Аустра встала и вышла из кабинета, чувствуя себя всего лишь машинисткой, которую только что есьма определенно и недвусмысленно отчитал директор.
Когда Аустра вернулась в контору, ей показалось, будто Цауне все уже знает и поэтому насмешливо ухмыляется.. «В чем тут дело? — задумалась она. — У Цеплиса в голосе было нечто не допускающее возг ражений.. . Я так смутилась, что не смогла напомнить о колье ни единым словом! Неужели он хочет преподнести мне брильянты в присутствии Саусайса? Да, в Цеплисе появилось что-то таинственное и грозное. Это не к добру! Впрочем, будь что будет, а Эдмунду все-таки надо позвонить. . .»
Когда Цеплис ушел, Аустра позвонила Саусайсу и сказала, что ее дядюшка хочет с ним встретиться. Тот ответил, что, если будет шампанское, он не прочь, хотя гораздо охотнее пришел бы на свидание с Аустрой, а не с ее дядей. Они условились встретиться пораньше, а дядюшке позвонить только часика через два-три, когда натешатся вдоволь. Аустра особенно одобрила .этот проект, зная, что Цеплис весь вечер будет сидеть дома под надзором и опекой Берты. Тут уж нечего бояться каких-либо неожиданностей.
Из конторы Цеплис шел домой пешком, чего с ним уже давно не случалось. В нем проснулся рассудительный коммерсант, которому не до чванства и напыщенности. Надо детально все продумать, чтобы с помощью Саусайса втащить Нагайниса в западню. Нехорошо, что у мышелозочного фабриканта завелось так много свободных денег. Эти деньги могут сбиться с пути истинного. В бумажнике Цеплиса они будут куда более надежно ограждены от покушений пьяницы-зятя. Но может быть, там им будут угрожать жадные любовницы, вроде Аустры? Нет, с этим покончено! Предстоит серьезное дело, и женщин надо выбросить из. головы. Они же не понимают, что деньги, прежде чем их тратить и разбрасывать,.нужно заработать. Не могу же я швыряться деньгами, которые еще лежат в кармане у Нагайниса! Страсти коммерсанта, на время
усыпленные Лустрой, проснулись в Цеплисе с удвоенной остротой. Именно эта-то перемена и напугала Аустру. Она привыкла считать Цеплиса бесхарактерной тряпкой, с которой можно делать что хочешь. Но она ошибалась. Если уж Цеплис намечал себе какую-нибудь цель, он достигал ее с такой непреклонной жестокостью, что смотреть было жутко. Пусть льются потоками слезы, пусть человеческие жизни осыпаются, как листья с деревьев, — Цеплис стоял на своем и осуществлял задуманное.
Берта встретила мужа очень приветливо. Надо же было выказать благодарность за ценный подарок-. В сущности, Берту не радовали драгоценные побрякушки. Ей не нравился внешний блеск, ее натуре была ближе строгая простота, в которой можно выразить вкус и подлинную душевную тонкость. Лишние украшения и кричащая роскошь всегда казались ей безвкусицей. И все-таки Берта была только женщина, — ей доставляло удовольствие соперничать с другой женщиной, не уступая ей дорогу. Поэтому она легко подчинилась влиянию Валентины и пустилась в состязание с Ауст-рой из-за брильянтового колье. Если уж Цеплис хочет такую дорогую вещь подарить любовнице, то Берта как жена должна получить его в первую очередь. Правда, все вышло несколько иначе, чем они с Валентиной предполагали, и Берта без особой борьбы получила драгоценность, обещанную Аустре. Но совершенно неожиданная ужасная исповедь Цеплиса омрачила Берте радость победы. Гордость не разрешила ей рассказать об этом Валентине. Любопытство приятельницы Берта удовлетворила, сказав, что у ее мужа не было с Аустрой ничего серьезного. Аустра якобы только домогалась этого колье, Цеплис же вовсе и не думал ей обещать. Берта считала, что так лучше, — она не принадлежала к числу тех женщин, которые поверяют подругам все тайны своей семейной жизни. Ей хотелось найти в муже самого близкого друга и ничего не скрывать от него. Разве в браке есть тайны, которые женщина могла бы доверить только женщине? Самая лучшая подруга всегда и во всем остается только соперницей, тогда как даже самый плохой муж
все-таки друг и товарищ на жизненном пути. Ах, если бы не этот чудовищный рассказ Цеплиса о себе, радости Берты теперь не было бы границ!
За обедом Цеплис был очень серьезен и сосредоточен. Но Берта не утерпела, чтобы не подшутить над ним. Не могла же она так быстро забыть о своей победе. Надо поддразнить мужа, он это заслужил.
— Почему ты такой мрачный? У тебя сегодня плохой день, да? Наверно, жалеешь, что потратил на меня кучу денег?
