Но куда спешить Аустре, чего ей искать? Казалось, уже нечего... Ведь не от любви же к Цеплису томилось и разрывалось ее сердце? Нет, это был лишь страх, невыразимый, безотчетный страх перед человеком, который был таким добрым, приветливым, а потом вдруг сделался мстительным и злым. Зачем она призналась и рассказала то, о чем он вовсе не подозревал и не спрашивал? Аустра и сама не могла бы объяснить. Однако во всей этой путанице мыслей в ее мозгу начало оформляться и назревать одно решение. Аустра повернула в обратную сторону и зашагала уверенною походкой: она никогда не поддавалась отчаянию надолго. Инстинкт самосохранения всегда помогает человеку отыскать наилучший и самый надежный выход. Этот выход ей удалось найти, и она пошла добывать заграничный паспорт. Нужно было обеспечить себе отступление. Мало ли что еще может случиться.
Когда машинистка выбежала из кабинета, Цешшс остался спокойно сидеть на месте. Слезы еще недавно обожаемой Аустры уже не волновали его. Он сам удивлялся: что привязывало его к этой хитрой и злой женщине? Теперь она была ему совершенно безразлична. Но слова Аустры об оригинальном родстве с Сау-сайсом не прошли мимо его ушей. Они прилепились к его сознанию, как колючий репей, и не отцеплялись. Вряд ли это только пустая сплетня, — слова Аустры полностью совпадают с признанием Берты. Саусайс, вероятно, похвастал своими победами перед Ауст-рой — ведь подобные шалопаи всегда бахвалятся. Цеплис пытался отделаться от этих мыслей, однако решил все-таки докопаться до истины. Если уже в коммерции он сумел правильно решить все труднейшие проблемы, так неужели супружеская жизнь окажется столь твердым орехом, что его не расколоть никакими щипцами! Всего можно достигнуть при некоторой настойчивости и умении использовать обстоятельства; а уж на свои способности Цеплис мог положиться!
С заграничным паспортом и визой в кармане, Ауст-ра чуть не с песней шла мимр Бастионной горки. Казалось, будто у нее выросли крылья, и она может унестись,так далеко, что ее не поймают ни Цауне, ни Цеп-лис, ни Саусайс. Ключ от кассы тоже еще у нее в руках. Неужели его отберут именно сегодня? У Цеплиса хватает работы и без того, чтобы еще думать о кассе. Наверно кого-нибудь околпачивает на пару с Саусай-сом — что же другое может их связывать? Один — продувной деляга, а другой — шальной и сам черт ему не брат. Такая парочка не может дружить долго! Продувной надует шального, а обманутый отплатит обманщику другим способом.
Проходя по улице Вальню, Аустра увидела Саусай-са, выходящего из кафе, где по утрам собирались коммерсанты и маклеры черной биржи. Аустра прибавила шагу и, догнав лейтенанта, весело окликнула его:
— А ты чего ищешь в этой спекулянтской берлоге? Наверное, хочешь мобилизовать их на окопные работы?
— Наоборот, я и сам вместо сабли скоро начну носить на боку большой кошель с деньгами. Тесть говорит, что начинать нужно отсюда. Он тоже закладывал здесь основы своего благосостояния. Тут промышляют даже отставные полковники. А чего же мне' стесняться?
— Ну, так возьми меня с собой и угости кофе с пирожными. Освоюсь и тоже начну промышлять. Не везет в любви, значит, надо искать счастья в коммерции.
— А оборотный капитал есть?
— Когда же у Аустры не было оборотного капитала?
— Для любви-то да, а для коммерции? — Разве любовь не та же коммерция?
— Коммерция-то коммерция, да не очень доходная.
— Как для кого. До сих пор я строила все свое благополучие почти исключительно на любовной коммерции.
— А теперь уже не строишь? Еще бы, ведь один и тот же товар со временем приедается даже самому невзыскательному покупателю. Навязает в зубах, да и здоровье портится. Организм требует разнообразия!
Правда, твой дядя не избалован хорошим товаром, но и ему может иной раз сделаться тошно.
— О моем дяде вспоминать нечего. Лучше признайся, что распустил язык, когда с ним разговаривал.
