Она немного походила по кабинету, сердясь, что не попадет ни в один дансинг. Повеселилась и натанцевалась бы досыта. Быть может, где-нибудь встретился бы ей Саусайс... От одной мысли о нем все ее тело охватила блаженная истома. Но куда пойдешь? Цеплис спит, как убитый, его не скоро растормошишь. Вот бы ему теперь убраться домой к своей Берте! Такого пьяного только
сдать жене, больше он ни на что не годится. Пусть она лечит его и приводит в порядок для новых житей-ских битв. Деньги получены, можно бы с чистой совестью уйти, если б не обещанное колье. Ради него придется подождать, пока Цеплис проснется. Что бы тут сотворить покамест? Тоже выпить, что ли? Аустра позвонила кельнеру и велела принести еще бутылку лучшего шампанского. Первые две Цеплис вылакал почти один. «Напыось-ка и я, — решила она. — Там будет видно, что из всего этого получится. Неужели я вечно должна только глядеть, как напиваются другие, а сама не имею права выпить?»
Когда в бутылке--осталось меньше половины, Аустра совсем развеселилась. Захотелось петь и галдеть вместе с пьяными, каркавшими, за стеной в соседнем кабинете: «А я лежу в гробу и в потолок плюю». Аустра еще крепилась, чтобы не разбудить Цеплиса. Но песня за стеной неустанно повторялась, и когда пьяные голоса опять проревели: «Мои завистники могилу роют мне», — гордое шампанское не выдержало и устами Аустры завизжало в унисон с орущею за стеной водкой. Аустра слушала только себя и проливала 'слезы из-за завистников, рывших ей могилу. Нет, ей казалось, будто она уже лежит в вырытой могиле, куда подана бутылка шампанского и впридачу сброшен диван с храпящим Цеплисом. Стоило ли жить и бороться, если вот-вот придется задохнуться в этой яме! Цеплис храпит, пугая Аустру муками ада, куда суждено попасть им обоим. Ему-то что, он так и пойдет в пекло спящим и проснется только, когда уже сгорит и отдаст черту душу. Но как Аустра, в полном сознании, перенесет эти ужасные муки? Будь поблизости Саусайс, тогда они вместе, танцуя чарльстон, отправились бы в ад. .. Чтобы перекричать страх и не чувствовать себя одинокой, Аустра пела и пила, пила и пела. Цеплис уснул так, что не слышал ее воплей: после шампанского он всегда крепко спал.
Когда Аустра, накричавшись, на минутку умолкла, она услышала, что за стенкой уже не поют и какой-то возбужденный женский голос бранится:
— Эдмунд, ты совершенно пьян! Ну куда ты пойдешь? Что тебе до других кабинетов? Еще выйдут неприятности!
— Нет, я все-таки хочу видеть эту чертовку, которая одна перекричала пас всех! Пусти, я должен взять эту крепость. Я пойду на разведку, — ответил женщине голос какого-то сильного мужчины, а потом его обладатель. вырвался на свободу. Женщина еще кричала и бранилась, но мужчина больше не отвечал ей. В коридоре раздались его пьяные, неверные шаги, и Аустра прислушалась к ним с интересом. Идущий пробирался по стенке и, наконец, тяжелым мешком привалился к двери кабинета. «Еще один Цеплис, хотя и не настолько пьяный», — подумала Аустра. Человек, привалившийся к двери, постучался.
- Войдите! — весело воскликнула она.
Дверь широко распахнулась, и- Аустра узрела пошатывающегося Эдмунда Саусайса. Удерживая равновесие, он вошел в кабинет, беспрерывно бормоча что-то себе под нос. Это, наверное, следовало понимать как извинения, но Аустра ничего не могла разобрать. Когда Саусайс представился ей, по-военному звякнув шпорами, она разразилась веселым смехом.
— Разве вы меня не узнали? Нехорошо так быстро забывать своих знакомых!
— Ах, черт меня подери, ведь это же огненная Аустра! То-то меня весь вечер тянуло сюда, да жена не пускала. А это что за покойник на диване?
— Тише, это мой богатый дядюшка. Не кричите, а то он проснется! Выпьем лучше его шампанское, — и Аустра поспешно наполнила два бокала.
— Чертова ты девчонка, ухитрилась из такого покойника выжать шампанское! Мне весь вечер пришлось глушить водку. Ну, за твое здоровье и за мою любовь!
— Ты должен любить жену и не смеешь заглядываться на барышень.
— Жена весь вечер клюет носом, а я хочу веселиться! Я оставил ей двух нянек. Может быть, убаю-кают, тогда мы положим ее рядом с твоим покойником.
