Но это был бы действительно твой сын. А вот у твоей жены родился мальчик, и ты всем хвастаешь, что у тебя есть наследник. Но он вовсе не твой. Честно говоря, каждая жена стрижет своего мужа, как барана. Они это делают без зазрения совести.
— Ну, уж ты любишь преувеличивать. ..
— Конечно, я преувеличиваю. А вот если кто-нибудь нагло солжет тебе, что у меня есть другие любовники, тут ты поверишь сразу.
— Поверю только фактам, потому что люблю тебя. Нас с тобой соединяет только любовь, а жена должна охранять еще и семейную честь. Ты не поймешь, но это важное дело.
— Не лезь ко мне со своей любовью и охраняй на здоровье свою важную семейную честь. Я сообщаю тебе факт, а ты мне не веришь! — продолжала подзуживать Аустра.
— Так скажи, кто отец моего сына?
— Конечно, отцом твоего сына можешь быть только ты. Кто отец сына твоей жены — вот это совсем другой вопрос.
— Я спрашиваю серьезно и прошу тебя отвечать мне тоже серьезно! — Цеплиса наконец вывели из терпения насмешки Аустры, и его голос сделался резким.
— Упоминают многих, но чаще всех... — Аустра умолкла.
— Ну, кого упоминают чаще всех? — Цеплис словно железными когтями вцепился в плечо Аустры и начал трясти ее.
— Об этом спроси у своей жены! — закричала Аустра. — Сию же минуту отпусти меня! Ты пьян? Я не привыкла к такому мужицкому обхождению. Можешь хватать так свою Берту! —
Аустра вырвалась из рук Цеплиса. Он попытался снова схватить ее, но в ответ получил звонкую пощечину и отпрянул, совсем сконфуженный.
— Прости, я больше не буду. Я забылся. Но что Же мне делать? Если ты не откроешь мне всю правду, от Берты я ничего не узнаю. Она мне не скажет! — Цеплис умолял ее и в эту минуту выглядел необычайно жалким. Аустра взглянула на него с глубоким презрением, но ей пришлось пересилить свое отвращение, чтобы разрешить Цеплису приласкаться к ней. Видел бы он в этот миг лицо Аустры, так не нашел бы там и следа любви, только ненависть и омерзение. И все-таки он униженно ласкался к женщине, которая презирала и только что удар-ила его. Цеплис верил в ее любовь, ему было так хорошо возле нее. Куда идти? Дома, у Берты, он не найдет покоя.. Настоящих друзей у Цеплиса тоже не было. Оставалась одна Аустра: ее он все-таки любил. Лицо уже не горело после пощечины — ведь Аустра ударила его любя. Это в ее
характере — доказывать свою любовь в резкой и даже грубоватой форме. Это попятно — недостаток воспитания, зато любить она умеет лучше и пламеннее всех женщин на свете! И Цеплис снова прижался к Аустре, усевшейся на диване рядом. Теперь и Аустра его погладила, но ее ласки были такие отвергающие и холодные, что иного на месте Цеплиса кинуло бы в дрожь. А ему именно эта холодность и грубость доставляли особое удовольствие, возбуждая его чувственность, которую не могли разбудить нежность и душевная теплота Берты. Он чересчур ожирел, и чувства его притупились. Взволновать и возбудить его могла только пряная грубость.
Лаская Цеплиса, Аустра думала: «Эх, если бы я не нуждалась в твоих деньгах, уж ты бы не терся сейчас около меня! Вылетел бы отсюда как миленький! Придется терпеть. Только бы поскорее отделаться, чтобы встретиться с тем, желанным. . . Радостно посмотреть в его глаза, от его прикосновения огонь пробегает по жидам...» Этим желанным для Аустры был в настоящее время лейтенант Эдмунд Саусайс. Недавно они познакомились в одном ночном ресторане. Какая у него фигура, какая упругая походка! Хорошо бы забыться в его пылких объятиях... Недавно Эдмунд женился на какой-то богатой кикиморе. Она ему наверняка уже надоела. «Я бы ему показала, как можно и нужно любить!» Аустра закрыла глаза, чтобы вызвать в памяти образ офицера, и ее сразу, кинуло в жар.
А когда она открыла глаза, перед ней предстала омерзительная действительность — вместо желанного Саусайса презренный Цеплис ласкал ее. . . Ах ты, богатый развратник с рыбьей кровью! Жгучая ненависть раздирала ей сердце. Аустре хотелось кричать и буйствовать, но она сказала:
— Что мы тут тремся, как чесоточные! Выпьем шампанское. Я хочу забыться, безумствовать! Позвоним Аулису, пусть подаст машину. В этой грязной дыре можно потерять рассудок!
