. Это происходило впервые — да еще в такой форме! Покружившись на ка-руСели воспоминаний, Цеплис ни на йрту не приблизился к решению — какой же линии ему теперь держаться с Бертой. Можно остаться в кабинете и ждать, пока она не придет сама. Но беда в том, что его мучила жажда, да. и есть захотелось. С едой еще можно бы потерпеть, но жажда мучила невыносимо. Во рту пересохло, глотка горела, как ошпаренная. Цеплис почувствовал, что его снова охватывает гнев. Исключительно лишь из-за Берты ему приходится так страдать! Если бы она пришла и извинилась за свой проступок, Цеплис немного пожурил бы ее и простил. А что делать теперь?
Наконец он не выдержал и, измученный жаждой, вышел из кабинета. Берта сидела в соседней комнате и что-то читала. Когда вошел муж, Она захлопнула книжку и, как ни в чем не бывало, поспешила навстречу.
— Ну, здравствуй, пропащая душа! — весело воскликнула Берта. — Вот это поспал, — целый день! Хочешь кушать? Обед еще теплый.
— Я пить хочу. — Цеплис намеревался говорить сердито, но получилось ласково.
— Правильно, сначала попей. Эльза, принесите барину сельтерской. — В голосе Берты звучала радость, и Цеплис почувствовал, что его злость совершенно неуместна. Он сам удивлялся — куда девались все чувства, одолевавшие его в кабинете. Близость Берты сразу спугнула их.
— Ты выпьешь сельтерской, покушаешь и тогда расскажешь мне, как прошло собрание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
она даже усомнилась в серьезности его решения! И с душевною болью Цеплис взошел на мост, чтобы броситься в темную воду и навеки исчезнуть с лица земли. У него даже слезы навернулись на глаза, так было ему жаль себя, и своей молодой жизни. Однако Цеплис еще не потерял надежду и, плача, стоял, опершись на перила моста. Могла ведь еще произойти какая-нибудь случайность. Могла прибежать перепуган-ная.Зельма и горячо умолять его пощадить свою жизнь и не кончать с собой. Без сомнения, Зельма сейчас мечется по городу и в ужасе разыскивает его. Почему бы предчувствие не могло привести ее на Неву и как раз на тот роковой мост, где Цеплис сводит последние счеты с жизнью? Это весьма вероятно, у женщин ведь очень сильно развита интуиция. Но пока этого не случилось, Цеплис жалел себя еще больше. Обливаясь слезами, он снял пальто и, бережно сложив его, повесил на перила моста. Еще медленнее снял студенческую тужурку с блестящими пуговицами, еще бережнее сложил, ее й повесил рядом с пальто, чтобы из карманов не выпали документы, так как он не хотел быть неопознанным трупом. Потом снял фуражку и бросил ее на панель, чтобы создать впечатление, что самоубийство предпринято в состоянии аффекта и крайне поспешно. Потом, мешкая, начал перелезать через перила, бросая вокруг умоляющие взоры, словно ожидая спасителя. Неужели и вправду мир окажется столь равнодушным и позволит ему утонуть в черной, холодной воде? Да, жизнь поистине жестока, а Зельма лишена какой бы то ни было интуиции! Цеплиса разобрало зло на то, что никто даже не дорожит им. Он хотел уже кинуться с моста в воду, как вдруг чья-то сильная рука крепко ухватила его за плечо и грубый голос сердито произнес:
— Что вы тут дурака валяете! Сейчас же подберите свое барахло и марш в участок.
Цеплис обернул свое заплаканное лицо и увидел городового во главе порядочной толпы людей. В нем пробудилось упрямство. Его, политические преследователи разыгрывают теперь роль спасителей!
— Пустите меня, я хочу умереть! — Цеплис попытался вырваться, но только разодрал рубашку, так как городовой вцепился в него достаточно крепко.
— Вот ненормальный, вздумал еще раздеваться перед смертью, — возмущался кто-то в толпе любопытных. — Давно бы уж утонул, и никто б не помешал.
— Как вам не стыдно? Неужели я должен топиться, даже не обдумав этого? — пустился в спор Цеплис.
— Коллега, не стоит умирать. Ведь жизнь так прекрасна! — прозвучал женский голос, и Цеплис увидел прелестное, розовое личико незнакомой студентки.