— Мой дядюшка спит без баюканья, а мне хочется плясать и кружиться! — Аустра ухватила Эдмунда за рукава и закружила его. Он обнял Аустру и поцеловал прямо в губы долгим, пламенным поцелуем. От поцелуя Аустра охмелела еще больше, чем от выпитого шампанского. Она упала в мягкое кресло и Эдмунд вместе с ней. Там они снова сплелись в жарком объятии, и Саусайс добился того, чего Цеплис напрасно домогался целый вечер: Саусайс был мужчина, бравший не только принадлежавшее ему по праву, но и то, что ему вовсе не предназначалось. Он ведь шел на разведку, а сразу же взял крепость. Хоть Аустра и не была крепостью, для овладения которой требовалось особое геройство, Саусайс был все же в приподнятом настроении, так как в присутствии «покойников» он никогда еще не проявлял подобной отваги.
Аустра вскочила с кресла несколько встревоженная, привела себя в порядок и бросила на Цеплиса опасливый взгляд. Но тот, запрокинувшись навзничь, мирно храпел, вовсе не подозревая о том, что совершалось у него под самым носом. Аустре стало смешно, и она прошептала, прижавшись к Саусайсу:
— Вот озорник! Жена за стеной, дядюшка тут же рядом, а ты что делаешь?
— А чего теряться? Моя жена клюет носом, а твой дядюшка мирно почивает. Почему бы нам не побаловаться немножко? Нас ко сну не клонит, и отдыхать нам еще рано.
— Ух, какой ты бессовестный! Смотри, язык отсохнет...
— Ничего, смочим шампанским! Дай мне бокал, а то и верно сохнет...
Они пили и насмехались — один над женой, другая над спящим дядюшкой и оба над обоими вместе. Однако в соседнем кабинете было неспокойно —Валентина никак не могла смириться с уходом Эдмунда. Она нервничала и настаивала, пока все трое не отправились на поиски пропавшего собутыльника. Увидев, что Эдмунд занят приятной беседой с какой-то незнакомой дамой, Валентина, опешив, остановилась в дверях. Но ее провожатых уже нельзя было удержать.
Радость при виде потерянного и вновь обретенного друга окрылила их и проворно внесла к Эдмунду и Аустре. Валентине не оставалось ничего другого, как последовать за ними и, извинившись, познакомиться с Аустрой. Эдмунд /тотчас бросился к ним и весело сказал:
— Вот видите, вы не верили, что у меня есть жена. Теперь доказательство налицо!
— Ты же говорил — старая и сонная. Этому я не поверила. — Аустра нарочно старалась подвести Сау-сайса. — Не правда ли, это не хорошо, госпожа Саусайс, что мужчины, добиваясь победы над какой-нибудь женщиной, всегда унижают перед ней свою собственную супругу? Мне больше нравятся мужчины, которые везде и всюду восхищаются своими женами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
сдать жене, больше он ни на что не годится. Пусть она лечит его и приводит в порядок для новых житей-ских битв. Деньги получены, можно бы с чистой совестью уйти, если б не обещанное колье. Ради него придется подождать, пока Цеплис проснется. Что бы тут сотворить покамест? Тоже выпить, что ли? Аустра позвонила кельнеру и велела принести еще бутылку лучшего шампанского. Первые две Цеплис вылакал почти один. «Напыось-ка и я, — решила она. — Там будет видно, что из всего этого получится. Неужели я вечно должна только глядеть, как напиваются другие, а сама не имею права выпить?»
Когда в бутылке--осталось меньше половины, Аустра совсем развеселилась. Захотелось петь и галдеть вместе с пьяными, каркавшими, за стеной в соседнем кабинете: «А я лежу в гробу и в потолок плюю». Аустра еще крепилась, чтобы не разбудить Цеплиса. Но песня за стеной неустанно повторялась, и когда пьяные голоса опять проревели: «Мои завистники могилу роют мне», — гордое шампанское не выдержало и устами Аустры завизжало в унисон с орущею за стеной водкой. Аустра слушала только себя и проливала 'слезы из-за завистников, рывших ей могилу. Нет, ей казалось, будто она уже лежит в вырытой могиле, куда подана бутылка шампанского и впридачу сброшен диван с храпящим Цеплисом. Стоило ли жить и бороться, если вот-вот придется задохнуться в этой яме! Цеплис храпит, пугая Аустру муками ада, куда суждено попасть им обоим. Ему-то что, он так и пойдет в пекло спящим и проснется только, когда уже сгорит и отдаст черту душу. Но как Аустра, в полном сознании, перенесет эти ужасные муки? Будь поблизости Саусайс, тогда они вместе, танцуя чарльстон, отправились бы в ад. .. Чтобы перекричать страх и не чувствовать себя одинокой, Аустра пела и пила, пила и пела. Цеплис уснул так, что не слышал ее воплей: после шампанского он всегда крепко спал.
Когда Аустра, накричавшись, на минутку умолкла, она услышала, что за стенкой уже не поют и какой-то возбужденный женский голос бранится:
— Эдмунд, ты совершенно пьян! Ну куда ты пойдешь? Что тебе до других кабинетов? Еще выйдут неприятности!