Они вошли в кафе, где окутанные табачным дымом люди покупали и продавали все, что только можно придумать. На мраморных столиках проворно писались цифры, выражавшие цены и итоги. Здесь можно было нанять убийц, поджигателей и тому подобных специалистов. Конечно, сами они здесь не сидели, а были представлены через агентов, с которыми следовало договориться. Если кто-нибудь тебя рассердил, можешь нанять здесь мстителя за умеренное вознаграждение — начиная от десяти лат. Подойди только к агенту и договорись, что, мол, такого-то нужно поколотить, скажем, на сорок лат, смотря по размерам твоей злости. Ладно, агент берется это устроить, только уплати деньги вперед. Коль скоро сделка заключена, будь, спокоен, что твое поручение выполнят. Обычно агент сразу же разыскивает того человека, которого надо отдубасить, и сообщает, что ему предстоит быть избитым на шестьдесят лат. Но за сорок лат он может откупиться, если согласен три дня походить с перевязанной головой. Конечно, большинство откупается, и агент получает деньги одновременно и за избиение и за пощаду. Если же кто-либо по своей гордости откажется откупиться, то вскоре горько раскается в этом, так как ему отпустят колотушек уже не только на внесенные заказчиком сорок лат, но на целых восемьдесят, а то и на все сто. Подобные поручения с особым удовольствием выполнялись жителями Латгальского предместья. Если же ты ухитрился застраховать на приличную сумму свою фабрику или разваливающийся домишко, можешь нанять здесь специалистов, которые за сходную плату сожгут твою халупу и сделают это так аккуратненько, что комар носа не подточит. И наоборот, если какой-нибудь богатый дядюшка, составивший завещание на твое имя, не торопится помирать, агент обеспечит тебя мастером по улажива«ию подобных осложнений, и вскоре ты, в глубоком трауре, сможешь проливать слезы на похоронах усопшего род-
ственника. Тут уж вознаграждение должно быть действительно солидным, иначе агент может сходить к намеченной жертве и перекинуться на ее сторону; получатся осложнения, и завещание может превратиться в никому не нужную бумажонку. Да, у людей бывают различные запросы, и для этого им необходимы соответствующие исполнители. Их не искоренят никакие законы, так как вместо одного пойманного «мастера» появляется новых десять. Спрос всегда рождает предложение.
— На счет чего это я распустил язык? — спросил Саусайс, когда они уселись и заказали кофе.
— Зачем ты рассказал Цеплису о наших шалостях? Это мне дорого обошлось. Я не думала, что ты такой болтун и любишь хвастаться, как мальчишка! — В голосе Аустры слышалась злоба.
— Что за бред! Нам с Цеплисом некогда болтать о пустяках. Коммерсанты не тратят время на разговоры о женщинах, этот товар еще не котируется на бирже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Когда машинистка выбежала из кабинета, Цешшс остался спокойно сидеть на месте. Слезы еще недавно обожаемой Аустры уже не волновали его. Он сам удивлялся: что привязывало его к этой хитрой и злой женщине? Теперь она была ему совершенно безразлична. Но слова Аустры об оригинальном родстве с Сау-сайсом не прошли мимо его ушей. Они прилепились к его сознанию, как колючий репей, и не отцеплялись. Вряд ли это только пустая сплетня, — слова Аустры полностью совпадают с признанием Берты. Саусайс, вероятно, похвастал своими победами перед Ауст-рой — ведь подобные шалопаи всегда бахвалятся. Цеплис пытался отделаться от этих мыслей, однако решил все-таки докопаться до истины. Если уже в коммерции он сумел правильно решить все труднейшие проблемы, так неужели супружеская жизнь окажется столь твердым орехом, что его не расколоть никакими щипцами! Всего можно достигнуть при некоторой настойчивости и умении использовать обстоятельства; а уж на свои способности Цеплис мог положиться!
С заграничным паспортом и визой в кармане, Ауст-ра чуть не с песней шла мимр Бастионной горки. Казалось, будто у нее выросли крылья, и она может унестись,так далеко, что ее не поймают ни Цауне, ни Цеп-лис, ни Саусайс. Ключ от кассы тоже еще у нее в руках. Неужели его отберут именно сегодня? У Цеплиса хватает работы и без того, чтобы еще думать о кассе. Наверно кого-нибудь околпачивает на пару с Саусай-сом — что же другое может их связывать? Один — продувной деляга, а другой — шальной и сам черт ему не брат. Такая парочка не может дружить долго! Продувной надует шального, а обманутый отплатит обманщику другим способом.