— Я ни о чем не жалею. И у меня не плохой, а знаменательный день. Если все задуманное удастся, я тебя, женушка, осыплю брильянтами. Только будь терпеливой и доброй. — Слова Цеплиса прозвучали тепло и дружелюбно. Ведь Берта была его боевым товарищем во всех начинаниях и никогда не стремилась его разорить.
— Не думай, Эдгар, что мне так уж нравятся эти блестящие безделушки. Я просто не могла допустить, чтобы ты так израсходовался на девицу легкого поведения. Ей от тебя не нужно ничего, кроме денег и брильянтов! Если бы ты вправду влюбился и тебя полюбили бы по-настоящему, может быть, я радовалась бы вместе с вами. Мне было бы больно, но я бы себя переборола и радовалась бы твоему счастью. Ведь настоящая любовь способна на жертвы, а я тебя люблю. Я никогда не схвачусь ни за яд, ни за оружие. Насильно мил не будешь! Всякое недоверие и насилие унижает человека, и того, кому не доверяют, и того, кто не доверяет. Но расскажи-ка мне, как злилась сегодня Аустра? — Любопытство все-таки оказалось у Берты сильнее.
Цеплис слушал слова жены, не веря своим ушам. «Неужели у столь возвышенной души могло быть что-нибудь общее с легкомысленным пропойцей Саусай-сом? Но почему же она меня дразнит и связывает его имя с Юриком? Это, очевидно, месть за мое недоверие и оскорбительные подозрения. На беззастенчивую наглость она отвечает в том же духе. ..» Цеплиса вывели из раздумья последние слова Берты и упоминание об Аустре.
— Она наверное, ничего не знает и спокойно ждет. Чего ей злиться?
— Нет, она знает, что ты взял колье, потому что приходила спрашивать к ювелиру. Ты ведь обещал ей отдать сегодня; как же ей не ждать!
— Прямо удивительно, откуда тебе все это известно?
— Куда годится жена, которой не известен каждый шаг ее мужа! Меня интересует все, что ты делаешь. О чем умалчиваешь ты, мне рассказывает Аустра.
— Что за странная дружба? Я ничего не понимаю.
— Тут нечего понимать. Между нами нет никакой дружбы. Я только хотела узнать, кто она — та женщина, ради которой ты забыл жену, сына и пускаешь на ветер свое состояние.
— Й ты считаешь, что она тебе не опасна?
— Ничуть! По поверь мне, она не стоит того, чтобы тратить на нее столько денег.
— На сей раз я с тобой вполне согласен, — рассмеялся Цеплис, с удовольствием глядя на разрумянившееся лицо жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Когда Аустра вернулась в контору, ей показалось, будто Цауне все уже знает и поэтому насмешливо ухмыляется.. «В чем тут дело? — задумалась она. — У Цеплиса в голосе было нечто не допускающее возг ражений.. . Я так смутилась, что не смогла напомнить о колье ни единым словом! Неужели он хочет преподнести мне брильянты в присутствии Саусайса? Да, в Цеплисе появилось что-то таинственное и грозное. Это не к добру! Впрочем, будь что будет, а Эдмунду все-таки надо позвонить. . .»
Когда Цеплис ушел, Аустра позвонила Саусайсу и сказала, что ее дядюшка хочет с ним встретиться. Тот ответил, что, если будет шампанское, он не прочь, хотя гораздо охотнее пришел бы на свидание с Аустрой, а не с ее дядей. Они условились встретиться пораньше, а дядюшке позвонить только часика через два-три, когда натешатся вдоволь. Аустра особенно одобрила .этот проект, зная, что Цеплис весь вечер будет сидеть дома под надзором и опекой Берты. Тут уж нечего бояться каких-либо неожиданностей.
Из конторы Цеплис шел домой пешком, чего с ним уже давно не случалось. В нем проснулся рассудительный коммерсант, которому не до чванства и напыщенности. Надо детально все продумать, чтобы с помощью Саусайса втащить Нагайниса в западню. Нехорошо, что у мышелозочного фабриканта завелось так много свободных денег. Эти деньги могут сбиться с пути истинного. В бумажнике Цеплиса они будут куда более надежно ограждены от покушений пьяницы-зятя. Но может быть, там им будут угрожать жадные любовницы, вроде Аустры? Нет, с этим покончено! Предстоит серьезное дело, и женщин надо выбросить из. головы. Они же не понимают, что деньги, прежде чем их тратить и разбрасывать,.нужно заработать. Не могу же я швыряться деньгами, которые еще лежат в кармане у Нагайниса! Страсти коммерсанта, на время
усыпленные Лустрой, проснулись в Цеплисе с удвоенной остротой. Именно эта-то перемена и напугала Аустру. Она привыкла считать Цеплиса бесхарактерной тряпкой, с которой можно делать что хочешь. Но она ошибалась. Если уж Цеплис намечал себе какую-нибудь цель, он достигал ее с такой непреклонной жестокостью, что смотреть было жутко. Пусть льются потоками слезы, пусть человеческие жизни осыпаются, как листья с деревьев, — Цеплис стоял на своем и осуществлял задуманное.