— Нет, я все-таки хочу видеть эту чертовку, которая одна перекричала пас всех! Пусти, я должен взять эту крепость. Я пойду на разведку, — ответил женщине голос какого-то сильного мужчины, а потом его обладатель. вырвался на свободу. Женщина еще кричала и бранилась, но мужчина больше не отвечал ей. В коридоре раздались его пьяные, неверные шаги, и Аустра прислушалась к ним с интересом. Идущий пробирался по стенке и, наконец, тяжелым мешком привалился к двери кабинета. «Еще один Цеплис, хотя и не настолько пьяный», — подумала Аустра. Человек, привалившийся к двери, постучался.
- Войдите! — весело воскликнула она.
Дверь широко распахнулась, и- Аустра узрела пошатывающегося Эдмунда Саусайса. Удерживая равновесие, он вошел в кабинет, беспрерывно бормоча что-то себе под нос. Это, наверное, следовало понимать как извинения, но Аустра ничего не могла разобрать. Когда Саусайс представился ей, по-военному звякнув шпорами, она разразилась веселым смехом.
— Разве вы меня не узнали? Нехорошо так быстро забывать своих знакомых!
— Ах, черт меня подери, ведь это же огненная Аустра! То-то меня весь вечер тянуло сюда, да жена не пускала. А это что за покойник на диване?
— Тише, это мой богатый дядюшка. Не кричите, а то он проснется! Выпьем лучше его шампанское, — и Аустра поспешно наполнила два бокала.
— Чертова ты девчонка, ухитрилась из такого покойника выжать шампанское! Мне весь вечер пришлось глушить водку. Ну, за твое здоровье и за мою любовь!
— Ты должен любить жену и не смеешь заглядываться на барышень.
— Жена весь вечер клюет носом, а я хочу веселиться! Я оставил ей двух нянек. Может быть, убаю-кают, тогда мы положим ее рядом с твоим покойником.
— Мой дядюшка спит без баюканья, а мне хочется плясать и кружиться! — Аустра ухватила Эдмунда за рукава и закружила его. Он обнял Аустру и поцеловал прямо в губы долгим, пламенным поцелуем. От поцелуя Аустра охмелела еще больше, чем от выпитого шампанского. Она упала в мягкое кресло и Эдмунд вместе с ней. Там они снова сплелись в жарком объятии, и Саусайс добился того, чего Цеплис напрасно домогался целый вечер: Саусайс был мужчина, бравший не только принадлежавшее ему по праву, но и то, что ему вовсе не предназначалось. Он ведь шел на разведку, а сразу же взял крепость. Хоть Аустра и не была крепостью, для овладения которой требовалось особое геройство, Саусайс был все же в приподнятом настроении, так как в присутствии «покойников» он никогда еще не проявлял подобной отваги.
Аустра вскочила с кресла несколько встревоженная, привела себя в порядок и бросила на Цеплиса опасливый взгляд. Но тот, запрокинувшись навзничь, мирно храпел, вовсе не подозревая о том, что совершалось у него под самым носом. Аустре стало смешно, и она прошептала, прижавшись к Саусайсу:
— Вот озорник! Жена за стеной, дядюшка тут же рядом, а ты что делаешь?
— А чего теряться? Моя жена клюет носом, а твой дядюшка мирно почивает. Почему бы нам не побаловаться немножко? Нас ко сну не клонит, и отдыхать нам еще рано.
— Ух, какой ты бессовестный! Смотри, язык отсохнет...
— Ничего, смочим шампанским! Дай мне бокал, а то и верно сохнет...
Они пили и насмехались — один над женой, другая над спящим дядюшкой и оба над обоими вместе. Однако в соседнем кабинете было неспокойно —Валентина никак не могла смириться с уходом Эдмунда. Она нервничала и настаивала, пока все трое не отправились на поиски пропавшего собутыльника. Увидев, что Эдмунд занят приятной беседой с какой-то незнакомой дамой, Валентина, опешив, остановилась в дверях. Но ее провожатых уже нельзя было удержать.
Радость при виде потерянного и вновь обретенного друга окрылила их и проворно внесла к Эдмунду и Аустре. Валентине не оставалось ничего другого, как последовать за ними и, извинившись, познакомиться с Аустрой. Эдмунд /тотчас бросился к ним и весело сказал:
— Вот видите, вы не верили, что у меня есть жена. Теперь доказательство налицо!
— Ты же говорил — старая и сонная. Этому я не поверила. — Аустра нарочно старалась подвести Сау-сайса. — Не правда ли, это не хорошо, госпожа Саусайс, что мужчины, добиваясь победы над какой-нибудь женщиной, всегда унижают перед ней свою собственную супругу? Мне больше нравятся мужчины, которые везде и всюду восхищаются своими женами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111