Проходя по улице Вальню, Аустра увидела Саусай-са, выходящего из кафе, где по утрам собирались коммерсанты и маклеры черной биржи. Аустра прибавила шагу и, догнав лейтенанта, весело окликнула его:
— А ты чего ищешь в этой спекулянтской берлоге? Наверное, хочешь мобилизовать их на окопные работы?
— Наоборот, я и сам вместо сабли скоро начну носить на боку большой кошель с деньгами. Тесть говорит, что начинать нужно отсюда. Он тоже закладывал здесь основы своего благосостояния. Тут промышляют даже отставные полковники. А чего же мне' стесняться?
— Ну, так возьми меня с собой и угости кофе с пирожными. Освоюсь и тоже начну промышлять. Не везет в любви, значит, надо искать счастья в коммерции.
— А оборотный капитал есть?
— Когда же у Аустры не было оборотного капитала?
— Для любви-то да, а для коммерции? — Разве любовь не та же коммерция?
— Коммерция-то коммерция, да не очень доходная.
— Как для кого. До сих пор я строила все свое благополучие почти исключительно на любовной коммерции.
— А теперь уже не строишь? Еще бы, ведь один и тот же товар со временем приедается даже самому невзыскательному покупателю. Навязает в зубах, да и здоровье портится. Организм требует разнообразия!
Правда, твой дядя не избалован хорошим товаром, но и ему может иной раз сделаться тошно.
— О моем дяде вспоминать нечего. Лучше признайся, что распустил язык, когда с ним разговаривал.
Они вошли в кафе, где окутанные табачным дымом люди покупали и продавали все, что только можно придумать. На мраморных столиках проворно писались цифры, выражавшие цены и итоги. Здесь можно было нанять убийц, поджигателей и тому подобных специалистов. Конечно, сами они здесь не сидели, а были представлены через агентов, с которыми следовало договориться. Если кто-нибудь тебя рассердил, можешь нанять здесь мстителя за умеренное вознаграждение — начиная от десяти лат. Подойди только к агенту и договорись, что, мол, такого-то нужно поколотить, скажем, на сорок лат, смотря по размерам твоей злости. Ладно, агент берется это устроить, только уплати деньги вперед. Коль скоро сделка заключена, будь, спокоен, что твое поручение выполнят. Обычно агент сразу же разыскивает того человека, которого надо отдубасить, и сообщает, что ему предстоит быть избитым на шестьдесят лат. Но за сорок лат он может откупиться, если согласен три дня походить с перевязанной головой. Конечно, большинство откупается, и агент получает деньги одновременно и за избиение и за пощаду. Если же кто-либо по своей гордости откажется откупиться, то вскоре горько раскается в этом, так как ему отпустят колотушек уже не только на внесенные заказчиком сорок лат, но на целых восемьдесят, а то и на все сто. Подобные поручения с особым удовольствием выполнялись жителями Латгальского предместья. Если же ты ухитрился застраховать на приличную сумму свою фабрику или разваливающийся домишко, можешь нанять здесь специалистов, которые за сходную плату сожгут твою халупу и сделают это так аккуратненько, что комар носа не подточит. И наоборот, если какой-нибудь богатый дядюшка, составивший завещание на твое имя, не торопится помирать, агент обеспечит тебя мастером по улажива«ию подобных осложнений, и вскоре ты, в глубоком трауре, сможешь проливать слезы на похоронах усопшего род-
ственника. Тут уж вознаграждение должно быть действительно солидным, иначе агент может сходить к намеченной жертве и перекинуться на ее сторону; получатся осложнения, и завещание может превратиться в никому не нужную бумажонку. Да, у людей бывают различные запросы, и для этого им необходимы соответствующие исполнители. Их не искоренят никакие законы, так как вместо одного пойманного «мастера» появляется новых десять. Спрос всегда рождает предложение.
— На счет чего это я распустил язык? — спросил Саусайс, когда они уселись и заказали кофе.
— Зачем ты рассказал Цеплису о наших шалостях? Это мне дорого обошлось. Я не думала, что ты такой болтун и любишь хвастаться, как мальчишка! — В голосе Аустры слышалась злоба.
— Что за бред! Нам с Цеплисом некогда болтать о пустяках. Коммерсанты не тратят время на разговоры о женщинах, этот товар еще не котируется на бирже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111