Берта встретила мужа очень приветливо. Надо же было выказать благодарность за ценный подарок-. В сущности, Берту не радовали драгоценные побрякушки. Ей не нравился внешний блеск, ее натуре была ближе строгая простота, в которой можно выразить вкус и подлинную душевную тонкость. Лишние украшения и кричащая роскошь всегда казались ей безвкусицей. И все-таки Берта была только женщина, — ей доставляло удовольствие соперничать с другой женщиной, не уступая ей дорогу. Поэтому она легко подчинилась влиянию Валентины и пустилась в состязание с Ауст-рой из-за брильянтового колье. Если уж Цеплис хочет такую дорогую вещь подарить любовнице, то Берта как жена должна получить его в первую очередь. Правда, все вышло несколько иначе, чем они с Валентиной предполагали, и Берта без особой борьбы получила драгоценность, обещанную Аустре. Но совершенно неожиданная ужасная исповедь Цеплиса омрачила Берте радость победы. Гордость не разрешила ей рассказать об этом Валентине. Любопытство приятельницы Берта удовлетворила, сказав, что у ее мужа не было с Аустрой ничего серьезного. Аустра якобы только домогалась этого колье, Цеплис же вовсе и не думал ей обещать. Берта считала, что так лучше, — она не принадлежала к числу тех женщин, которые поверяют подругам все тайны своей семейной жизни. Ей хотелось найти в муже самого близкого друга и ничего не скрывать от него. Разве в браке есть тайны, которые женщина могла бы доверить только женщине? Самая лучшая подруга всегда и во всем остается только соперницей, тогда как даже самый плохой муж
все-таки друг и товарищ на жизненном пути. Ах, если бы не этот чудовищный рассказ Цеплиса о себе, радости Берты теперь не было бы границ!
За обедом Цеплис был очень серьезен и сосредоточен. Но Берта не утерпела, чтобы не подшутить над ним. Не могла же она так быстро забыть о своей победе. Надо поддразнить мужа, он это заслужил.
— Почему ты такой мрачный? У тебя сегодня плохой день, да? Наверно, жалеешь, что потратил на меня кучу денег?
— Я ни о чем не жалею. И у меня не плохой, а знаменательный день. Если все задуманное удастся, я тебя, женушка, осыплю брильянтами. Только будь терпеливой и доброй. — Слова Цеплиса прозвучали тепло и дружелюбно. Ведь Берта была его боевым товарищем во всех начинаниях и никогда не стремилась его разорить.
— Не думай, Эдгар, что мне так уж нравятся эти блестящие безделушки. Я просто не могла допустить, чтобы ты так израсходовался на девицу легкого поведения. Ей от тебя не нужно ничего, кроме денег и брильянтов! Если бы ты вправду влюбился и тебя полюбили бы по-настоящему, может быть, я радовалась бы вместе с вами. Мне было бы больно, но я бы себя переборола и радовалась бы твоему счастью. Ведь настоящая любовь способна на жертвы, а я тебя люблю. Я никогда не схвачусь ни за яд, ни за оружие. Насильно мил не будешь! Всякое недоверие и насилие унижает человека, и того, кому не доверяют, и того, кто не доверяет. Но расскажи-ка мне, как злилась сегодня Аустра? — Любопытство все-таки оказалось у Берты сильнее.
Цеплис слушал слова жены, не веря своим ушам. «Неужели у столь возвышенной души могло быть что-нибудь общее с легкомысленным пропойцей Саусай-сом? Но почему же она меня дразнит и связывает его имя с Юриком? Это, очевидно, месть за мое недоверие и оскорбительные подозрения. На беззастенчивую наглость она отвечает в том же духе. ..» Цеплиса вывели из раздумья последние слова Берты и упоминание об Аустре.
— Она наверное, ничего не знает и спокойно ждет. Чего ей злиться?
— Нет, она знает, что ты взял колье, потому что приходила спрашивать к ювелиру. Ты ведь обещал ей отдать сегодня; как же ей не ждать!
— Прямо удивительно, откуда тебе все это известно?
— Куда годится жена, которой не известен каждый шаг ее мужа! Меня интересует все, что ты делаешь. О чем умалчиваешь ты, мне рассказывает Аустра.
— Что за странная дружба? Я ничего не понимаю.
— Тут нечего понимать. Между нами нет никакой дружбы. Я только хотела узнать, кто она — та женщина, ради которой ты забыл жену, сына и пускаешь на ветер свое состояние.
— Й ты считаешь, что она тебе не опасна?
— Ничуть! По поверь мне, она не стоит того, чтобы тратить на нее столько денег.
— На сей раз я с тобой вполне согласен, — рассмеялся Цеплис, с удовольствием глядя на разрумянившееся лицо жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111