— Вам легко говорить, не пережив трагедии, — Цеплис на словах сопротивлялся, но уже начал одеваться и больше не вспоминал о смерти. Он думал лишь о том, как бы поубедительней объяснить этому розовому личику, что такое трагедия.
— Какая там трагедия у молодого, здорового человека! Учился бы да заканчивал высшее образование, чтобы помогать родителям, — бранилась какая-то седовласая старушка.
— Не болтайте и расходитесь, в участке разберут, что у него за душой! — ворчал городовой, поторапливая Цеплиса. Любопытных собралось уже так много, что Цеплис больше не мог разглядеть среди них розовое личико.
Потом Цеплис вспомнил еще, как они вместе с городовым отправились в участок и как там писали протокол обо всем случившемся. До утра его продержали под замком, а на другой день во всех газетах, в хронике происшествий, уже можно было прочесть о том, как полиция спасла плачущего самоубийцу. Цеплиса задело, что его назвали плачущим, но приятно было читать, что все-таки самоубийца, только спасенный полицией. Каково-то теперь будет у .Зельмы на сердце?
И он все же добился того, что Зельма сделалась добрее, а вскоре стала его женой. Потом, когда Цеплис разбогател, Зельма перестала ему нравиться. Она совсем расплылась телом и обленилась духом. К тому же она часто упрекала Цеплиса в том, что он балуется сочинительством, ведь писатель из него все равно
никогда не получится. Это обижало Цеплиса больше всего: как смеет жена сомневаться в способностях своего мужа? Она должна восхищаться им и признавать, что он лучше и талантливее всех мужчин. Если же она так не думает, то это указывает на леность духа, которую можно вылечить лишь разводом. Такое решение постепенно созрело в Цеплисе, и он стал искать способа отделаться от той самой Зельмы, ради которой однажды поставил на карту даже свою драгоценную жизнь.
Однако главную роль в разводе с Зельмой сыграл тот факт, что Цеплис втихомолку присмотрел себе барышню Берту Круминь. Цеплису она очень нравилась. Можно было заметить, что и он ей не безразличен. Из мелочей н отдельных моментов вырастала взаимная симпатия, постепенно превратившаяся в любовь. Развязавшись с нежеланной, уже опостылевшей ему Зельмой, Цеплис поспешно ввел в дом Берту"— он не мог выносить одиночества. Их совместная жизнь, благодаря уступчивости Берты, протекала в полном согласии, хотя Цеплис ни в чем не считался с женой. Берта была благоразумна и никогда не затевала ссор — она все еще любила Цеплиса. Он это чувствовал и беззастенчиво пользовался терпением и деликатностью жены.
Поэтому велико было его изумление, когда Берта на прогулке вдруг начала самостоятельно рассуждать и критиковать замыслы мужа. Это происходило впервые — да еще в такой форме! Покружившись на ка-руСели воспоминаний, Цеплис ни на йрту не приблизился к решению — какой же линии ему теперь держаться с Бертой. Можно остаться в кабинете и ждать, пока она не придет сама. Но беда в том, что его мучила жажда, да. и есть захотелось. С едой еще можно бы потерпеть, но жажда мучила невыносимо. Во рту пересохло, глотка горела, как ошпаренная. Цеплис почувствовал, что его снова охватывает гнев. Исключительно лишь из-за Берты ему приходится так страдать! Если бы она пришла и извинилась за свой проступок, Цеплис немного пожурил бы ее и простил. А что делать теперь?
Наконец он не выдержал и, измученный жаждой, вышел из кабинета. Берта сидела в соседней комнате и что-то читала. Когда вошел муж, Она захлопнула книжку и, как ни в чем не бывало, поспешила навстречу.
— Ну, здравствуй, пропащая душа! — весело воскликнула Берта. — Вот это поспал, — целый день! Хочешь кушать? Обед еще теплый.
— Я пить хочу. — Цеплис намеревался говорить сердито, но получилось ласково.
— Правильно, сначала попей. Эльза, принесите барину сельтерской. — В голосе Берты звучала радость, и Цеплис почувствовал, что его злость совершенно неуместна. Он сам удивлялся — куда девались все чувства, одолевавшие его в кабинете. Близость Берты сразу спугнула их.
— Ты выпьешь сельтерской, покушаешь и тогда расскажешь мне, как прошло собрание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111