— Как можно потерять то, чего у тебя нет? — сердито проворчал Цеплис. Он задумал наедине поразвлечься с Аустрой, а ей взбрело на ум пить шампан-
ское и безумствовать по дансингам. Сам Цеплис не танцевал, и ему в таких случаях приходилось с бессильной злостью смотреть, как Аустра, переходя из рук в руки, вихляется со всякими лоботрясами и каждый бесстыдно прижимается к ней. Они смотрели Аустре в глаза, как изголодавшиеся ястребы, и для Цеплиса такие вечера были сущим мучением.
— Ты думаешь, если у тебя набит карман, значит, и в голове что-нибудь есть? Пусто!
— С пустой головой не наживешь денег.
— Как раз наоборот — деньги дураков любят! Это их волшебное свойство. А умные люди всегда находят деньгам хорошее применение. Но чего мы тут попусту языком треплем! Я хочу пить, давай выпьем шампанского! — Аустра настаивала, зная, что после шампанского Цеплис станет мягким, как воск, из которого можно лепить что угодно.
— Богатые дураки не пьют шампанского. — Обиженный Цеплис заупрямился.
— Я буду пить, а ты смотри, дешевле обойдется!
— Я за шампанское не плачу. Ты хочешь таскаться по дансингам, а мне это не доставляет никакого удовольствия.
— Ну, тогда машинистка сегодня угощает богатого Цеплиса шампанским.
— На деньги из моей кассы! — Вместо ответа на эти слова Цеплис опять получил хлесткую пощечину. Аустра тотчас вскочила и позвонила кельнеру. Цеплис хотел схватить ее и как следует расправиться с ней, но в дверях кабинета показался кельнер. Аустра громко крикнула:
— Принесите бутылку шампанского за мой счет. Хочу угостить господина Цеплиса. — Кельнер стоял, неловко улыбаясь и не зная, исполнять ли заказ или принять его за шутку. Такие дамочки имеют обыкновение фокусничать. А потом, когда нужно платить, каждый открещивается. Лучше подождать подтверждение заказа от господина директора. Ведь шампанское не бутылка лимонада, не по карману такой девице! Цеплис с нетерпением ждал, пока уберется кельнер, иначе остынет злость и Аустре сойдет с рук ее наглость.
— Ну, чего глаза вылупили? — рявкнул Цеплис. — Несите живо, нам некогда!
Кельнер, только и ждавший этих слов, мгновенно исчез за дверью.
— Это куда же ты так спешишь? — удивилась Аустра.
— Хочу напоить тебя шампанским и немедленно отвезти в тюрьму.
— Поторопись лучше домой и выгони любовников. А то они совсем заездят твою Берту, — Аустра ухватилась за свое испытанное средство.
— Проделаем все по порядку! Отправлю тебя куда следует, а там и Берта получит по заслугам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
— Ну, уж ты любишь преувеличивать. ..
— Конечно, я преувеличиваю. А вот если кто-нибудь нагло солжет тебе, что у меня есть другие любовники, тут ты поверишь сразу.
— Поверю только фактам, потому что люблю тебя. Нас с тобой соединяет только любовь, а жена должна охранять еще и семейную честь. Ты не поймешь, но это важное дело.
— Не лезь ко мне со своей любовью и охраняй на здоровье свою важную семейную честь. Я сообщаю тебе факт, а ты мне не веришь! — продолжала подзуживать Аустра.
— Так скажи, кто отец моего сына?
— Конечно, отцом твоего сына можешь быть только ты. Кто отец сына твоей жены — вот это совсем другой вопрос.
— Я спрашиваю серьезно и прошу тебя отвечать мне тоже серьезно! — Цеплиса наконец вывели из терпения насмешки Аустры, и его голос сделался резким.
— Упоминают многих, но чаще всех... — Аустра умолкла.
— Ну, кого упоминают чаще всех? — Цеплис словно железными когтями вцепился в плечо Аустры и начал трясти ее.
— Об этом спроси у своей жены! — закричала Аустра. — Сию же минуту отпусти меня! Ты пьян? Я не привыкла к такому мужицкому обхождению. Можешь хватать так свою Берту! —
Аустра вырвалась из рук Цеплиса. Он попытался снова схватить ее, но в ответ получил звонкую пощечину и отпрянул, совсем сконфуженный.
— Прости, я больше не буду. Я забылся. Но что Же мне делать? Если ты не откроешь мне всю правду, от Берты я ничего не узнаю. Она мне не скажет! — Цеплис умолял ее и в эту минуту выглядел необычайно жалким. Аустра взглянула на него с глубоким презрением, но ей пришлось пересилить свое отвращение, чтобы разрешить Цеплису приласкаться к ней. Видел бы он в этот миг лицо Аустры, так не нашел бы там и следа любви, только ненависть и омерзение. И все-таки он униженно ласкался к женщине, которая презирала и только что удар-ила его. Цеплис верил в ее любовь, ему было так хорошо возле нее. Куда идти? Дома, у Берты, он не найдет покоя.. Настоящих друзей у Цеплиса тоже не было. Оставалась одна Аустра: ее он все-таки любил. Лицо уже не горело после пощечины — ведь Аустра ударила его любя. Это в ее
характере — доказывать свою любовь в резкой и даже грубоватой форме. Это попятно — недостаток воспитания, зато любить она умеет лучше и пламеннее всех женщин на свете! И Цеплис снова прижался к Аустре, усевшейся на диване рядом. Теперь и Аустра его погладила, но ее ласки были такие отвергающие и холодные, что иного на месте Цеплиса кинуло бы в дрожь. А ему именно эта холодность и грубость доставляли особое удовольствие, возбуждая его чувственность, которую не могли разбудить нежность и душевная теплота Берты. Он чересчур ожирел, и чувства его притупились. Взволновать и возбудить его могла только пряная грубость.
Лаская Цеплиса, Аустра думала: «Эх, если бы я не нуждалась в твоих деньгах, уж ты бы не терся сейчас около меня! Вылетел бы отсюда как миленький! Придется терпеть. Только бы поскорее отделаться, чтобы встретиться с тем, желанным. . . Радостно посмотреть в его глаза, от его прикосновения огонь пробегает по жидам...» Этим желанным для Аустры был в настоящее время лейтенант Эдмунд Саусайс. Недавно они познакомились в одном ночном ресторане. Какая у него фигура, какая упругая походка! Хорошо бы забыться в его пылких объятиях... Недавно Эдмунд женился на какой-то богатой кикиморе. Она ему наверняка уже надоела. «Я бы ему показала, как можно и нужно любить!» Аустра закрыла глаза, чтобы вызвать в памяти образ офицера, и ее сразу, кинуло в жар.
А когда она открыла глаза, перед ней предстала омерзительная действительность — вместо желанного Саусайса презренный Цеплис ласкал ее. . . Ах ты, богатый развратник с рыбьей кровью! Жгучая ненависть раздирала ей сердце. Аустре хотелось кричать и буйствовать, но она сказала:
— Что мы тут тремся, как чесоточные! Выпьем шампанское. Я хочу забыться, безумствовать! Позвоним Аулису, пусть подаст машину. В этой грязной дыре можно потерять рассудок!
— Как можно потерять то, чего у тебя нет? — сердито проворчал Цеплис. Он задумал наедине поразвлечься с Аустрой, а ей взбрело на ум пить шампан-
ское и безумствовать по дансингам. Сам Цеплис не танцевал, и ему в таких случаях приходилось с бессильной злостью смотреть, как Аустра, переходя из рук в руки, вихляется со всякими лоботрясами и каждый бесстыдно прижимается к ней. Они смотрели Аустре в глаза, как изголодавшиеся ястребы, и для Цеплиса такие вечера были сущим мучением.
— Ты думаешь, если у тебя набит карман, значит, и в голове что-нибудь есть? Пусто!
— С пустой головой не наживешь денег.
— Как раз наоборот — деньги дураков любят! Это их волшебное свойство. А умные люди всегда находят деньгам хорошее применение. Но чего мы тут попусту языком треплем! Я хочу пить, давай выпьем шампанского! — Аустра настаивала, зная, что после шампанского Цеплис станет мягким, как воск, из которого можно лепить что угодно.
— Богатые дураки не пьют шампанского. — Обиженный Цеплис заупрямился.
— Я буду пить, а ты смотри, дешевле обойдется!
— Я за шампанское не плачу. Ты хочешь таскаться по дансингам, а мне это не доставляет никакого удовольствия.
— Ну, тогда машинистка сегодня угощает богатого Цеплиса шампанским.
— На деньги из моей кассы! — Вместо ответа на эти слова Цеплис опять получил хлесткую пощечину. Аустра тотчас вскочила и позвонила кельнеру. Цеплис хотел схватить ее и как следует расправиться с ней, но в дверях кабинета показался кельнер. Аустра громко крикнула:
— Принесите бутылку шампанского за мой счет. Хочу угостить господина Цеплиса. — Кельнер стоял, неловко улыбаясь и не зная, исполнять ли заказ или принять его за шутку. Такие дамочки имеют обыкновение фокусничать. А потом, когда нужно платить, каждый открещивается. Лучше подождать подтверждение заказа от господина директора. Ведь шампанское не бутылка лимонада, не по карману такой девице! Цеплис с нетерпением ждал, пока уберется кельнер, иначе остынет злость и Аустре сойдет с рук ее наглость.
— Ну, чего глаза вылупили? — рявкнул Цеплис. — Несите живо, нам некогда!
Кельнер, только и ждавший этих слов, мгновенно исчез за дверью.
— Это куда же ты так спешишь? — удивилась Аустра.
— Хочу напоить тебя шампанским и немедленно отвезти в тюрьму.
— Поторопись лучше домой и выгони любовников. А то они совсем заездят твою Берту, — Аустра ухватилась за свое испытанное средство.
— Проделаем все по порядку! Отправлю тебя куда следует, а там и Берта получит по заслугам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111